Так и жили

   В Заярске.
   В Нижнее-Илимске

Прошло два года, как закончилась война  . Жилось ещё трудно, хлеб выдавали по карточкам. Жили мы в огромной квартире из трёх комнат большого  казённого дома на сваях. Из-под пола дуло, оконные рамы рассохлись и ветер свистел в больших щелях. Зимой было холодно, и мы на кухне топили печь и немного согревались. Самыми  жуткими  для меня были  зимние ночи.   При переезде из Жигалова  папа взял только мамину перину, которой  теперь уже 89 лет, и комковатый матрац, набитый сохатиной шерстью  Женя с Валерой спали на солдатской кровати, а я – на полу на маленькой короткой для моего роста телогрейке, укрываясь маминым пальто  . Ночь казалась веком. Ноги примерзали к ледяному полу. И так каждую зиму. Я иногда думаю: - Как я смогла выжить в то жуткое время и прожить много лет и почему таким  равнодушным  ко мне был отец ?- Нет ответа.

С братом отношения с раннего детства у меня не сложились Он был жестоким и безжалостным. Но я его любила, ждала из армии, бегала на пристань встречать пароход с надеждой что я его, наконец, увижу. Он был  маменькиным сынком, всё лучшее доставалось ему, и, глядя на маму, я тоже старалась ему угождать. Сварят нам на завтрак  по яйцу. Женя говорит: - Я не люблю белыш, фу! Я отдаю ему свой желток, хотя тоже белок не жаловала. И  так во всём, то конфетка ему достанется, то подойдёт,  обнимет маму, а я  отвернусь и глотаю слёзы, что не меня мама  прижимает к себе и не мне говорит ласковые слова.

Жили мы бедно, сколько я себя помню, вечно чего-нибудь не хватало. В рассказе  «Серко» есть  упоминание о конюхе Кузьме. В то время мне было три года Не помню была ли у него семья и дети, но почему-то он всегда был ласков со мной. Когда меня обижал брат, или мама отругает за  проделки, я зарёванная прибегала на конюшню, в закуток к Кузьме. Там вкусно пахло кожей от уздечек, развешенных на стенах и сёдел, аккуратно составленных на полках. На подоконнике у него всегда в сахарнице было для меня угощение. Даст мне пару  жёлтых круглых, слипшихся конфеток и засмеётся беззвучно, глядя, как я радуюсь. Однажды  сахарница оказалась пустой, и Кузьма,  сокрушенно поохав, дал мне рубль:

- Беги в лавку, купи  себе карамельки.

Пошла в магазин и купила килограмм хлеба. Как сейчас вижу: продавщица отрезает  от круглой  ковриги большую  горбушку, кладёт на весы, и я, обхватив её обеими руками, словно  куклу, несу домой. Идти было не близко, руки устали, но я, не останавливаясь, чтобы отдохнуть на чьей-нибудь завалинке, торопилась домой. Дверь  не смогла открыть, стала пинать ногами и открывшей маме победно доложила:

- А я хлеба купила!

Мама обрадовалась, сказала: - вот молодчина. Скоро папа придёт на обед, я пожарила картошку, а хлеба нет.

Я помню какой вкусной был тот  ржаной хлеб с шершавой хрустящей корочкой, порезанный большими ломтями.               
        12 июля 2014г.