О добром барабанщике и злом кладовщике

Пуст человек без мечты. Мечта есть суть его. Без нее, существование бессмысленно, как бессмысленна бутылка из под самопальной водки, а хоть даже из под дорогого виски... Один хрен - мусор, пусть и красивый...
Вася, мечтал... Мечтал страстно, но не о любви, что в сущности банально, а о барабанах. Он жаждал  обладать ими любой ценой. Это была программа - минимум. Первый шаг на пути к великой цели - стать мировой знаменитостью. На хрена, ему быть мировой знаменитостью и прогреметь в веках, он не совсем понимал, но чото его муляло. Гумилев, называл это пассионарностью.  Древние греки - харизмой. Так ведомые силой страстной идеи создавали свои империи Чингисхан, Александр Великий, Наполеон Бонапарт. Творил полубезумный Ван Гог. Сочинял слепой Бетховен. Василий же был менее амбициозен, и хотел стать простой "звездой" - а что может быть проще?
Но это в будущем, а пока Василий, упрямо взмахнув потрепанными дреддами, сражался с непокорными холодильниками и прочей бытовой техникой, проклиная тех пидарасов, кто их, блять, заказал.
В силу традиций свойственным начинающим гениям, Василий работал грузчиком на складе бытовой техники, ибо ничто так не стимулирует к творчеству, как профессии кочегара, дворника или грузчика. Рутинная, однообразная работа не мешает мыслить и творить, не требуя особых морально - волевых качеств от потенциальной "звезды".
Начальников у Василия, было много. Можно сказать до хрена. Иногда, он даже сам не мог в точности определить, кто из окружающих его индивидуумов начальник, а кто дурак... Эээ... Корректней, коллега.
Сия неразбериха, априори, свойственна замкнутому мужскому сообществу, особенно если его члены, не отличаются развитой духовностью и интеллектом,  коими, коллектив, состоящий из лиц ранее судимых, заробитчан, алкоголиков и прочих маргиналов, в отличии от Василия, явно не страдал и не собирался. Иногда Василий, чувствовал себя мессией, несущего свет и музыку в эти зачерствевшие сердца. Ну а какой нафиг мессия, без прокуратора в белом плаще с кровавым подбоем?
И он был... До Понтия Пилата ему, конечно, было далеко, в прочем, как и Василию, до Иешуа Га Ноцри.
Судя по нюансам в повадкам и виртуозному владению жаргоном, завсклада, в молодости явно сидел. Его подчиненные с аналогичным светлым прошлым, сходились во мнении, что он был "козлом" на "красной" зоне. В смысле, бригадиром или завхозом, в пенициарном заведении полностью контролируемым, правоохранительными органами. В общем, "постанова" на зоне, была тупо "козлячьей". Тьфу, ты! Кароче, на данном складе царило феодальное право, культ личности и древнеримская богиня Дисциплина.
Тяжкая ноша ложится на плечи человека управляющего подобным микросоциумом. Нелегкие решения приходится принимать ему. Все ли машины загружены? Кого уволить за пьянство на работе? Кого оштрафовать за опоздание или невыход на работу? А ведь от этого зависят судьбы людей... В общем, завскладом был полным гандоном, с любой точки зрения и надо признать, полностью соответствовал своей должности. По утрам, склад оглашался дикими криками: Бля! Пидарасы! Какого ***! И прочими аналогичными терминами, которыми так богат великий и могучий... Надо признать, что вопли сии, не имели значительного эффекта, с точки зрения целесообразности... Но зато, весьма и весьма подымали настроение и самооценку источнику оных.
Но на Васю, он почему то не орал. Даже команды подаваемые резким, лающим голосом, типа: "Вася! На машину!", "Вася! Резче, бля!", сквозили какой то симпатией. Кроме одного раза. Это когда Вася, героически жертвуя собой спасал падающий с машины здоровенный и дорогущий холодильник "Бош", подмявший его под себя. Не разобравшись в ситуации выскочивший из своей будки, он забился в истерике: "Бля! Вася! ***ло ты ебучее! Сука! Он же бля, десятку зелени стоит!!!"
Раздавленный могучим изделием немецкой промышленности труп Васи молчал. И только в глазах затухала недописанная мелодия...
Похоронили Василия тут же, за складом. Поставив в виде памятника, виновника его гибели. Получилось дорого и креативно.
На следующий день, завхоз, сидя у себя в будке, долго смотрел на место Васиной гибели. По гладко выбритой щеке, скатилась скупая мужская слеза...