Пир во время Чумы

Сегодня я начинаю публиковать серию рассказов, которые войдут в мою повесть «Право на жизнь!»
               
«Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную. Делая добро, да не унываем, ибо в своё время пожнём, если не ослабеем». (Апостол Павел.)

Рано утром солнце лениво и еле-еле выползает из своей  небесной постельки.  Медленно потягиваясь, оно нежно так разбрасывает свои солнечные лучики над городом, и, проснувшись, сразу же озаряет зеркальную гладь Волги и прекрасную её  набережную.

Первой на реку приходит Маня, рыбачка со стажем. Вот уже на протяжении многих-многих лет эта женщина почти восьмидесяти лет с мая месяца первая начинает ловить воблу.
Приходит не одна её сопровождает кот Мурзик, которого три года назад бабуля спасла от собак бродячих, идя утром на рыбалку. Все рыбаки на набережной уважают эту бабушку и не знают до сих пор, как её отчество и фамилия, ведь она сама всем велела звать её Маней и только так.

В доме где жила эта маленькая, щупленькая рыбачка все её очень любили, так как всю свою жизнь она помогает соседям.

Дети войны. Эта женщина ещё маленькой получила увечье, отголоски  страшных событий 1941 года на её спине. Горбатенькая Маня уже после детдома поселилась в конце пятидесятых в городе на Волге, где и проживает посей день.

Соседи стали её семьёй. Имея инвалидность Маня всегда работала. Шила для людей, вязала для малышей, которых постоянно ей оставляли молодые мамочки нянчить, а за это получала она любовь, уважение и почитание от всех с кем жила рядом.

Стар и млад во дворе соседке помогали чем могли.
А в воскресенье, когда их рыбачка возвращалась с Волги с рыбёшкой, люди накрывали во дворе стол. Годы шли, а дом в котором жила женщина ветшал, многие её соседи уехали, появлялись другие жильцы, но не менялась жизнь той, которую боготворили за трудолюбие, за доброту и за сердце золотое.
 
Последнее время Маня почти не выходила во двор как и все она смотрела новости, где рассказывали про события с Украины.
Утирая слёзы с лица и гладя Мурзика на коленях, молилась «раба божья» за всех, не понимая порой всего того, о чём с экрана кричали политики всех мастей:
 
-Господи! Помоги и вразуми, неверующих и заблудших всех, которые забыли страшные события Великой войны.
 
Последнее время как только преклонит Маня голову на подушку, прикроет глаза, так «её война перед глазами».
 
Конец лета 1941 года. Поезд мчится куда-то, четырёхлетняя девочка на руках  у мамы. Она всё-время как и все дети беженцы часто плачет и просит есть.

-Доченька! Потерпи! Вот на, съешь сухарик.

-Ма-ма! Хочу пить! Домой хочу! Па-па, иди ко мне.

-Девочка моя, перестань кричать. А то, нас с поезда снимут.

Спи! Родненькая! Скоро, наверное-е-е-е…..А-а-а…….

И всё! Страшный гул и разрывы бомб Маня уже не слышала.

Очнулась она уже на руках мужчины который её нёс, заливаясь слезами.
Кричать она не могла, от страха губами шептала только Ма-ма.

Вдруг её как куда-то сильно бросили, страшная боль парализовала Маню и она потеряла сознание.
Потом уже в детдоме через много лет после войны ей рассказали, как её подобрали в яме в лесу недалеко от их разбитого поезда.

Маму она так и не нашла, но часто девочка с ней встречалась во сне.
Её долго лечили насколько могли в то время, но так и осталась девушка на всю жизнь с увечьем.
Но никто не звал женщину горбатенькой.
Она поражала всех кто её окружал оптимизмом, трудолюбием и бескорыстной  добротой своей.
 
Почти каждый день Маня с утренней рыбалки бежала в церковь, там она молилась за всех тех, кто несправедливо подвергался насилию, а «фашистам» она особую молитву возносила:

-Бог, ты мой! Ты, наказываешь нас!? Да, за наши грехи?

За то, что мы забыли тебя? Будь милостен, к Нам.

Ты, свидетель! Господи!
 
Так случилось, что много лет мы жили в мире, как бы любили друг друга, но без веры в душе.
 
Сколько людей у нас погибло за веру, один ты знаешь. Господи! Молю тебя.

Вразуми богатых. Дай им понять, что только ты один, Бог на земле.
 
Только ты, даёшь жизнь человеку.

Не забирай, Господи, право у людей на жизнь! Христа Ради, прошу тебя.
 
Спаси и Сохрани, Боже тех, кто сейчас гибнет от рук бандитов.
 
Заливалась слезами Маня и перед батюшкой:
               
-Вот, Батюшка.

Я с пенсии поставила свечки всем святым, чтобы хоть немного полегче стало, пострадавшим людям на Украине.
 
Объясни, Батюшка, мне?
 
Как понять, что живут далеко–далеко от Украины люди, у которых как я поняла за место сердца кусок золота.
 
Так, почему они ведут эту подлую войну?
 
Они разве не знают, что смертны, как и все? А?
 
Ответ Батюшки ей был таков:
 
-Все мы смертны, один Господь, бессмертен.

Каждый будет отвечать, когда предстанет пред Богом.

Маня, молись. И мы все молимся. Господи. Мир нашему дому.

Но после церкви женщина во дворе у себя вешая рыбёшку после просолки, говорила соседям:

-Вот, вобла высохнет, и я отнесу её на почту, может её там девочки отправят ребятам, которые защищают свой город от фашистов.
 
Господи!-слёзы вновь окропили лицо бабушки.

Свои своих убивают! А эти-и вытирая слёзы, Маня погрозила куда-то рукой-

-убивают ни в чём неповинных женщин, детей, стариков, а сами наверное вечерами в своих дворцах устраивают гулянки на крови и слезах людей.

Ничего, Бог свидетель! Воздастся всем за «Пир во время Чумы!»

Так, в писании сказано. А сейчас Мурзик, пойдём домой.
 
Да, я сяду и буду вязать для детишек носочки, да варежки, а то не успеем обернуться и зима настанет.

Может к нам тоже беженцы приедут, котик ты мой, дорогой?
 
А мы их, с любовью и встретим.

Вдруг кто-то постучал:

-Дома я, заходите.

-Тётя Маня-это я, Оля.

Помогите! Кирилл заболел, я в аптеку.

-Да, милая, девочка моя. Бегу.

Вот, Мурзик. На завтра рыбалка отменяется.
 
Кирюшу, нянчить будем.

И женщина, взяв кота на руки, перекрестилась:

-Спасибо, Боже! За то, что сегодня я могу помочь людям.