6. Рассказ дяди Марка, записанный Любой

НА СНИМКЕ: Меир (Марк) Абрамович Коган со своей пляемянницей Любовью Николаевной Качан. Снимок сделан в 1988 году, когда Люба приехала на месяц в Нью-Йорк (тогда это вперые стало возможно)


Вчера (июль12 июля 2014 г.) Любочка нашла в своём компьютере рассказ дяди Марка (брата своей матери Берты Абрамовны), который она записала, когда, приехав в Нью-Йорк, в 1992 году мы несколько месяцев жили у него в квартире.

 Ничего не корректирую в этой записи:

Рассказ д. Марка
 
Мать звали Либа (или Либе?), а отца Абрам. Хаим, отец Абрама, был учителем. А Абрам был шорником у графини. Семья жила в поместье этой графини. Там было очень интересно жить. В свой день рождения графиня приглашала всех детей, и каждому давали подарок.

Мать умерла, когда ей не было и 50. Но к этому времени она уже успела родить 13 детей, четверо из которых умерли до года.

Первая, Лея (на 10-12 лет старше его) вышла замуж за гомельчанина. Но у нее была болезнь кожи (пузырчатка?), которую скрыли от жениха. Она умерла при родах. Ребенок тоже.

Второй, Наум. В 16 лет его взяли в армию. Он уцелел, но домой не вернулся, устроился на работу, чтобы подкормить семью. Умер от тифа. Мать и Израиль ездили его хоронить, но не сумели. Трупов было так много, что надо было ждать неделю. Они вернулись домой, и вся семья переболела тифом. Последним заболел 13-летний Марк.

14 дней он пролежал без сознания, а когда открыл глаза, увидел зелень. С тех пор полюбил весну, которая спасла его от смерти.

Третий, Израиль. Умер в 1975 году. Ему было чуть больше 70.

Четвертый, Симон. Его схватили, как троцкиста в 1937 году и расстреляли, а потом всю семью (жена и двое детей).

Пятый, Марк.

Шестая, Берта.

Седьмой, Гриша (Григорий). Погиб в В.О.В.

Восьмая, Оля (Ольга).

Девятая, Рива (Ребекка). Марк вызвал их в Ленинград (а еще раньше Берту) помог им с жильем и устроиться на работу.

Оля была немного тронута умом. Ее пытались лечить еще в Чечерске. Говорила: «Мама умерла, ее будут кушать черви» и заплакала. Но, тем не менее, она работала.

Ребенок, которого нажила Рива, умер у нее в постели. Боялись, что ее обвинят в том, что она его специально задушила.

Они обе погибли во время блокады.

Отец умер в 44 году. Ему было 70 лет. Он эвакуировался в Самарканд с одной женщиной, которая после войны вернулась в Чечерск. Она рассказала, что отца убили там на улице.

Хорошо помнит 300-летие Романовых. Ему сказали: «Не выходи на улицу, могут убить, могут быть погромы». Но до революции погромов не было. А после революции, в 1918 году, были погромы, продразверстка и раскулачивание.

Участвовал в раскулачивании. Организовал колхоз, и «кулаки» вошли в него. Уговаривал входить добровольно. Если не шли добровольно, то начинали грузить на подводу все вещи, выводили скот. Был милиционер и двое понятых.

У него работали и «подкулачники». За это его хотели исключить из партии. Он ушел с собрания, и его не смогли исключить заочно.

В Киеве он жил у «богатого» дяди. Не ел, не пил, а только спал. И его ни разу не пригласили к столу. Через два с половиной месяца он ушел от них и стал жить с еще одним студентом. Они ели один обед на двоих, а завтракали арбузом с хлебом. Это было очень дешево.

Часто шутил, что ел обед из трех блюд: кашу манную, манную кашу и кашу из манной крупы.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/10/07/132