Крылья. 5- Нут

Атль  улетел. Куда теперь идти мне? Растеряно оглядываясь,   спустилась к ручью.  На камень села жёлтая трясогузка. Она забавно покачивала хвостиком, ныряла  в воду, что- то добывала, грелась на солнышке. Эта картинка  немного развлекла. Я  протянула руку птице.  Трясогузка вспорхнула и села на неё. Почему птичку  потом  назвали  жёлтой? Спинка – серенькая. Маховые перья крыльев - светло - бурые с широкими каёмками охристого цвета, наружная пара рулевых перьев хвоста - белая. Вот. Подбородок и передняя часть шеи -  ярко- жёлтого цвета. Я близко – близко поднесла к глазам руку с трясогузкой, заглянула в её маленькие, чёрные зрачки, но там  увидела вовсе не своё отражение, а болотистые извивы,   какой – то  длинной, узкой реки, правда,  из пустыни уже наступали  пески. Они сушили   климат и теснили  людей к берегам, заросшим папирусом.
Я увидела маленькую, измождённую,  молоденькую женщину, распростёртую над расчленённым телом такого же смуглого и худого мужчины. В этой фигурке было столько  боли и  отчаянья,  что  решение отправится на поиски  этой женщины, созрело  немедленно. 
Трясогузка вела  через ущелья и нагромождения камней. Ждала, когда я проберусь сквозь заросли кустарников, искала обходные пути и броды. Сначала меня подгоняли холод и недружелюбный приём, встречающихся племён. Потом потеплело, я устала. Как – то, лёжа на шкуре и, протянув измученные ноги к костру в пещере, увитой хмелем  и диким виноградом, я решила, что больше никуда не пойду.
 Впервые со времени побега,  спалось так, как в покинутом доме. Меня снова  обнимали лучи Яра.  В волнах Солнечной ласки плыла  пушинка- пёрышко  души,  ссадины и синяки лечили мягкие и нежные прикосновения. Я потягивалась во сне, подставляя под поцелуи плечи и бёдра.  Сон кончился. Каким радостным было пробуждение! Передо мной сидел Яр и ждал  меня! Через мгновение я тесно, тесно прижималась к груди Бога, пытаясь выдавить  воздух между нами. Яр гладил меня по голове. » Всё, никогда и никуда от тебя больше не сбегу», пыталось пробиться сквозь слёзы раскаяние. « Идём домой», сказал Создатель и  крепко сжал в   руке   мокрую ладошку беглянки.
Наше возвращение остановил  женский крик. Я оглянулась и увидела женщину, которую показывала трясогузка. Только наяву она  была намного старше.   Местность вокруг тоже изменилась.  Женщина просила помочь, оживить мужа, махала рукой куда- то назад и тянула Яра за рукав. Солнцеликий шагнул, и незнакомка распростёрлась перед ним, целуя ноги бога.  Только сейчас я обратила внимание на то, что Яр  идёт  по воздуху. «Ух, ты! Я тоже так хочу». Яр  улыбнулся:  « Очень удобно. Представь себя пушинкой, пёрышком. Вспомни свои недавние ощущения и лети. Ну! «
Я глубоко вдохнула и на выдохе шагнула. Получилось! Осуществившийся сон не помешал недобро вспомнить свой долгий путь и  пожалеть, сбитые в кровь, пальцы ног.
Женщина торопливо рассказывала свою историю. Её зовут Исида. Мужа – Осирис. Он - земледелец. Копал каналы и выводил с полей лишнюю воду. На освободившейся земле сеял рожь и пшеницу. А воду отводил в засушливые  места. Там он сеял траву и пас скот. Осирис  много работал,  и хозяйство у него получилось крепкое, с достатком. Исиду  земледелец  взял в жёны почти девочкой. Ему нужна была помощница и хозяйка в доме. Работали они, не покладая рук. Брат  Осириса -  Сет завидовал благополучию их семьи и убил её мужа.  Исида спрятала тело  в тростнике, но Сет его  нашёл, разрубил на части и разбросал по всей округе. Женщина собрала  останки и, просит богов, наконец откликнувшихся на её мольбы,   оживить Осириса.
Горькая история, но мне представился Сет, методично разрубающий и разбрасывающий части тела  брата.  А потом ещё, и скопящий труп. Брр.  Ну, и фантазия у местных. Исида, тем временем, уже дала нам имена. Ра и Нут. Они   показались забавными. Ладно. Надо воздать должное верности этой страдалицы. 
Мы пришли. Перед нами лежала мумия, состоявшая из четырнадцати частей, аккуратно сложенных вместе. Сколько же времени уже прошло? Что тут можно сделать?! Яр подошёл к мумии, разглядывая её,  присел на корточки.  Потом положил правую ладонь на высушенную макушку,  провёл ею по лицу Осириса, остановился на  груди, закрыл глаза и к чему- то прислушался.  Затем туда же легла левая ладонь.  От них вглубь Осириса устремились разряды маленьких, ослепительных молний. Тело  содрогалось, зубы стучали.   Исида лежала, уткнувшись лицом в песок.  Осирис захрипел, его грудная клетка судорожно начала подниматься.   Тело постепенно  светлело, наливалось  жизненными соками. Мужчина открыл глаза и бессмысленно уставился на Бога. Ра встал, величаво простёр руку к ожившему и внушительным голосом сказал: «  Встань и иди!»  Осирис сел, долго сжимал виски пальцами, тёр лицо ладонями.  Его неуклюжие попытки встать заставили меня помогать  мужчине, как ребёнку. Осирис, задыхаясь, повис на моём плече.  «Накормите его «, велел  Ра.
Яр не взял меня с собой. Он долго обнимал меня, гладил лицо,  заглядывал в глаза, собирал  волосы в горсть, запрокидывал  голову и целовал шею. Потом  отступил и сказал: « Тебе здесь будет интереснее».    Повернулся ко мне спиной, взял Осириса за руку и ушёл. Я кричала вслед Яру, какие – то глупости, бежала за ним, плакала,  спотыкалась, падала,  поднималась, сетовала на   памятливость Создателя.
Они уходили. В мареве миража Ра казался орлом с золотыми и красными  перьями. Вот он превратился в   дерево, по стволу, которого пробегают сияющие языки священного пламени. Потом я видела   непонятного цвета  цаплю с длинным клювом и хохолком из двух перьев.   Снова  чудился орёл с огненным оперением.  Заворожённая, я перестала плакать и начала сочинять сказку. Осирис держался за руку Яра, смешно вышагивал, высоко поднимая  колени.  Исида  накормила его хлебными лепёшками, смоченными в сыворотке. Теперь, наблюдая за уходом Бога и мужа, она заломила руки, как – то вся запрокинулась и, упала на песок без сознания.
После отбытия богов, женщина  позвала соплеменников. Они внимательно меня выслушали, а потом «посыплись»  подробности»  очевидцев»  и непосредственных «участников событий». Меня, не смотря на  «божественное происхождение», никто не слушал. Особенно много подробностей было, естественно  у Исиды.  Мне приходилось только ждать.  Долго ждать. Наконец – то, миф был создан.   
 В Кемете  я учительствовала.  Шутка ли. Создание целой цивилизации.   Почти всё египтяне осваивали легко, но я столкнулась с неожиданной проблемой. Как научить писать? Мы с Яром просто обменивались мысленными образами. Они как- то наслаивались друг на друга, оставались в памяти. Мы чувствовали эмоции друг друга, животных и птиц. Яр предвидел события и космические явления, владел телепатией. Знания и энергию  он брал прямо из пространства. Я такими способностями не обладала, а люди не обладали моими.  Надо было сначала научиться писать самой. Писать так, чтобы мои ассоциации были ясны ученикам. С Маатом   и Шу начали с простейшего. При помощи примитивных узоров и рисунков пытались передать слово или целое предложение. Затем  придумали слоги, алфавит и наши картинки превратились в звуки.  Даже создали календарь, которым человек потом  пользовался  шесть  тысяч лет.
Мои ученики писали сказки, мистерии, стихи. Всё было проникнуто  таинствами и глубочайшей религиозностью. Однажды  на мой стол легла «Беседа разочарованного со своей душой». Пта видел в жизни только горе и мечтал о смерти, как об избавлении от страданий, сомневался в загробном мире и в существовании вечной души.  Мой ученик сравнивал погребение с горем человека, которого вытаскивают из дома и  бросают на холме. Все религиозно - магические основы общества ставились под сомнение.
Бог с ними, с религиозными основами, но как можно жить с такой тоской в душе? Вознамерившись переубедить  человека,  я повела  Пта  к храмам и пирамидам строящихся   Луксора и Корнака. Они приводили меня в восторг.  Тридцать метров, уносящегося ввысь храма, вырубленного из единой скалы! Величественные скульптуры, идеально - сложенных царей, изящные роговые статуэтки и яркие росписи барельефов, но моего ученика они подавляли своей мощью, добавляя уныния в его душу.
 Я возмутилась. « Только что здесь были болота, тучи насекомых несли болезни и смерть людям. Крокодилы и змеи были настоящим проклятием для твоих сородичей. Теперь же на берегах твоей реки строятся города и храмы, а по её водам идут  суда, способные перевозить огромные  каменные блоки для твоих соплеменников.   Сеть каналов превратила эту землю в житницу для огромной страны. За такой короткий срок сделано очень много. Как это может не вдохновлять? Возможно, во мне говорит тщеславие и пристрастность учителя, но мои ученики, вы «.  Пта посмотрел на меня  сверху вниз, остановил мой пафос: « Какие болота? О чём ты? Тебе чаще надо отдыхать»,  и пожал плечами.
Я замолчала и долго стояла с открытым ртом.  Действительно. Что это я? Короткий срок - для меня, а он вырос в этом. Я засиделась на одном месте. Мне пора в путь. Египтянин  всполошился: « Не уходи. Я пишу твою историю. Не отпущу».
Как- то мы зашли в недостроенный храм  в честь Исиды. Был вечер. В сгущающихся сумерках колонны храма уходили прямо в звёзды, о чём- то шептались пески за стенами, звенели цикады.  Млечный Путь звал  в дорогу. Я потянулась к нему, расправила руки - крылья,  забыто - глубоко вдохнула. Мне даже показалось, что ступни оторвались от пола, но Пта, вдруг встал между мной и небом. Я сердито оттолкнула  мужчину и увидела тех, от кого он меня хотел защитить.
Из углов здания вырывался туман и стелился по полу. В этом тумане шли ожившие огромные статуи богов. В лунном свете они были черны, страшны, молчаливы, но живы. Туман был их дыханием, а шаги их пульсировали кровью в моих ушах. Соколы, ибисы, шакалы, крокодилы кошки двигались гармонично, а на  подобиях лиц читались  не самые доброжелательные намерения.  Мне стало жутко,  руки сами поднялись в  защитном, отвергающем жесте. Из ладоней вырвался луч белого света. Он рассеял молчаливых призраков, заставил  их выть и корчиться. Пта  опустился передо мной на колени и начал молиться. « Богиня! Возьми мою жизнь, но отдай мне своё сердце!»  Я схватила Пта за руку, и,  не оглядываясь, припустила из храма.
« Я знаю! Я напишу! Прямо сейчас», бормотал Пта,  отряхивая и обтирая ободранные, побегом,   локти и колени. Не слушая  ученика, я отправилась искать  Исиду  для того, чтобы предупредить об уходе.  Боги - монстры не для меня.
Царицу я нашла в одном из покоев дворца.  Её почти расплющил по стене дебелый телохранитель - нубиец. Внимания на меня не обращали, и я хорошо рассмотрела мускулистую спину эбенового красавца. Хорош.  И спереди хорош.
Наконец- то были услышаны мои  вздохи, ко мне изволил повернуться фаворит.  Разглядывая его мощь, не сразу  вспомнила цель своих поисков.  Исида была изрядно помята, но счастлива. Она не стала меня укорять за подглядывание, но запретила даже думать об уходе. Предстояло провернуть одно женское дельце, в котором понадобится мой учительский авторитет.
Пта принёс поэму.
Богиня!
Ежедневно проглатываешь и рождаешь снова звёзды и солнце.
В тебе заключена тысяча душ!
Ты поднимаешь умерших на небо и охраняешь их в гробницах.
Ты - священная, дикая корова.
Ты простираешься по всему горизонту и касаешься земли кончиками  пальцев  рук и ног.
Твоё благословенное молоко расплескалось капельками по Космосу и дало жизнь моим богам.
Звезда плывёт по океану под телом Нут.
Фараон -   твой сын.
Ты  беременеешь  им и рождаешь  его, помещая под своим крылом.
Ты поднимаешь уставшего Ра в небесную высь.
Боги, поддерживая тебя стали небесными столпами.
  Бог Тот взял у луны её свет для того, чтобы ты родила моих богов.
  Ра разделил тебя с Гебом.
Геб остался внизу и стал землёй.
Ты поднялась ввысь и стала огромной матерью звёзд, рождающей богов.
  Любимая!
  Чтоб  мои  обозначить желанья,
В небесах своих глаз
Рот свой зажги, как звезду.
Не веря своим ушам, я вглядывалась в Пта.  Сухой, жилистый. Высокий лоб, непослушная прядь волос, которую он откидывал со лба нетерпеливым движением. Длинные, нервные пальцы, высокий, бронзовый стан, карие глаза, модно обведённые чёрной тушью. Смотрит так жадно и зовуще. Решено! Влюблюсь. Пта, почувствовав   настроение,  притянул меня к себе, жадно   прижался, но в комнату вошла Исида и, отослала прочь ненужного свидетеля.
«  Принесла черновой вариант  истории о том, как я забеременела и родила сына - мстителя за убитого мужа- бога».
Больше занятая тем, что не произошло, я  усомнилась в возможности рождения от нубийца сына Осириса.  Мальчик будет чёрным. Исида пожала плечами. « А каким должен быть сын владыки загробного мира?  Я - не девочка. Мальчик может потемнеть из- за моего возраста. Не забывай. Я -  богиня. Я могу всё». Тон царицы был таким безапелляционным, что,  в это верилось. 
Исида долго оплакивала своего царственного мужа.  Ра сжалился и послал шакало - голового Анубиса, который забальзамировал тело Осириса и запеленал его. Исида вылепила фаллос из глины. Его царица не смогла найти, так как фаллос съели рыбы.  Недостающая часть была освящена и приращена к собранному телу.  Потом Исида превратилась в самку коршуна - птицу Хат, распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела. Гор был зачат и рождён  для того, чтобы выступить естественным мстителем за смерть отца.   Сын Исиды вступит в битву с силами мрака.  В одном из сражений с Сетом Гор потеряет око. Взамен боги даруют ему Уджат - глаз внутреннего зрения.  Гор победит Сета, а с помощью Уджата возродит своего отца. Уджат станет символом Египта. Символом справедливости и сострадания.

Я слушала и представляла себе Имхотепа,  ради которого царица шла на обман. Красив телохранитель. Ничего не кажешь. И осуждать женщину, вдовевшую многие годы,  не могла. Исида - заложница  своего положения. А я?  Я могу так поступить?  Подумала о Яре.   Моя тоска прорвалась бредом.
Да, не будет незнающего меня!
Нигде и никогда!
Берегитесь! Не будьте незнающими меня!
Ибо я - первая и последняя.
Я -    почитаемая и презираемая.
Я - блудница и святая.
Я - жена и дева, я - мать и дочь.
Я - члены тела моей матери.
Я -     неплодность и есть множество её сыновей.
Я -   та, чьих браков множество.
И я не была в замужестве.
Я - облегчающая роды и та, что не рожала.
Я -     утешение в моих родовых муках.
Я - новобрачная и новобрачный.
И мой муж тот, кто породил меня.
Я -      мать моего отца и сестра моего мужа.
И он -  мой отпрыск.
Исида помолчала, потом схватила меня за руку. «Нут, разреши, отдай мне гимн! Позволь мне быть счастливой! Пта рассказывал. Ты -   настоящая, ты можешь всё!»
«Бери, будь».   Я поцеловала Исиду, проводила её из комнаты и начала собираться.  «Нам -   богиням не положено обманывать даже ради любви. Она -   мимолётна, а жизнь - долга. С нас спрос строже».
С такими мыслями я вышла из комнаты, и незамеченная никем, проскользнула мимо охраны.
Был 17-ый день месяца атир. Солнце проходило по созвездию Скорпиона. До рассвета я  добралась до храма Скорпиона, который Хофру строил по моему проекту. Храм  должен был  стать самой высокой точкой Кемета. Стремительные пандусы переходили в высокие пилоны. Контрфорсы пили воду прямо  из Нила. Колоннады  храма отражались в водах реки, делая  храм ещё выше, а, может быть, бездоннее.
По лесам  добралась до верхней площадки храма. Просыпающееся солнце вставало из- за холмов. На него ещё можно было смотреть безболезненно. Мы  оказались рядом, Солнце открыл  свои глаза и посмотрел прямо в мои. Я ослепла, раскинула  руки, глубоко вдохнула и шагнула в глаза «Престарелого Ра».
« В крайнем случае, плюхнусь в воду. Мокрая богиня. Вот конфуз- то будет».
Меня подхватил огромный Симург. Внизу что- то щемяще - отчаянное кричал Пта.