По малину

         Маришка этим утром проснулась рано. Тётка Дарья уже вовсю возилась на кухне, вымешивала дрожжевое тесто для кулебяки с капустой, персонально для приехавшей к ней на летние каникулы студентки первокурсницы Маришки. Кулебяка у тётки Дарьи всегда получалась - пальчики оближешь!
          Маришка зевнула со сна, легонько спрыгнула с тахты и, наспех умывшись, начала собираться в лес по малину. Тётка ей напутствовала: "Мариш, ну, ты помнишь дорогу? Как за околицу выйдешь, сразу ступай по тропе, через поле. Потом будет канава с мощатыми мостками. Перейдёшь по мосткам, и вот она - просека, прямёхонько перед тобой. По левую сторону, на самом краю просеки донник цветущий, помнишь, верно - такой большущий, как снега копёшка. И сразу же за донником малинника заросли. Малины у нас в этом году уймище. Да смотри, на змею не наткнись, повнимательней будь. В малиннике завсегда змеи водятся. Ужи в основном, но и опасные попадаются, всякое бывает." Маришка слушала тётку Дарью в пол уха, сама торопливо запихивала в рот остатки бутерброда с сыром, запивая горячим душистым чаем с мятой и листом смородины. Тётка Дарья продолжала: " Мариш, ты, главное, от просеки далеко не отходи, не углубляйся. Чтобы просвет на деревню виден был. Места лесные здешние, сама знаешь, валежные, глухие. Намедни Микулкины - Анна, Митрий и Фёдор, сын ихний -  дачники, за земляникой пошли. Да и заблудились. Двое суток их всем скопом искали, с ног сбились. С вертолёта лишь нашли. А они что учудили? Поспорили между собой, где лучше из леса выйти. Да и разошлись по разным сторонам, тропы искать. Вот чудаки-то. Слава Богу, отыскали их всё же наши спасательные службы. Целы и невредимы оказались. Зато, Анна, говорит, настоящих кабанов в лесу видала, целое семейство. Вот страху-то натерпелись бедолаги, как говорится." Маришка согласно кивнула головой, повязывая платок, назад и на узел, и облачаясь в тёткин широкий старомодный длинный пиджак из тёмно-синего крепа. А также вдевая ноги в большого размера резиновые сапоги. " Мариш, слышь-ка? - продолжала тётка, - а я как только в лес-то захожу, так сразу петь начинаю во весь голос. Нравится мне в лесу и ягоду брать и песни петь." Тётка хохотнула и  уже с серьёзным выражением лица напомнила Маришке, чтобы та взяла с собой часы и возвращалась домой ровно к двум часам дня. Кулебяка как раз будет готова, с пылу с жару.
           " Да ты возьми с собой Буньку!" - тётка Дарья указала на коричневого гладкошёрстного пса, дворняжку, с длинным телом и коротенькими чуть кривоватыми лапами, её домочадца и заодно сторожа дома, жившего у ней вот уже лет десять. "Бунь, пойдёшь с Маришкой в лес?" - скосив глаза на сидящую возле стола дворнягу, с улыбкой обратилась к нему тётка Дарья и, не дожидаясь ответа собаки, сказала Маришке: "Пойдёт, куда он денется! Бунька любит лесные прогулки. Он дорогу знает, как свои пять пальцев. И на место ягодное приведёт и обратно путь укажет. Возьми его интереса ради, не пожалеешь." "Ага"! - коротко ответила Маришка, затем открыла дверь на улицу и поманила Буньку с собой. Тот охотно изъявил желание порезвиться, да проветриться, и Маришка, держа в руках ведёрко, вместе с Буней короткими перебежками отправилась за околицу деревни.
            Перейдя через дощатые основательные мостки, Маришка сразу же оказалась на широкой, залитой солнечным тёплым утренним светом, просеке, на краю которой в пышной белизне приветно раскинулся цветущий донник. " Хм... И в самом деле, донник, как снега копёшка!" - подумала Маришка. Обойдя донник, она тут же пленилась раскидистыми тонкими лозовидными ветвями зрелой малины. Буня бежал немного впереди, на правах бывалого лесного ходака. Хвост его, как флигерёк, вертелся и раскачивался в такт движению коротких кряжистых лап. Малинник был усыпан созревшей, тёмно-бордовой крупной ягодой! Казалось, что воздух уже с раннего утра был насыщен запахами малиновой пряноватой спелостью, её знойной сладостью, её мягким летним солнечным искусом. И запах этот, будто бы плавился и растекался по всему перелеску, по всей широкой просеке, унизанной и розовой кашкой, и красноватым высоким иван-чаем, и золотистыми лютиками, и пуговичной ярко-жёлтой пижмой: и всё вокруг было напоено красочным заревом наливной ароматной малины!
          Маришка зашла в самые гущи малинника. У неё тут же разбежались глаза от вида крупной ягоды, и руки её сами собой тянулись сорвать самые крупнющие, самые отборные ягоды, а они виднелись где-то там, совсем неподалёку, впереди, так казалось Маришке, и она целиком вошла и погрузилась в малиновые почти что непроходимые дебри, срывая и заодно высматривая ягоду, что поспелее, да покрупнее, да поотборнее. Она напрочь забыла про Буняшку, который, вероятно, отстал от неё понемногу и болтался  где-то по перелеску самостоятельно, очевидно, в самую густоту зарослей ему лезть не слишком хотелось, и потому он предпочёл бегать возле просеки, неподалёку от разросшихся зарослей малины. Маришка увлечённо раздвигала густосплотившиеся лозы, продираясь через них к тёмно-пунцовым, налитЫм спелой сочностью, ягодам, и услышав неподалёку от себя лёгкий хруст валежника, встала как вкопанная. Маришка, словно протрезвев от хмельного угара, осмотрелась вокруг.  Но видела она теперь одно только синее небо, подёрнутое небольшими, похожими на перья невиданных птиц, облачками, кущи непролазных малиновых кустов и ничего больше! Спасительный просвет с выходом на просеку заслонили плотной плетёнчатой армадой густые свисающие лианы малинника, обильно увешенные ягодой. Неизвестно, сколько времени провела Маришка в лесу. Она сунула было руку в карман, чтобы достать оттуда свои часы, но часов в кармане не обнаружилось. Не иначе, опрометчивая девчонка посеяла их по дороге в лес. Ох и разиня! Вдруг снова послышался хруст, будто кто-то неуклюже ворочался среди малинового лозняка.... Маришка в испуге посмотрела вверх и по сторонам. Где-то вдалеке начала куковать кукушка, и Маришка отчего-то ринулась в сторону кукования. Хруст, однако, повторился снова, звук его исходил уже совсем близко. Маришка в страхе сразу присела на корточки, но не удержавшись и потерявши равновесие, она с размаху шлёпнулась прямо на ягодные ветви. Ведёрко её, уже почти что наполненное спелой ягодой малины, выпало из рук и треть ведра просыпалось прямо Маришке под ноги. Она в страхе съёжилась и сидела тихо-тихо, вообразив себе, что рядом, очевидно, бродит хозяин леса-медведь и что он лакомится малиной. "Вот угораздило влипнуть! Как же мне теперь отсюда выбраться?" - прошептала Маришка побелевшими губами.
            Тут заросли малинника расступились прямо перед её носом и она громко завизжала от ужаса, ещё никого толком не увидав.
             " Ты чё вопишь, как зарезанная?" - услышала Маришка мужской голос. Она медленно открыла глаза и... обнаружила перед собой Игната, деревенского парня, её ровесника, с которым они когда-то, в далёком детстве вместе бегали каждое лето на речку купаться, играли в догонялки. Игнат ей даже нравился одно время. Потом Маришка уехала в город, и школу уже заканчивала там. "Игнат? Как же ты меня напугал! Здравствуй. Не видела тебя столько времени... Подумать только, где встретились, в лесу! " -  Маришка встала, отряхнула  с себя прилипшие травинки и заморгала от внезапного смущения.
               " ЗдорОва, Мариша! Вона, ты какая стала. Взрослая совсем. Красивая. Учишься, работаешь?" - в свою очередь поинтересовался Игнат.  Маришка заметила у него в уголках губ ранние складочки морщинок. " Учусь. Поступила в прошлом году в медицинский колледж. А ты? Не женился ещё?"  - неловко попыталась пошутить Маришка. "Я-то? Не до женитьбы мне. Да и не до учёбы. Мамку мою два года тому назад паралич хватил. Передвигается с трудом. Кто ей поможет, кроме меня? Батю схоронили недавно." - Игнат коротко вздохнул : " Работаю я. В городской типографии. Заработок  не сказать, чтобы большой. Потому малиной промышляю. Собираю, а потом в городе, на рынке продаю. Да и то не часто получается. Мамке-то уход нужен."
                Маришка и Игнат, переговариваясь, потихоньку выбирались из малиновых кущ. Игнат шёл впереди, Маришка, как послушная телушка, за ним, ни шага в сторону. Вскоре послышался азартный лай Буньки, которому уже изрядно надоело слоняться по краю малинника. Маришка обняла собаку и расцеловала от радости! " Не ты ли обронила? Часы, новёхонькие с виду. Твои верно? Держи!" - Игнат протянул находку Маришке. Часы показывали уже третий час пополудни.
                Затем, Игнат забрал из Маришкиных рук ведёрко и наполнил его до краёв собранной им  - крупной, пунцовой, спелой  малиной. Глаза его были синие-синие и пронзительно смотрели на Маришку, которая отчего-то всё смущалась и улыбалась одновременно. Просека была этим днём на редкость живописна. Солнцем высушило утренние росы, и солнечный тёплый нежный свет, создавая подвижные блики, заливал парящими золотыми разводами россыпи не броских, но таких прелестных цветов, что на них хотелось любоваться нескончаемо! Над пышным белоцветием донника кружились томные, натужные мохнатые шмели и голубовато-коричневые мотыльки, крылышки которых были словно из прозрачного капрона.
" Мариша, пошли завтра по малину вместе?" - неожиданно предложил Маришке Игнат.
" А пойдём!" - весело ответила Маришка и разрумянившись, протянула Игнату свою ладошку, как тогда, в далёком детстве, когда они вместе, взявшись за руки, бегали на речку.