130. Сады стихов. Обезьяна принца

                130. Обезьяна принца

В эту пору литератор Федор Сологуб рьяно (как тетушка княжна Алина – провинциалку Таню Ларину) выводил в высший свет литературы Игоря Северянина. И вполне в этом преуспел.

Образ первого гламурного русского поэта очень вяжется с раззолоченной атмосферой сологубовых посиделок. Северянину, единственному удалось в литературе, казалось бы, невозможное – он сделал пошлость органичным элементом своей эстетики.

В гербарии нашего фэнсиона его символ – засахаренная фиалка. Скорее конфета, а не цветок.

Не здесь ли, на Разъезжей, сложились «искрометные» строки: «Вонзите штопор в упругость пробки, и взоры женщин не будут робки» – вызвавшие гнев Льва Толстого, торжественно провозгласившего, что «до такой степени падения еще не доходила русская литература».

Напрасно возмущался, «искорки» шампанского из той бутылки оживляют все: и псевдо-вакхические  пляски, и провинциальную неуклюжесть ночных «поэз»:
   
Сверкните, мысли! Рассмейтесь, грезы!
Пускайся, Муза, в экстазный пляс!
И что нам – призрак! И что – угрозы!
Искусство с нами – и бог за нас!..

Сологуб посвятил Северянину триолет, написал парфюмерное предисловие к его книге «Громокипящий кубок» и увез Игоря в турне по России.

Женщины кидали к ногам Принца силосные охапки цветов, бриллиантовые браслеты и броши, студенты  выносили его со сцены на руках, выпрягали лошадей из его коляски и впрягались в нее сами…» (наша тема Idol Mio).

«Громокипящий кубок»  за два года переиздали семь раз, общим тиражом десять тысяч – тогда как «Камень» Мандельштама, вышедший в эти же годы,  имел тираж только 300 экземпляров.

Я гений, Игорь Северянин,
Своей победой упоен,
Я повсеградно обэкранен
И повсесердно утвержден.
Я, - год назад, - сказал: «Я буду!»
Год отсверкал, и вот – я есть!…

Во всей эстетике гламура, во всей ее на сегодняшний день, идеологии, почти тоталитарной, есть нечто обезьянье.

Жалки те, кто притворяются глянцевой обложкой. Жалки и те, кто демонстративно отрицают моду.

Не жалки и не пошлы только те, кто имеет собственный стиль. Это не подведет, какие бы времена не стояли за окошком.

Встреча с Сологубом, конечно, стала для Северянина судьбоносной  и произвела несомненный Эффект трапеции. Но истинная победа («своей победой упоен») принца фиалок заключалась именно в обуздании могущественной стихии сологубовой (даже сало-губовой) пошлости, успешном освоении ее средствами искусства.

Все-таки, это строчка очень хорошая:

Искусство с нами, и Бог за нас!