Однажды в Кемери

   Мы   жили  в  Юрмале,   в  Кемери,  снимали комнатку.  Хозяина   дома  звали Ян Юльевич  Тоомс. Среднего роста, немножко не худой, лицо с мягкими добрыми чертами. Его чувство юмора отличалось   отсутствием   сарказма,  обидной насмешки, готовностью посмеяться над собой...

  Испытывая взаимную симпатию,
мы подружились.

  Латвия - страна с довольно суровым климатом. Чтобы  жить  в  достатке,  народ  привык  много работать  и  ценить  все,  что  трудом  создано. Латыши  не  жадные, а разумно-экономные, они совсем  не  рабы  потребления,  и за ненужными излишками  не  гонятся,  но  социальный  статус сблюдают.

  Между большими бетонными плитами усадебных дорожек росла трава. Газон косили косой, а траву между плит Ян Юльевич срезал большими ножницамии и складывал в копешку.

- Вот, я отнесу траву соседу, у него
корова,  а  он  мне  молока нальет!

  Приличная одежда справлялась  на  всю
жизнь,  носилась  только  по  праздникам.
Тоомс показывал серые клетчатые брюки
из превосходной шерсти:

- Сшил себе у хорошег портного
в Риге в тридцать шестом году!

  Брюки  были, как новые!  На  поясе с боков  ремешки  с  пряжками  могли  расширять и
сужать размер в зависимости от изменения габаритов хозяина.

  Он  поил  нас  чаем  с  вареньем,
мы покупали конфеты и печенье.

  Гостеприимный Тоомс говорил:

- Это необязательно!

  Рассказывал свою жизнь. Он хотел видеть Латвию  независимой.  Между  немцами  и  русскими он разницы не видел - советских солдат освободителями  не  считал: один  захватчик прогнал другого  и сам захватил.

- Вы  это  называете  освобождением,
а мы - оккупацией. Одни оккупанты
сменились другими.

  Мне такое толкование раньше
в голову не приходило!

  Ненависти к русским он не испытывал:

- Нельзя  жизнь  тратить  на  вражду,  уж
сколько лет вместе - притерлись, привыкли.

  Больше всего в русских ему не нравились разгильдяйство, безответственность,  лень необязательность... Очень осуждал!

  Его   жена   словоохотливостью  не  отличалась. Внимательно слушала и лишь иногда оживляла его воспоминания  какой-нибудь  подробностью.

  На  окнах  в  кухне  на  белых  задергушках ляписом  были  изображены трудолюбивые  латыши, занятые по хозяйству.  Внизу текст нравоучений типа "кто рано встает, тому бог подает" - Тоомс  переводил  по моей просьбе.

  Светлым теплым денечком я  шла  по  дорожке
из бетонных  плит и впереди  увидела  крупную змею. Она грелась на солнышке. Мое появление змею не  испугало.  Никаких  попыток отползти!

- Ян Юльевич, там змея лежит!

- А, это  наш  уж!  Он  у  нас  на  участке  живет,
мышей ловит. Вместо кошки. А мы ему теплое
молоко в блюдечке ставим.

- Значит, он у вас домашнее животное!
А где он живет, Вы знаете?

- А как же! Под крыльцом живет.
Он нас совсем не боится!
 
  Ужи  водятся  в сырых местах, а в Латвии много  таких  мест: ручьи,  речушки, болота.  И в сказки прибалтийские  уж  "вполз" - "Эгле,  королева ужей".  Этот  сюжет о любви между обитателями водоемов и людьми, пожалуй, общеевропейский, "бродячий".

  Уж  внешне очень похож на гадюку, но у него два желтых пятна по бокам головы. А у гадюки их нет.