Мишка с шишкой. Вторая часть

Предупреждение.
В тексте есть описания нетрадиционных отношений.
Читать только после исполнения ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

* * *

Медленными шагами мы возвращались «из садов Эдема». В сгущающихся сумерках море приятно нашёптывало шорохом волн что-то романтическое. Души пели дуэтом НЕЧТО, так похожее на арию «Страсти по Матвею» Иоганна Себастьяна Баха. Звуки альта, пружиня о скалы нашего ГРОТА ЛЮБВИ, уходили в тёмное небо. Сплетённые руки дарили уверенность, что каждый из нас по отдельности не одинок, потому что есть - «МЫ!»…
И только ярко полыхнувшиеся огни города, при выходе из-за поворота скалы, как то сразу смикшировали божественные звуки и напомнили, что «жизнь бурлит, кипит и по темечку бьёт». Что «наше омовение своего естества в пучине страсти» ни на миг не остановило движение житейских буден. И мир по-прежнему заботится: о еде, питье, наличии крыши над головой. Да, реальность – это возможно и хорошо, но только при наличии регулярного праздника плоти и духа, хотя бы на несколько минут, а ещё лучше часов, суток или...

Я первым начал диалог о насущном: «Миша, ты давно приехал?». «Да, нет, - дня три. Пока остановился в гостинице, но это так дорого! Надо срочно искать что-нибудь в частном секторе, а то назад поеду в плавках, продав последние штаны на самый дешёвенький билет до дома!», - весело ответил приятель.
«Слушай, а хочешь, спрошу разрешение у маминых друзей на проживание во флигеле, где сейчас обитаю один? А что, вместе это было бы так здорово!», - с надеждой на его согласие быстро сказал я.
Мишка всегда был «тараном» в решении любых вопросов, главное вовремя нацелить и заинтересовать частью его выгоды. Я ещё не успел закрыть рот, и звуки моего голоса вибрировали в воздухе, как был жёстко схвачен рукой и меня потащили вперёд со скоростью курьерского поезда.
«И дал же бог друга! У него бесплатная отдельная хата на море. Он живёт как король! И только через столько времени удосужился сообщить об этом! В то время как его, такой классный любовник и фантастический трахатель, каждую ночь, ну или почти каждую, слушает храп соседей и нюхает амбре их нутра. Так, бегом к почти родственникам, договариваться. Потом за моими вещами и вселяемся «во дворец». И не возражай! Даже допустить не могу, что, такой как я, может кому-то не понравиться!», - напористо ухал надо мной голос.
Что делать?
Слушал. Почти бежал. Улыбался. И как когда-то был доволен, хоть в этом мой армейский визави остался прежним. Ну, пусть меня простят, я не так уж часто пользуюсь возможностью построить ситуацию так, чтобы Миша считал себя МЫСЛИТЕЛЕМ и ТВОРЦОМ, убеждённый, что всегда может обеспечить, решить, добиться: нормальных условий проживания и комфортной среды обитания. Я даже потом буду смирно слушать и согласно кивать при очередном его монологе на тему: «Что если бы не я, то этот мальчик – одуванчик, это значит обо мне, ночевал бы в парке на лавочке!»

Не прошло и двух часов, как мы, разложив вещи в шкафу, уже сидели за столом. Мария Петровна кормила голубцами и поила чаем, а Олег Ильич периодически подливал домашнее вино. И оба умилёнными глазами смотрели на «обретённое чадо» в лице почти двухметрового атлета Михаила.
И что тут можно поделать?
Вот всегда он умеет так нравиться людям, что мне достаются лишь «объедки с барского стола». Всё: внимание, забота, и любовь - ему. Улыбающемуся и воспитанному, скромному и застенчивому, прелести и чуду - Мишанечьке. Да при этом ещё и извинения, что «их флигелёк со спальней, кухней, душем, туалетом, и маленькой гостиной, а главное отдельным входом, «недостаточно хорош для такого человека».
Когда приехал я, то тётя Маша заявила, что «моя маман никогда с ней не рассчитается, за то, что она предоставила «такие царские хоромы» её сыну, да ещё и одному, а могла бы заселить здесь три семьи и иметь в месяц почти тысячу «хрустящих тугриков».

Расставшись с хозяевами и заперев за ними дверь, мы, проверив, что окна плотно зашторены, «нырнули в объятия друг друга». Наше чмоканье и лобзания «с довольным урчанием закипающих чайников» перешло в скоростное раздевание и приятную оголённость. Надо срочно опробовать уместимся ли мы на кровати, ставшей на некоторое время колыбелью и ложем влюблённых друзей.
Для всех, соблюдая конспирацию, Миша почивает на диване в гостиной. А по сути обоих трясло от осознания, что наконец-то мы будем спать вместе. Нет, не рядом, как в армии на соседних кроватях, а в одной постели голенькими. Наконец-то могли реализовать те мечты и грёзы, которые рождали наши головы, в желании обладать этаким телом.
Мы в таком стахановском темпе произвели: «тщательное визуальное наблюдение, разведку руками и губками, примеривание и прицеливание, перемещение на местности», что порадовали бы самых строгих генералов. А затем точно расстреляли мишени крупногабаритными орудиями, прямо в глубину разинутых ртов, зарывшись в переплетении окоп и брустверов своих рук и ног, в позиции «валетиком». Ещё языки кайфовали от нектара, со страстью проглоченной молофьи, а хотелось подымить и поговорить. Помня о просьбе тётки Маши не курить в помещении, мы сидели на крыльце « в чём мать родила», укрывшись одной простынёю и тесно прижавшись горячими боками.

Вот теперь, когда мы уже осознали, что другой - это не фантом и в ближайшую минуту никуда не исчезнет. Что впереди ещё целая ночь с объятьями и сексом, и надеюсь – не только одна. Обоим захотелось услышать и рассказать о том, что произошло со времени нашего расставания в армии. Я и тут, как и всегда, «пальму первенства» уступил дружбану Мишке.
«Если помнишь, то я уехал наутро, когда мы, вот два дурака, всю-то ноченьку, так и пролежали со вставшими жезлами, так и не решившись на большее. Вот уж глупость стыдливости, которая всегда мешает человеку быть хоть немного счастливым. У меня потом стояк был весь день, пока, уже ночью, не сдрочился в туалете вагона под мерный перестук колёс. Закрыл глаза и вспоминал те ощущения, когда беззастенчиво упирались и тёрлись через трусы своими крепко торчащими болванчиками в объятьях, лёжа на твоей кровати. Через двое суток прибыли на станцию и нас на машине доставили в расположение части.
Документы унесли в штаб, потом оттуда вышла группа офицеров и построила вновь прибывших. Долго, как на рынке, осматривала и разглядывала. Меня один достал так, что казалось, хочет затащить в постель: то повернись, то наклонись, то выброси ногу вперёд, как можно выше, вот только разве в штаны не лез и моего шалунишку не измерял.
Причина оказалась проста, в роте почетного караула военного округа «дембельнулись старики», нужна была срочно замена, предстояли какие-то торжественные мероприятия. И я единственный, из прибывших сержантов после учебки, подошёл под их требования: «Рост не менее ста восьмидесяти пяти сантиметров, славянские черты лица, отменное здоровье, отличная оценка по физической подготовке, высокие морально-деловые качества».
Вот так я и попал в воинскую элиту, а не в какую-то там пехоту, как некоторые рядом сидящие. Вот наивный! Это я только поначалу так думал, пока не началось…

Представляешь, ежедневные тренировки – шагистика. Когда ты, и ещё сто «везунчиков», чеканят шаг по шесть часов на плацу. Отточить движения нужно как можно быстрее. За спиной укреплена деревянная штуковина, фиксирующая и сохраняющая правильную осанку. В руках - четырёхграммовые гири - для тренировки мышц. Самое распространенное и многофункциональное упражнение – это «учебные шаги». Нужно одновременно следить за высотой подъема ноги, интервалом и дистанцией. За это время несколько раз, особенно поначалу, меняешь бельё – оно мокрое от пота. За год такой службы снашиваешь не одну пару сапог.
Небольшое послабление было только зимой, когда температура падает ниже двадцати градусов мороза.
Шаг отрабатываешь индивидуально, но вначале под строгим надзором сержанта или офицера. Сразу после завтрака – разминка: приседания, растяжка. Потом упражнения, чтобы нога поднималась на положенную высоту. Через пару месяцев такого развлекона я уже спокойно забрасывал нижние конечности на бетонное ограждение, легко садился на шпагат. ;Не удивляйся, нога должна подниматься немного выше подбородка.
Нагрузки в учебке, от которых мы оба с тобой ныли, как раненые орангутанги, после этого мне казались детской игрой в песочнице. Для того чтобы выдержать такое надо иметь отменную физическую подготовку. А это не менее двух часов упражнения на снарядах. Даже в выходные дни в спортгородке «яблоку негде упасть».
Норма для тех, кто здесь служат: все должны обладать отменными физическими данными, силой, выносливостью. Один только карабин весит три килограмма семьсот граммов. А венковая и знаменная группы вообще тренируются со специальными утяжелителями, как на руках, так и на ногах.

Думая, что тебе не надо объяснять то, что было размещено у нас на стендах плаца. Когда занимаешься шагистикой по столько часов, то глаза невольно останавливаются на них, и содержание врезается в память: «Рота почетного караула — в числе элитных и уникальных подразделений Вооруженных Сил!»
Да это действительно так, поскольку ни одно значимое мероприятие, ни один военный парад не обходится без нас - рослых красивых парней в форме. Они встречают и провожают представительные делегации из-за рубежа, возлагают венки, ну а плац-концерт неизменно производит среди зрителей настоящий фурор. Отточенные строевые движения, карабин — как продолжение тела, потрясающая синхронность действий, словно единое целое, один организм! А как виртуозно «жонглирует» братва своим оружием! Без тренировок, конечно, никуда. Выступать, к слову, приходится и в жару, и в мороз, а значит, случиться может всякое, в том числе и обморок».

Тут я, конечно, встрял и сарказмом заявил: «Не заливай! Что-то я не видел, ни вживую, ни по телевизору, чтобы кто-то взял и грохнулся». Не обращая на моё ерничество внимание, Миша спокойно продолжил рассказ: «Глупыш! У каждого на этот случай в левом кармашке парадного кителя — ампула с нашатырем, которая в случае необходимости незаметно разбивается простым хлопком ладони. Там такая концентрация, что и за метр запах достанет и поставит голову на место.
Да и не имеешь права скрыть хоть какое-то недомогание. Перед каждым выходом обязательный медицинский осмотр врачом. Сам понимаешь, ответственность какая!
Но согласись, наверное, и сам не раз, засматривался на наших парней, хоть у поста номер один – могилы Неизвестного солдата, и мечтал оказаться в постели с любым из них.
Это нормально, ведь каждый воин, как картинка, фотографируй в цвете и выставляй на сайт, собратья обдрочатся, глядя на безупречную выправку и стать.
Парадная форма шьётся индивидуально на каждого, особо подчёркивая особенности строения тела. Брюки облегают, что спереди, что сзади, как вторая кожа. Это предельно сексуально. Ты даже представить не можешь, как эти жеребцы смотрятся в душе. Мама дорогая, только усилием воли заставлял своего малыша не вставать в стойку.
Хотя, если честно у всех при помывке после тренировок морковки уж если не стоят бесстыдно – соблазнительно, то находятся на полшага от этого. Да и как удержаться, глядя на таких прекрасных и похотливых самцов.

Не буду утверждать стопроцентно, но многие при случае находили себе пару внутри роты. Нет, никто «не строил глазки» не вилял попкой, не давал волю «шаловливым ручкам». Но такая тесная дружба, такая забота и внимание, такие тёплые отношения, что исходя из того, что позже случилось со мной, могу сделать такие выводы.
И этому способствовала братская атмосфера. Поверь - никакой дедовщины. Старики, конечно, напрягали по службе, но никогда не доходило до издевательств. Наоборот! Обязательно помогут и даже, вопреки личному желанию отдохнуть, пойдут на плац и конкретно отработают с тобой те элементы, которые не получаются.
Вот и у меня, как то разом, сложились добрые отношения с Костей – парнишкой из Новгорода, он меня на полгода побольше уже прослужил. Его все в роте звали «Солнышко». И не только потому, что этот великан имел золотой цвет волос, но и от того что сердце у него было доброе, да и улыбка, даже ночью не сходила с его лица. Именно его СУДЬБА определила мне в персональные наставники. Именно он возился со мной, обучая всему, что уже умел сам. Иногда, помогая моему телу «понять», шлепками по разным местам, чтобы нужные мышцы либо расслабились, либо наоборот напряглись. Он вёл меня по «неведанным дорожкам» новой службы, и всегда был терпелив, добр. А когда я просто падал от усталости и страшно худел от нагрузок. Представляешь, он мне даже своё дополнительное питание отдавал, лишь бы быстрее вошёл в норму и втянулся в службу. Между нами с первых секунд сложились доверительные отношения и никаких тайн, практически, не было.

Он с младенчества был «крупным ребёнком», имея и мать и отца среднего роста. Его всегда тянуло к движению, к физическим развлечениям. Папа, заметив это, уже в шесть лет записал в спортивную школу, куда отводил то сам, то мама. Занимался там сынуля с упоением и уже к шестнадцати годкам имел такие бицепсы и трицепсы, что вызывал восхищение.
Мальчишки, которые вместе с ним занимались и так же выросли, заметно отставали в физических достижениях. Тренировки сделали своё дело - развили природные возможности тела до совершенства. Парнишка вырос на загляденье!
В их группе по настоянию тренера как-то сложилась привычка мерить объём груди, мышц рук, ног, талии, бёдер. Все размеры раз в неделю вносили в тетрадь и на этом выстраивали программу индивидуальных занятий. Начиная с двенадцати лет, этот процесс стал носить эротический характер, поскольку не только происходил замер, но и поглаживание особо выдающихся мест под одобрительное цоканье товарищей. Кореши по группе заметно отставали. И как-то так сложилось, что именно Кости чаще других доставались восхищённое оглаживание и ощупывание всех доступных мест.
Причём со временем это так стало всех возбуждать, что не могло ни привести к совместному достижению кайфа. Поскольку большую часть дня они были вместе практически голыми, «набедренная повязка» почти не в счёт, то для них данная нагота стала естественной. А вот те изменения в размерах КОЕ-ЧЕГО, что ниже пояса, которые стали происходить в каждом с возрастом. Так волновало и влекло, что хотелось не только самому оценить себя, но и увидеть «какой бал ставят тебе другие».

Нет, это не было сеансом коллективной мастурбации с мощными оргазмами и потоком спермы. Это, если уж пользоваться современными знаниями о сексе, скорее - петинг. Как-то прочитал в одном мужском журнале: «Петинг находил свое применение еще во времена античности. Мастерство жриц, которые находились в древних храмах, оценивалось умением довести партнера и себя до состояния экстаза без использования обычного совокупления и, не прибегая к  стимулированию гениталий. Многие служительницы культа уделяли внимание, самой технике прикосновения, прибегая к некоторым упражнениям, им удавалось концентрировать всю сексуальную энергию в кончиках пальцев. Достаточно было касанния, чтобы доставить своему партнеру сексуальное удовольствие». Вот такой эротический массаж.
Парни на уровне наития пришли к пониманию того, как классно, когда чьи-то руки нежно дотрагиваются. Как внутри поднимается какая-то волна, как растёт наслаждение и становится так приятно. Вот в возбуждении всё тело! Поглаживание, касание рукой груди, бёдер, ягодиц, спины, ног так незабываемо, что у пацанов члены торчат, как «освещённые столбы на тёмной улице». И сам так же, в свою очередь, участвуешь в этом мистическо – божественном ритуале, исполняешь манипуляции руками.
Кожа вызывает сильные импульсы, которые через нервную систему передаётся половым органам. Но трогать член нельзя – табу. В сильном возбуждении все как-то тихо рассасывались по закоулкам и доводили «дело до логического завершения». А вот один ли, двое или трое, никогда не обсуждалось и по этому поводу не сплетничали.
Хотя желающих уединиться с Костей было предостаточно. Его второе имя - «Солнышко» всегда сопровождало по жизни. Да и как иначе, когда в доверчивой улыбке видны все тридцать два зуба из чистейшего белого жемчуга, а алые губы хочется вобрать в себя, как ягоды вишни. Глаза цвета голубых глубин тропического моря так по-доброму смотрят куда-то в самую глубину тебя. Волосы не были банально рыжими, а действительно золотистыми. А тело просто умопомрачительное!
К восемнадцати годам его рост составлял сто восемьдесят девять сантиметров, а вес почти восемьдесят килограмм. Попка так соблазнительно топорщилась, что каждому приходилось сдерживать своё желание потрогать. На улице не было ни одного человека, независимо от пола, который бы взглядом не отслеживал пружинистые шаги атлета и такие аппетитно - сексуальные колебания попки. Несмотря на время года. Поскольку осенью и зимой, Костик всегда носил приталенные кожаные куртки, только подчёркивающие монументальные формы крепких, спортивных, мужских ягодиц.

«Небесный охальник с луком и стрелами» поразил нас обоих при первой встрече. И с каждым днём «страдальцы» всё больше искали возможностей общения друг с другом. Мне он даже снился в ночи. Именно его образ всплывал в сознании, когда ласкал свой херок, где–нибудь в уединённом месте. Мы передвигались по части, как ниточка за иголочкой, оказываясь обязательно там, где находился другой.
Но нам уже не хватало просто случайного касания, и пламенных взглядов, оба явно стремились к большему. И тут нам – молодым и озабоченным, помог прапорщик. Послал «отец родной» в парково – хозяйственный день на разборку стеллажей в нижнюю каптёрку. Она располагалась в подвале и занимала несколько помещений. Чего там только не было: старая форма, шанцевый инструмент, все приспособления и грузы для тренировок в шагистике. Наверное, даже лампу Алладина можно было найти при желании. Вот в это полутёмное и пыльное место и отправила СУДЬБА в лице старшины двух парней, которых уже давно трясло от вида друг друга. Братан, это было такое сладкое томление. Вот даже сейчас вспоминая, сердце щемит и хер торчит. Ты только пощупай, как меня эти воспоминания раздраконили. «Да, нехило окаменел!» - моя рука мгновенно оказалась на причинном месте: обхватила, погладила, передёрнула.
«Это же надо, какая любовь у Вас возникла! Как же тебя тогда штормила, если сейчас «такой буй при штиле нарисовался». Прямо завидую!», - зачарованный рассказом выдохнул я.
Убрав мою руку со своего клинка, готового к действиям, Мишка продолжил: «Где-то прочитал или услышал такие слова: «Если ложась спать, ждёшь завтрашнего дня, то ты СЧАСТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК!» Так и я в ту пору. И дело не только во влюблённости. Вспомни, как самого тебя заводило от жара моего тела. А ведь ты тогда был ещё девственником. Просто всеми любимая в армии Дуня Кулакова, конечно, снимает напряжение, но не способна дать ту эйфорию, то всёзаполняющее чувство счастья и восторга, как объятия, касания, милования с понравившимся тебе человеком.
Тем более в случае нас с Костей. Мы уже попробовали и знали, как сладок мужской секс. Он со своими приятелями спортсменами. Я в семнадцать лет легко уступил соблазнениям и заигрываниям соседа по даче Дениса, недавно вернувшего со службы на флоте. Мне самому хотелось НЕЧТО такого попробовать. А потом был не только он, но и другие молодые парни, которые при своей внешней мужественности и натуральности больше желали мужиков, чем баб.
Нас обоих распирала похоть и страсть имеющегося опыта. И вдруг так обоим повезло, встретил своего собрата - такого же «страдальца по фаллосу», как и ты сам.

Едва дверь, со скрипом открывшаяся, пропустила нас вовнутрь, как была не только закрыта, но и припёрта ломом. Так, чтобы никакая неожиданность в лице хотя бы того же старшины, не могла бы помешать и испортить не нужной в армии славой наше ближайшее будущее. Мы с неистовством впились друг в друга, губами, телами. Руки обшаривали и залезали в самые сокровенные места. Нас трясло мелкой дрожью желания. Одна мысль заполнила весь объём мозга: «Скорее! Быстрее! Бляха – муха, как много в форме разных пуговиц!» Наконец-то мы голые, Прижавшись вздыбленными членами, ощущая животами их жар, мы хотели лизать и заглатывать подставлять попку любовнику и трахать самому. Умопомрачительный поцелуй: первый и робкий, дерзкий и уверенный, поцелуй с языком и без, башню у обоих просто сносило. Оторвавшись, Костюха пополз вниз, метя отдельные участки моего распалённого тела. Стянул штанцы. Вот уже его загнанное дыхание обдало жаром мои лобковые волосы. Тёплыми губами обхватил залупу и заскользил по всей длине ствола. Мне было приятно упираться яйцами и быть в нём всеми, богом данными сантиметрами. Моё состояние в этот момент можно определить только одним словом – ступор. Но, не как психологическое расстройство или симптом болезни, нет! Просто, весь внешний мир отключился, и были только ощущения кайфа от нарастающих в глубине меня ощущений, что сейчас лопну или взорвусь. Ну а чего ты хочешь, после семимесячного отсутствия таких ласк. Да, я слишком быстро кончил, но зато как: из меня стреляло и фонтанировало, текло и капало. Ни одного грамма этого нектара не пропало, всё вобрал рот моего дролечки, дорогого милёночка, галантного ухажёра.

Хер по-прежнему торчал, как Эйфелева башня в Париже, но первая волна похоти уже схлынула. Я понимал, что это только начало, что кое-кто уже «дымится» от стремления испытать подобное. Но мне уже было мало ощущения близкого контакта только в районе паха, хотелось лечь, обвившись руками и ногами, и тесно прижаться друг к другу. Да и темнота угнетала, хотелось света, жизни! Видеть торчащие морковки, восставшие с такой страстью на объект мечтаний. Зажигаться от любования результатами нашего возбуждения. Вот теперь всё «о ‘кей»: горящая лампочка, протёртый от пыли кожаный диван, расстеленная на нём плащ – палатка вместо домашнего пледа. Кто же это интересно сюда затащил такое широкое и удобное ложе? Мы догадывались для ЧЕГО и были благодарны нашим предшественникам, за такой подарок. Я-то голый с торчащим черенком, а кое-кто ещё в брюках, с таким привлекательным бугром впереди. Ну-ка, сезам откройся, что за тайны под их покровом. К мощной мускулатуре Кости и его волосатой груди я уже привык, а вот то, что обнаружилось в штанах, меня сильно поразило. Сие выскочило как Ванька – встанька! Покачиваясь и подёргиваясь и сияя разбухшей залупой, как красивым ёлочным шаром с внутренней подцветкой, типа поглазейте на меня, вот я каков. Это был член – красавец! В длину добрых двадцать сантиметров, толстый с бугрящими венами, он, как «наливное яблочко», так и просился в рот. Вот такого образца я ещё никогда не касался не то, что губами, даже руками. Видел, конечно, в порнухе, но представить себя с мужиком, обладающим таким великолепием, не мог. Теперь понятно, почему все парни в спортзале тащились и страдали, мечтали и радовались удаче быть избранными Константином для «тайной вечери» в укромном уголке, после группового петинга.

Уложив чудо на спину, и сам забрался на диван, разместившись между его ног. С трепетом и лаской обхватил оглоблю руками, погладил и помял. Да, экземплярчик! Но ведь не зря говорят в народе: «Лучше большой, чем маленький!» Ничего. Он ведь трепетно-живой, а плоть, как известно, при применении может сжиматься, а мышцы кое-чего эластично расширяться. Так что дав сам себе команду: «Вперёд!», насадился ртом на эту благодать. Вот так, пока только головку, ну а теперь разомнём и растянем. Как в фильме «Служебный роман» в сцене с бронзовым конём, воскликнем ликуя: «Втолкнём? ВТОЛКНЁМ!» Вот уже и половина ствола во мне. Ну а теперь, можно и глоткой поработать. Ох, милостивейший! Чёрт сколько раз себе говорил, что «не вспоминай имя Божье всуе»! Ух ты, получилось, если не задохнусь от игры с такой славненькой игрушечкой, то точно ВСЁ поимею. Костик неестественно тонким голосом завыл сиреной от высоких к низким нотам, выгнулся и выплеснулся. Меня заполняла лава, поток, Ниагарский водопад. Видимо сдерживал себя красавчик в последнее время, и не грешил с Дуняшей Кулаковой, значит, уже тогда для себя решил НЕЧТО в отношении меня и только ждал удобного случая.

Пока мой милёночек раскинувшись на диване, находился в прострации, и только красная головка высоко торчащего маяка говорила, что «пациент больше жив, чем мёртв». Слава богам, не захлебнулся малофейкой! Смакуя, уже прокручивал план реализации очередного желания своей похоти. В глубине попки так свербело. Норка, сгорая от желания, жаждала быть натянутой на такой выдающийся царский жезл. В отличие от Костяна, который только ублажал своим болваном других парней, я уже попробовал ЭТО и знал кайф такой физзарядки. А потом не зря ведь рано поутру, справив естественные утренние нужды, тщательно промыл себя изнутри. Как будто кто-то шепнул мне о грядущих сексуальных утехах. Правда снаряд для такой приятной экзекуции великоват, но если не решусь, буду казнить себя и жалеть о не случившемся всю оставшуюся жизнь. Поцеловав закрытые глаза, и слившись с обладателем их в глубоком французском поцелуе, приподнялся. И, широко раскорячившись, стал медленно насаживаться на Константиновский оковалок. Который, в эти минуты, казался мне не меньше воспетого Пушкиным «Александрийского столпа». На меня смотрели широко раскрытые глаза, на лице блуждали эмоции. И по их отблескам, как зарницам на небе, можно понять, что испытывает мой визави.

Нанизавшись полностью на всю длину ствола, расслабился и начал качаться, как на качелях, то вверх, то вниз. Внутри захлюпало… Он, что уже кончил? Не хотелось бы обломать свой кайф от такого «скорострела». Да, нет! Это у него так обильно смазка выделяется. Костян напрягшись, перевалил меня на спину, высоко поднял ноги и положил их на плечи. Медленно разгоняясь, стал вбивать в меня дрын. Чем же его кормили, что взрастили такие сантиметры? Темп просто был фантастический, от хлопков моя кожа покраснела и горела, добавляя глубину эмоционального состояния. С члена медленно потекло. Мой самец своей не хилой маковкой, так стимулировал простату, что я стал в голос постанывать. Было классно! Не вынимая булавы, взял за лодыжки и согнул, прижав ступни к голове и максимально раздвинув конечности. Опёршись на них руками и кончиками пальцев своих ног на диван, распростёрся надо мной своим шикарным телом, как лайнер на взлёте. Не забывая при этом, неистово пялить высоко поднятую попку, как пестиком ступку – сверху вниз, глубоко и жёстко. Я уже визжал в голос! До такой позы не додумывался ни один из прежних любовников. Если бы не ежедневные растяжки и шпагаты точно бы сломался, сложенный пополам. Или, как минимум, получил бы вывих шейки бедра. Ох уж эти умельцы – спортсмены, они всё своё натренированное тело, а не только определённую часть, использует, как инструмент, в достижении максимального удовольствия в сексе. И без того быстрый ритм усилился до такой степени, что уже боялся, а вдруг «мой мальчик сломает себе одиннадцатый пальчик». Вот тогда меня точно засудят за членовредительство в особо извращённой форме. Мощный посыл и глотку Костика раздирает вопль удовлетворённого самца. Слив в меня всё, что мог, продолжил скольжение, а потом, отпустив ноги, обхватил пятернёй мой огурец и стал: то максимально оголять залупу, так что становилось немного не комфортно, то возвращать шкурку в привычное состояние. И пяти раз таких манипуляций хватило на то, чтобы отстреляться и мне. Да так, что струйки попали на лицо Кости. Какое же это сладостное ощущение, запредельное по силе удовольствия, кончать с распёртой попкой и мерным движением крупного хера внутри.

Распалённый и горячий он рухнул на меня, как сноп на поле. Над обоими витал флер пота, как самый лучший из запахов утончённого парфюма. Не было сил двигаться, говорить, хотелось вот так лежать вместе, ощущая на себе приятную тяжесть «дарителя наслаждений», и желательно как можно дольше по времени. Постепенно в сознание обоих возвращалась реальность армейских буден. Что нас явно послали сюда не для использования физических сил ТАКИМ образом. Наш дотошливый прапор обязательно придёт проверить качество исполнения дневного задания. С неохотой мы разомкнули тела и начали одеваться.

Уборка шла споро. В нас вселилась такая энергия, что «в руках всё горело». Не сговариваясь, мы оба спешили в надежде, что у нас ещё останется время потискаться на уютном диване, которому мы доверили свою тайну, хотя почему то кажется, что он видел и не такую порнуху. Шебурша в районе полок, что ближе к двери, я натолкнулся на банку с ключами. Подняв связку, и многозначительно взглянув, спросил: «А как ты думаешь, какую тайную дверь сможет открыть, сей золотой ключик?» Мы «подорвались, как ошпаренные» и бросились к замочной скважине. Сколько же было радости, когда один из десяти, мягко щёлкнув, сработал и легко повернулся. Судьба, видимо в этот день, решила нас осыпать подарками. Ещё не зная когда, но веря, что это произойдёт и мы, может быть не раз, воспользуемся: и каптёркой, и удобным диванчиком. Когда в тишине подвала раздалось звонкое цоканье набоек сапог старшины, все помещения были чистыми, на полках аккуратно разложен весь ассортимент материально-технической базы, имеющая мебель, особенно диванчик, просто блестела. Увидев результаты, старшина обалдел и тут же заявил: «Да такого порядка это место не видело «со времён сотворения мира». Вы просто волшебники! Так, поручаю обоим, периодически, здесь наводить порядок, но в свободное от службы время. Я для этого даже ключ запасной найду!» Так получили и третий подарок её величества СУДЬБЫ – легальность в использовании уютного уголка для страстного перепихона. И представь, всё в один день. Вот уж воистину: «Неизмерима Божья благодать и не знает Господь меры в щедротах своих, достойным рабам своим!»

Прапорщик, довольно улыбаясь, так же шумно прошествовал по коридору в обратную сторону. Какая удача, что в подвале такое эхо, получше любой сирены на случай «незапланированного вторжения» во временные владения двух любовничков. Можем быть уверенными, что никто и никогда не застукает нас голыми в разных позах страстного соития. Закрыв дверь, мы с шумом плюхнулись на ложе. До обеда ещё точно есть время для лобзаний и оглаживаний, а главное доверительного разговора. Ведь мы даже намёками раньше не определяли те чувства, которые распирали обоих. Как о многом мы узнали в эти минуты, естественно, с перерывом на страстные поцелуи. Я «поплыл» от его заявления: «Ты знаешь, это…, ну, короче, вообще-то в первый раз натянул пацана в попку. Слышал что это приятно, но такого кайфа, испытанного мною, даже представить себе не мог. Это просто фантастика! А скажи, тебе действительно было так балдёжно? Я млел, видя какое удовольствие распирает тебя, как неистово насаживаешься до предела на моего не маленького дружка. У меня возникало и раньше подспудное желание самому испытать, как ЭТО. Да ещё и ты так самозабвенно отдавался и где-то парил при этом в особом мире. Вот, вновь и вернулась мысль, а может и мне пришло время попробовать. Ты, как никто другой, подходишь для того чтобы «сломать целку» таким залупясто – толстым стоячком. Ладно, у нас для этого ещё достаточно времени, может быть, и решусь на подобный эксперимент».

С того дня служба стала раем. Мы искали любую свободную минуту, но не меньше часа, чтобы качественно уединиться в нашем тайном убежище. Благодаря ему мы ни разу не запалились, нас даже в туалете никто не видел дрочащими, да и зачем, если в распоряжении жаждущего траха возбуждённых посохов были горячие ротики и попки. Я, в один из особых моментов – дня моего рождения, после выпитой бутылки вина, получил самый дорогой подарок – распечатал такую классно-соблазнительную округлость Костика. Я был нежен, но настойчив, максимально стараясь не причинить боли. И у меня это почти получилось. С того времени мы по очереди натягивали друг друга, меняясь в роли шахтёра – разведчика тёмных туннелей. Нам было мало почти ежедневного секса, и оба жалели, что можем заниматься этим самое большое два часа в сутки. Но никогда не пытались использовать ночь в попытке проявить свои чувства, хотя и спали на соседних кроватях. Оба понимали, что прав мыслитель, утверждая: «Дурная слава бежит впереди того, кто забывает об осторожности и сдержанности!» Да ни хотели стать объектами злых языков в обсуждении своих отношений. Для всех мы были лучшими друзьями! И только одна ночь была подарена СУДЬБОЙ, последняя перед дембелем Кости.

Роту на пять дней разогнали по разным работам, предстояла серьёзная проверка всей части какой-то московской комиссией. Мы попали в команду старшины. Он, помня о нашем старании в наведении порядка в нижней каптёрке, обоих туда и послал. А потом закрутился и вообще забыл про обоих. Учитывая суету и разные работы во всяких местах, привычной строгости вечерней проверки не было, и мы зависли до утра в нашем тайном месте. Уютно уже было только от того, что рядом тот, кого любишь, кто дорог. Мы договорились не говорить о предстоящем расставании. Поскольку были убеждены, что скоро, подумаешь каких-то полгода, и мы обязательно встретимся, а как же иначе. Это время должно стать незабываемым и быть манком, будоражащим наши чувства. Воспоминаниями, распаляющими желание вновь оказаться в объятьях друг друга. Оба были так в этом убеждены, что нашего запала хватило на все часы, этой долгой и такой короткой ночи. Мы страстно любили и неистово, вновь и вновь обладали телами, раскрывая свои самые тайные закрома души. Реализуя все свои, даже самые подсознательные, фантазии и мечты. Нет, это не значит, что мы долбили все возможные дырки неопадающими членами восемь часов кряду, сатириазисом - мужским аналогом нимфомании и гиперсексуальностью никто из нас не страдал. Несмотря на внешний вид и внутренние силы я не был, одержимым, как один из императоров Рима Тиберий, прославившийся своим участием в оргиях и обладающий такой неуёмностью, что мог трахаться сутки напролёт. Да и Костя не являлся Мопассаном, который, как утверждал его друг Флобер, на спор в публичном доме однажды совершил двадцать совокуплений с разными проститутками. Но самое поразительное, что практически был готов совершить ещё столько же, да не опаханных жриц любви в наличии более не оказалось. Мы просто любили и понимали, не говоря об этом. Ведь всё в жизни, а особенно в молодости, так зыбко, что может случиться всякое. У нас получилось! По крайней мере, для меня эта ночь навсегда останется не забываемой, и не хочу повторения такого больше ни с кем. Да и кому нужен этот выматывающий все силы сексмарафон. Странно, могли ведь, и поспать, обнявшись. Но какой-то механизм, заведённый у нас внутри, толкал и толкал на новое обладание, на очередной, а под утро, уже сухой оргазм.

Я достаточно спокойно его проводил, обняв чисто по-дружески. А когда машина уехала, и ворота части закрылись, ушёл в подвал. Сел на диван и в темноте выл раненым волком, дико и в голос, глотая слёзы. Оставшиеся полгода службы, каждую свободную минуту просачивался незаметно сюда, и проваливаясь в воспоминания неистово дрочил. Костя незримо присутствовал и помогал мне получать удовольствие.

После завершения службы, и недельного пребывания дома, я, конечно, рванул в Новгород. Ах, какая пламенная получилась встреча. Потом он примчался ко мне в Москву. Целый год курсировали между городами, пока в последний приезд он не сообщил: «Я женюсь. У меня просто нет другого выхода. Пойми меня и хоть ты пожалей! Будучи на дне рождении сокурсницы у неё дома, выпил много. Не помню, как оказался в постели с ней. Видимо что-то подстроила, учитывая, что влюблена в меня, как кошка и готова пойти на ВСЁ ради ночи страсти. Вот и воспользовалась тем, что изрядно захмелел и отключился. Раздела. Возбудила. Да и много ли надо для молодого парня помешанного на сексе, и воспользовалась стояком. Она давно мне симпатизировала, заигрывала, преследовала. Имея тебя, не обращал на неё внимание. Да и мало ли девок, открыто предлагавших воспользоваться их прелестями. Предполагаю, что после первого оргазма напоила соком с изрядной порцией виагры. У меня всю ночь, как у коня стоял, даже от боли ломило. Скакала на торчащем ломе так долго, пока не отрубилась. Утром родители обнаружили нас в одной кроватке, да ещё и в интересном расположении тел. Мой, хоть и опавший хер, так и не был вытащен до конца из похотливой лоханки их дочери. Был скандал, просьбы, угрозы, медицинское освидетельствование. А потом папа – прокурор города, предъявил ультиматум: либо женюсь и имею в жизни весь набор благ, либо сажусь в тюрьму за изнасилование. Родители убедили, упросили, уломали. Да и я уже смирился. Потом любит она меня, да и в сексе хороша. Не хочу смотреть на мир через решётку! Не хочу бегать и прятаться! У этого монстра – папашки такие связи, что всё едино найдёт. Не смотри на меня ты так! И я так себя в дерьме по уши чувствую!»

Вот и вся история моей пламенной любви. На свадьбу, конечно, не поехал, хоть и послал поздравление и заказал букетище цветов с доставкой. О себе ему не напоминаю, зачем будоражить воспоминаниями раны души, которые ещё кровоточат. Как то прочитал у Генри Дэвида Торо: «От любви есть только одно средство: любить ещё больше!» Я отпустил его, и память о былом стала памятником наших отношений, большого и огромного чувства. Вот так, земеля! Послушай мой рассказ и сто раз подумай, надо ли кого-то так беззаветно любить? Зачем? Это так невыносимо больно! Лучше чувственный секс с приятным тебе человеком без всяких обязательств и «клятв о любви до гроба». Надо просто жить!»

Мы сидели в ночи, прижавшись, друг к другу, и слушали звон цикад. Звёзды светили так ярко и висели так близко, как бывает только в летние ночи на юге. В воздухе витал запах цветущих магнолий. Мы оба были молоды, сексуальны и полны сил. Ну, на хера грустить? Жизнь человека так быстротечна, что мгновения юности, с ощущениями, что ты, как БОГ можешь ВСЁ, сменятся часами угасания с болезнями и воспоминаниями о былом. Мы не сговариваясь, обхватили пятернёй волшебные палочки соседа, и повели себя, как бычков на заклание к очередным ристалищам. К рыцарским состязаниям на ложе страсти и секса с использованием различных ролевых игр. Вперёд, гардемарины!