День пробуждения

Двери этой тёмной комнаты выходят прямо к морю. Малыш, ты слышишь меня? Возьми меня за руку в темноте, и я выведу тебя туда, на берег, где волны ласкают босые ноги прохладной щекоткой. Я буду рядом, так что тебе нечего бояться, кого бы ты ни увидел там.
Ты боязливо протягиваешь мне руку и смотришь на меня снизу вверх с такой отчаянной жаждой веры...
- Всё хорошо... – говорю я и ласково взъерошиваю твои волосы. – Пойдём...
Мы идём к ослепительно светлому дверному проёму, и чёрные стены остаются позади. Ветер, свежий ветер обдувает наши лица, треплет одежды, зовёт играть... Ты оживляешься, лёгкая тень улыбки пробегает по твоему лицу.
- Я знаю этот пляж... – говоришь ты. Я улыбаюсь и киваю, а ты приседаешь и зачерпываешь ладошкой песок, усеянный мелкими ракушками. Подносишь горсть к лицу и вдыхаешь запах моря, древний запах, на который тело откликается сладостной дрожью. Ты счастливо смеёшься, вспоминая, как ловил ужей и уховёрток на берегу, как рисовал на влажном песке кита в натуральную величину, строил замки и выкапывал в полосе прибоя ямки, наполняющиеся водой... Старая баржа, наполовину занесённая песком, столы под навесами и кабинки для переодевания, камни, отполированные волнами, и домик, в котором вы жили с родителями – всё это проносится перед твоим взором и растворяется в водяной пыли, оседающей на ресницах. Ты поднимаешь голову и смотришь на меня, и я вижу отблески прошлого в твоих глазах.
- Пойдём ловить крабов! – Говоришь ты. – Они в выброшенных на берег водорослях.
- Пойдём, Малыш.

                *

Мы доходим до каменного волнолома, тяжким монолитом вдающегося в море. Волны бьются о камень с шипящим плеском, взметая облачка пены над чёрным рукотворным утёсом. Здесь берег кажется более обитаемым. Я беру тебя за руку, и мы поднимаемся по гранитным ступеням, выходим на круглую площадку, где стоят три Эоловых арфы. На каменных перилах серой птицей сидит Странник. Он смотрит вдаль, курит и слушает музыку.
- Так красиво! – Говоришь ты. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мы словно внутри огромной великолепной картины, раскинувшейся во весь горизонт. Мы дышим морским бризом, слышим, как ветер перебирает струны арф и видим солнце, разбрызгавшее яркие краски на полотно этого медленно угасающего дня. Ты подходишь к перилам и смотришь вниз, на необъятное голубое покрывало моря. Странник словно не замечает нас, глядя в лишь ему доступные глубины пространства. Когда я подхожу и становлюсь рядом с тобой, он негромко говорит.
- Здесь каждый миг бесценен. И каждый миг превращается в вечность.
Он улыбается, молодой парень с глазами старика. Ты заворожённо смотришь на него, пытаясь проникнуть в смысл его слов.
- Это значит, никуда не надо торопиться? – Спрашиваешь ты, наморщив лоб. Странник поворачивает голову, смотрит на тебя блестящими глазами и ласково улыбается. Потом кладёт руку тебе на плечо и переводит взгляд на меня.
- Вы останетесь на праздник? – Спрашивает он мягким голосом.
- Да.
- А что за праздник? – Ты оборачиваешься ко мне. В глазах предвкушение, на губах рассеянная улыбка.
- Праздник Пробуждения. – Отвечаю я, глядя, как широко раскрываются твои карие глаза.
- Ух ты! А что это?
Мы со Странником переглядываемся, он снова улыбается и говорит.
- Это день, когда празднуется пробуждение ото сна... возвращение в явь. Рано или поздно каждый попадает на этот праздник.
Странник глубоко затягивается, выпускает дым и выбрасывает докуренную сигарету. Проводит рукой по своим растрёпанным волосам, смотрит куда-то в невидимое и весело добавляет.
- На празднике собираются не только люди. Ты увидишь там и ангелов...
Ты восторженно смотришь то на него, то на меня, переминаешься с ноги на ногу от нетерпения.
- Правда? Настоящих?!
- Да... настоящих... – отвечает Странник, блестя безумными и такими добрыми глазами, спрыгивает с перил и присаживается так, чтобы быть вровень с тобой. Он бережно берёт тебя за руки, греет твои ладони в своих и тихо произносит.
- Тебе отпущено ровно столько, чтобы увидеть это чудо.
- А демоны там будут? – Спрашиваешь ты, не слушая его. Странник улыбается, отпускает твои руки и поднимается.
- Увидимся на празднике! – Бросает он, уходя. Мы смотрим ему вослед, слушая лёгкие шаги ботинок, не знающих сноса, по гулкому камню площадки. Смотрим, пока Странник не растворяется в растущих тенях склоняющегося к закату мира. Эоловы арфы вызванивают грустную мелодию.
- Я ведь увижу демонов? – С надеждой спрашиваешь ты, беря меня за руку.
- Да, Малыш. – Улыбаюсь я. – Ты увидишь всех.

                **

И вот, когда солнечный диск уже касается своим огненным краем тонкой, почти неуловимой глазом линии, разделяющей море и небо, мы выходим на площадь, запруженную пёстрой толпой, и видим диковинное шествие.
- Ничего себе! – Шепчешь ты, невольно прижимаясь ко мне. Кого там только нет! Волынщики, скрипачи и прочие музыканты, разливающие в воздухе свою немыслимо красивую музыку... Всадники на лошадях, верблюдах и даже слонах... Воины в доспехах, древних, как сама человеческая история... А за ними – кентавры, гордо переступающие копытами и бросающие суровые взгляды из-под сросшихся бровей... Циклопы и тролли, медленно шагающие огромными ножищами... За ними семенят гномы, катятся колесом ракшасы, едут верхом на единорогах феи и эльфы... Словно сказочный бродячий цирк всех стран и эпох. Древние камни, которыми выложена площадь, содрогаются от поступи гигантов. Ты тоже дрожишь от страха, смешанного с восторгом, смотришь на меня и говоришь.
- Я никогда не видел... такое! Это не сон?
- Нет, что ты... – Улыбаюсь я. – Это ведь Праздник Пробуждения. Идём...
Мы вливаемся в толпу и следуем за шествием. Ты крепко держишься за мою руку и вертишь головой, восхищённо рассматривая вблизи участников праздника. Постепенно площадь сужается, превращаясь в дорогу, и мы идём в густой тени гигантских сосен, растущих по обеим сторонам. Музыка играет непрерывно, кое-кто кружится в танце. В последних лучах заката вдоль дороги загораются факелы. Мы видим открытые таверны и уже чувствуем запахи, пробуждающие аппетит. Здесь готовят блюда со всех концов света. Ты сглатываешь слюну, заворожённо принюхиваясь.
- Хочешь есть? – Спрашиваю я. Ты киваешь и с досадой говоришь.
- Да, но если мы зайдём поесть, они уйдут дальше!
- Нет... Смотри, они тоже останавливаются перекусить.
Живая река, движущаяся по дороге, расходится мелкими ручейками, вливающимися в таверны. Мало кто может устоять перед вкуснейшими ароматами. Ты облегчённо улыбаешься и восклицаешь.
- Тогда пойдём!
И, отпустив мою руку, вприпрыжку вбегаешь на открытую веранду одной из таверн. Мы садимся за стол, и нам приносят огромную книгу в старинном переплёте.
- Ого! Это что... меню? – Твои брови изумлённо поднимаются.
- Да. – Отвечаю я. На тебя невозможно смотреть без улыбки. Ты открываешь книгу, в растерянности перелистываешь тяжёлые плотные страницы...
- Здесь разделы по каждой стране! – Комментируешь ты. – И главы по каждому виду блюд: мясные, рыбные, овощные...
- Загляни в оглавление. – Советую я.
- Ничего себе! – Вскрикиваешь ты. – Здесь есть эльфийские и гоблинские рецепты!
- Эту книгу можно изучать часами. Выбери то, что давно хотел попробовать.
Пока ты выбираешь, за соседний стол присаживается молодой человек в чёрной рубашке. Из-под спадающих на лоб чёрных волос горят диким светом зелёные кошачьи глаза. Я наклоняюсь к тебе и тихо говорю.
- Ты хотел увидеть демонов?
- Да!.. – Шепчешь ты, широко раскрывая глаза.
- Смотри! – Я киваю в сторону нашего соседа. Тот криво улыбается и поворачивает к нам свою красивую, гордо посаженную голову.
- Не забывай, что у демонов отличный слух! – Говорит он и подмигивает тебе. – Как дела, Малыш?
- Хо... рошо. – Еле слышно отвечаешь ты и придвигаешься поближе ко мне. Демон цокает языком и произносит.
- Ох, Малыш, на твоём месте я бы старался держаться подальше от твоего спутника!..
Тут ему приносят бутылку вина и два бокала. Демон открывает бутылку, наполняет бокалы тёмно-красной жидкостью и смотрит куда-то за наши спины. Ты отслеживаешь его взгляд и дёргаешь меня за рукав.
- Смотри, какая красивая!..
Я поворачиваюсь и вижу невероятной красоты молодую женщину. Её чёрные волосы коротко острижены и красиво уложены, на белом лице мерцают серебристые льдинки глаз. Она проходит мимо нас грациозной и уверенной походкой, отодвигает стул и садится напротив Демона. Скрещивает длинные ноги, едва прикрытые коротким платьем из чёрного бархата, смотрит на Демона и молча поднимает бокал с вином.
- Не в моём стиле говорить комплименты, - с усмешкой произносит Демон. – Но ты в самом деле потрясающе выглядишь!
Женщина отпивает из бокала и отвечает ледяным тоном.
- Ты же знаешь, что это только маска. Мог бы не тратить силы на лесть.
- Сил у меня столько, что некуда девать... – Вздыхает Демон и раскидывает руки в стороны. Женщина с досадой смотрит на него, делает ещё глоток и ставит бокал на стол. Она будто бы не замечает, как пристально ты рассматриваешь её, забыв о голоде. Демон тоже не отводит глаз от женщины, а потом вдруг зевает и говорит.
- Скучно. Ты не видела Странника?
- Нет. Бродит где-то, неприкаянный.
Она тоже расслабляется, откидывается на спинку стула и смотрит поверх головы Демона на дорогу, сосны и море.
- Тебе не кажется странным, что существуют души вроде него? – Спрашивает Демон. – Он не выбирает ни тьму, ни свет.
Женщина пожимает плечами.
- Тьма слишком скучна для него. А для света он слишком одинок.
- Слишком одинок? – Переспрашивает Демон. – Значит, дело в отсутствии любви? А ты не думаешь, что он просто потерял себя?
- Отсутствие любви – это и есть потеря себя. – Отвечает женщина. Демон коварно улыбается.
- А что ты имеешь в виду, говоря «любовь»?
Она смотрит на него, вертит в руках бокал и, наконец, отворачивается.
- Давай сменим тему.
- Хорошо, давай. – Разводит руками Демон. – Что ты ела сегодня на завтрак?
- Не смешно.
- Какого цвета у тебя нижнее бельё?
- Перестань!
Демон усмехается.
- Видишь, я сделал всё, что мог, чтобы сменить тему!
Он протягивает руку через стол и накрывает ладонь женщины своей ладонью. Она вздрагивает.
- Итак, вернёмся к любви. – Ядовитым змеем шипит Демон. – Что же это за штука такая?
Женщина смотрит на него взглядом, в котором причудливо смешалось отвращение, боль и тоска.
- Тебе не понять... – говорит она и убирает руку. Демон криво улыбается.
- Ну конечно. Куда же мне со своими демоническими мозгами понять высшую истину! Но знаешь что... гордыня – грех! И ты в своей ангельской просветлённости не заметила, как впадаешь в него!
Ты переводишь взгляд на меня и шепчешь.
- Так она что – ангел?
- Уже не совсем... – тихо отвечаю я.
- Как это?..
Но я не успеваю ответить. Ангел поднимается, и мы видим, как из серебристых глаз текут слёзы. Одна из них капает в бокал с недопитым вином, и оно становится прозрачным.
- Я не знаю, что я тут делаю! – Говорит Ангел. – Ты никогда не поймёшь меня...
- Солнышко, зато ты меня прекрасно понимаешь! – Отвечает Демон. – Добро пожаловать на тёмную сторону!
За спиной Ангела раскрываются огромные крылья. Их белое сияние медленно меркнет, и перья постепенно чернеют. Ангел испуганно смотрит на свои крылья, потом бросает взгляд на Демона. Тот салютует Ангелу бокалом вина и одним махом выпивает его.
- Ангел не принял собственную любовь... – тихо говорю я, положив руку на твоё плечо. – Любовь, которая могла бы спасти их обоих. Теперь он тоже станет демоном.
- А разве они так могут? – С замиранием сердца спрашиваешь ты, не в силах отвести взгляд от почерневших крыльев Ангела.
- Да. И демоны могут стать ангелами.
Тихо играет музыка. Свет факелов освещает стройную фигуру Ангела и перья, безжизненно опадающие с крыльев. Факел рядом со  столом гаснет, и во мраке зажигаются зелёные огоньки – глаза Демона.
- Ну что ж, любовь моя... – говорит он, вновь наполняя бокалы. – А теперь напьёмся!
Он поворачивается к нам и поднимает бокал.
- Малыш, с праздником!

                ***

Сцена с Ангелом так расстроила тебя, что ты теряешь аппетит, и мы, так и не поужинав, снова выходим на дорогу. И оказываемся в арьегарде грандиозного шествия. Теперь рядом с нами идут ангелы с белоснежными крыльями, но тебя они уже не радуют. Ты идёшь в глубокой задумчивости.
- О чём ты задумался, Малыш? – Спрашиваю я. Ты отвечаешь не сразу.
- Всё так... грустно.
- Грустно?
- Да... почему существует зло?
Я замедляю шаг.
- Малыш, зло и добро... Это просто игра. Иллюзия. И то, что мы зовём злом, и то, что называем добром – это как два потока воды из одного источника. Они текут в разные стороны, но вода в них одна...
- Как это? – Ты даже останавливаешься и, округлив глаза, смотришь на меня.
- Корень всех отличий между добром и злом – это страх. Ты начинаешь творить зло, когда боишься. Ты начинаешь творить добро, когда преодолеваешь страх.
- А как же демоны и ангелы? Тот демон, чего он боялся?
- Он боялся, что его поток сольётся с другим и потеряет индивидуальность... потеряет свою силу. Но и в его силе кроется страх. Страх, что кто-то окажется сильнее.
- А чего боялся ангел? Ведь он стал демоном из-за страха, так?
- Ангел боялся боли...
- Боли?!
- Он не верил до конца в силу своей любви. Испугавшись, что демон растопчет её, ангел стал сопротивляться ей. И проиграл.
- Я не знал, что они... как люди. – Говоришь ты.
- Все вытекают из одного источника... – улыбаюсь я. – Пора идти дальше.
Ты смотришь вслед уходящим.
- А куда мы идём?
- Наверх.
- В горы?
Вместо ответа я мягко беру тебя за руку и веду по дороге. Ты послушно идёшь за мной. Дорога постепенно поднимается в гору. Идущие достают свечи и зажигают их от факелов. Музыка затихает где-то вдали.
- А у тебя есть свечка? – Спрашиваешь ты.
- Свечи зажигают только пробуждённые. – Отвечаю я. – Ты пока ещё спишь.
- Сплю? То есть как? – Изумлённо вопрошаешь ты. – Так мне всё это снится?
Странник возникает из тьмы позади нас и зажигает свою свечу. Прикурив от неё, он негромко поясняет.
- Мы все спим. Всё дело в том, что мы это понимаем, а ты – пока нет.
Он улыбается и гладит тебя по голове.
- И когда же я это пойму? – С обидой спрашиваешь ты.
- Уже скоро... – успокаиваю я. – Не спеши.
- Наслаждайся этим удивительным сном! – Добавляет Странник. – Наслаждайся, пока это возможно...
Странник обгоняет нас, и огонёк его свечи вливается в поток огней идущих.
- Всё так странно... – произносишь ты и крепче сжимаешь мою руку. – А ты ведь не бросишь меня, когда я... проснусь?
- Когда ты проснёшься, тебе уже не будет нужен проводник. – Говорю я. Ты поднимаешь голову и смотришь мне в глаза своими блестящими детскими глазёнками. Потом понуро опускаешь голову. Голос становится глуше.
- Жаль.
Подъём становится всё круче, впереди появляются ступени из широких гладких плит.
- Лестница в небо! – Оживляясь, говоришь ты.
- Да. – Я улыбаюсь. Впереди Странник напевает песню, сочинённую вне времени и пространства. Голос Странника лёгкой летучей мышью летит над гулом шагов многотысячной толпы идущих. На небе воцаряется луна и бессчётные мерцающие точки наполняют тёмную бездну.
- Как много звёзд! – Говоришь ты, задирая голову.
- Красиво?..
- Да... очень...

                **
                **

- Ты устал, Малыш?
- Нет. Только чуть-чуть.
Но я вижу, как тяжело тебе идти. Мы уже так высоко, что не слышно шума волн. Лишь ветер стонет в необъятных взором провалах ущелий. Кажется, что там, внизу, начинается великая тьма, разлившаяся по полотну ночи.
- Знаешь... – говоришь ты, тяжело дыша. – На берегу мне казалось, что время исчезло. А сейчас... оно вроде бы побежало... слишком быстро.
- Я знаю... До вершины осталось совсем немного.
- И... что там... на вершине? – Спрашиваешь ты в перерывах между вздохами.
- Увидишь.
- Мне казалось, что ты добрее... – жалобно тянешь ты. Я улыбаюсь.
- А мне казалось, что ты меньше...
Ты и правда вырос, пока мы поднимались. Теперь мы почти одного роста. Протяжный напев слышится откуда-то из головы нашего каравана и подхватывается множеством голосов, прокатываясь волной до хвоста. Ты устало поднимаешь голову.
- О чём они поют?
- О скором пробуждении ещё одного существа.
- Ты меня имеешь в виду? – Ты смотришь мне в глаза, а я вижу, как твои волосы покрываются сединой.
- Ты уже сам способен отвечать на свои вопросы...
Пение усиливается, отражаясь эхом в скалах, раскатисто гремя, словно весенний гром. Небо ближе с каждым шагом, и оно постепенно светлеет.
- Уже утро? – Удивляешься ты. Я молчу. Ты беспомощно оглядываешься на меня и говоришь.
- А знаешь, я вдруг вспомнил...
Я закрываю глаза и киваю. Я знаю, что ты вспомнил, Малыш. Я слышу это в песне. Твои юные годы, пролетевшие, как каникулы... Твоё взросление... Твоя первая любовь... Первая работа... Жернова истории крутятся всё быстрее, и вот ты уже женат, у тебя двое детей – мальчик и девочка... Ты убегаешь от рутины в тёмные коридоры алкоголизма, долго блуждаешь там и, наконец, выходишь, но твоему сердцу уже нанесён непоправимый урон... Я знаю, как стремительно пронеслись последние годы, как один за другим умерли родители... как ты ушёл с одной работы на другую, и как жена спасла тебя от очередного падения на дно бутылки... И как ты в последний раз прилёг на кровать, с которой тебе уже не суждено было встать.
Я открываю глаза и смотрю на тебя. Ты потрясённо смотришь в ответ, не замечая слёз, которые текут по твоему изрезанному морщинами старческому лицу. Хватаешь меня за плечи и шепчешь.
- Боже... боже... я вспомнил!..
- Да... посмотри, вот мы и на вершине...
Ты оборачиваешься и видишь невообразимо прекрасную картину. Солнце медленно поднимается из-за горизонта, и облака окрашиваются в нежно-розовые тона. Пение достигает предельных высот, сотрясает рассветное небо, ветром проносится по земле, раздувая костры солнечных бликов... и затихает... Мы стоим посреди огромной толпы на вершине, с которой виден весь мир. Тишина опускается на нас, как пыль после взрыва, и я слышу в ней удары твоего сердца. Это единственный звук в наступившей тишине.
Странник подходит к нам и хлопает тебя по плечу.
- С пробуждением! – Говорит он и поворачивается к рассвету. – Теперь ты заслужил свечу...
Ты смотришь, не отрываясь, на то, как ветер срывает лохмотья плоти со скелета Странника, обнажая его кости. Потом оглядываешься по сторонам и видишь, что то же самое происходит с остальными участниками нашего восхождения. Сказочные существа, воины, волшебники и ангелы на твоих глазах рассыпаются в прах. Твои ноги дрожат, ты в нерешительности поворачиваешься ко мне, уже предчувствуя, что именно увидишь. И невольно делаешь шаг назад, округлив глаза, снова став, всего лишь на мгновение, лохматым кареглазым ребёнком. Я грустно улыбаюсь, чувствуя, как улыбка застывает на лице, превращаясь в неподвижный оскал.
- Так вот ты кто... – Произносишь ты и, справившись с собой, вновь подходишь ко мне. Я медленно достаю из складок своего савана свечу и протягиваю тебе. Ты молча берёшь её дрожащей рукой, опутанной сеткой фиолетовых вен. Твой голос тоже дрожит, но ты уже не задыхаешься.
- Скажи мне... – говоришь ты, и в твоих глазах загорается надежда. – Скажи... моя жена и дети... Ты встретишь их... как и меня?
Я молча киваю. Ты прижимаешь к себе свечу и шепчешь.
- Спасибо! Спасибо тебе...
Ты поворачиваешься лицом к солнцу. А я... я хочу отвернуться, но не могу. Малыш, мой малыш... Один из бесчисленного множества себе подобных, вновь пробуждённый, ты стоишь передо мной, рассыпаясь, как кучка пепла под лёгким дуновением. Ребёнок, в чьих глазах можно увидеть целый мир... Старик, по чьим морщинам можно прочитать захватывающую историю жизни... Я снова прощаюсь с тобой, и снова мне грустно от того, что наши дороги расходятся здесь – на крыше мира...
Я откидываю капюшон с лица, разворачиваюсь спиной к солнцу и вижу свою тень – тень высокой худощавой фигуры, опирающейся на рукоять длинной косы. И, вздохнув, начинаю спускаться...

                *****

                Кирилл Гелета, 9 июля 2014 г.