Девий Дух. Глава 2. Первая встреча с Жигулевским м

С безумной настойчивостью блондинки в маленьком Пежо, ищущей приключений на тесной парковке, я продирался по крутому лесистому склону, изрезанному глубокими морщинами оврагов. Блондинка во мне, не раз врубала заднюю передачу, но к счастью для нас обоих, обратная дорога казалась не менее трудной.
Нагнанная жуть о черной репутации колдуна жила во мне своей разнузданной жизнью. Даже самым глухонемым провинциалам давно прочистили ментовскими телесериалами уши о хитрых многоходовках жуликов, заставляющих свои невежественные жертвы добровольно выворачивать карманы. Да еще, под их благодарственный аккомпанемент.
Никогда еще лес не был так страшен. Моя голова судорожно вращалась танковой башней в зажатых улочках неприятельского города, рефлексируя на любое движение в пустых глазницах оконных проемов. Штормило ливер словно от морской качки. Фактор ожидания внезапного появления черта из табакерки собирал с моей спины струйки холодного пота, словно березовый сок. В сотый раз, пожалев о своем беспечном решении, я тихо шарахался каждой подозрительной мохнатой кочки, скрюченного пня, густой кроны дерева – откуда мое воспаленное воображение ожидало наскока кровожадного упыря. Ну, или колдуна. А в каких авторитетных справочниках говорится, что это не одно и тоже?
Жаль, что нельзя было громко выпустить вскипающие страсти: заорать, проматериться – ведь за моей трусливой реакцией могла наблюдать пара пристрастных оценивающих глаз. Я свою репутацию, тоже не на помойке нашел.   
А вот и пристальные глаза! Холодно отсвечивают меловыми белками сквозь молодую поросль лещины. Застывшие и злобные. Им все равно кого скрадывать из засады и пожирать. Ничего личного.
Нет, не сегодня!.. Это же пучок белесых поганок из трухлявого пня. Занес руку, чтобы смахнуть пот со лба и чуть не ткнул в лицо охотничьим ножом: надо же, даже не заметил, как расчехлил свое единственное оружие. Прямо сзади, что-то смачно хрястнуло, потом натужно выдохнуло. Я резко повернулся на звук:
– Ну-у – а-а-автора?! – автор прыснул горловым хохотом где-то за срезанным гребнем склона. 
А что толку вертеться, спина всегда будет незащищенным тылом. Свернуться бы дикобразом, ощетиниться, перевести дух. А еще лучше, скунсом – намазать вокруг себя продуктами «медвежьей болезни» вонючий немагический круг… Кстати, до обороны по скунски, и напрягаться то особо не надо – лишь облегченно расслабиться.
Идти больше никуда не хотелось. Если только бежать сломя голову! Или стоять оцепенелым истуканом. Чертова паранойя! Так бывало в детстве, когда настращаешь себя какими-нибудь кладбищенскими россказнями. Сидишь один дома, а вокруг тебя неистовствуют шорохи неизвестной природы. Бывало, что приходилось выскакивать на лестничную площадку и успокаиваться. А здесь куда? А не стыдно?! – Тогда ты был малым сынком, а сейчас не единожды – папа!
Нож – вот моя нынешняя «лестничная площадка». О-о-о-чень успокаивает! Я посмотрел на холодную сталь. Блеснул ею на солнце. Нож меня защитит! Я на него здорово надеюсь. Если и подведет рука – нож выручит. Он, управляет моими рефлексами, а не обрывки трусливых мыслей. Я как в крепости! Стало стыдно за прилив недавнего страха перед своим боевым стальным другом. Я спокоен и циничен как санитар в морге… Не-е-е… не в цвет такая накачка из мертвецкой. Моя рука тверда как шанкр!.. Тьфу на шанкр, три раза! Типун мне на язык!
Вот так будет лучше:
– Ты сильный!
– Я сильный!
– Ты матёрый!
– Я матёрый!
– Ты даже не знаешь, что такое сдаваться!
– Я даже не знаю что такое матёрый?!..
Гладим загривок – шерсть укладывается, губа не щерится… Да ерунда, дело житейское – пойти одному в лес на встречу к колдуну.
Натужно усмехнулся. Вроде ерунда – ухмылка, едва уловимое движение лицевой мышцы – но как вентилятором сдуло остатки страха. Прищурил глаза, расслабился: представил, что встретил сейчас случайного путника и спрашиваю у него дорогу. Тот, четко указывает направление…   
         
***

– А чё, приперся-то? Кризис среднего возраста? Геморрой и простатит уже есть, а Лексуса еще нет? – принялся потрошить шаман мои скрытые мотивы, распластывая их на своем логическом разделочном столе.
– В каждом возрасте свои прелести. – заскользил я мозговыми потрохами по беспардонному ланцету нейрохирурга.
– Но только в молодости, еще и чужие.
– Ну, не пойман, не кайф! Я что, в автосалон пришел, или в кабинет проктолога-уролога? Я по другой части тела – противоположной.
– А-а-а… по трепанации мозга? В каждом из нас спит гений, и с каждым годом все крепче, да?
– Детей интересует вопрос: откуда все берется, а взрослых – куда все девается.
– Я о другом – есть четыре этапа человеческой жизни: еще нет, уже да, еще да, уже нет. Ты «уже» или «еще»?
– М-м-м …глубже: после того как «уже нет».
– По ту сторону, что ли? Нет?! Так будешь: от знаний еще никто не умирал, но рисковать не стоит.
– Моя решимость набухла и пульсирует!
– Я предупредил… Ну раз уж вписался крышу править, открою шлюзы: я знаю то, что не знает никто, даже я… – колдун замешкался в раздумье, вспоминая, чего он не знает. Мимолетно вознесся взглядом по стволу толстой корявой липы, словно искал на ней пресловутую «златую цепь» – чтобы вскочить «котом ученым» и мерно «сказку говорить». Но видимо, цепь была из другой сказки и помощи от известного классика ждать не престало. Оставалась надежда на собственный колоритный экспромт: – На самом деле земля квадратная, но знают об этом только космонавты и те народы, что живут на углах. Ты мнишь себе формулу или заклятие, которые сбросят кривые шоры с твоих наивных глаз? И уставший придуриваться мир вернется к своей подлинной личине?.. Не боишься огорчиться собственным отражением в правильном зеркале?
– Даже если так, все равно хочу… хочу все знать!
– Хочу, хочу… – не болит голова у дятла? Ишь, разговелся на халяву. Повиси-ка на кресте, а потом заходи, если азарт не потухнет… Да шучу – поделюсь что знаю. Раз приперся сам, значит уже не на халяву, значит крылья жить мешают. Всем мешают, кто в клетке живет… Но огорчу, а ты не сникай – нет той формулы, или я не в курсе. Все что знаю, бесценно во обоих смыслах: кому ботва пустая, кому кладезь святая. Потрешься здесь, погреешь уши, – сам и решишь, как книжку свою назвать: сумерки сумасшедшего, иль проблески просвещенного. Меня устроит любое упоминание, кроме некролога. – жизнеутверждающе заключил еще живой колдун.

Частью такого разговора была моя первая встреча с жигулевским магом. Долгожданная встреча. Я ее готовил во сне и наяву. Кто на кого навел фонарь – неважно, а важно – что принесет эта встреча читателю, мне и самому колдуну?
Надеюсь, что оправдал его чаяния, хотя бы в самом малом – пишу эту книгу.
Мой новый знакомый называет себя по-разному: знахарем, шаманом, колдуном, духом, моим покорным слугой и еще невесть кем. И не всегда понятно – то ли в шутку, то ли всерьез. Когда он так отрекомендовался, я иронично расшаркался:
– Очень приятно!
   На что поимел ответный визит вежливости, пограничный с угрозой:
– Это ненадолго.
Беспардонный шутник говорит, что может лечить людей, но не видит в том достаточного смысла, ни для доктора, ни для пациентов. Если ему этот смысл покажут, то он сразу откроет свой лечебный кабинет «От проктолога до стоматолога».       
Не вдаваясь пока в конкретные подробности – как я определил точное местонахождение мага, лишь скажу, что он вел меня к своему логову как китайский навигатор, с долгими зависаниями на местности. Но в результате мы нашлись, и потому, я почти поверил в его магические способности…
– Приветствую, доброго здоровья! Попетлял малость.
– Прямая – самый короткий путь между двумя неприятностями! Не обращай внимания на мой внешний вид: под этим невзрачным обликом скрывается замечательный собутыльник… – вместо приветствия оценил свой колхозный прикид мой новый собутыльник. – Хотя, налить нечего. Везде обман. Купил недавно стиральный порошок, написано – «Сто грамм бесплатно». Открыл, а там только стиральный порошок. Ну, чего пить, того не миновать.
– Употребляете? – с искренним разочарованием полюбопытствовал я.
– Если это вопрос, то – нет; если предложение, то – да!.. Видишь ли, глядя трезво на некоторые вещи, понимаешь – надо выпить! Поэтому, трезвым я не смотрю. – кажется, из этого витиеватого объяснения следовало, что шаман – трезвенник. 
– Заходи! Волнуешься, что ли? – колдун обратил внимание на мое нервное топтание при входе в его жилище.
– Вы прямо, ясновидящий.
– Конечно… девочки.
   Я невольно купился и обернулся, боясь застать со своего тыла множественные объекты для подобного обращения, с косичками и бантами, или чулками в крупную сеточку. Но пусто – рехнулся, что ли леший от долгого воздержания?   
– Хм… Я не «девочки»?
– Знаю, я же ясновидящий… Не-е, вижу не убедил. Вот ты мне сейчас вопрос задашь.
– Какой? 
– Вот, ты его и задал! 
– Теперь убедили – ясновидящий! – попытался я прервать порожний предсказательный чёс доморощенного Нострадамуса. 
– …все еще волнуешься?
– Отчасти.
– Первый раз?
– Не-е-е, раньше уже волновался. Боялся, что мы не узнаем друг друга.
– Ну да – ты же должен быть с розой в руках?
– Не знал. А вы с чем?
– А я… м-м-м… должен быть… жирный! 
– Тогда, это не мы! – развел я руками, не обнаружив ни одного оговоренного опознавательного знака. А мы, настоящие, облегченно рассмеялись, сбросив эмоциональное напряжение первой встречи.
– И жили они долго и счастливо, пока не встретились. – резюмировал я наше прошлое и настоящее, почтительно оставив будущее авторитетному провидцу.

Обитель ведьмака устроилась в заповеднике на северном склоне Жигулевских гор. В полста километров от Тольятти. Места здесь труднодоступные, и человеку и прочей животине. Ощерившаяся вздыбленными горами на сотню километров северо-восточная часть Самарской Луки кажется какой-то иноземной диковиной в центре равнинного Среднего Поволжья. Как будто невероятный смерч завертел участок земляной тверди, вздыбив его известняковыми девятыми валами, прямо пред грозными очами легендарной медузы Горгоны, заставив этот идеальный шторм навечно окаменеть. А полноводная Волга-Матушка закончила творческий ландшафтный дизайн, закружив в хороводе непролазные лесные чащи, встречающие непрошенных гостей неприступными скалами, глухими завалами, шипами боярышника, ежевики, малины, эскадрильями комаров и фалангами энцефалитных клещей.
По мнению старожил и нетрадиционных космоведов, это не что иное, как наведенная некими силами биозащита, скрывающая сокровенные тайны Жигулей. А их притаилось немало: постоянно возникающие грандиозные мерцающие миражи неведомых городов с золотыми куполами, странные столбы холодного света от земли до небес, легенды о призрачных человечках и разветвленной сети подземных туннелей-пещер, подстилающих паутиной ложе Самарской Луки. Говорят, некоторую их часть открыл еще Стенька Разин, схоронивший свои несметные сокровища в карстовых недрах Жигулевских гор.
Труднодоступные участки здешних мест, в стародавние времена облюбовали разбойники Волжской вольницы, собиравшие незаконную таможенную дань с водных купеческих караванов. И тем, прославили Жигули по всей округе.
Немногим более ста лет назад, здесь был убит охотниками последний бурый мишка. Его локальный ареал был самым южным в равнинной части России. Как объяснил шаман, местную популяцию медведей низвела подкравшаяся голодуха, а не сокращение мест обитания (даже на сегодня, еще вполне достаточных). Как всегда не обошлось без творческих усилий более совершенного хищника – о двух ногах, подорвавшего численность нерестового рыбного стада, поднимавшегося с Каспийского моря.
А ведь бывали времена, когда в весеннюю путину «весло стояло на селедочных спинах». Селедкой, да воблой успевали нагонять жирок жигулевские медведи, лишь приправляя его постным десертом из ягод, грибов и насекомых, после славной путины. Но рыбы стало меньше, и остался мишка только в жигулевских легендах. А каким бы мог быть символом заповедника сегодня?! Жаль!

Прибежищем шамана служил неприметный слепой грот в известняковой скале. Без всякого излишнего ампира. Крыльцом – выдавался каменистый выступ, а худым козырьком нависал чахлый кустарник боярышника, немыслимым образом вросший цепкими корнями в пористый выветренный камень… Ну, просто находка для предания себя отшельнической аскезе. Или создания оптимального образа наивному «туризму по святым местам».
Вниз по крутому северному склону, метров через триста, можно было угодить с разбегу в теплые объятия безразлично текущей Волги. Правда, изрезав при этом ноги об острые ракушки. Они то, справно знали свое дело, тренируясь на обнаженном отливом илистом береге… Но можно было и не увечиться, если бы у вас на месте розовых пяток оказались роговые копыта? Как возможно, у моего знакомого черта… Странно, что от пещеры до воды не просматривалось натоптанной тропинки? Уж, не утренней ли росой, довольствуется этот стоик? Хотя нет, следов парных копыт на прибрежном суглинке было предостаточно.
Стояла третья декада безветренного засушливого июля и в лесу было немногим свежее, нежели в городе. Внутренние стены пещеры были прохладными, но весь эффект природного кондиционера смазывал ее зияющий вход. Жар от солнца уверенно побеждал холод земляного нутра. Каменистый пол грота казался ледяным, возможно, из-за резкого контраста температур.
Колдун беспечно лежал на голом запотевшем камне, игнорируя такие полезные достижения цивилизации, как термостойкий пенополиуретановый коврик. Позже, он поделился со мной секретом, что это не пустой каприз, и не жестокий тренинг воли, а одна из многочисленных магических практик, призванная настроить в его теле раздел между землей и солнцем, холодом и теплом.
Такой раздел находится на поверхности земли (или возле нее), на границе с воздухом. А переместив его в собственное тело, можно услышать «разговор» земли и неба, стать их посредником в общении, и даже соучастником.
Разговор можно услышать, когда воля заставит гореть жаром примыкающее к холодной земле тело. И тут же – леденить сжигаемую солнцем кожу. Хочешь говорить с камнями – научись молчать.
Я пробовал. Кажется, был на подступах к тому, о чем вещал шаман. Слышал спор... Земля, собирала дань с невесомого воздуха, превращая его в твердь древесины и мякоть воды. Он возмущался и мстил, выветривая камень, выпаривая моря и воспламеняя леса… «Между землей и небом – война! Где бы ты ни был…».
Слышал, как плавится и клокочет руда в мартеновских подземельях. Шипят реки, облизывая раскаленную лаву. Лязгая механизмами, неведомые проходчики тайно буровят недра. Шуршат друг о друга, пласты атмосферы. Еще выше, где совсем разреженно – воздух скатывается в вату, и неприкаянные комочки пожинает прожорливый космос. А звезды? – Звезды, очень алчные! Благо, что далеки… Земля и воздух боятся их, и потому – дружат против них. «Между землей и небом – война! Где бы ты ни был…».   
Для нетренированного человека подобные сеансы медитации чреваты простудой хилых членов и прочих внутренних органов, так как неискушенное тело не в состоянии вовремя распознать угрозу и быстро настроить терморегуляцию при одновременном воздействии тепла и холода. Это все равно, что в трескучий мороз высунуть из жаркой сауны один лишь только красный нос – может случиться непонятный насморк. А если же целиком окунуться в ледяную прорубь, то методом исключения организму проще распознать массированную угрозу от холода.
Мы хоть и не моржи в своей большей массе, но тоже наработали зачатки подобных способностей, например, умудряемся не обмораживать на морозе голые лицо и руки, пока остальные части тела преют под теплыми пуховиками. 
Шаман показал мне целый ряд магических практик. Описать их пером, было бы сродни толкованию на пальцах красочного шоу приезжего столичного фокусника. Надо видеть. Что-то, можно было объяснить скудным багажом моих знаний, что-то, ему досадно противоречило… Как отделить вульгарную ловкость рук от возможного волшебства, а возможное волшебство от мошенничества?
Колдун скромно называл пошлой ловкостью, совершенно невероятное для меня. Например, наливал в свою пригоршню немного воды, накрывал эту «чашу» другой ладонью и хитро подставлял полученное рукопожатие параллельно солнечным лучам. Они проходили меж неплотно сомкнутых ладоней (в отверстие возле скрещенных больших пальцев), и отбрасывались ослепительным оранжевым пятнышком (словно от увеличительного стекла) на ближайшую от тыльной стороны ладоней поверхность. Поиграв фокусом, кудесник заставлял дымиться сухую листву. 
Зато другие неочевидные вещи, как то, что я вышел на него в бескрайнем лесу (за что я ревниво благодарил собственную интуицию), а другого бы запросто «закрутил леший» – леший величал сущей магией.
Так же, под вопросом для меня осталось еще одно яркое очевидное невероятное (на фоне другого «блеклого»)... Трудно сказать, что это было, моей личной галлюцинацией под нажимом авторитета шамана, или объективной реальностью?
Итак, за что купил у ведуна, за то и продаю:
Человек ощущает своими органами чувств не плавно, а прерывисто. Такова природа. Промежуток активности должен чередоваться периодом покоя. Нашим нервам требуется попеременный отдых. Чем выше частота смены «кадров», тем больше информации захватывается органами чувств, и тем больше замечает «чувствительный» человек.
Например, типичный добропорядочный прохожий видит сжимающиеся кулаки на опущенных руках хулигана, а следующим кадром фиксирует яркую вспышку в глазах от удара по своей недоуменной физиономии. Другое дело – боксер. Его натасканные рефлексы позволяют заметить траекторию движения кулака у любого агрессора. Как результат, боец успешно контратакует или счастливо ретируется. А какой-нибудь очкастый ботан на его месте – на ощупь заказывает в оптике новые линзы. Но речь не о них, и не о том.
Умея настраивать высокую частоту восприятия, можно ощутить неведомое. Зачастую разогнать кадры бывает недостаточно, нужно еще попасть в унисон.
– Смотри на полметра выше того кривого сучка, – колдун указал мне пальцем на извитый тяжелой заповедной действительностью сосновый сук (метрах в семи от меня), – Представь бой с тенью. Ты, боксер на ринге, твой соперник – жесткий панчер. Нокаут для тебя – конец карьеры, нищета семьи, долговая яма, петля… Ты не можешь пропустить удар!.. Бой!
Я начинаю входить в образ героя на судьбоносном поединке, не отрывая глаз от сучка. Ничего не вижу, нервничаю, досадую, устаю, сдаюсь… Рефери меня «откачивает», силком толкает на следующий раунд:
– Никакой раздевалки, пока не увидишь – что я хочу от тебя услышать! Теперь смотри метром ниже... – тренер меняет сферу внимания на пространство под сучком. 
Время останавливается… Может полчаса, может час. Глаза выпучиваются от напряжения. Начинаю воочию видеть тень соперника – увертываюсь, пропускаю, но пока не падаю.
Есть, вижу – мелькающую стробоскопом, преломляющуюся на свету прозрачную «каплю», подвешенную на сосновом суку. Мираж появляется на мгновенье и исчезает, снова появляется… Капля отрывается от ветки, заставляя ее неприметно вздрогнуть, словно от вспорхнувшей пичуги. Видение имеет вес?!.. Радостно делюсь незамысловатым глюком с шаманом.
– Вот! Ты выхватил тот самый пресловутый «25 кадр». Зрение настроилось на частоту выше обычного восприятия человека в 1/25-ую секунды (прим; то есть, это может быть и 26 или… 35 кадр). Если бы в это время ты смотрел кино по телевизору, то устал бы от назойливого межкадрового мерцания.
Теперь спускайся к берегу. Там стоит одинокая рогулька для удилища. Скользи по ней взглядом по глади воды, перпендикулярно берегу – метров двадцать. Сиди, гляди и напрягайся по известному регламенту. Увидишь – возвращайся. Но, не раньше.
Опять муторный спарринг с тенью. Обливаюсь потом, хотя сижу неподвижно… Мир так ярко бликует на воде, что блекнет в моих глазах… Слава шаману, вижу – блестящие серым титаном, обтекаемые сардельки. Вертятся вокруг своей оси, ныряют в воду, возмущая застывшее зеркало неприметными разводами (словно рыбья мелочь). Выходит, что это не плод моей фантазии. «Сардельки», также молниеносно кратковременны, как и капля на дереве.   
– Что это было? – запыхавшись подъемом, радостно сообщаю колдуну о своих «мультиках».
– Сейчас не о том. Также, можно настроить слух, нюх, осязание… И ощутить окружающие параллельные миры.
– Только этим теперь и займусь!
– Я тебе указал конкретный сектор наблюдения. Самому тебе, разве что сильно повезет. Параллельный мир достаточно разряжен для праздных зевак. Иначе, любая скоростная фотосъемка поймала бы, тако-о-ое?! Но, несмотря на это – ловит. И еще как!.. Просто, удачные кадры не становятся достоянием широкой общественности.
– А параллельные миры нас ощущают?
– Они многообразны. Огульно не скажешь… Да, и не надо лазить в дебри. Вот например, совсем «не параллельные» птицы – сущие медиумы. Они обладают такой частотой зрительного восприятия, что видят полет выпущенной пули, или скоростной «неопознанный» объект. А бабочки и креветки воспринимают в цвете объекты, кажущиеся нам прозрачными невидимками. Если уметь наблюдать за животными, то по их реакциям можно определять близкое присутствие параллельного.
Существуют даже магические ритуалы, когда сенситивы съедают птичьи глаза, словно пилюли – думают, поглотить с ними запечатленную информацию.
– Мракобесы?
– Духов приваживают.
– Глазных?
– Ты хочешь салат из мелко наструганных знаний?
– Нет, лучше отдельными блюдами.
– Тогда не съезжай с темы.
– Хорошо. Почему обычный человек лишен такого чудесного восприятия, как птицы?
– Задачи его другие. Это бы здорово мешало… задачам. Представь, что тебя будут отвлекать постоянные прикосновения, терзать видения, слышаться приказы чертей из преисподней. Кишки начнут советоваться, как правильней себя трамбовать. Мозг не справится с прессом сигналов, и ты безвременно рехнешься.
– Мы лишены всего естественной эволюцией?
– А как ты думаешь?.. Если бы Дарвин был прав, то эволюция вывела бы из человека Бога, с полезными сверхвозможностям. И ты бы не завис в нынешней стадии посредственности, неспособной к прорывным знаниям и умениям. Просто в силу своей несознательности, человек-Бог опасен для окружающего мира, и для себя самого. Поэтому, существует лишь человек.
– Так может Боги выродились стараниями объективной эволюции?
– Тогда скажи, почему не существует бессмертных? Конечная или бесконечная жизнь одинаково посильна эволюции. Ученые уже обнаружили генетический и клеточный код старения организмов. Его лишь нужно перепрограммировать. Не кажется тебе, что как-то предвзято подошла безликая и объективная эволюция к данному вопросу? Причем поголовно ко всем земным организмам, словно скрывая пресловутый код бессмертия от любопытного глаза человека?
– Ну кто, и почему?
– Опять тебе винегрет из знаний подавай.
– А-а-а… бессмертные будут обладать знаниями и опытом Богов?
– И это тоже… Опять от темы ушел.
– Ладно. Твоя способность быть невидимкой, как-то связана с ритмами восприятия?
– Способный студент – растешь, скоро в ученики к тебе пойду… Я не смогу разогнать свое тело до скорости пули, но тормознуть твои ритмы – запросто. А как, думаешь, леший крутит?