Медвежатник

МЕДВЕЖАТНИК

                Надо  чтобы  мечтатель  был  сильнее  мечты.
                Виктор  Гюго
       Мухин положил мятую всей Россией купюру на ярко оформленную картонную коробку из-под импортного баночного пива с привкусом отечественной жести.
       — У меня только десять этих самых, недавно деноминированных, а не тех. В общем, во все времена - деревянных, - сказал  он с величайшим раскаянием. -  Курево нынче тоже недёшево... Как и это самое…
       Он достал из дырявого кармана ополовиненную пачку отечественных полусигарет.
       — Зато угощаю!
       — Не... - пенсионного вида Вадим Петрович брезгливо отвернулся, - Я теперь только пью! Два дорогих удовольствия - не для нынешних времён, и не для нас.
       Он положил свой взнос.
       — У меня полторы... Или полтора... Нашими, но не ихними. Я с ними всё ещё путаюсь.
       — Халявинщик! - традиционно проворчал Васька – « Дрын ». - И ихними, и нашими! А у меня аж семь!
       — Итак, хорошенько подсчитаем наш совместный капитал... - Мухин послюнявил хронически грязный палец. - Итого у нас восемнадцать с полтиной этих самых…
       — Мало... - с грустью в пустом желудке сказал Вадим Петрович, понюхав воздух, пахнувший только немногочисленной закуской в складчину. - В идеальном случае - на литр разливного пива. Или на полпузыря « Анапы » с детским градусом. Не прошибёт и таракана, а не то что нас троих...
       — Пойти, что ли, бутылки  пособирать... - предложил Васька без должного трудового энтузиазма.
       — Какие сейчас бутылки?! - пробурчал Мухин. - Ну какие бутылки?! Из-под анализов, что ли? Работать надо было с утра! Всё уже давно собрали  другие, а деньги пропили!

       …Мимо не дозревшей до серьёзного мероприятия компании медленно прополз некто, полуинтеллигентного вида физиономией, в немодных с помойки штанах на голое загорелое тело.
       — Ша, мужики! - Мухин оживился. - По всем статься - наш человек! Щас мы его потрясём на предмет... Ежели из него ещё можно что-то вытрясти, окромя трухи...
       Он всей душой, жаждущей немедленной выпивки, нацелился на бесцельно ползущего.
       — Стоп машина! Отдать якоря! Свистать всех наверх! Команда – на левый борт!
       Пьяный согласно остановился, раскачиваясь на ураганном ветру глубокого окосения.
       — Четвёртым будешь?! - с ходу предложил Мухин. – Есть хорошая вакансия.
       — Да хоть пятым! Усегда готов! - пьяный хотел выпрямиться и отдать пионерский салют, но гигантская стартовая инерция забросила его за коммерческий киоск. Его оттуда вытащили и прислонили спиной к фанерной стенке реликтовой торговой точки.
       — Только мы  это дело вскидчину... - намекнул  Мухин. - Никаких  наглых халяв!
       — Угу... - пьяный энергично закивал, рискуя потерять голову, и похлопал себя ладонями сначала по голой груди, потом по драному трико, предполагая наличие в нём карманов.
       — Нет–тут-ти... - сказал он, намереваясь огорчиться со слезами. - Уже вложил  где-то... Без процентов…
       — У–у-у... Ещё один дармопив на наши пока трезвые головы... - разочарованно изрёк Васька, мгновенно теряя интерес к потенциальному собутыльнику. - Мало нас и без вас!
       — Stop it, mans! - внятно сказал пьяный, отталкиваясь тощим задом от киоска. – Uno momento! Есть совсем нехилая идея! Грабим ближайший банк! Грабим!
       — Да пошёл бы ты туда и обратно! - ласково посоветовал оригиналу, уже слегка утомившийся от него Васька. - Вместе со своим крупнокалиберным пулемётом...
       — Пошёл... - понял его пьяный по-своему. - Где тут у вас што?.. Направление?..
       — А вон там! - Вадим Петрович с готовностью показал новенькому на приземистое здание валютного  КСБ - банка. - Денег - тьма-тьмущая! Бери - не хочу – не надо!
       — Щас... - пообещал пьяный, правильно взяв направление. - Cей один момент!
       — Шлёпнут! - сделал Васька уверенный вывод. - Не доходя до ближайшего сейфа, шлёпнут!
       — Надо бы приглядеть за ним, - сказал Мухин, направляясь вслед за пьяным. - Хоть издалека. Жалко ведь, наш человек. И в самом деле, грохнут мужика... Охрана теперь лютая…
       Они гурьбой пошли за потенциальным самоубийцей, соблюдая при этом дистанцию, позволявшую им при необходимости отречься даже от родной матери.

       Пьяный добрался, наконец, до глухой задней стены уже запертого и опломбированного вожделенного банка, и упёрся в неё сначала руками, а потом и лбом.
       — Всё! - сказал торопливый в выводах Васька. - Он сейчас возьмёт его на абордаж!
       Они рискнули подойти чуть ближе. Пьяный упорно давил в толстую стену  руками и наморщенным лбом, и что-то шептал, невнятно шевеля отвислыми  губами.
       — Ты чего? – заинтересованно спросил Васька, присев, чтобы заглянуть пьяному в лицо. - Молишься, что ли? Так, вроде, рано ещё для вечерней мессы...
       — Цыть! - беззлобно огрызнулся тот. - Не встревай в дело! Я деньги приманиваю!
       — Так их надо приманивать совсем с другой стороны стенки, мужик, - дал ещё слегка соображающий Васька очередной ценный совет. - Ближе к большим сейфам...
       — И тут сойдёт... - пьяный царапнул по стене грязными ногтями, собирая пальцы рук в кулаки, отпихнул себя от банка лбом, и стал медленно куда-то пятиться.
       — Ну что у тебя за тормоза!.. - его тут же поймали, чтобы он ненароком не ввалился в брошенный строителями на произвол судьбы и основательно заполненный водой котлован.
       — Нате!.. - пьяный разжал кулаки, в которых обнаружились две смятые зеленоватые бумажки. - Бум пить... Бум!..
Васька развернул одну.
       — ДоллАр... - сказал он растерянно, и взял у него другую купюру. - Ещё один доллАр... Ты где их таких взял, братан? У тебя ж даже карманов нет! Ни одного!
       — Там... – пьяный энергично боднул головой остывающий от дневной жары воздух. — В банке снял со счёта... Валюта… Не наши… Деньги, которые слишком часто де–но–ми–ни–ру-ют, уже больше не до–ми–ни–ру-ют…
       Ему безумно трудно было сейчас произносить сложные слова.
       - Бум пить, мужики! Бум!
       — Без поллитры пинты моя твоя не понимай... - уныло сказал Мухин, первым слегка прибежавший в себя. - Сначала хорошо выпьем, потом будем чуток разбираться...
       — А на доллары нам что-нибудь дадут? - поинтересовался осторожный Вадим Петрович. - Вдруг менять заставят, а банки и ближайшие пункты уже того,  на  клюшки...
       — Пусть только попробуют не дать! Самая лучшая валюта, имеющая хождение по всему миру! Круглосуточно!
       Мухин нетерпеливо зажал в кулаке универсальные для всего мира деньги и подошёл к ближайшему киоску.
       — Эй, шеф, баксы берёшь?!
       Из киоска пробубнили что-то непонятное, но, судя по интонации, утвердительное.
       Мухин протянул доллары, придержав пока в кармане родные, регулярно  обесценивающиесе.
       — Две бутылки палёной водки для начала! И сдачу по завтрашнему курсу! Гуляем!
       Киоск проглотил обе иностранные купюры, но почти тут же две скомканные бумажки вылетели обратно.
       — Ты что мне суёшь, шавка?! - грубо и внятно рявкнул киоск. - Подотрись своей гнилой « капустой »!
       Мухин отстранился от окошка, чтобы из него не вылетел кулак или ещё  что-нибудь, тоже потяжелее смятых купюр. Подошли несостоявшиеся собутыльники, поддерживавшие пытавшегося капитально отключиться случайного валютного вкладчика.
       — Фальшивые, говорят, доллары-то... – сказал Мухин огорчённо. – Хуже наших деревянных…
       Пьяный встрепенулся.
       — Я думал, банк, а там станок! Шлёпают зелёненькие! Ладно, берём другой!
       — Братан... - сказал Васька, вдруг вновь оживившись. - Раз уж ты так можешь, зачем нам банк?! Вон дом и стенка, а за ней люди с деньгами. С натуральными...
       Пьяный попытался гордо выпрямиться.
       — Не... - сказал он многозначительно. - Я не могу… Я не стану… Я интил-ли...
       Он подавился концом слова и долго глотал каждую его букву в отдельности.
       — Бывший... - добавил он, наконец, сделав последний глоток. – Но не бу-дущий… Тр–р-рудовой нар–р-род не гр–р-рабим! А банк гр–р-рабит тр–р-рудовой нар–р-род!..
       Он угрожающе качнулся назад, но опять сумел выпрямиться без помощников.
       — Где тут у нас ещё банки с р–р-родными дер–р-ревянными?! – зычным голосом вопросил он небеса. - Лучше с мелкими, чтобы уж без обману! Бер–р-рём!!!

                Венец  творения
                Бога
                может  быть
                и  хорошим  украшением
                « обезьянника »…