Случай в деревне

О России петь - что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам...

                И.Северянин.
                Запевка.


     Уж если женщина что-то задумала, она непременно добьётся своего не мытьём, так катаньем. И уж совсем мужикам беда, если все женщины села разом озаботятся единой целью.
     Село Грачи долгое время жило испокон веков устоявшимся порядком. Мужики попивали потихонечку, изредка отвлекаясь на работу - сена ли скотине накосить, дров ли на зиму заготовить, огород ли вскопать, картошку выкопать... Бабы же всегда себе работу найдут, некогда им дурью маяться. И дети у них на руках, и хозяйство, и скотина, и муж, которого надо не только кормить, а еще и ублажать по ночам. Только зимой они выкроят свободную минутку и отведет душу в сплетнях с соседками.
     И надо же было кому-то на этих посиделках вспомнить про развалины древней церкви, торчащей на выгоне, на одной из стен которой криво висела облупленная железка с едва различимой надписью: "Памятник культуры. Охраняется государством". Ну, а каково государство, такова и охрана. Осталось-то от церквушки три с половиной стены да малая часть свода, на котором едва усматривались остатки поблекшей росписи - части каких-то святых или еще кого-то...
     Гвоздём засела в бабьих головах мысль - восстановить эту церковь и пригласить священника. Пусть-де живет в их селе, службы служит. Глядишь, и мужикам-пьяницам сделают укорот.
     Сказано - сделано. Выбрали делегацию из трех самых бойких бабёнок и послали их в город.
     Где они были, что делали, неизвестно. Да только вернулись весёлые, словно их городские артисты всем скопом развлекали.
     Дивятся мужики: у баба работы в доме невпроворот, а туда же - находят время для совместных трудов. Одни из них старый заброшенный дом возле выгона в порядок приводят, другие из разрушенной церкви выносят годами копившийся там мусор, а обломки кирпичей аккуратно складывают у церковной стены.
     А весной, когда огороды засадили, а местные соловьи гнёзда вили да подругам серенады распевали, в деревне появился "божий одуванчик" - попик чуть выше тележного колеса с седой бородой до пупа и с крестом, выглядывающим из-под бороды. Наверное, его давно спровадили на пенсию, вот он и решил на свежем воздухе жизнь доживать, - решили мужики. А впрочем, пусть живет - места всем хватит!
     В телеге, запряженной такой же, как и хозяин, древней лошадкой, мужики углядели какие-то коробки - видно, барахлишко, иконы да книги святые...
     Бабы побросали все дела, окружили старца, верещат, как галки, вводят его в отремонтированную ими хату. Туда же и коробки внесли. Такой тарарам устроили, хоть святых выноси!
     Посмеялись над глупыми бабами мужики, да, видно, погорячились. Скоро им не до смеху стало...
     Сначала-то всё тихо было. Мужики настороженно поглядывали в сторону поповской хаты, а потом попривыкли. Ну, живет себе старец и пусть себе - никому не мешает, ни   во что не встревает. А то, что бабы к нему гуртом   бегают, так то не беда. Дед такой старый, что, небойсь, и не помнит, когда в последний раз с бабой баловался...
     Через пару недель к разрушенной церкви подкатили две машины - одна с кирпичом, другая - с досками.
     Оживились было мужики, прикидывая, что и сколько можно упереть домой. Все, что оставалось от бывшего колхоза и было пригодно для хозяйства, давно растащили. А тут такое богатство!
     Первую ночную вылазку сделал Андрюха Востров - унёс две тесины, спрятал у себя на задах. А утром жена корову выгоняла из хлева, увидела новые доски и такой шум подняла - святых выноси! А к ней и мать с отцом подключились - давай его втроем срамить! И так мужика достали - взял он эти треклятые тесины и через все село понес обратно к церкви. А сзади жена с родителями , словно конвоиры, погоняют и срамят на весь белый свет.
     Понятное дело, жену-то он послал бы куда подальше и дело с концом. А уж коли отец с матерью за него взялись, деваться некуда. Как тут ослушаешься...
     Покраснел мужик от стыда и злости, идёт, бурчит что-то под нос, а тут еще селяне повылазили из изб, со смеху покатываются. Позор мужику, другим урок...
     И надо же, с тех пор никто больше не посягнул на церковные доски и кирпичи. А как бы они в хозяйстве пригодились!
     Всё было бы ничего, да только Андрюхе после такого похода с досками совсем прохода не стало. Чей-то сопляк некстати вспомнил, что на субботнике Ленин также бревна таскал. С тех пор и приклеилась к нему эта кличка. Уж он злился и порывался в драку лезть, но чем сильнее он реагировал, тем сильней к нему эта кличка приклеивалась. А старики на полном серьёзе рассуждали: "И такой же всполошный, как вождь мирового пролетариата!"
     Воскресенье началось как обычно. Утром народ проснулся немного позже, чем обычно, полусонные, съели, что им на стол поставили и разбрелись по своим делам. Мужики в выходные выбирали работу полегче, чтобы до обеда закончить все дела. Кто на дворе косу отбивает, кто ступеньку у крыльца поправляет, кто новое топорище выстругивает...
     Еще солнце не вскарабкалось в зенит, а мужики все дела поделали, неспешно побрели в хату - время обедать.
     Но только хаты оказались пустыми. Куда все разбрелись, мужики и не заметили за работой. Вышли на улицу, затылки почёсывают, ничего понять не могут - обезлюдела деревня! Увидев кое-как ковыляющую 90-летнюю бабку Варвару, спросили:
     - Бабуля, ты не в курсе, куда народ подевался?
     - Работают, - пошамкала она. - Не то, что вы, лоботрясы здоровые...
     - Да где работают-то?
     - Храм божий восстанавливают...
     Мужики  в полном недоумении. Непривычно им одним обедать, самим стол накрывать! Думали, думали и решили пойти глянуть, что там их жены, ребятишки и старики делают?
     А возле церкви стояла весёлая кутерьма. Ребятишки, что помладше, собрались в кучку, а дед Пахом что-то им рассказывает, да так интересно, что мелюзга рты пораскрывала. Ребята и девчонки постарше в меру сил старшим помогают - доски да стояки для лесов подтаскивают. А взрослые разделились на две бригады: одна леса вокруг церкви возводит, другая кирпичами разрушенную стенку восстанавливает.
     Бабы, увидев мужиков, крикнули им:
     - Помогли бы, лентяи!
     Те с достоинством возразили:
     - Рады бы, да сегодня воскресенье, святой день. После обеда работать грех!
     - Так вы еще не обедали, - отвечают те.
     - Тем более, голодный мужик - не работник!
     - Тьфу, непутёвые, - осерчал дед Пахом. - Бабы, старики да детишки работают, а они зубы скалят. Ишь, расселись, покуривают...
     Да только кто на его ворчание станет обращать внимание. Старик он и есть старик, чтобы ворчать да поучать молодых. Но каждый из мужиков исподволь за своей половиной наблюдает.
     Андрюха заметил, как его Натаха стояк лесов устанавливала, не выдержал, закричал:
     - Криво ставишь, потом леса завалятся...
     А бревно тяжелое, еле удерживает его женщина - качается и за собой тянет, гляди того зашибет!
     Не выдержал мужик. Подошел, жену оттёр плечом, приказал:
     - Отойди в сторону да посмотри, ровно ли стоит?
     А тут и Лешка, Андрюхин друган, глядел-глядел, как его жена стенку кирпичом выкладывает, не утерпел, подошел к ней.
     - Ты посмотри, бестолковая, как кладку ведёшь! Здесь шов толстый - много раствора положила, а тут наоборот. Поэтому у тебя ряд пьяный получится - один кирпич выше, другой ниже. Коленвал какой-то... Погодь, я разберу да снова уложу... Учись, пока жив!
     И впрямь, разобрал все, что жена налепила, начал вести кладку ровненько, как по ниточке. Так и не заметил, как хороший кусок стены восстановил.
     А тут и попик откуда-то выполз, пропел Лехиной жене:
     - Золотые руки в твоего муженька. Счастливая, видно, ты... На сегодня хватит, сестры и братие. Большое дело сделали, Бог вас не оставит без своей милости. Воскресенье сегодня, отдохнуть надо. Господи, благослови этих тружеников!..
     Народ разошелся по домам. Пока Андрюха во дворе умывался да прибирался, Натаха уже и стол накрыла. Сели обедать, а она - неслыханное дело! - мужу стопочку подносит! Это было так неожиданно, что парень даже дар речи потерял и уставился изумленно на жену. А та ласково так:
     - Доброе дело сделал - помог мне. Я бы сама не управилась!
     А когда легли спать, начала сама ластиться к нему стала... Совсем Андрюха опешил. Обычно, когда он приставал, в ответ только и слышал: "Давай завтра - я сегодня что-то устала".
     На другой день выдалось Андрюхе вместе с Алексеем траву косить. Ясное дело, Андрюха рассказал ему о перемене в жене.
     - Так и у меня то же самое было, - удивился Лешка. - Чудят наши бабы!
     Прошла неделя. В воскресенье утром, накормив семью и обиходив корову, Наталья снова собралась уходить.
     Оставшись один, Андрюха починил штакетник и бесцельно слонялся по двору. Наконец, он не выдержал и лениво побрел в сторону выгона. А там уже вовсю кипела работа.
     Как-то незаметно для себя включился в нее и Андрей. Да так ловко у него с женой все получалось, загляденье! Остановился покурить, а тут и Лёха подошел, руки у самого по локоть в растворе вымазаны.
     Засмущались мужики, лениво болтают ни о чем, лишь бы в молчанку не играть...
     А вечером опять все повторилось, как в прошлое воскресенье - тут тебе и стопочка и любовь жаркая.
     Слух о том, что у Андрюхи с Лёхой отношения с женами пошли по новому руслу, быстро распространился среди мужиков. И потянулись они на стройку. К концу лета стены были восстановлены и оштукатурены, храм перекрылся сводом.
     В один из теплых осенних дней Андрюха пришел к храму что-то там подправить напоследок. Присел на скамейку возле постройки, пригрелся на солнышке и не заметил, как старый поп подошел и пристроился рядышком. Поздоровался, спросил:
     - Утомился, сын мой?
     - Да нет, просто с солнышка уходить не хочется. Когда еще тепло будет?
     - Спасибо вам за храм, - проговорил старый священник. - Доброе вы дело сделали...
     - Да чего там, - засмущался парень.
     - Я вот до последнего времени чаще всего внутри храмов пребывал, - откровенничал поп. - То венчание, то крестины, то отпевание, то служба... Солнца-то почти и не видел. А тут посмотри-ка красота какая! Даже душой помолодел на свежем воздухе да с вашим-то благоприятным народом. Святое дело вы сделали... Вот теперь надо художников где-то отыскать, храм расписывать, колокола лить... А годы бегут, успею ли завершить?
     - Ну, чего не успеть? - возразил Андрюха. - Вон как вы в наших краях порозовели! А приехали - бледный, как сама смерть... Ой, простите, батюшка!
     - Да ничего, я уже старый, о смерти нередко задумываюсь. Тяжело к Богу идти с грехами за спиной...
     - Да какие у вас, священников, грехи? - изумился Анрюха.
     - Так живой же человек! Мало ли что было за долгую жизнь. Стыдно будет уходить, не исповедовавшись...
     - Я думал, что у священников не может быть грехов, - рассудил парень. - Всю жизнь под руку с Богом шли. Не жизнь, а сплошная святость!
     - Кабы так... Я ведь в войну в разведке служил. Молодой был, сильный, юркий. Мы за линию фронта все больше с ножами ходили. Пластунами нас звали. Много кровушки людской на моих руках!..
     - Вы же не своих резали, а врагов, - убедительно проговорил Андрей.
     - Так ведь и они тоже люди. Осознал я это после войны и подался в священнослужители - грехи отмаливать.
     - Что, и награды есть? - полюбопытствовал парень
     - Как не быть, конечно есть...
     - Чего же не носите? Люди бы видели, что вы не просто поп, а еще и герой
     - Так-то оно так. Только негоже носить на груди святой крест и медали да ордена, кровью людской омытые.
     - А как вы к нам-то попали?
     - Да вот в прошлом годе моя матушка преставилась, царстие ей небесное, - перекрестился старик. - Остался один да немощный. Деток-то у нас не было: Марьюшка во время войны окопы да противотанковые рвы рыла в стужу и в слякоть. Там и простыла... А тут к настоятелю приехали ваши женщины, попросили служить у вас в храме. Я и согласился... Все на людях, одному страшно куковать в моем-то возрасте. А у вас, я погляжу, люди хорошие, отзывчивые, работящие, вроде вас с Натальей...
     - Андрей, иди домой, - послышался от деревни голос Наташи.
     - Ну, иди, жена зовет, - сказал, поднимаясь священник. - И я пойду, прилягу... Что-то косточки разболелись, не к дождю ли? Храни вас господь!
     Он перекрестил в спину уходящего парня.
     Когда Андрей подошел к жене, та спросила:   
     - О чем это вы беседовали?
     - Исповедовался, - сухо и коротко ответил муж.