Малыш

 В один из серых дней августа, когда солнце скрыто облаками, ветра нет, а люди хотят уже наконец прохлады, вот в такой день Валерий Семенович вышел из дома, с намерением купить газету, булку-плетенку к чаю и просто прогуляться.Пыльные кусты жасмина скромно жались по обочинам пешеходных дорожек, мамочки с колясками весело болтали о своих детях-первооткрывателях и воздух неподвижно завис, переваливаясь неуклюже через недвижимость и безжизненно плетясь за пешеходами, которые, по сути, создавали себе прохладу сами, скоростью ходьбы. Валерий Семенович брел себе, оглядывая парк и асфальтовое покрытие под ногами, он вспоминал свое привычное приветствие с продавцом прессы, которое заключалось в "Здравствуйте, погодка нынче отменная, здоровье так себе, мне "Вечернюю" и до свидания, удачной торговли". Завернув за угол он проверил, насколько сегодня свободны лавочки, отметил - умеренно, на его любимой - пусто, великолепно. Уже собираясь отвернуться и ускориться к светофору, как вдруг услышал скуление из кустов, такое жалобное и беззащитное, что остановка была неизбежна. Валерий Семенович наклонился, раздвинул пыльные веточки, которые обязаны были запачкать ему выходной пиджак и обнаружил дивное создание, рябенького щенка,которые всполошенный хрустом, удивленно смолк и не скулил.  Валерий Семенович левой рукой пошарил в карманах, в надежде найти что-то съедобное, например, конфету. Хотя прекрасно понимал, что собачке нужно совсем не это. Ей бы сейчас колбаски или булочки. Ладно, подумал Валерий Семенович. На обратном пути загляну. И весело улыбнувшись щенку выпрямился, ветки сомкнулись, пошел дальше. Через пять-семь шагов скуление возобновилось, более отчаянное и почти человеческое. Валерий Семенович сказал про себе: "Жди, малыш, я быстро".
 Он мигом проскочил мигающий столб, пересек площадь с памятником Герцену, прошел через метро и вышел к своему привычному продавцу, спешно купил газету, наспех поздоровавшись, вспомнив погоду и забыв упомянуть про здоровье и не попрощавшись. Продавец был удивлен, на всякий случай прошептав прощание вслед энергичной походке старика. Затем Валерий Семенович зашел в булочную, взял батон и плетенку, к прекрасному байховому чаю из Индии, и поспешил назад. Всю дорогу назад его не покидала мысль о щенке, который ждал его в полумраке жасминового куста, пыльного, кое-где набитого пустыми пачками от мороженого и пластиковыми бутылками. Снова светофор, вот уже виднеется из-за молоденького куста любимая лавочка, а вот и куст, где сидит щенок.
 Шелестя целлофаном пакета Валерий Семенович достал булку, отломил от нее щедрый ломоть и присев начав раздвигать неподатливые сучки, еще больше марая свой пиджачок. Удивленные граждане наблюдали за чудаковатым стариком, который лез в грязные ветки, тыкая впереди себя руки с зажатым в них куском чего-то белого. Валерий Семенович подался вперед и чуть не прошелся утюгом по траве, зацепившись туфлями за бетон бордюра. Странно, щенка там не было. Было пустое место, с придавленной травой." Куда же ты делся, малыш?" - спросил себя Валерий Семенович. Он встал, прошел пару шагов, снова полез в кусты. Пустота. "Где же ты, малыш" - недоуменно бормотал старик. Но за кустами никого не было, только придавленная маленькой собачкой трава да всякий сор, который любит прятаться в таких местах. Люди проходили мимо старика, который лез в пыльные кусты с куском булки и желтым пакетом, в которой мотался батон, газета и половинка сдобы. Кто-то посмеивался, кто-то просто проходил мимо, а Валерий Семенович все повторял "Ну где же ты, малыш". Ему так хотелось сделать что-то доброе, но собачка исчезла, и вместе с ним то что-то доброе. Только примятая трава, пыльный куст, серое небо, жара, граждане, проходящие мимо и никакого щенка, никакого малыша.
 Обойдя все кусты, всю долгую линию, которая тянулась вокруг этой пешеходной дорожки, он выбросил в урну кусок булки и побрел домой, все думая, поднимаясь в лифте и лежа в постели, заваривая чай и смотря за окно: "Где же ты, малыш?".