128. Сады стихов. Обезъяна Пантеона

                128. Обезьяна «Пантеона»

Квартира Григория Данилевского, автора ныне полузабытых исторических романов  «Княжна Тараканова», «Мирович», «Сожженная Москва» (мемориальная доска.)

Снижение темы Черубины де Габриак: ее история  окончилась трагично, а тут – комедия, водевиль под названием «Девица Сарафанова».

Хор современников.

 - Данилевский был большой виртуоз в области «не любо – не слушай»…

-  То он рассказывал о никогда не бывшем скандале в благородном семействе, то о только что прослушанном произведении Гончарова которое не только никогда не писалось, но и не снилось автору…

- Странней всего, что ему верили.

Со старым журналистом Владимиром Рафаиловичем Зотовым Данилевский проделал такую штуку: принес ему для журнала «Пантеон», где Зотов был помощником редактора, длинные стихи, что-то вроде поэмы. Зотов прочел и вернул ее автору с излюбленной в журналистике того времени фразой: «Длинность не выкупается забавностью».

 «Аполлон» – рифмуется с «Пантеон». Соблазн стать любимцем Аполлона войти в Пантеон, велик. Особенно в нежном возрасте.

И вот, через год Зотов получает письмо из Харьковской губернии:
«Милостивый государь! Мне всего 16 лет. Я живу безвыездно в глуши старой деревеньки. Сама себя образовала путем чтения. Я обожаю книги. Их много было в библиотеке моего дедушки, особенно старых журналов. В них я с наслаждением перечитывала ваши стихи, повести, пьесы… Скажу вам искренне, это еще более подвинуло меня отослать вам  мое сочинение. Отдаю его на суд ваш. Будьте снисходительны в 16-летней скромной поэтессе… Уважающая вас почитательница ваша Евгения Сарафанова».

Почему – Сарафанова? Возможно, Данилевский, придумывая эту девицу, так сказать, перевоплощаясь в нее, мысленно примерял сарафан. А Евгения значит – «благородная». Благородная дева в сарафане…Пушкинская «барышня-крестьянка»? Черубина Сарафанова. Женя де Габриак.

Зотов дрогнул и поместил стихи в ближайшей книжке «Пантеона». И получил новое письмо: «Плакала от счастья. Благодарю, благодарю. Напишу много, когда волнение мое уляжется. А пока, если можно, пришлите мне какое-нибудь вознаграждение, я девушка бедная. Преданная вам Сарафанова».

Данилевский-таки выплакал свой  гонорар (немаленький), и только через много лет Зотов узнал, что стал жертвой нахального подлога, на который даже никому пожаловаться нельзя – задразнят…