Золото

Татьяна Михайловская.
               
     Наконец 26 мая  показались берега  Земли Вандимена*. Командир корабля  лейтенант Леонтий Гагемейстер вздохнул с облегчением - заканчивался тяжелый трехмесячный переход через Атлантику и Индийский океан. 4 июня  пополудни  1807 года шлюп «Нева»  с лоцманом на борту при встречном ветре  вошел в Порт Жаксон ** и салютовал одиннадцатью залпами своих пушек. Порт приветствовал входящий корабль равным числом залпов, что служило знаком морской учтивости.
     Две недели ушло на пополнение запасов продовольствия. Командир был недоволен дороговизною, по  два  шиллинга за фунт мяса платить рука не поворачивалась. Шельма этот  губернатор Блей, как есть шельма. И помощник его майор Жокстон похож на пирата. Хотя любезны: корабль посетили, и приглашение  для офицеров на бал сделали по всей форме. Всё ж  аглицкая любезность  веры не внушала. Да и дождило не кстати.
        На следующий день после губернаторского бала командиру доложили, что  не вернулся  с берега матрос Николай Большов. Тонкие кончики усов лейтенанта дрогнули от гнева. В поход пора выступать, а тут опять задержка.
- Может, его дикие забрали, - неуверенно  предположил помощник. – Когда трюм загружали, они  тут были неподалеку,  шлюпку  нашу  разглядывали.
     Через полчаса  Гагемейстер выскочил из  шлюпки на песок и, сделав  знак не сопровождать его, зашагал по берегу туда, где за густыми зарослями кустарника поднимался вверх  дымок костра.
     Строго выполняя предписание морского министра, полученное при выходе из Кронштадта, что ежели придется быть среди диких народов, всячески стремиться  обрести их дружбу и не подавать им мысли к нападению, Гагемейстер  шел без оружия, при нем не было ни пистолетов, ни  шпаги, только короткий  широкий нож, которым пользуются рыбаки в его родных местах при чистке рыбы, торчал из-за голенища его ботфорт.
         Он раздвинул заросли, и мирная картина предстала его глазам:  молодая туземка кормила грудью младенца, а другая хлопотала возле костра, обложенного закопченными камнями. Обе женщины замерли, в ужасе глядя на него. Гагемейстер остановился, указал на себя рукой, ткнул в грудь, потом на крытое травой жилище, а потом показал в сторону моря туда, откуда он пришел. Затем он вышел из зарослей и стал ждать.
     Ждать пришлось недолго. Из кустов неслышно  появился дикарь с темным коричневым лицом, сильно выступающим вперед и заросшим  волосами, в глазах его была настороженность. Гагемейстер  вытянул руки и повернув ладони вверх, показал, что они пусты. Дикарь кивнул и  внимательно оглядел блестящее шитье на его мундире и эполеты. Сам он был гол, хотя курчавая масса волос на его теле походила на одежду, и на поясе висела плетеная сумка до колен. В руках он держал короткое копье, похожее на старинную сулицу. 
      Гагемейстер жестом показал на море, где вдали на рейде был виден  его корабль, затем достал из-за голенища рыбацкий нож и нарисовал им на  мокром песке фигуру человека. Затем он нарисовал, как человек направляется к  костру и в хижину. Несколько мгновений дикарь изучал рисунок, потом  наконечником копья  перечеркнул его. 
      Это могло означать всё все что угодно, но более всего это означало, что он, Гагемейстер, ошибся, и  где искать пропавшего матроса, теперь неизвестно.
       Неожиданно дикарь склонился над песком и начал рисовать. Он нарисовал человека в круглой шапке, потом он нарисовал несколько деревьев, потом еще несколько человек без шапок, потом человека в треугольной шляпе.
      Лейтенант был озадачен. Одно было несомненно – человек в треугольной шляпе обозначал офицера. Значит, придется с этим   неприятным делом обращаться к губернатору.
        Уловив его неуверенность, дикарь показал пальцем на  его эполеты.
    «Уж не хочет ли  он, чтобы я преподнес  ему их в подарок? Эти дикие любят всё  блестящее. Ну нет, офицеру российского флоту сие не гоже. Лучше я ему нож подарю, у меня  в каюте другой такой есть.»
       Гагемейстер прижал руку к сердцу в знак благодарности  и протянул дикарю нож. Тот осторожно взял подарок, осмотрел и, видимо, остался доволен. Однако в долгу не остался,  тут же протянув Гагемейстеру свое копьё. 
    Лейтенант  потрогал костяной наконечник – острый. «Надо бы для опыта их оружие собрать и в  Петербург доставить», - подумал он, но теперь было не до того.
        Пока  командир «Невы» шел к ожидавшей его шлюпке, он знал, что из зарослей за ним следят  внимательные глаза, и когда матросы уже налегли на весла, он обернулся и, сняв шляпу, на прощанье помахал ею в воздухе.
    В тот же день, когда он уже собрался к губернатору просить о помощи в розыске пропавшего,  с берега привезли записку, что матрос его обнаружен в каком-то селении избитым, но живым. Пришлось ехать к губернатору благодарить за  быстрое содействие.
     Избитого Николу Большова с перевязанной головой доставили на борт, но Гагемейстеру некогда было с ним разбираться. С божьей помощью  при попутном ветре  19 июня  1807 года знаменитый российский шлюп «Нева» покинул Порт Жаксон и взял курс на Новоархангельск***.
          Только на вторую неделю похода Гагемейстер вспомнил про Николу Большова и  велел позвать его. Тот появился на капитанском мостике, уже без повязки на голове, вполне здоровый, но крепко  напуганный.
- Говори, нечистый дух, бежать хотел? – командирские усы дрогнули. – Тебя за этот проступок надо вешать!
Когда Гагемейстер сердился, он никогда не кричал, -  кричал он единственно во время шторма, отдавая команды,  - но от  гнева его балтийский акцент начинал  звучать  так угрожающе,  что ясно было,  вздернет собственной рукой, как пить дать вздернет.   
- Помилуйте, ваше высокоблагородие, не бежал я, святой истинный крест... – Никола рухнул на колени и перекрестился.  – Бес меня попутал, золотом поманил, уж так сияло оно, Ваше высокоблагородие, как прямо на Вашем  мундире…
- Золото? – недоверчиво переспросил Гагемейстер.
- Истинно, Ваше высокоблагородие, золото, камешек, как  у перепелки яйцо,  и чистое золото,  а они говорят, его там сколько хочешь, иди и возьми, я и пошел…
- -Бестолковый ты малый, - прервал его  командир. – Я тебя понять не могу, рассказывай все по порядку.
И Никола Большов, немного приободрившись, рассказал ему, что  трое аглицких людей подошли к нему на берегу и показали золотой камень, каких много у дикарей, мол, они  приносят их издалека и дешево ценят, за всякую тряпку отдадут. И направили его куда идти. Он и пошел, и сменял удачно, а на обратном пути те же  аглицкие люди на него напали, все отняли и чудом что  до смерти не убили.
-Что ж они сами  у дикарей не меняли, коли так выгодно? -  Гагемейстер с сомнением смотрел на матроса. Тот живо усмехнулся, и сразу стало видно, что парень он смекалистый и веселый:
- Так они ж разбойники, Ваше высокоблагородие, дикий-то народ их сторонится и никаких дел с ними иметь  не хочет. Вот они  мной и прикрылись, а я-то по  глупости  своей распузырился, пошел…Верно говорю, Ваше высокоблагородие!
- И на что же ты  выменял  дикарское золото? – лейтенант подозрительно оглядел матросскую форму, нет ли в ней каких изъянов.
- Казеным имуществом  я не  торговал, - уловив его подозрение, торопливо стал объяснять Большов. – Шарфик при мне был голландский, подаренный  девицей Магдой, еще когда мы в Санкт-Петербурге стояли, вот на него и обменял. Дикие они золото любят, но цену ему не знают, истинную правду говорю, Ваше высокоблагородие!   
   Гагемейстер вспомнил дикаря, его рисунки на песке и то, как он смотрел на его золотые эполеты. «Кто ж золото не любит, всякий для себя постарается», - подумал он и  сменил гнев на милость:
- Пожалуй так, верить можно.  Впредь будь умней. Ступай себе.
       Оставшись один, Гагемейстер некоторое время изучал бескрайний водный  горизонт, затем решил, что необходимо записать о сем происшествии с матросом в журнал и  по возвращении в Санкт-Петербург  особо доложить в адмиралтействе о наличии золота в Новом Южном Уэльсе****, который великий и  несчастный французский капитан Боден назвал Австралией.  Ведь подумать  только, Иван Федорович Крузенштерн, тоже великий моряк, атлас южных морей составляет, а этой земли не видал…
       Стемнело. Сверху на моряка смотрели чужие звезды. Впереди его ждали три месяца плавания и долгая аляскинская зима. 


*В то время так называли о. Тасмания
**  Ныне г. Сидней
***  Административный центр Русской Америки
****В то время название Австралии
-
29.11.08

Опубликовано в журнале "Черное море" №3 2014.