Мотоднище

Довелось мне как-то работать в студии тюнинга, где занимались всякими пафосными мотоциклами, типа Харлеев и Хонды Голдвинг.

Но мне больше хочется рассказать не о том, чем мне приходилось там заниматься, а о тех людях, которых я там встретил, потому, как такого яркого винегрета еще надо поискать. Начнем по порядку.

Пришел я туда работать по знакомству. Меня привел мой друг - Немец. Не подумайте ничего такого. Он, на самом деле, еврей, который считает себя русским. А Немцем его кличут за точность и педантичность исполнения работ. Человек крайне суровый. С опытом, как в работе, так и по жизни. Но если его не доставать, то очень даже приятный человек. С ним можно пообщаться на всякие разные темы и узнать много нового.

Например, когда я в первый раз оставался с этим мужественным человеком на ночь в мастерской. Немец расположился на своем верстаке, на котором он работал, покрыв его неким подобием матраца, завернувшись в тоненькое одеяльце. Мне досталась кушетка, на которой, обычно, покоился по ночам Иваныч, которого в ту ночь не было. 

Устроившись на ней, как можно удобнее, решил, что пора отходить ко сну, тем более, что времени было уже порядка 3 часов ночи. Накрывшись видавшим виды одеялом, я стал имитировать отход ко сну, т.к. капающая из-под крана вода вовсе не способствовала моему засыпанию. Но это еще что. Начались слышаться какие-то шорохи, шуршания и копания в пакетах, и рядом с мусорным бачком. Интуиция подсказывала мне, что это были крысы. Но я решил убедиться в этом, разузнав у Немца, что за котовасия там происходит и не пора ли обилечивать посетителей?

- Немец, - обратился к сопящему, - тут крысы есть?
- Да, - сказал он и перевернулся на другой бок, будто я к нему и не обращался вовсе.

Больше мне ничего у него выяснить не удалось. Он не был настроен на беседу, и чувствовалось, что я ему мешаю видеть какую-то эротику во сне. Удалившись из кинозала, я вернулся к своему ложе.

Крысы не успокаивались и бесились, будто это мы у них в гостях, а не наоборот. Ночью-то все крысы смелые, а вот днем-то они не особо выходят. Бояться звуков работающих электроинструментов. Но сейчас настала тишина, и диверсанты вышли на работу вести свою подрывную деятельность: мешают спать простым работникам мотосервиса. Я сразу подумал, что с этим надо что-то делать, потому как обстановка не способствовала полноценному отдыху и, вообще, негоже спать с крысами.

Взяв в руки металлический  профиль, я встал в центре ремзоны, и со всей дурацкой силы начал долбить по полу, издавая дико грозный звон и скрежет. В момент настала тишина, и я почувствовал себя укротителем крыс. Ощущая себя победителем, я пошел спать под звуки капающей воды. Но мою неидеальную тишину опять прервали всякие шорохи со стороны крысиного войска. Пришлось повторить устрашающую процедуру. Потом еще раз. И еще. И вот ближе к шести утра крысы отступили. Я был просто счастлив и уснул, вымотанный битвой с оккупантами.

Наутро, ближе к 11, начался подъем. Было ощущение, что я не спал вовсе. Под вялотекущий завтрак, который у нас, обычно, растягивался до обеда, мы обсуждали минувшую ночь с вновь прибывшими коллегами по работе, которые имели радость спать в своих домашних кроватях. На вопрос немцу о том, что слышал ли он ночью какие-нибудь подозрительные звуки, он ответил, что нет и, что спалось ему просто прекрасно.  Так был выявлен самый крепко спящий сотрудник нашей конторы.

Хоть Немец и заслуживает отдельной книги, рассказывать только о нем было бы неправильно, потому как данный очерк служит, прежде всего, тому, чтобы раскрыть те нередкие моменты, которые мне запомнились с разными людьми, с которыми мне повезло работать на данном вредном для нервов и здоровья предприятии.

В общем, к крысам я, впоследствии, привык и больше не боялся их. Так, слегка испытывал презрение к материально-зацикленным грызунам. Впрочем, презрение я испытывал не только к крысам.

Отдельного слова заслуживает начальник. Так и будем называть его - начальником, потому как это совокупный образ большинства начальников, которые мне попадались на моем пути.  Это средних лет человек, у которого есть семья и дети, который вынужден паразитировать на труде окружающих, чтобы ту самую семью любым путем прокормить. Учитывая, что в нынешнее потреблятское время запросы у всех велики, то приходится идти на самого разного рода гнуснейшие поступки и ухищрения, чтобы отжать по максимуму лавешку у своего работника в свою пользу, который честно на него трудится.

Так вот, под руководством этого никчемыша, собрались, вполне себе приличные ребята, которые занимались исключительно интересными вещами.

Один из них – Иваныч. На самом деле мы с ним познакомились, точнее, виделись, еще за 5 лет до того, как я стал работать с ним рука об руку в одном месте. Это было на соревнованиях по автозвуку, о чем свидетельствовала фотка с этих соревнований, на которой был запечатлен оный. Оказалось, что у нас есть общие знакомые на форуме, на котором я был зарегистрирован, еще задолго до этих соревнований.

В жизни Иваныч намного интереснее, чем на фотках. Обаяние и харизма данного человека зашкаливает, в купе с его умением делать качественные инсталляции самого высокого уровня, делает его просто бесценным для общения и рабочего процесса человеком. Иваныч много где работал и много чем занимался в своей жизни. Но в последнее время, так же как и все собравшиеся, зарабатывал на жизнь, горбясь на мотомастерскую, что всех вполне устраивало. Но по натуре Иваныч - безответственный, что делает его еще более интересным человеком, потому что те коры, которые с ним происходили, не могли бы произойти, если бы не его эта прекрасная черта.

В связи с этим история. Мы готовили мотоциклы к выставке на тюнинг-шоу. Надо было срочно собирать и доводить до ума экспонаты. Что-то дособрать, что-то подкрасить, где-то блеск навести, ну а где-то надо было серьезно повозиться. Это где-то находилось непосредственно в работе у Иваныча. А Иваныч в танчики по сети играл. Его как бы не волнует завтрашняя выставка, потому что он точно знает, что за ночь успеет все собрать. Его волнует его статистика. А она у него меньше 50%. Я понимаю его печаль, потому как держать больше 50% - крайне трудно, особенно на мясе на общем серваке, где тебе приходится играть со школьниками и прочими донатерами, которые рандомно попадают к тебе в команду, что сулит тебе верный проигрыш, если ты не возьмешь инициативу в свои руки. Иваныч пытался догнать меня в статистике, в игре, которую он мне показал. К слову сказать, он так до сих пор и не добрался до моих результатов, но я верю в Иваныча и когда-нибудь ему покорятся эти 50% процентов.

Как видите, игра вызывала у многих игроков мнимые переживания по поводу низких результатов. К слову сказать, мы с Иванычем были не единственными заядлыми игроманами на производстве. Было еще несколько человек со склада, но о них чуть позже. Сейчас мы вернемся обратно к тому моменту, когда на следующий день должна быть выставка, а в мотоцикле конь не валялся. Точнее запчасти валялись вокруг несобранного мотоцикла, а Иваныч играл в танчики. Заходит начальник. Он видит, что все работают. Кроме Иваныча. Он подходит к нему и проникновенно так говорит:

- Иваныч, ты че сидишь? У нас завтра выставка, у тебя ничего не собрано, ты ничего не успеешь, я тебе руку сломаю! – полушутливо возмущался отсутствием рабочего процесса начальник.
- Ща, начальник, дай бой доиграю, – невозмутимо пялясь в монитор, на автомате проговорил великий воин, – еще чутка осталось до конца, нам тут добить и все - я пойду работать, – на полном серьезе вымолвил водитель танка, не отрывая своего взгляда от компьютерной игры.
- Какой добить? Ты видишь, что у тебя все стоит. Я не вижу собранного мотоцикла. Где он? – недоумевая от наглости, верещал начальник на весь сервис. Он у нас тот еще петух был: любил поорать, особенно, по утрам.
- Надо за кофе сходить – сделал заключение генерал Иваныч, после того, как в его танк попал последний вражеский снаряд, лишивший жизни экипаж.

Хорошо, что смерти в виртуальных играх происходят виртуально. И всегда можно зайти в следующий раз, чтобы опять умереть. Но расстраиваешься-то ты по-настоящему. И в таких расстроенных чувствах Иваныч побрел к кофе-автомату, который находился за пределами нашей ремзоны. Не было его где-то полчаса, может больше. Уже начальник успел выйти и найти Иваныча и рассказать эпизод, который он узрел, зайдя в помещение, где находились автоматы по продаже кофе и еды.

- Я захожу, а он в массажном кресле сидит. Я у него спрашиваю, мол, Иваныч, ты че тут делаешь, а он отвечает, что оно его схватило и не отпускает. – И сам ржет над тем, что рассказывает – Ну, Иваныч. Руку ему сломаю, – смахивал скупую мужскую слезу начальник, вызванную приступом смеха.

Есть еще один прекрасный эпизод из жизни Иваныча, который будет полезен и поучителен всем обладателям жен и мобильных телефонов. Как-то Иваныч выпивал. А выпивал он часто. Каждый день, почти что. Я в этом ничего плохого не вижу. Каждый сам знает, как ему правильно снимать стресс после игры в танчики. И это личное дело каждого совершеннолетнего гражданина, коим является Иваныч.

Сидит он как-то, по-моему, с Нижегородским, квачит бормотуху какую-то. Коньяк, вроде, тогда у него был. А может что еще. Не важно. Важно, что в этот момент у них завязалась беседа на тему их похождений за женскими прелестями. В основном, рассказывали про победы. Кто ж про поражения-то будет рассказывать? Но лучше бы Иваныч в тот момент рассказывало о своих неудавшихся походах бравого генерала Иваныча. Тогда, возможно, не было бы этой истории.

Сидят они, значит, и ностальгируют. Там обоим есть, что рассказать на эту тему. Но сегодня был вечер Иваныча. Он был в ударе и сыпал рассказ за рассказом о своих любовных похождениях, обильно украшая их разными эпитетами, сравнениями и метафорами. Алкоголь сильно развязал ему язык. Иваныч умело рассказывал о временах, которые были до встречи с его любимой женой. Тут звонит ему жена. Он с ней мило побеседовал и, попрощавшись, положил трубку на стол. Сразу хочу обратить внимание читателя, что положил трубку на стол – это не значит, что он выключил мобилу.  Иваныч-то на жену понадеялся, что она более ответственная, чем он. Жена и вправду оказалась ответственной, и сочла своим долгом послушать, о чем же повествует ее суженый. Наверное, ей очень не понравилось выслушивать его повествование, в отличии от Нижегородского, который неприкрыто восхищался и смеялся над большинством выходок, сопровождавших его легенды. Так продолжалось полчаса, пока не закончились деньги на телефоне. Но и этого хватило, чтобы познать все то, что так старательно пытаются сокрыть от жен мужья.

Через несколько дней Иваныч появляется на работе. Грустный весь такой. Сразу было видно, что он не дома был, а на поле битвы. Только воевал он не в танчики, а с реальным противником. Естественно, посыпались вопросы, мол, что случилось, да почему на тебе лица нет. Иваныч нехотя поведал о взбучке, которую ему учинили жена и теща, и, по-моему, еще и тесть туда вписался. Сказали, чтоб домой без справки из КВД не возвращался. В общем, так Иваныч на много лет вперед испортил и без того не идеальные отношения с его семьей.

Ну уж, коли я упомянул Нижегородского, то и о нем тоже расскажу. Он мне сразу понравился. Еще более безответственный человек, чем я и Иваныч вместе взятые, хоть и такая же творческая личность. Проявлялось это в его богатейшей мимике и способности перевоплощаться в разные образы. Обычно, когда он кого-то пародировал, то валялось на полу вся мастерская, так умело он входил в роль и подмечал тонкости поведения пародируемого объекта этого театра абсурда, который он нередко устраивал. Непонятно, почему он у нас работал водителем. Ему надо было тоже вместе с нами музыку устанавливать. Ведь, свою-то Голду он взялся переделать. Наверное, об этом и стоит рассказать. О необыкновенном перевоплощении Нижегородского.

В начале зимы, когда на мотоцикле уже стало невозможно ездить, потому что асфальт покрылся льдом и снегом, да и температура перевалила за минус, Нижегородский решил, что быть проекту. Вооружившись маркером и карандашами, он начал набрасывать эскиз будущего произведения искусства. Конечно же, в том понимании, в котором он себе представлял. На бумаге и вправду все выглядело восхитительно. Все одобрили проект, даже светило кастомайзинга Иваныч причмокнул губой, тем самым выразив респект новоявленному дизайнеру, и пообещался помочь юному повелителю стекловолокна и полиэфирных смол.

Под радостные звуки рекламы на радио, Нижегородский начал снимать с пациента пластик в огромном количестве, складируя его, как обычно, где попало. Вообще, большинство воевало с ним из-за его привычки оставлять инструменты и вещи, не на месте, где он их брал, а на месте, где он ими пользовался. Нередко на обеденном столе после ночей, которые он там проводил, можно было наблюдать: остатки того хрючева, которое он темяшил на ночь глядя, какие-нибудь ножницы по металлу, фотоаппарат, ключи и прочие предметы, которые там лежать не должны.

Так же он разбросал весь пластик, который его очень долго просили убрать. Нижегородский по своей натуре был инертным человеком и очень долго собирался куда-либо. К примеру, ему надо было лепить новые обшивки на своем железном коне. Начиналось это еще во время рабочего дня, во время которого следовало объявление во всеуслышание, что сегодня ночью он будет лепить из полиэфирки новые детали для своего байка.

Все радостно поддерживают  его и жмут руку в дань уважения. Наступает вечер. Нижегородский сидит в социальных сетях и читает каменты, смотрит всякие фотографии, читает несусветную чушь в сообществах. В общем, духовно насыщается перед неминуемым началом работ.

Время за полночь. Уже Иваныч, который играет в танчики, начинает беспокоиться, мол, что за бездействие и руконеприкладство. Наливает очередную порцию живительной синьки и начинает мотивировать Нижегородского на начало каких либо работ в области его двухколесного транспортного средства. Нижегородский что-то ему невнятно мычит, пытаясь абстрагироваться от этого реального мира.  Тут Иваныч не удерживает и начинает сам проявлять инициативу, показывая своим хорошим примером как надо действовать. Берет металлический уголок, болгарку и сварочный аппарат в руки и приближается к мотику. Нижегородского, конечно же, завлекает вся эта суета вокруг его детища, тем более, что Иваныч так удобно взял в руки сварку, что как-то даже неловко оставаться в стороне от всего мероприятия.

- Давай, подержу, - предложил ненавязчиво свою помощь Нижегородский, - ровнее будет.
- Щас все ровно сделаем, отвечаю – закончил Иваныч их диалог. Дальше нецензурная лексика, которая сопровождала их переговоры во время работ, не должна быть напечатана, потому как это не для широких масс. Поэтому опустим их дальнейший диалог и посмотрим, что они там натворили.

Получилось все славно. Задняя часть мотоцикла украсила рама из стальных уголков, сваренная на совесть, выглядела достаточно эпично, даже без будущего пластика.

- Чпык-чпык и все готово! – Подытожил Иваныч, глядя на гармонично вписавшуюся конструкцию в образ будущего суперкастомбайка. Эх, мастерство не пропьешь, что тут говорить.

На этом рабочая ночь Нижегородского закончилась, потому, как он очень сильно устал во время работ. Тем не менее, пластик ближе к концу зимы появился. Пусть не весь, но какой-то. Оставался сущий пустяк – покрасить все и подключить электрику, да заодно вылить новую оригинальную фару.

Кастомайзинг – это не единственная слабость Нижегородского. Есть еще одна. Это женщины. И если Иваныч свое уже отгулял, то Нижегородский гулял во всю. Очень часто он с кем-то переписывался, созванивался и трепетно ворковал с кем-то по телефону, по завершению телефонного разговора, уже положив трубку, изрекал что-то вроде:  «Ааа, суки! Всех люблю!», похотливо сглатывая слюну. И нездорово смеялся потом еще после. Латентный маньяк.

Частенько к нему в гости, т.е. к нам в ремзону, приходили особи женского пола. И он развлекал самок разговорами о том, о сем. После чего их ждала бурная ночь с Нижегородским на складских стеллажах, где лежал его матрац. Или в душе. Романтика. Что уж говорить. Поутру Нижегородский сплавлял несчастных на работу или куда им там было надо, а сам невыспавшийся приступал к своим должностным обязанностям.

И вот, в один из прекрасных дней, мы решили нарядить Нижегородского под стать его кастому. Мы раздобыли кожаный плащ, который аляписто сидел на любом манекене, ни то, что на человеке. Кто-то нашел очки, как у кота Базилио из приключений с Буратино. Принесли сломанные настенные часы, вставшие на полшестого. Довершала это сборище ветоши Иванычевская кожаная бандана и цепь, по-моему, восьмерка, очень толстая, которую под общий ржач принес Мага из своих закромов на складе, который, как обычно, действовал в тему.

То, как наряжали Нижегородского, многие засняли на видео, в том числе и я. Есть даже видео, как он в таком виде ездит по территории и цепляет одиноко стоящих девушек. Но на видео не слышно их короткого диалога, который я бы хотел вам поведать.

Когда Нижегородский подъехал к самкам, одна из них эффектно выдула дым из своего рта, чтобы им не подавиться от смеха, потому как образ Славика заставил ее выдавить буквально следующее: «О, Боже! Какой ужас! Езжай отсюда быстрее!»

В общем, не захотели на мотоцикле кататься девчонки. Оно и не мудрено: сидушки-то вообще на нем нету. Хотя, одной его знакомой очень даже нравилось ездить без седла. Говорит, что прикольно. Наверное, вибрации. Сам Нижегородский не разделял ее мнения и жаловался на болящую пятую точку.

Раз уж вспомнил про задницу, то расскажу про Иваныча еще один прикол. А может быть и два. Один смешной, а другой не смешной. Начнем с грустного.

Доделывал Иваныч как-то Харлей, который у него стоял уже более полугода в работе. Крутится рядом с ним, вертится, что-то прикручивает. Без особого энтузиазма. Рядом стоит раритетная Ява. С большим таким ветровым стеклом. Его, наверняка, можно использовать вместо паруса, когда бензин заканчивается и имеется попутный ветер. Стояла она на боковой подножке.

К слову сказать, стояла – это очень с натягом. Скорее она балансировала между тем, чтобы стоять на боковой подножке или же завалиться на рядом стоящий довоенных лет мотоцикл Ауди. Что она, в принципе, и сделала, когда Иваныч случайно толкнул ее задом. Ну не отрастил Иваныч глаза на своей спине. Что поделать? Пришлось лицезреть, как от Явы оторвались крепления стекла, которое еще, вдобавок ко всему, поцарапалось.  Стали узнавать: сколько же это барахло стоит? Ценник на запчасти в 30 тысяч рублей заставил многих призадуматься: а не раздолбить ли эту Яву до конца? Чтобы не так уж обидно было. Тоже мне, оставили на сохранение мотоцикл в ремзоне.

А второй прикол был уже в пользу Иваныча, так сказать. Куда-то Иваныч поутру собирался. А машины у него в тот момент не было, так же как и мотоцикла. Надо ему было куда-то срочно ехать. Очень торопился. В эти минуты Иваныч напоминал ужа на сковородке – уж очень быстро он метался. В тот момент, на пути его попался Шумный, который собирался куда-то ехать. Не повезло Шумному. Иваныч, как обычно, начал издалека. Сначала Иваныч заглянул Шумному в глаза. Проникновенно так, глубоко, с улыбкой от всей души. А потом спросил его:

- Ты любишь делать  добрые дела по утрам? – сказал Иваныч так, словно Шумный его родной брат.
- Нет, а че надо? – с опаской и настороженно ответил Шумный.
- Да мне до метро доехать надо. Не подбросишь? – с надеждой в голосе проворковал Иваныч.
- Давай, поехали. - ушли два друга чуть ли не в обнимку.

А потом Шумный один вернулся через какое-то время. Расстроенный. Угрюмый. И злой. На Иваныча. И начал повествовать на весь сервис:

- Ах, Иваныч. Гад такой! Я ему доброе дело, а он карандаш из задницы не вытащил. Вот подонок. Проткнул мне этим окаянным карандашом сидушку. И ведь ее же эту дырку, как видно теперь. Ну, Иваныч, ну, кровничек. Испоганил мне сидушку. Ну, я ему. Я ему теперь каждый день это буду припоминать, когда буду здесь появляться. Машина новая. Только купил. А он мне такую прогалину на самом видном месте поставил – негодовал во весь голос продавец, который, по его же словам, барыжил не по дням, а по часам. Шумный вообще всегда говорил громко, эмоционально, забивая любой другой эфир своими помехами. Одним словом – Шумный.

Так Иваныч обеспечил себе развлекуху на несколько месяцев вперед. Каждый раз, когда его встречал Шумный, он первым делом, пересекая порог склада, еще издалека узнавая у складских своим громким голосом, нет ли в ремзоне Иваныча, начинал кричать:

- Где Иваныч? Где мой кровничек? Где этот вредитель? Ах, вот ты где, мой хороший. У меня дырка от твоего карандаша из задницы так до сих пор и не зажила. Хочешь посмотреть? Нет? А что делать-то будем?
- Я же не отказываюсь платить. Здравствуй. Пойдем, перетянем. – Глумливо отвечал своему хорошему знакомому Иваныч.
- Нет, не пойдем. Так ты слишком быстро избавишься от тех моральных страданий, которые я тебе уготовил впереди. Сначала ты помучаешься, а только потом мы с тобой решим эту пустяковую проблему. – Парировал Шумный своему кровничку.
- Вот же гад ты какой, – усмехался над ним Иваныч.

И так далее, и в том же духе. И раз уж заговорил о складе, то неплохо бы упомянуть и тех людей, которые работали там вместе с нами.

У нас было два складских завсегдатая: Борода и Мага. Начнем с Бороды. Он старше. Борода вообще славился своими историями, которые он рассказывал, да так, что все со смеху лежали под верстаками и стеллажами. Вот одна из них.

- Пошли два друга в армию – начал бородатый, – оба – городские. Скотину вживую никогда не видели. Живут они уж как третий месяц в части. Голодно им. Холода их по ночам сковывают, днем наряды вне очереди выполняют, ночью тумаки от старших получают. Обычная такая армейская служба. И все было бы  у них так же пусто в жизни, если бы не нашли они как-то бычка годовалого, а то, может, и того моложе.  И решили, что бычка стоит откармливать на дембель, чтобы нехило жирануть с пацанами, когда будут отмечать это эпохальное событие. Да так и сделали.

Оставшееся до дембеля время, где-то и как-то они его умудрялись прятать от руководства части, да и подкармливать не забывали, чтобы их новый питомец набрал весу, к тому моменту, когда он будет главным угощением на столе.

Подходит время. Вот-вот  уж дембель на дворе. И было принято единственно правильное решение – быка заколоть. Сказать легко, особенно, когда ты знаешь, как проводить эту бесчеловечную процедуру. Борода не зря упомянул, что друзья коров и свиней видели только на картинках в книжках, по которым их мамы и бабушки учили их произносить свои первые слова и звуки. Долго они репу чесали, думали, как же им поступить, какую же пытку быку придумать, чтобы он побыстрее скопытился. И тут у одного из них родилась гениальная идея. Инициатор действия узрел рядом стоящую кувалду. В голове его промелькнуло, что если таким попасть со всей дури по голове быка, то от головы ничего остаться не должно.
- О, точно. Давай так сделаем: на счет три-четыре, ты режешь ему яйца штык-ножом, а я бью ему кувалдой по рогам. Идет? – спросил первый живодер у второго.
- Давай, где там моя алебарда? – вторил ему его друг, ища глазами колюще-режущий предмет.

Договорились они. Два городских. Убить быка. Кувалдой по башке. При этом, отрезав ему яйца.

Сразу было понятно, что их план обречен на провал. Но жрать-то хочется, ребята, а на быка смотреть уж мочи нет.

С такими мыслями они вывели быка на убой. Один со штык-ножом встал сзади, а второй встал перед быком с кувалдой в руке.

Стоит заранее отметить, что потренироваться бить кувалдой – они не потренировались. Били быка экспромтом. Первый раз в жизни. Без подготовки. Даже сто грамм для смелости не тяпнули. А только лишь переглянулись между собой, на несколько секунд задержав свой взгляд на глазах друг друга, как это делают в боевиках два брата, пообещавшие отомстить за смерть своих родителей.

- Три-четыре – выпалил тот, кто стоял с кувалдой в руках.

Ну, а так как яйца отрезать – дело не хитрое, то стоявший сзади воин их стремглав и откромсал. В этот момент, как и было задумано по плану, человек с кувалдой в руках посильнее замахнулся и со всей дури всек быку без яиц по его одичавшей, в момент, голове. Все было бы славно, и, быть может, бык валялся бы уже мертвой тушей на траве, а парни бы вырезали окорок или шейку у природного поставщика мяса, мирно лежащего на солнцепеке.

Но не тут то было. С ручки слетела головка кувалды, когда наш неопытный убийца слишком сильно замахнулся  назад, чтобы наверняка укокошить быка. Получилось, что солдат хоть и сильно, но недостаточно для того, чтобы оглушить быка, ударил его по голове хлипенькой деревянной палкой.

Быка без яиц это только еще сильнее разозлило. И он начал носиться за своими обидчиками по военной части, пытаясь насадить их на свои рога, попутно забрызгивая все вокруг кровью, которая била ключом из-под задней части быка.

Не знаю, как долго они бегали от несчастного быка-кастрата. Но их пробежку прервал старшина, который, выйдя из казармы и, увидев, что творится какая-то оказия с носящимся по всей части быком и молодыми воинами, которые от него стремительно убегали и залезали на всякие, недоступные для крупнорогатого скота, высоты, зашел в казарму обратно. Вернулся он из нее с калашом наперевес. Несколько прицельных очередей заставили быка врасти в землю и больше он с нее не поднимался.

Наверное, в начале этой истории стоило бы вас предупредить, что она не понравится любителям животных и гринписовцам. Возможно, вы даже обвините меня в излишней жестокости. Я же придерживаюсь мнения, что из песни слов не выкинешь.

Поэтому перейдем к следующей истории. А случилась она со мной. И Иваныч еще рядом был.

Оставался я как-то, в очередной раз, на ночь на работе. Я вообще любитель ночевать на работе и в непредназначенных для этого местах. Я  даже соорудил из двух листов пенопласта раскладушку, которую я стелил на общем верстаке, где, собственно, и придавался сну. За что меня нарекли Мамонтенком. Видимо, потому что издалека я был похож на мамонтенка  на льдине из мультфильма, который искал свою маму.

В тот день я тоже решил остаться на ночь на работе. Не хотелось ехать домой, чтобы потом опять рано утром вставать, ехать в скотовозке в метро, потом пешком полчаса. Да ну его. Думал я, идя в магазин за провиантом на ночь. Купил я себе и кисель. Нравится мне, когда что-то обволакивает стенки моего желудка, особенно, если это что-то вкусное и тянуче-тягучее.

Вернувшись обратно, завел с Иванычем беседу на какую-то не сильно интеллектуальную тему. Я кисель попиваю. Оставляю его, где ни попадя, так же случайно нахожу его, как и оставил. Снова пью.  В общем, наслаждаюсь питием.

И тут меня что-то дернуло поработать. Какая-то творческая активность меня ни с того ни с сего посетила и заставила взять обезжириватель в руки, чтобы намочить тряпку и протереть какую-то поверхность, чтобы что-то  к ней приклеить. Подхожу я с обезжиркой к Иванычу. Он мне что-то с умным видом затирает. Я его совсем заслушался. Что-то поддакиваю ему, иногда даже вступаю в полемику. Тут меня жажда замучила. И я начал пить кисель, которого в руках у меня на тот момент, конечно же, не было. Что не помешало моей моторной памяти заставить руку поднести бутылку ко рту и сделать огромный такой глоток.

Кисель по консистенции оказался слишком жидким. С непонятным привкусом бензина. Та еще блевака на вкус. И хорошо, что я не проглотил тот огромный глоток очищенного бензина, с говорящим самим за себя названием, «Калоша». А резко выплюнул его на пол ремзоны. Иваныч давай ржать с моего лоховства. Решил поддержать его и тоже заржал. Потом он успокоил меня, приговаривая, что ничего страшного мне бы от бензина не было.

Успокаивать он меня начал тем, что, когда он работал в другой конторе, был у них такой случай, когда жена одного работника зафигачила пол литра полиэфирной смолы в свое ненасытное чрево. Сразу хочу оговориться, что полиэфирная смола – это страшнейший яд, который образует синильную кислоту, вымывает из организма кальций и вообще, в целом, это очень опасная для здоровья штука. Если присмотреться к работникам, которые в течении длительного времени работали с полиэфиркой, то у них можно наблюдать нехватку зубов, высыпания и нездоровую пигментацию на коже, а так же возможны опухоли всего тела. Это вам не шутка.

Промыли ей тогда желудок, и все обошлось, несмотря на то, что была принята на грудь смертельная доза смолы. Хорошо, что она не закусила стеклотканью или стекломатом, а то бы резать пришлось.

Хватит чернухи. Давайте о чем-то веселом. Об объявлениях на работе и всяких надписях. Немного предыстории.

Раньше двух дня на работе появлялись только складские. Оно и понятно – у них рутинная работа. Надо считать и укладывать по порядку груз, который приходит чуть ли не каждый день, и отдавать его покупателям. Но не будем об этом. Поговорим о графике работ мотомастерской.

Официально мы должны работать, начиная с 11 утра. Но, фактически, на работу никто раньше двух часов дня не приходил, почти никогда. За редким исключением, когда горел проект или что-то надо было срочно сделать. Но такое было не часто, в связи, с малой загрузкой на производстве. Посиму все приходили к обеду и начинали обедать. Потом немного отдыха и за работу. Большинство уходило с работы домой в законные 9 часов вечера. Но у нас была тесная компания из трех человек: я, Иваныч и Нижегородский, которая предпочитала оставаться на работе на ночь. У каждого были свои причины.

У Нижегородского, как можно догадаться, дом находился в Нижнем Новгороде.  Поэтому мотаться туда-сюда было крайне нецелесообразным по многим причинам. Сами понимаете, что от столицы до дома ему неудобно ездить каждый день. Слишком много времени на дорогу уходит. Да и денег, которых и так всегда не хватает. Поэтому Нижегородский обитал в Днище, как мы ласково между собой называли то место, которое нас объединило, на птичьих правах гастарбайтера. Жил на полке склада. Мылся в душе там же. Здесь же и стирался. Трахал баб. И много чего еще другого делал. А, точно, работал иногда, когда вызывали по заданию отвезти очередной барыжный хлам из пункта А в пункт В.

Иваныч же просто не любил находиться дома. Там жена, теща, тесть. Все они пытаются вскрыть черепную коробку Иваныча, без особой на то причины. Не будем вдаваться в суть бытовухи, которая каждый день ждала дома Иваныча, а просто смиримся с тем фактом, что он тоже большую часть ночей проводил в мастерской, мечтая помацать женскую титьку, которой он сам себя лишал, оставаясь в нашей непредназначенной  для спанья обители.

Я же оставался на ночь, чтобы отдохнуть от одних друзей и потусоваться с другими. Ну и поработать, конечно же, если было вдохновение. Хотя, чаще всего, вдохновение меня отпускало, т.к Иваныч подсадил, собака такая, на эти гребаные танчики, броню их подери! Иваныч играл за своим столом, я - за обеденным. А Нижегородский сидел, на, вынутом из какой-то брички, заднем сидении со своим телефоном. И внимательно наблюдал за тем информационным мусором, который протекал в его новостной ленте социальных сетей.

Очень часто Нижегородский цитировал разные строчки из песен, тем самым, вводя в тупой ступор окружающих. Ну, к примеру:

- Алло, Господи. Это ты? Перезвони. – Дальше шла МХАТовская пауза и ржач Нижегородского. И все вокруг тоже неподдельно смеялись. А Нижегородский еще и подвывал в те моменты, как его бывшая собака, которая просила пожрать, чем убивал всех просто наповал – Ыыыуууаааыыыыы – скалил зубы наш великий пародист, изображая своего голодного четвероного питомца. – Скажи мне, Мамонтенок, я вообще здоровый? – вытирая слезу с уголка глаза, спрашивал меня он.

- Нет, ты больной. Совсем. Но мне это нравится. Продолжай в том же духе. – Успокаивал я его.

- Спасибо! – натурально улыбался мне Нижегородский, - пойду че-нибудь заинстаграмлю. – И шел дальше зря тратить свое время. Не работать же после работы.

Но что-то я зачастил о нас троих. Ведь там было полно других достойных людей, о которых мне хотелось бы вам поведать.

Хочу рассказать вам о комичном эпизоде, который для меня потом обернулся не очень весело. Было дело в выходные. Точнее выходные были у Румына и Немца. А у меня был четверг и рабочий день. А у Румына была тарелка. Обычная такая, в которую простые смертные помещают снедь и яства. Решил я ее использовать. По прямому назначению. Достаю из микроволновки разогретый труп чего-то там и роняю ее на пол, разбивая на мелкие части, которые уже не склеить. Казалось бы, прозаичная до тупости ситуация. И убивать-то, вроде, никого не за что. И, вроде как, ничего не случилось. В этот день, по крайней мере. Сразу хочется отметить, что при данной трагедии вселенского масштаба присутствовал мой друг, который там не работал, и Нижегородский, который обитал в Днище.

Ну, думаю, ладно. Куплю тарелку чутка попозже, когда зарплата будет. И со спокойной душой ушел с работы. Вернулся я на нее дня через 3 или 4. Вижу Румына. А он вообще такой весь из себя постоянно надутый и чем-то озабоченный ходит, будто он собирается на дачу, а в машину не помещается вся поклажа, которую, обычно, люди перемещают из балконов в их примитивные загородные скворечники.

В общем, я сразу по его лицу догадался, что про тарелку он все знает. Но, так как предъявлять он мне ничего не стал, я решил, что пока что он не знает, кто согрешил и отправил на тот свет его любимую тарелочку, то надо немного над пенсионером поглумиться. Еще раз отмечу, что вся эта детская затея вышла мне потом боком, т.к. злопамятные пенсионеры впоследствии все косяки, принадлежавшие неизвестно кому, валили на меня.

Тут Петручо скорчил еще более недовольное лицо, чем обычно и спрашивает:

- Мамонтенок, не знаешь, кто надругался над моей тарелкой? – сканируя мою реакцию, задал провокационный вопрос Петручо, - Я убью этого мерзавца, – на индийский манер добавил он.

- Отец, ты что? Откуда ж мне знать? Да я и так ничего не вижу. Очки есть? – попытался я снять с себя подозрения.

- Найду гада - пытать буду – сжал в кулак свою огромную богатырскую руку Румын. – Что же мне с ним сделать?

- Наградить медалью за конспирацию и отвагу. – Предложил я свой вариант расправы над самим собой.

Тут, видимо, Петручо уже начал подозревать, что я как-то замешан в этой истории. А может быть, он уже знал, но не говорил и разводил меня - молодого лоха. У пенсионеров свои приколы. Они, типа, знают, как правильно, и с радостью всем указывают, как надо жить. Имеют право – есть опыт.

Ближе к вечеру обстоятельства вынудили меня сознаться, под всеобщий неодобрительный гул, в совершенном несколько дней назад преступлении. Петручо вычислил меня хитростью. Начал шантажировать бедного Нижегородского, который повелся на его угрозы. Румыну дознавателем надо было работать, а он губил свой организм полиэфиркой и стеклотканью и прочими непотребными химическими средствами, которые широко использовались в нашей мастерской для создания шедевров кастомайзинга.

Румын выкручивал Нижегородскому яйца своими угрозами, в которых не двузначно читался намек на то, что если он не сознается, кто разбил его фарфоровую любимицу, то он лишится всех привилегий и льгот, которые ему оказывали пенсионеры.

Парень испугался, что ему не дадут светодиодов за три рубля штука, а так же лишат инструмента, который он частенько одалживал у стариков, чтобы отремонтировать свою Голду или, не знаю, зачем ему еще там был нужен инструмент. В общем, сдал он меня со всеми потрохами, как я тогда на него подумал. Но, впоследствии, оказалось, что это был не он и сдал меня совершенно другой человек.

Пришлось выслушивать от Румына его подколы с тарелкой до конца своей службы на этой работе. Хотя, стоит отметить, что когда я купил ему новую тарелку, то Петручо немного поутих.

Но тихо на работе у нас было редко. Обычно, когда в ремзоне появлялся Пепперони, то тишина и покой покидали наш сервис, да и склад тоже, потому что Мага очень любил общаться со своим другом на работе. Видимо, за ее пределами им просто не хватало времени, чтобы выговориться и отшутиться сполна.

- Алло, нах. Здарова, пацанчики. Зенки открой и дверь мне запили! – орал Пепперони на всю мастерскую, при входе в нее, - че за левый базар такой? – умело косил под гопника наш баламут.

- А ты че побазарить захотел? – давя лыбу, отвечал ему Мага. -  Ща я те устрою базар. Не разрулишь. Сиги есь? – глумливо спрашивал Мага Пепперони.

- Есь, да не про твою честь. Иди бычки собирай, стрелок. – Ржал над ним Пеппер.

- Да я ни курю, я, так – предъявить хотел, по-братски. Ровнее базарь, братан, а то щас будешь земля валяться, – на кавказский манер добавил Мага.

- Я тя щас выстегну, эй – не унимался Пепперони. А потом ржал так, что все смеялись не над его шутками, а над его конским ржачем. По любому надо скинуть ссылку на видео, где он заливается смехом, как пенсионер на концерте Петросяна в первом ряду, а то вы мне не поверите. – Иди вон провода намотай на бобину, а то все спутанные. Помоги нормальным пацанам, – обращался он уже ко мне.

Пепперони был тот еще рассказчик. И поведал он нам две интересные истории про его батю, который, как и многие россияне, раньше жил в Союзе Советских Социалистических Республик. Еще до того, как его развалили на множество самостоятельных и суверенных государств.

И был такой момент у населения, когда власти ввели сухой закон, и бухать всем простым смертным запретили. Но запрет на выпивку не мог никоим образом сказаться на желании людей внедрять внутрь своего чрева эту мерзопакостную жижу. Наоборот, это только увеличило у населения и без того страстное желание забываться в алкогольном угаре. А ввиду того, что был введен тотальный запрет и ограничения на продажу синевы, то большинство совков шли на всякие ухищрения, чтобы добыть заветный этиловый спирт. Дальше рассказ пойдет от имени его бати.

- Бухать было нечего. А мы на заводе работали. Научил нас один старик, как из клея БФ-6 выручать спиртосодержащие вещества. Познав методу, мы приступили к возгонке. Для этого мы намазывали толстым слоем клей БФ-6 на сверло и вставляли его в сверлильный станок, опуская его, в заранее заготовленную воду в банке.  Потом, благодаря тому, что сверлу было предано вращение, постепенно происходила реакция, по типу той, которая происходит в центрифуге у медицинских работников. Одно вещество отделялось от другого. Спиртяжка покидала вредные клеящие  вещества и одновременно мешалась с водой. Клей же оставался на сверле. Мы его потом выкидывали. И естественно жрали это пойло как угоревшие. Если не было возможности воспользоваться другой народной премудростью.

Попало в руки нашей компании литров 20 чудодейственного средства на спиртовой основе. Полученный напиток, назывался «Политура», по названию той шеллаковой дряни, что была нам ниспослана волею случая.

Нас этому методу научил один знакомый - недавно откинувшийся зек. Он рассказал, как отбить те мизерные доли спирта из жидкости, которую использовали в качестве лакового покрытия, наносимого на деревянные предметы, с целью придания изделию законченного вида.

Мы же решили использовать новую для нас жидкость не по прямому ее назначению, а так сказать, в обход всех норм существовавшего тогда сухого закона. В необходимых пропорциях мы добавили воды и соли в наш импровизированный шаманский котел, в котором плескалась и ждала своего часа спиртосодержащая отрава. Желание бухнуть было превыше опасений за свое здоровье. И мы, вооружившись деревянной палкой, начали мешать варево, сгущая на деревяшке все больше экскрементов, которые извергают из себя азиатские самки каких-то паразитов, что в научных кругах именуется природной смолой.

Очистив пойло от вредных примесей, мы немного побоялись пробовать то, что у нас в итоге получилось. Стали думать: кто же будет бета-тестером? Ничего умнее в голову, кроме, как пойти к нашему другу-зеку и посмотреть на нем действие алкогольного напитка, сделанного своими руками, нам не пришло.

Придя в его нехитрое убежище, мы предложили ему снять пробу с изысканного напитка, рецепт которого он нам сам и поведал. Он воспринял этот жест, как дань уважению человеку, который раскрыл тайный и древний секрет, который хранился за семью печатями. Налив в стакан снадобья, сделанного по старинному друидскому рецепту, он только и успел спросить своим сиплым  и прокуренным голосом:

- А номер растворителя-то какой? –  спросил бывший зек и, не дождавшись ответа, махнул все содержимое стакана. Немного поморщился. – Ууу. Нормально все. Пить можно. – Заверил нас хранитель тайного знания.

Ну, мы на него посмотрели: он сразу попросил закурить сигаретку и через пять минут он уже, закинув нога на ногу, о чем-то весело базарил. Убедившись, что опытный образец прошел проверку по стандартам высшей пробы и был одобрен нашим наставником, мы тоже принялись поглощать содержимое наполовину наполненных оптимизмом стаканов.

Эффект от принятия напитка был примерно следующим: когда выпиваешь этого осквернителя чистого разума, который в минуты трезвости числился за нашими светлыми головами, то ощущалось примерно следующее. Создавалось ощущение, что твой мозг оттянули и отпустили назад. - Тут Пепперони сделал характерный жест рукой, изображая своего отца, и показал, на манер пантомима, как он рукой оттягивает мнимый мозг перед своим лбом. И отпускает его обратно внутрь черепной коробки, где он со страшной силы ударяется о затылочную часть черепа, делая характерное покачивание головой, будто мозг его превратился в смятку от сильнейшего удара.  - А после этого мозг отпускало и ты его не чувствовал. – Продолжал цитировать батю Пепперони. - Он, как бы, превращался в горошину, лишая его  обладателя определенных чувств. Типа чувства равновесия или чувства меры. Так же она лишала всякого смысла жизни, заставляя исполнять неестественные пируэты в пространстве при перемещении.

Так мы потеряли наш разум и приговорили всю оставшуюся партию лака, который случайно попал нам в руки.

На этом моменте я вынужден прервать рассказ бати Пепперони, потому как я уже вижу умельцев, которые побежали за сверлами, а так же за солью и водой. Остановитесь, безумцы! Что вы делаете? То, что сейчас кладут в БФ-6 и Политуру - ни чета тем веществам, которые составляли основу тех чудодейственных средств, еще при великом Советском Союзе. Ах, жаль - империю развалили. В общем, при Советах такого не было и всякие растворители, типа 646, который выжжет у тебя все изнутри, если ты осмелишься его отведать, не могли быть в такого рода изделиях химической промышленности. Теперь вы, юные потребители суррогата, берете ответственность на себя, если вдруг решите изготовить и попробовать у себя такое дома или в гараже, али еще в каком неприметном месте, то квачево, о котором вы имели возможность прочитать. А я отношения к вашим смертям никакого иметь не буду, потому как предупредил  вас заранее о возможных летальных последствиях.

Не хочется заканчивать рассказ на грустной ноте, посиму вспомню еще один интересный случай, который нам поведал Нижегородский, после того, как кто-то что-то зафаталил. Рассказывает:

- Работал я на ювелирном заводе у себя в Нижегородской области. И был у нас старший технолог, который периодически принимал на работу разный люд, который пытался начать свою деятельность в недрах золотообрабатывающего предприятия. Пришел к нему один Вася, а может Саша. Не помню. И давай такой, типа, возьми меня на работу. Ювелиром хочу стать. Смысла жизни без золота не вижу. Всю ночь перед приходом к тебе на работу не спал. Переживал: как вы там еще без меня обходитесь.

Технолог на него посмотрел и повел к себе в мастерскую. Через какое-то время вышел. Парня на работу не принял. Спустя несколько дней у Нижегородского появилось непонятное желание выяснить: почему же на работу не приняли нового парня? На что технолог спокойно ответил:

- А, да у того пехотинца, руки  - вагиной обшиты, –  вынес вердикт мастер и пошел дальше, как ни в чем не бывало.

Нижегородский же тихо сполз на пол и ржал в след уходящему технологу, восхищаясь тем новым словооборотом, который он у него почерпнул. Так же его забавляло только, когда на другой работе, взрослый мужик-слесарь, подытоживал, что с техникой что-то не так. Обычно он звонил по стационарному телефону своему напарнику и говорил буквально следующее, с присущим ему нижегородским акцентом:
 
- У меня тут со сцеплением - кляпАн вышел – на полном серьезе говорил он. На деле же это означало, что сейчас им предстоит сымать сцепление с автобуса и ставить новое, что сулило им раскоряку под автобусом. Все-таки, автобусный парк, как-никак.

Обещал про надписи и объявления всякие рассказать, а так и не рассказал. Каюсь. Грешен. Ну, а так как вы уже знакомы с режимом посещения производства и о начале работы на нем, то поведаю о той неумелой информационной войне, которую затеял начальник.

Просыпаюсь я как-то на пенопласте. Час дня, что ли, был. И начинаю потихоньку в себя приходить, зенки свои открывать. Подхожу после умывания к своему шкафчику и вижу, что на нем появилось новое объявление, которого раньше там не было. Объявление ставило всех прочитавших в известность о том, что рабочий день начинается в 11, а каждый час опоздания - это минус драгоценный косарь из зарплаты. Я немного приуныл и понял, что с этим надо как-то бороться. Начал рыть интернет на предмет подходящего антидота тому информационному яду, который был впрыснут в систему нашего рабочего организма.

Найдя подходящую фотографию, приклеил ее ниже объявления. Найденный в сетях плакат показывал наше отношение к работе, что мы ничего не боимся и стремимся на нее попасть, как можно скорее. На плакате был изображен молодой человек, который нараспашку открыл дверь вагона и ослепительно улыбается и радуется тому, что он прибыл на станцию в конечный пункт назначения. Под картинкой была надпись: "Скорей бы утро и снова на работу!". В общем, все поржали, включая начальника.

Гораздо сильнее мы смеялись, когда Иваныч сделал химку 22 века. Для непосвященных: химка - это (сокр. от химическая камера - прим. ред.) покрасочная камера-комната с очень хорошей системой вентиляции и высокой степенью изолированности от окружающей среды, чтобы не выпускать из нее вредные для здоровья пыль и пары.

У нас ее на работе, как вы можете догадаться, не было. Не было для нее места. Поэтому все работы проводились, непосредственно, в общем помещении, где все работали, спали и ели. Было очень забавно, когда обратно после перелинзовки и покраски фар, вернулось те же 12 комплектов, что были отправлены конечным потребителям. Внутри них была страшная пылюка, которую было отчетливо видно при включенном свете фар.

Иваныч решил пожалеть окружающих. Когда он начал обтачивать объемы под передние динамики с того Харлея, который он готовил к выставке, и решил соорудить химку. Сначала Иваныч нашел коробку подходящего размера, чтобы он смог занырнуть в нее стоя, не нагибаясь, поставив ее на верстак. Водрузив нехитрую конструкцию на рабочую поверхность, Иваныч одел костюм с капюшоном из специального материала, который ничего не пропускает, а так же надел на лицо маску с угольным фильтром. Безусловно, работая в импровизированной химической камере, Иваныч меньше засорял окружающие его выставочные экспонаты, но это вовсе не означает, что все, что находилось позади Иваныча, не было усажено толстым слоем пыли. Пылища от двухкомпонентного пластилина стоит еще та, особенно, когда работаешь со шлифмашинкой.

Через полчаса страданий, Иваныч вылез из химки. Иваныч - поседел. Ну, не в прямом смысле этого слова, а только на вид: брови кастомайзера были покрыты толстенным слоем  серого цвета от пластилина, который он старательно обдирал, придавая объемам необходимую форму.

- О, старец закончил работать, - начали подкалывать его окружающие сочувствующие соратники.

- Иваныч, ну ты и химку 21 века замутил, - уже с маркером в руках подходил я к нему и его картонной мастерской. Нарисовав на коробе из картона надпись: "Химка 21 века", я привлек внимание недовольного Иваныча.

- Обижаешь, - укоризненно, посмотрел на меня Иваныч, - 22 века - и, выхватив у меня из рук маркер, уже улыбаясь, дорисовал еще одну черточку после римской единички.

- Прости, отец, молодой еще, - понял я его шутку и тоже заулыбался в ответ.

Но магистру кастомайзинга этого показалось мало. И он решил, что стоит внести какого-нибудь недорого дизайнерского изыска во внешний вид камеры. 22 век, все-таки. Он отрыл где-то журнал с постерами полуголых шлюх на фоне мотоциклов. И принялся яростно обклеивать ими внешние стенки химки, попутно комментируя, какую бы он покрутил за сиську, если бы она вот сейчас материализовалась с картинки и предстала пред ним в том виде, что была запечатлена. Желательно, еще и в той же позе.

- Ты бы внутрь лучше поклеил, чтоб не скучно работать было, - посоветовал кто-то.

- Нет, там мои девочки быстро запылятся и я не смогу наслаждаться их прелестями - отшучивался Иваныч, демонстративно поглаживая приклеенные плакаты.

Переходим к следующей надписи, которая находилась на входных воротах рядом с дверью. Раньше к нам очень часто стучались в ворота, когда еще не было дверного звонка и автоматического доводчика с магнитной системой открывания. Кому понравится звук бьющегося о ворота тарана, когда ты находишься внутри крепости? Решили повесить звонок. Но и после этой операции в дверь не прекращали стучать. С появлением надписи: «Не дергай ручку!Осел!!!! Звонок!!!!!!!», это безобразие прекратилось. И дальше мы уже так просто ругались на всех приходящих туда людей, звонящих в звонок, мол, чего им дома не сидится?

Сагитировав народ на то, чтобы они звонили нам в дверь, а не стучались к нам в нее, я отметил, что форма объявлений очень удобна для оповещения социума о нуждах окружающих, а так же в качестве открытой манипуляции человеческим сознанием.

Очень часто нам требовалось купить в ремзону предметы первой необходимости, типа сахара, туалетной бумаги, мыла, порошка и прочую скучную бытовуху. Но денег на это особо никто не выделял. Решил пойти на хитрость и на скорую руку состряпал что-то наподобие коробочки, из листа А4. Внутри нее сделал следующую надпись: "Сбор лаванды на сладкую жизнь". И в качестве приманки денежных средств, положил туда несколько жестяных грошиков, которые были у меня в шкафу. Так я надеялся привлечь инвестиции в свой амбициозный проект, под названием "Сбор средств на бытовые нужды".

Но зря я надеялся, что потекут ко мне рекой огромные барыши и я стану финансовым воротилой, подмяв под себя власть при помощи взяток и подарков сотрудникам, в виде средств по уходу за личной гигиеной и товаров общего пользования, потому как особого дохода эта деятельность не принесла.

Тогда я решил поменять упаковку, прибегнув к старому доброму маркетинговому приему - смене имиджа. Откопав в недрах Днища литровую прозрачную банку, наклеил на нее полоску малярного скотча, небрежно ободранную с обоих сторон. На ней коротко и ясно написал: "НА ШЛЮХ". Впоследствии, в конце кто-то добавил маленькую букву "у", наверное, для правдоподобности, тем самым указав, что максимум соберем мы только на одну. И это подействовало! Постоянно в той банке плескалась мелочь, и оттуда можно было выручить средств на необходимые нужды. Вот что значит грамотный маркетинг.

Есть еще много о чем рассказать, но я что-то подустал припоминать разные факты из жизни Мотоднища, в котором я имел удовольствие работать. Скажу лишь только то, что целый год и каждый день, когда я там появлялся – это был настоящий праздник и тусовка, где собирались лучшие мастера своего дела, без преувеличения. Жаль, что пришлось покинуть контору. Но это вовсе не значит, что я с ребятами никогда не встречусь. Пусть не на территории днища, но зато в другом месте. Это не обязательно будет работа. Возможно, это будет какой-то проект, который мы вместе захотим осуществить.  Не знаю я - как судьба сложится. Но таких людей так просто из своей жизни отпускать нельзя.

Продолжение следует…