126. Сады стихов. Цветы маленькой Иды

                126. Цветы маленькой Иды

Ида Наппельбаум, дочь фотохудожника, как говорили, фото-графа, увековечившего в своих снимках всех знаменитостей Петербурга начала века (политиков, авантюристов, поэтов) была самой красивой из четырех сестер.

Лили, Ольга, Ида и Фрида.

Лили, Ида и Фрида писали стихи, вполне профессионально. Ольга стала литературным критиком. Фрида – хозяйкой салона "Звучащая раковина".

Но Ида, поэтесса, все-таки, самая-самая, особенная. Ведь она была ученицей Гумилева. Притом, любимой ученицей. 

Прошли времена, когда в огромной холодной квартире ее отца, с буржуйкой посреди комнаты, устраивались поэтические вечера «Звучащей раковины», читали стихи Есенин, Кузьмин, Тихонов, Ахматова, а после пира духа все пили чай с сахарином и черным хлебом.

Наступили советские коммунальные будни, но стихи «для души» Ида писать не бросила, а своего расстрелянного большевиками учителя почитала по-прежнему. Любила она его. Всю свою оказавшуюся долгой жизнь.

Когда Гумилева арестовали,Идочка Наппельбаум, по просьбе законной супруги арестанта, Анны Энгельгардт, носила ему в тюрьму передачи: продукты, книги, цветы.

Потом берегла его сборники с дарственными надписями, его серебряный портсигар. И портрет Николая Степановича работы Шведе-Радловой много лет висел  на стене у нее дома. Но в 37-м хранить портрет расстрелянного поэта стало опасно. По «Ленинградскому делу» Иду и ее мужа Михаила Фромана не арестовали чисто случайно, у НКВД в тот раз руки до них не дошли, бумажка какая-то затерялась, бывало такое.

В одну из бессонных ночей, когда ждали «черной Маруси», Фроман принял решение сжечь портрет в камине.

Портрет – одна из страшных тем, из наших сквозных тем.

За Идой Наппельбаум пришли в 52-м. «Мы вас в 37-м не добрали» – сказали ей.

На допросах, зафиксированных в "Деле" ее обвиняли в дружбе с поэтами, умершими, или уехавшими из страны в 20-х или репрессированными в 30-х. Полным доказательством  вины Иды Моисеевны перед советской властью стал именно портрет Гумилева. Даже не сам портрет, а показания свидетелей (подельников) о том, что он у нее хранился. За это Ида Наппельбаум была приговорена к лишению свободы сроком на 10 лет. К счастью, освободили ее из ГУЛАГа раньше, вскоре после смерти Сталина.

«Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее». Эти слова были написаны в нашем фэнсионе.

"Я отдам тебе всю жизнь свою и букетик полевых цветов в придачу".

Поэту нельзя ничего дать. У него нельзя ничего отнять.

Все, что мы можем дать поэту (в обмен на все, что у него брали) – это «цветы маленькой Иды».