136. Иллюзионисты. Убийца Распутина

                136. Убийца Распутина

Думается, к этому же ордену иллюзионистов, к цирковому типу психического склада (эквилибристы судеб! жонглеры славы!) принадлежал и титулованный убийца Григория Распутина.

Князь Дмитрий Романов был последним владельцем Дворца Белосельских-Белозерских, украшающего наш фэнсион. Баловень судьбы – отпрыск царской фамилии, богач, красавец (все для него было открыто, все двери России, мира!) – вошел он в историю, прежде всего, своим участием в убийстве Святого Черта.

Подробности этого преступления века ныне хорошо известны: мышьяк в пирожных, проглотив которые, дьявольский Распутин не почувствовал ни малейшего недомогания; выстрел в спину, и второй, добивший беглеца во дворе; жирное, «сырое» тело, утопленное в проруби; страшная, раздавленная, как жаба (черная «с кровавым подбоем») распутинская калоша на грязном снегу, главная улика следствия…

Есть свидетельства, что Григорий много раз предупреждал Николая II и Александру Федоровну, что ежели он умрет насильственной смертью от руки представителя их фамилии, то и года не пройдет, как сгинут и царская семья, и Россия – их растерзает взбунтовавшийся народ, который сам за сии дела будет проклят и понесет расплату. Предсказание, как видим, сбылось.

Как и другое пророчество Распутина – о том, что нельзя России ввязываться в войну с Германией, несчетными смертями заплатит она за это. Что оказалось правдой – почему именно ему, мужику, выпало сказать ее? Силу этих пророчеств даже его убийцы не смогли отменить, им пришлось жить в предсказанной  Григорием реальности.

Дмитрий Павлович не особенно скрывал свою принадлежность к сексуальному меньшинству. Любовью его был еще один участник анти-распутинского заговора, Феликс Юсупов, в чьем дворце и произошло убийство.

Отношения сами по себе трагичные: если Дмитрий смертельно влюбился в Феликса (сходного по ориентации), то тот до него просто снисходил.

Однажды Романов, жестоко униженный Юсуповым, даже пытался покончить с собой, но его спасли.

От большевистской расправы на шахте в Алапаевске Дмитрия Романова уберегло как раз то, что он утопил в Неве «холопа самодержавия Гришку». Не тронули. Посчитали заслугой перед большевистским режимом. Впрочем, едва узнав о революции, произошедшей в Петербурге, князь поспешил выехать за границу.

В Париже, до конца жизни, он все пытался оправдать самого себя за убийство, совершенное в юности: это, мол, было не только его правом, но и долгом порядочного человека, патриота. Неприятной, но абсолютно необходимой мерой для спасения Отечества. И даже мистическим актом избавления мира от Сатаны в образе распутного мужика.

Но сколько бы ни философствовал Дмитрий Павлович на эту тему, сколько бы ни писал статей и книг, без конца уточняя детали произошедшего (противореча на каждом шагу свидетельствам Феликса Юсупова, других участников покушения) ему, кажется, так никто до конца и не поверил.

Не верил, судя по филологическим нюансам текста, даже сам он себе.

Хорошо и просто про заговорщиков сказал последний русский император, получивший весть о кончине Распутина: «Никому не дозволено убивать».

(Фэнсион-Алеф): В Париже великий князь Дмитрий Романов считался неофициальным мужем Коко Шанель (многим ее биографам запомнилась единственная русская фраза, которую произносила великая законодательница мод, обращаясь к  возлюбленному: «Димитрий, дайте огня!» – и затягивалась сигаретой).

Жгите, Дмитрий! Еще, еще огня! Истинной страсти, видимо, в отношениях с бисексуалом не хватало.

От этого романа родился…знаменитый парфюм «Шанель №5», ингредиенты для которого выбрал Дмитрий Павлович, он же настоял, чтобы именно «пятый номер» стал брэндом Коко, так что «лучшие духи всех времен и народов» смело можно было бы называть «Димитрий Романофф». Или даже «Дайте огня!».

 Годы спустя «князь великой иллюзии» женился на молодой и очень богатой американке Эмери. Они почти сразу разошлись, но остался плод этого брака – Пол Р. Ильинский, гражданин США, в настоящее время, кажется, единственный живой представитель романовской фамилии по мужской линии.