Ласточка и пламень или сны невест костровых Глава

Грета - Катарина пришла в себя уже в своей ненавистной темнице. Ночи она не помнила, только пронзительным свистом хлыста в голове звенел голос верховного инквизитора «На костер ее завтра на рассвете…»
Далекие таинственные созвездия, величаво завершали свой ночной круг, небо серело предвещая скорый рассвет, погожего майского дня. По крутой гулкой лестнице зазвенела, тяжелая поступь, но в ней никак не угадывался верховный инквизитор. Мозг девушки лихорадочно работал, пытаясь угадать обладателя этой поступи но отчаялся в конец, посему как кроме Бенедикта и человека-крысы к ней никого не впускали. Дверь растворилась с шумом и ужасным стоном давно несмазанных петель.
На пороге появился Иоганн…
Сейчас он был особенно похож на отца – те же мрачно зловещие пурпурно-черные одежды, под которыми верно скрывалась доминиканская власеница, и тот же хищный ледяной стали взгляд, только присыпанный пеплом и едва разгоравшийся мрачным фанатичным блеском. Он так же как вчера отец, положил перед ней чистое платье и лохань воды.
-Обернись, - ледяным зомбированным тоном приказал он, и в тот же миг, прекрасные косы безжизненно  упали к его ногам. Он вышел… Словно во сне девушка умылась и надела чистое платье, оно было похоже на вчерашнее только по горлу рукавам и подолу было расшито скромным кружевом. Этот наряд был последним подарком для приговоренной к костру, ибо солнцу и народу не престало зреть следов очищения и вразумления еретиков.
До лона городской площади было около часа езды, по ухабистой дороги. Великий инквизитор сидел ехал впереди а Иоганн совсем близко от ее телеги. Вдруг неожиданно даже для себя девушка вскинула на него, полные слез и надежды прекрасные свои очи: «Ты же когда то любил меня» безмолвно крикнул этот страшный сейчас взгляд. Он конечно же понял его как понимал ее без слов, когда-то, но невероятным усилием воли отвернулся, а когда их взгляды сново встретились он снова взирал на нее огнем мрачного непробиваемого ничем земным блеска.
…Моя святая Катерина, снова заговорила пленница, Вот и все я скоро приду к тебе. Бенедикт стал часто наведываться в наш дом, после смерти отца. А в один из зимних вечеров он стал просить у матушки моей руки. Мачеха была рада избавится от ненавистной падчерицы и легко купилась на богатые его дары. Но Бенедикт требовал моего согласия и не получил его до сих пор. А прошлой весной, как раз в день назначенного венчания в наш дом постучали. Меня забрали без единого звука, хм я была уверена что скоро отпустят. Потом этот год, сейчас он кажется мне пустым сном, да и кроме своей темницы да пыток с допросами я ничего не видела. Прощай и прости меня моя Святая Катерина…
Процессия все ближе и ближе подвигалась к площади, на которой уже гомонила беспорядочная толпа. Тяжелый столб уже занял свое место на небольшом возвышении: что бы костер было видно издалека. До рассвета солнца оставалось совсем немного времени и цепные псы инквизиторы привычно взялись за свое мрачное ремесло. Иоганн подвел ее к столбу и сильные но умелые его пальцы опутали нежные тонкие ее запястья сначала освященной веревкой а потом маленькой красно-зеленой ведьминой веревочкой: люди верили что так ведьма не сможет вызвать духи природы или превратиться в ворону и улететь, благополучно избежав очистительного обряда.
Великое действо началось…
Великий инквизитор Бенедикт нараспев стал читать приговор, а горстка  палачей во главе с Иоганном стали подносить к столбу сухой трескучий хворост.
«Волею данной мне Святым престолом и его Святейшиством Папой Римским, повелеваю, признать сею девицу Грету -Аннету-Марию- Катарину, ведьмой и еретичкой, В том, что по научению бесовскому лишила она, невинного отрака его божией избранности.» Когда палачи закончили, Бенедикт обернулся к приговоренной и гулко надменно спросил
- Скажи мне дочь моя, признаешь ли ты себя виновной в сем грехе?
-Ни в чем я не виновна ни перед Богом ни перед людьми, был ее ответ.
- Сжечь ее!!! – прогудела ледяная его сталь
- Сжечь ее ведьму!!! Сжечь ее!!! Сжечь ее!!!  – взревела до того  испуганно притихшая толпа, потому как каждый мог завтра же оказаться на том же самом месте.
Четыре факела с разных сторон в единый миг легли на сухой легкий хворост, раздуваемое ветром пламя взревело, чуть заглушаемое неистовством толпы: ибо ее по -обыкновению ожидала широкая тризна в честь победы света над тьмою. Пламя бесновалось и поднималось все выше и выше уже лизнуло ступни и подбиралось к коленям. В последний раз оглядела она толпу, кто –то плясал, кто –то кричал и плакал – они всего лишь люди темные забитые страхами люди, они радовались, что сегодня ни они сами ни кто- то из их родни не стоял сейчас на ее месте. А несчастная узница, против воли корчилась и извивалась, не думая уже ни о чем. Великий инквизитор стоял невдалеке, равнодушно взирая на пламя это была его сотая, но последняя, сожженная им на костре ведьма. Следующей ночью его скромный дом, жадно поглотит костровое пламя, самого инквизитора так и не найдут, но упорные слухи донесут, что его истерзанное сотней ножевых ударов тело найдут в глубокой, проклятой канаве, так и не обретшее земного покоя. Его сын Иоганн, находился сейчас где-то в дальних рядах толпы, он ни разу, не взглянул на костер, а лишь тихо молился за ту, что сейчас сгорала на нем. После этого дня никто не видел его в городе, говорили что он отправился на восток к Балтийскому морю, где и оставил свою жизнь в борьбе с последними остатками язычества….
Пепелище покойно догорает, щедро умытое бунтующей летней грозой. Истерзанное тело мое  не чувствует столь уже привычной боли, все прошло, раны не ноют, страшная ведьмина веревка не ломает запястий, ибо тела нет вовсе.  Я парю над столь ненавистным мною городом: соборы дома рынки площади, да и сами люди,- песчинки в сравнении с этой огромной синей бездной Я поднимаюсь  все выше и выше туда к Тебе, и любимым маленьким ласточкам. Солнце торжественно является, беспощадно прогоняя серые тени. Там внизу убирают  пепел, толпа давно уже разбежалась, смертельно напуганная свирепством сегодняшней грозы. Тихая музыка приятно услаждает слух, исцеляя израненную душу. Дивные бестелесные существа разом подхватывают меня и уносят далеко далеко в лазурную страну, где никогда больше  не увижу темниц и звонких огромных погребальных костров для живых. Моя святая Катерина я иду к тебе!!!