Две фигуры в летнем пейзаже

Мы с Нестеровым справляли выходной – раскатали бутылку «Советского шампанского» в баре на седьмом этаже гостиницы «Россия». Сидим, глядим сверху на идеологически выдержанный пейзаж – Кремль, Васильевский спуск и немножко природы. Местный кофе загранично горчил.

-Завтра день рождения Пушкина,- наблюдает Нестеров, как бармен с пышными  бакенбардами протирает стаканы.

-Повторим?- я сделал знак рукой.

Бармен с бакенбардами вопросительно посмотрел на меня.

-Не будем портить праздник,- подвёл черту Нестеров.

-Давай без импровизаций,- почуял я неладное.

-Не получится.

-Опять куда бог пошлёт, по автомобильному атласу?- оживился я.

Культурного досуга вне Москвы я как-то не планировал, но Нестеров уже всё решил.

-Пушкин, Пушкин, и ещё раз Пушкин!- порывисто поднялся Нестеров из-за стола.
 
Я пожал плечами, точнее поёжился.

-Куда?

-В Калугу. А оттуда в даль светлую - на Полотняный завод. Имение тещи Пушкина.

-А-а, ну это меняет дело – тёща святое дело.

Как там, у классика? «день кончился шумно и весело».

-А ближе никак?– я скорее по инерции.

-Ты хоть раз был на Полотняном заводе?- пристыдил меня Нестеров.

Ну, в самом деле, почему бы не съездить?
И мироздание сразу закрутилось быстрее.

Как здорово, что на свете есть Полотняный завод!
Как здорово, что у «наше всё» была тёща!
Одно меня смущает: велика Россия – ехать долго.

Сказано-сделано. Сели-поехали. Сначала на Киевский вокзал. Потом на электричке в Калугу. Вокруг все три с половиной часа было живописно. На плоской равнине зеленеют поля и берёзы с осинами. Сереют населённые пункты с яблонями в садах и цветами в палисадниках. В электричке  душно. На улице пыльно.

-Выращивают по старинке. Консервируют по рецептам,- с интересом смотрел Нестеров в окно.

Забыл сказать про погоду – было тепло и солнечно. На синеньком небе паслись овечки беленьких облаков.

Губернская Калуга – всё, как везде. На углу бабки с пучочками  молодого лучка-укропчика и носками домашней вязки. Плюс провинциальный ампир. В привокзальной  кафешке выпили кофе, съели по паре пирожков с капустой. Потом просто гуляем. 
Разглядываем кособокую, просевшую старину, которая разбрелась по переулкам.  Разговариваем.
Ага, хорошо!
Старина всё ещё скрипит, не сдаётся, но уже скоро…, уже вот-вот… Спелый коммунизм нахально занимает городское пространство, перелицовывает его на новый лад. Местные не замечают старину – они привыкли.

-Много постороннего накопилось в пейзаже,- вздохнул Нестеров.

-Девушка?! Пойдёмте вместе познавать окружающий мир!– улыбаюсь симпатичной калужанке в мини.

У девушки был большой морковный рот и весёлая улыбка.

-А ничего!- проводил Нестеров калужанку взглядом.
 
«Женщины отличаются носами, поднятыми несколько вверх»,- опять из классика.
По-моему, к месту.

Автостанция. Жареные пирожки. Задастая цыганка в юбке с оборками. Цыган с дутой печаткой на пальце.

-Язви его мать!- озабоченно чесал за ухом какой-то дедок из района.

Сегодня автобуса на Полотняный завод  уже не будет.
 
Ну вот, приехали, а на фига?- смотрю я на лёгкий тюль вечерних облаков.
Но лёгких путей мы с Нестеровым не ищем.

Автобус вразвалочку катил по разбитой дороге. Вокруг начищенная медь заката.
Вышли на повороте.

-Блин!- не сдержал восторга Нестеров.

-Не фига себе!- впечатлился я следом.

Мы с Нестеровым были урбанистами, но природу любили.

-Куда теперь?

-Через поле, а там куда-нибудь выйдем. Тут близко,- переменил Нестеров лицо на  безответственное, и уверенно зашагал куда-то в сторону.
 
Минут через несколько он стал читать наизусть Пушкина. Читал с чувством. А вокруг одна лепота, только какая-то грустноватая . Из еды у нас только шоколадка. Из напитков двухсотграммовая фляжка армянского коньяку. Бухнули коньячку прямо из горлышка, потом долго сдирали фольгу с тёплой шоколадки. Занимаемся досужествами-отдыхаем.

-Проникся?

-А то!
 
Потом стало совсем поздно. Светило закатилось. Окрестности почернели. Налетели комары.

Спрашиваю Нестерова: далеко ещё до усадьбы?

-Ну-у...,- замялся Нестеров и собрал лоб в гармошку.

-Крутит любитель русской словесности,- догадался я.
 
Совсем стемнело и мы решили начать ночевать.
 
Сели на какой-то автобусной остановке. Сидим. Комары атакуют и как-то прохладно сделалось. Развели костерок. Нестеров опять стал читать стихи. Незаметно и беззвучно закапал дождь.

-Как твой секс по месту жительства?- решил отвлечь Нестерова от поэзии, когда стало невмоготу.

-Это который?- не сразу переключился Нестеров.

-С филологическим уклоном. Ты как с ней познакомился?

-А-аа, в Историчке. Два дня читали в одном зале. Она сидела у окна, я через стол. Вместе курили. Она аспирантка. Отец полковник, но на генеральской должности. Мама преподавала в школе домоводство и вела кружок макраме. Папу три года назад перевели служить в Москву в академию тыла. Я её проводил пару раз. Пригласила зайти. Трёшка в Тушино. Полы паркетные, не линолеум, книг от пола до потолка. Чистенько, кругом салфеточки вышитые и хохлома. Мамаша на стол колбасу поставила, водку достала, на лимонных корочках настоянную, домашнюю. Домовитые обе. А сколько у мамаши слов во рту! Чувствую, устроила мне смотрины. Проверяет реакцию. Изучают потенциального жениха.  К кофе она даже переоделась.

-В общем, катит ваш поезд без остановок прямо по назначению,- вставил я.

-Не перебивай!
 
-Улыбнулся на прощанье приятно маме. В прихожей поцеловал её в щёку, она улыбнулась со значением. Мама днём на работе, папа вообще в командировках всё время. Таня, девушка взрослая, с маленькой грудью, крупноватым носом, но стройная. В следующий раз предложила сходить на выставку ярославского портрета.
На выставку меня не тянуло, тем более, мы с тобой там уже были. Понимаю,  прилюдию  придётся соблюсти, девушка интеллигентная, Тютчева изучает.
Но где гарантия, что эта бодяга не затянется. Ладно, думаю, приглашу её лучше в Пушкинский, импрессионистов посмотреть- там я немножечко умею, зря что ли курсовик по ним писал  в институте. После выставки зашли к ней кофе попить с ликёром. Прижал её, начал одежду разорять. Она грамотно уворачивается, а потом смотрит на меня в упор и говорит: Вот ты меня ни о чём не спрашиваешь, а я замужем была… Ну, что ты на меня так смотришь? А я не на неё смотрел, а прицельно в её вырез. Она опять за своё: Почему ты не спрашиваешь, отчего мы развелись? Чувствую, кина сегодня не будет, спрашиваю: Почему?
А она смеётся, интригует, предлагает ещё кофе. Я ей в чашку ликёр подливаю.
-Хватит, хватит!- кокетничает она.
Думаю, не всё потеряно, подсаживаюсь к ней поближе.
Она смеётся, говорит: Ты мне нравишься,- и руку мою с коленки не убирает,- но я так сразу не могу. И тут…,- Нестеров замолчал, полез в карман за сигаретами, потом за спичками.

-Ну?- не вытерпел я.

-Что «ну-у»?! Тут мама с курсов макраме вернулась. Понимаю, что она меня испытывает, жеманится, а тут ещё мама нагнетает.
 
-Капканы расставляют, к будущей тёще приручает- понимающе киваю я.

-А через день она мне говорит по телефону, что завтра мамы не будет – она в Большой  идёт на «Спартака». Ну, думаю, какая мама культурная. Купил гвоздички, шампанское, коробку конфет и к ней. Она меня встречает накрашенная в причёске.
Я её сразу в прихожей обнимаю, руку под платье, а там кружевная комбинация.
Она сопротивляется, но не очень, я дальше, а под комбинацией ничего нет.
-Подожди, я сейчас вазу принесу для цветов,- и убежала в дальнюю комнату.
Смотрю кресло разложено. И чувствую что-то не то, какая-то она уж больно деловитая и расчётливая, а с фотографии на стене на меня папа с мамой смотрят. Папа при полном параде, очень волевое лицо, как у нашего замполита в армии.
Тут она вошла, волосы распущенные, духами пахнет. Садится ко мне на колени.
Я к платью, а она мне в грудь ноготь наманикюренный приставила:
-Ты ещё в душе не был. А в комнате во всю старался Джо Дассен и торшер горит.
Я не стал говорить, что перед выходом ванну принимал с душистой пеной, но дело не в этом,- докурил Нестеров,- чувствую, не мой вариант, всё скучно уютное, как у меня дома; ну-у, я в коридор, мимо ванной, прямиком  на выход.
 
Теперь в Историчку не хожу.

-Правильно, ходи в Ленинку.

Дождик давно перестал. Только пыль прибил. Рано утром мимо остановки громко прошли два парня в расстёгнутых ковбойках, завязанных на пупке кукишем. За ними трусила собака.

-До Полотняного завода далеко?

-Не очень. Километра два по дороге пройдёте, там направо повернёте на грунтовку,
вот по ней всё и идите.

Мы зашагали по пустой дороге, через лишённый суеты пейзаж в гости к тёще Пушкина.
Через час реальность украсила река с облезлым, когда-то барским домом.

-А знаешь, на старинну лучше смотреть издали. Вблизи всё не так – мелочи лезут в глаза, отвлекают,- вздохнул Нестеров.

Вокруг было тихо и без пафоса.


Таганка, июль 2014