Женское непостоянство

Стоим на проселочной дороге с полными клубникой лукошками. Почти полдень. Солнце. Внучка устала есть клубнику и бегать по соломе между грядок, сидит на папиных плечах, послушно ждет трактор, что отвезет нас с клубничного поля назад в цивилизацию - к горке, качелям и автостоянке. Тут подходит  белобрысый пацанчик лет пяти-шести (скорее всего, он отличником в школе будет, ну, хотя бы на первых порах) и говорит:

- Привет!

- Привет, - отвечаю я ему, удивляясь. Я ведь слышала, как он с мамой и бабушкой говорил на почти непонятном, но знакомом языке. И я, собирая клубнику, ломала голову: молдавский? Болгарский? А теперь вот и русский.

- Пацан, ты откуда? – спрашиваю.

- Из Монреаля, - отвечает тот. – А вы?

- И мы. А зовут тебя как?

- Мариус. Хочешь клубничку? – тут Мариус протянул клубнику моей внучке, что во время непонятного ей разговора махала незнакомцу рукой с трибуны папиных плеч. Мне хотелось поговорить с мальчонкой, но внучка... Моя трехлетняя внучка расплылась в блаженной улыбке и крепко ухватила подаренную ягодку двумя пухлыми пальчиками.

- Малиус... – шептала она. – Малиус... Малиус мне кубичку подалил...
 
- Ну так ешь, - устало отозвался отец.

- Малиус... Буду хланить.

Я смотрела на внучку и не могла понять: откуда берется женственность. Ведь не время в три года-то?  Отец ее на плечи посадил, чтобы не рвала и не кидала ягоды по сторонам, а тут подходит пацан... и на тебе, клубничку она хранить навеки будет.

Заурчал подоспевший за нами трактор с большущим прицепом-вагоном. Девочка с клубничкой в растопыренных пальчиках поднялась по ступенькам, уселась на скамейку. Трактор тронулся, дернувшись, и принцесса с лицом в клубничном соку полетела со скамейки плашмя вниз. Я подхватила ее почти сразу же. Девочка не успела испугаться. Она изумленно смотрела то на  клубнику, то на меня.

- Малиус? – полные слез глаза спрашивали, надо ли плакать в подобных ситуациях. Обычно ведь рев раздается ранее приземления. Но сейчас она совершенно забыла про себя и про ссаженную коленку, и про то, что больно. Она решала, что ей делать с ее обещанием вечно хранить подарок странствующего по клубничным полям лыцаря Малиуса, если подарок расплющился и превратился в кашицу! «Разве так тоже возможно??? Даже если я обещала его хранить?» - читала я в ее глазенках.

- Возьми вот эту, - отец протянул девочке самую большую ягоду из лукошка.

Девочка положила мне на ладонь  потерявший очарованье подарок Мариуса, а сама послушно отправила ягоду-гигант в рот. По-моему, забыв Мариуса навеки.