Инжир

После переезда они жили в квартире на втором этаже, где все было так старо и серо, что хотелось оттуда сбежать. Когда дети заходили в комнату у окна, они казались простыми и добрыми.

Если женщина думает о мужской трагедии, ее мысли идут не дальше опыта ее мамы. С этим можно поспорить, но где-то в книжках именно так и написано. Это знают все мужчины, которые по утрам пьют кофе на кухне со своей супругой.
«Неужели ее мама вот так смотрела в окно?» - подумал Мотов, глядя, так чтобы не заметно было, быстрым взглядом на Наташу.

Наташа сделала вид, что не заметила его взгляда. Она смотрела на ветку ореха, которая билась листьями в стекло окна. Ветка качалась от легко ветра, кофе было особенно приятным, потому, что Наташа вспоминала, как пахнет горечью растертый в руках лист ореха. В эти спокойные и тихие пять минут ее утра она погружалась в тайные воспоминания, о которых не всем разрешено было знать.

«Помнишь, как мы срывали инжир прямо на улицах Алупки вечером, и как жили у той бабки на квартире у моря?» - сказала вдруг Наташа, озадачив Мотова.

«Да, милая, сейчас при нынешнем раскладе жизни - это удивительно, что инжир можно было сорвать, съесть бесплатно на улице и никому до этого не было дела. Так раньше было в Союзе - проезд в метро 5 копеек, стипендия была сорок рублей и на все хватало! А кило хорошей колбасы? Два восемьдесят! Представляешь?» - Мотов, кажется, завелся, хотя  Наташа хотела услышать только одно слово «да» или «нет». О каких «пяти копейках» он говорит? О, Боже!... И может быть, еще добрую улыбку, она хотела увидеть...

Она говорила Мотову лишь о том, что вдруг вспомнила, что когда-то очень давно в ее родном селе, ее первый парень, вернувшись из армии, подарил ей коробку сушеного инжира. Почти килограмм инжира! Это был обычный целлофановый кулек!? Ой, Мотов, Мотов! Тринадцать лет жизни с тобой - зачем мне все это?

Наташа посмотрела на него пристальнее. Алупка… как давно это было, лишь запах свежего инжира и темнота теплого приморского вечера - вот они воспоминания. И тот кулек инжира из сельского прошлого… Причем ты здесь, Мотов, со своей колбасой по два двадцать?

А, счастлива ли я?

«Мотов, счастлива ли я?» - улыбнувшись, спросила Наташа.

«Ну, кто же такое, милая, спрашивает? По-моему, у нас все есть» - эти слова ее мужа звучали как приговор, с которым сложно было не согласиться. Все есть! Нет только инжира, и никогда не будет шелеста того целлофанового пакета, а тем более того теплого вечера, когда на алупкинской кривой и темной улице с силуэтами десятков таких же счастливых отдыхающих, можно было сорвать горсть инжира.
Наташе показалось, что она давно прошла свою точку невозврата к своему прошлому. Если что-то и вспоминалось, то оно больше не тревожило ее, не будило никаких чувств, не вызывало никаких сомнений за сделанное.

Но что-то связывало эти два воспоминания об инжирах - из далекого прошлого, еще незамужества, и почти недавнего - в Алупке она с Мотовым была лет десять назад.
«Ладно, милая, я ушел на работу. Поцелуй меня»,- сказал Мотов, допив свой утренний кофе.

Была осень. В воздухе пахло прохладой. Еще сильная природа была готова в любой момент сбросить с себя листья. Наташа думала, что она снова осталась одна. Она была как эти листья ореха - когда-нибудь и ее жизнь слетит одиноким листом. Дети зашли и ушли с Мотовым, он отведет их в садик и школы. Он их любил и не бросит их никогда. Он любил и Наташу. А вот Наташа не знала, любит ли она Мотова. Она привыкла ко всему, что есть в ее жизни. А в ее жизни было все, что ей нужно.

Она вспомнила, что когда потянулась за инжиром на темной улице Алупки, почувствовала чей-то пристальный взгляд из зарождающейся темноты. Они с Мотовым не заметили женщину, по очертаниям в темноте – немолодую, которая смотрела на них. Старушка должна была быть хорошим человеком. Она не возмущалась, кажется, лишь  удивленно смотрела на Наташу. Когда та потянулась за инжиром, Мотов со спины нежно обнял ее за грудь и поцеловал в затылок.

«Почему я помню об этом?» - подумала Наташа. Тот инжир в целлофане ей достался проще - ее парень, придя из армии, протянул ей этот пакет инжира. Она не знала, что с ним делать, и держала в руке. Но ее мать, увидев двух молодых людей, улыбнулась и вышла из комнаты.