Встать на перекрестке продолжение 5

                Апелляция



Прокурор не подала  апелляцию - согласилась с решением судьи.
 
Времени для подачи апелляции было мало, всего семь суток после провозглашения постановления суда. Михаил Андреевич все еще не мог заставить себя написать апелляцию.

Время шло.

Прошло два дня, потом три, наступил четвертый, а он все еще ни одной строчки не написал. На пятый пришлось усилием воли себя заставить сесть за работу.
Лидия Михайловна больше не звонила. Пушкарев с ней встретился только в судебном заседании в апелляционном суде. Вскоре было назначено слушание. Пятнадцатого января 2004 года  Шальнова не явилась, пришла только Раиса, принесла две справки, обе  от пятнадцатого января. Одна справка о стационарном лечении Анны в психоневрологическом диспансере, а другая об отпуске  Востриковой.

Выслушав Раису, заседание перенесли на шестое февраля по причине психического заболевания подсудимой, которая находится на излечении в стационаре.

 Апелляцию, по мнению суда, нельзя рассматривать в отсутствие подсудимой, когда речь идет об ухудшении  ее положения.

 Михаил Андреевич пришел к выводу: не удалось на сегодня договориться, поэтому и справки предъявили, чтобы выиграть время.

- Но в таком случае она никогда в суд не явится, - не выдержал Пушкарев, вставая.

- Мы не можем рассматривать вашу апелляцию в отсутствие подсудимой, понимаете? – Заметил судья.

- Да, не можете, - согласился Пушкарев, - а если она никогда не придет?

- Не будем загадывать наперед, - предложил один из судей, - давайте подождем.
Михаил Андреевич молча сел.

- Заседание закончилось, - объявил докладчик.

Пушкарев поднялся и, не говоря ни слова, вышел из зала. За ним заторопилась Лидия Михайловна.
 
- Нельзя рассматривать, и точка. Таков закон, - ответил он, остановившись в коридоре, отвечая на немой вопрос потерпевшей. -  Поэтому все от судей зависит. Но видимо, Вострикова столкнулась с непредвиденным препятствием и не может заручиться поддержкой судебной коллегии, - продолжал Михаил Андреевич. - Вы знаете, обнадеживает следующее:  если бы она  договорилась, рассмотрение апелляции не откладывалось бы, и подсудимая была бы сегодня в суде. А вот если коллегия считает решение незаконным и намеревается его отменить, тогда присутствие Шальновой обязательно, понимаете?

Лидия Михайловна молча кивнула головой.

- Что же теперь  делать? - спросила она.

- Будем обращаться во все органы государственной власти, начиная от прокурора области и  заканчивая Президентом Украины.

Шестого февраля продолжилось рассмотрение дела. Теперь вместо Раисы появилась Вострикова и предъявила справку о тяжелом заболевании подзащитной.  Заседание перенесли на другой день.
 
- Ага, - подумал Пушкарев, - поединок продолжается.

Двадцать четвертого  февраля суд не состоялся. Никто, ни Анна, ни Раиса, ни Вострикова не явились, следовательно, и справок не было. Заседание назначили на девятое марта.

Девятого наконец-то суд состоялся! Решили рассматривать апелляцию в отсутствие подсудимой (видимо, подействовали каким-то образом обращения Пушкарева). Откладывать дальше, надо полагать,  стало невозможным.

Председательствующий проверил явку участников процесса. Зал был забит до отказа, но по делу Шальновой присутствовали только Михаил Андреевич и потерпевшая. После того, как доложили суть дела, наступила его очередь.

- Слушаем вас, -  обратился к нему судья.

Пушкарев поднялся и, глубоко вздохнув, начал:

- Ваша честь, я полностью поддерживаю свою апелляцию, прошу ее удовлетворить и обратить внимание на следующие обстоятельства. Начну с того, что неверная квалификация действий подсудимой, а также незаконное прекращение  уголовного дела и освобождение Шальновой из-под стражи  позволили ей избежать уголовной ответственности за совершение убийства с особой жестокостью и по корыстным мотивам.

- Неправда, - вдруг в зале резко и громко прозвучал женский голос, - неправда это все, Анка больной человек, она психическая, у нее эпилепсия, она инвалид по голове, а вы! … Вы врете все!

Михаил Андреевич запнулся от неожиданности. Повернув голову, увидел на задней скамье искаженное от злости женское лицо.

- Встаньте, - строго  приказал судья, обращаясь к той, что кричала, - и назовите себя! Кто вы?

- Врет он! Она не убивала, это ее хотели убить, - вставая, с вызовом, дерзко продолжала девушка.

- Кто вы? – еще строже спросил судья.

- Я сестра ее родная.

- Фамилия?

-  Шальнова Ирина.

- Выйдите из зала. Суд удаляет вас из зала.

Девушка в нерешительности мгновение постояла, потом развернулась и принялась пробираться к выходу, расталкивая коленками сидевших на скамье людей и  что-то недовольно бормоча себе под нос.
 
- Пришла, - подумал Пушкарев, провожая её взглядом, -  правда, не Анна, а сестра, но пришла все-таки, чтобы знать из первых рук.

- Продолжайте, – обратившись к адвокату, предложил судья.

Такой резкий поворот событий немного выбил Пушкарева из колеи, но  усилием воли Михаил Андреевич привел свои мысли в порядок и продолжил.
 
Закончив выступать, Пушкарев сел. Напротив него сидела прокурор, но уже не из районной, а из областной прокуратуры. Он смотрел на прокурора, пытаясь  определить, - поддержит ли она апелляцию или нет? Но её лицо ничего не выражало, а выступление было кратким.  К удивлению Михаила Андреевича, прокурор согласилась с апелляцией и заявила суду, - прекращение дела по амнистии считает необоснованным, а постановление незаконным.

Судебная коллегия удалилась в совещательную комнату. Михаил Андреевич нервно теребил ручку в руках, с трудом переживая ожидание. Лидия Михайловна безучастно смотрела в окно. Совещание было недолгим. Вскоре, выйдя в зал, один из судей, докладчик по делу, огласил определение.

 В душе Михаила Андреевича вновь заиграли серебряные трубы, он чуть-чуть обмяк, вздохнув с облегчением, -  все-таки отменили. Слава Богу. Но меру пресечения оставили прежней, подписку о невыезде.



                Вялотекущая волокита

Началась волокита в её классическом исполнении. Волокита, а в особенности судебная, представляет собою очень любопытное, даже можно сказать, таинственное явление.
 
Первый признак заключается в отсутствии виновных. Таковых нет, и не может быть, потому как судебная волокита - явление, существующее само по себе, вне времени и пространства, не зависящее от воли и сознания людей.

Второй признак: она всегда выражается в вялотекущей форме и проявляется в следующем: каждое последующее действие не приближает к окончательной развязке, а наоборот, еще больше усугубляет и запутывает дело.

Третий признак: волокиту никто не жалует. Все искренне желают ей конца, но волоките плевать на их чувства и она продолжает торжествовать, высокомерно посматривая на участников судебного разбирательства.

Четвертый признак: судебная волокита существовала всегда, во все времена, во всех странах и на всех континентах, независимо от политической системы и государственного устройства.

И, наконец, пятый признак, наиболее интересный и загадочный, состоит в том, что любое противодействие не ускоряет рассмотрение дела, а наоборот, приводит к еще большей волоките.

Михаил Андреевич, как человек искушенный в судебной волоките, все это прекрасно понимал и поэтому никакого противодействия данному явлению не оказывал. Он предпочитал  спокойно дожидаться окончания дела, помня древнюю китайскую поговорку: если будешь долго сидеть на берегу широкой и желтой реки, когда-нибудь мимо  проплывет труп твоего врага.

Дело приплыло в районный суд через два месяца. Прошел еще месяц и наступил день, когда Михаил Андреевич, стоя в коридоре, ожидал начала судебного заседания. Лидия Михайловна в этот раз не пришла, страдая от сердечной аритмии. Три дня с постели не поднималась, горстями принимая таблетки.

 Вскоре подошла мать Шальновой и остановилась поодаль, опасливо посматривая на Пушкарева. Открылась дверь, и секретарь пригласила всех в зал. Устроившись в противоположных местах, Пушкарев и Шальнова старались  друг на друга не смотреть. Вскоре вошел судья, невысокого роста мужчина лет  тридцати пяти.

- Встать, суд идет! – только успела произнести секретарь, как судья взмахом руки осадил ее и предложил всем присаживаться. Оглядев присутствующих, спросил:

- Где подсудимая и прокурор?

- Не знаю, ничего не сообщали, - ответила секретарь.

- А вы кто? - обратился он к Шальновой.

- Я  мама Анны.

- Подсудимой? – переспросил судья.

- Да, да, - торопливо подтвердила Раиса.

- А где же она?

- Ваша честь! Она больная, вот справка. - Шальнова подошла к столу и протянула листок.

- На стационарном лечении в психиатрической больнице, - начал  читать вслух судья.

- Когда же она выйдет из больницы? - спросил он у Шальновой, одновременно дочитывая про себя справку.

- Ой, не знаю, Ваша честь, не знаю, - страдальчески произнесла Шальнова, - у нее эпилепсия, уже лет десять, припадки.

- Припадки, - задумчиво повторил судья, изучая документ.
 
- Ну, а вы что скажете? - Оторвав взгляд от справки, судья обратился к Пушкареву.
 Михаил Андреевич поднялся.

- Ваша честь! В деле имеется заключение экспертизы: Анна Шальнова не страдает эпилепсией или каким-либо другим душевным заболеванием, она вменяемая, поэтому есть основания проверить  справку. Действительно ли Шальнова находится в больнице или нет?

- Да! - Согласился судья. - Мы обязательно проверим, но прокурора нет, по каким причинам он не явился, я не знаю, а без него дело рассматривать не могу.
- Значит так, - судья строгим голосом обратился к Раисе, - суд направит запрос в психиатрическую больницу, но если она уже выписалась и не явится в судебное заседание, возьму  под стражу, понятно вам?

- Понятно, - прошептала Шальнова, кивнув головой.

- Все на сегодня. Судебное заседание откладывается в связи с неявкой прокурора и болезнью подсудимой, слушание дела переносится  на месяц до её выздоровления.
 
Когда Михаил Андреевич на следующий день с запросом  приехал в приемное отделение психиатрической больницы, выяснилось: Анну буквально вчера выписали. Где душевнобольная находится в настоящий момент, врачи, естественно, не знают.

На следующее заседание явились Михаил Андреевич с потерпевшей. Выключая на бегу мобильный телефон, примчался прокурор.  Подсудимой и Раисы Васильевны не было.
В этот раз судья был более категоричен.

- Ваши предложения по поводу меры пресечения? – спросил судья Михаила Андреевича.

- Я, конечно, не прокурор, и требовать ареста для меня несколько необычная задача, но все-таки считаю: дело можно рассмотреть только в том случае, когда подсудимая будет под стражей, иначе  справки о тяжелом психическом заболевании будут бесконечными.

- А что прокурор скажет? – судья с любопытством посмотрел на государственного обвинителя.

- При таком заболевании, как эпилепсия, думаю, надо подождать.

- Чего ждать? – с иронией произнес судья.

- Возможно, ей станет легче, и она сможет участвовать в заседаниях.

 - Сколько же будем ждать? И зачем, когда из больницы поступил ответ: подсудимая выписана домой в удовлетворительном состоянии.

- Ну, не знаю, на усмотрение суда, - нерешительно ответил прокурор.
Прошла минута размышления,  и судья наконец-то объявил.

- Ну хорошо, давайте в последний раз отложим заседание, и если подсудимая не явится, тогда, конечно, возьмем  под стражу.

Прошел еще месяц.

Лидия Михайловна находилась одна в квартире. Её старик поехал на кладбище. Вдруг зазвенел звонок. Лидия Михайловна с трудом поднялась с кровати и подошла к двери.

- Кто там? - спросила она.
 
- Это я! - раздалось с лестничной площадки. Голос принадлежал соседке с пятого этажа.

- А-а, это ты, - еле слышно произнесла Лидия Михайловна, открывая дверь. - Заходи.

Не успела соседка зайти в прихожую, как скороговоркой начала тараторить:

- Михайловна! представляете, видела её на пляже, на море!

- Кого?

- Как кого?!  Ну её же?! Убийцу!

- Шальнову! Где?

- Ну как где? На море, конечно, на пляже. Поехала сегодня к свекрови своей, а потом, думаю, время есть, схожу-ка на море, позагораю. Иду по пляжу, вдруг вижу - она! О-па! Представляете! Лежит  со скучающим видом, на подстилочке, на животике, подперев голову руками. Я когда увидела, решила где-то рядом примоститься, ну так, чтобы она не заметила. Прилегла и за ней наблюдаю. Потом вижу, на спинку наша душевнобольная перевернулась и под солнышком так и млеет. Потом вижу, вытащила бутылочку пива и начала из горла, по чуть-чуть.

Время шло. В который раз Михаил Андреевич вместе с Лидией Михайловной стояли в длинном судебном коридоре, ожидая начала процесса. В этот раз явились все, не было только подсудимой. Вскоре секретарь пригласила всех в зал. Раиса вошла последней и сразу же протянула судье листок бумаги.

- Ваша честь, она опять в больнице, у нее участились приступы, почти каждый день припадки, честное слово. - Шальнова всплакнула, вытерев  невидимые миру слезы рукой.  - Ваша честь, поверьте, это такая трагедия, вы не представляете, каково матери при больной дочери, она психически больной человек, инвалид второй группы, припадки каждый день, по два часа продолжаются.

Все это время Михаил Андреевич сидел, опустив голову, и вдруг, не выдержал и чуть слышно произнес:

- А в это время ее видели на пляже в Лузановке.

- Как в Лузановке!? – резко повернулась к нему Шальнова. - Какая Лузановка! У нее припадки, что вы тут, … начинаете?!

- Давайте-ка сделаем так, - вдруг предложил судья, жестом останавливая Шальнову, - назначим экспертизу, и в зависимости от выводов будем решать вопрос о ее аресте. Ну как, согласны? – Судья обвел глазами всех собравшихся возле судейского стола.

 Михаил Андреевич молчал.

Шальнова с радостью закивала головой: - Да!  Ваша честь, да! Конечно, согласны, конечно!

- Вот и хорошо, - с удовлетворением произнес судья, собирая бумаги со стола и направляясь в совещательную комнату. Огласив через полчаса постановление о назначении экспертизы, судья строгим тоном заметил, глядя на Шальнову Раису.
- Подсудимой необходимо явиться на экспертизу в Киев, в городской центр судебно-психиатрической экспертизы. Через три дня подойдете и узнаете адрес.