Чтобы помнить

Некоторые вещи стоит записать, потому что они описывают ушедшее поколение лучше, чем полная биография.
Бабушка моя, Анна Ивановна, в здравом уме и твердой памяти дожившая почти до ста лет, была живым доказательством того, что не так уж неправы были те, кто называли русский народ богоносцем. Мудрая, трудолюбивая и удивительно стойкая к соблазнам, она всю жизнь прожила в деревне, не поддаваясь уговорам дочерей переселиться в город на старости лет, чтобы быть под присмотром. Последний раз я видела ее, когда ей исполнилось уже девяносто четыре года. Кожа ее, сперва побуревшая от старости и ставшая похожей на кору, снова стала младенчески розовой и нежной, тело утратило все женские изгибы, но не согнулось, руки хранили крестьянскую силу: она все еще рубила по мелочи дрова и носила воду из колодца.
В то лето я попала в гости к бабушке на Троицу и впервые пошла с ней на кладбище к дедушке. Дедушку я не знала - он умер в 1953 году, оставив вдову с семью разновозрастными детьми, младшей из которых был год. Бабушка, как положено, обиходила могилку, посидела недолго на скамеечке молча, а потом тихо и с легким торжеством в голосе сказала:
- Вот видишь, Петруша, а ты помирал - говорил "Не выживешь без меня, Анна, не поднимешь детей, не сможешь"... А я смогла.
И в ее словах не было упрека, а только добрая усмешка.

Была в жизни бабушки великая тайна, которую, как ни бились, не смогли разгадать ее дети. Когда-то давным-давно, в молодости, ела она дивное лакомство, которое называла "перстики". Что только не привозили ей дочери: и чурчхелы, и бакинские печенья, и финики. Все это было не то.
Конечно же, с бабушки я и писала Анфимовну в "Домовушке". И конечно же, мама, прочитав эту повесть, сказала, что все было совсем не так. Что мне сказать? Только улыбнуться.