Глава XV Первый день

        В понедельничное полдевятого Гонорин чинно вышел за калитку в привычно-сером пиджаке при галстуке, белой рубашке, мешками под глазами.

        - Доброе утро, Федор Игнатьевич! – Янь Чжитуй поджидал у машины.
        - Утро добрым не бывает, - буркнул заммэра, проваливаясь на заднее сиденье.
        - Плохо спится на новом месте? – водитель повернул ключ зажигания.
        - Да какой сон?! Вчера только прикорнул, и какая-то... транда, извиняюсь за выражение, всю ночь «О,о! А,а». На весь квартал!
        - «А-а» - это от удовольствия.
        - Умен, блин! Ей удовольствие, а мне - не спи.
        - В следующий раз вызывайте милицию.
        - И что я им скажу? Баба умирает от удовольствия?
        - И то верно.

        - Ладно, хватит рассусоливать, поехали. Здесь далеко?
        - Калтыг, конечно, разросся по сравнению с поселком столетней давности. Но вы проживаете почти в центре, так что рядом.
        - Хорошо хоть не догадались мэрию перенести за город, а центр отдать... народу!
        - Такие планы были, - не смутился китаец, - но решили - дешевле оставить как есть.
        - Вот умник свалился на мою голову. Может, тебя депутатом сделать? А что? Я могу.
        - При всем уважении, но вряд ли. Да мне и так неплохо.

        Гонорин нашел новый повод для придирок:
        - А почему номера у нас какие-то невзрачные. Е837ОМ. Не могли какую-нибудь нормальную серию выбрать? ООО, ААА, АМР там, или ССС...
        - Зачем? У нас уже много лет, как единая база данных. Узнать все о машине, владельце для заинтересованных лиц – минутное дело.
        - Мог ли бы застолбить определенную серию за администрацией. Для однообразия.
        - В Калтыге так не принято. Все в порядке очереди.
        - «В порядке очереди», - передразнил Федор Игнатьевич, - а вот в Самаре и других нормальных городах давно уже продаются красивые номера. Вполне легально.
        - Ну да, узаконенная коррупция.
        - Много ты понимаешь! «Узаконенная коррупция». Купили бы за городские средства - не так дорого для жирного калтыжского бюджета.
        - Лучше эти деньги направить на что-нибудь нужное.
        - Ты - прям готовый депутат, - всплеснул руками заммэра, - второй раз предлагаю – пойдешь в Думу? Только скажи.
        - Не-е, мое дело баранку крутить.
        - Вот и крути! А то рассуждает… что лучше, что хуже. Тоже мне, стратег!
        - У нас народ выбирает, - бурчал китаец, - продвинет он...
        - Что ты там лепечешь?
        - Да так, ничего.

        Машина бесшумно летела по идеальной поверхности, ветерок подвывал за окном, кондиционер источал ненавязчивую прохладу. Приглушенно играло радио.

        - Ванька, а когда вы нас захватывать будете? – Гонорин устал молчать.
        Чжитуй удивленно обернулся:
        - В каком смысле?
        - Твоя ж нация все заполонила. Скоро Сибири не хватит для вашего узкого брата.
        - Я вообще не понимаю всей этой истерии, мол, китайцы захватят Дальний Восток, а потом и остальную Россию. Китай ничего такого не планирует.
        - Да ладно, не прибедняйся.

        - На мой взгляд, русского китайца, все выглядит иначе. Россия все трется среди Европы, вот вам нефть, вот вам газ, чего еще изволите? А те… разве что не сморкаются в нас, русских. Отойди мол, не видишь у нас тут дела поважнее. А ты, Русь, пока давай – разберись там с правами человека, демократией и все такое. «Ну, а газ вам как завернуть? По какой цене хотите?». «Не до тебя сейчас, отойди, надо будет - купим». А рядом стоит Китай: «Росси-ия, старший бра-ат, продай мне газ, нефть. Мне оченно нада», - китаец перешел на чукотский. – Отвяжись, Китайка, не видишь - с Европой договариваемся? Как до тебя дело дойдет, так и продадим. «Росси-ия, ну, оченно нада. Хоть на двадцать лет вперед продай, готовы сейчас заплатить»! «Отстань! Не до тебя». А тут уже казахи с туркменами подсуетились – вот вам, хлопцы, газ, нефть и тэ дэ и тэ пэ. А Россия пока прочухала, поезд ушел.

        - И как это связано с заполонением Дальнего Востока?
        - Также. Свято место пусто не бывает – не заселим мы, заселят мои бывшие соотечественники. Но не для захвата, а просто, потому что пусто. Чухать надо.

        Машина уткнулась в хвост длинной вереницы авто.
        - Что там? Чего остановились? - заерзал Федор Игнатьевич.
        - Хм... Пробка! Надо же, давненько такого не было.
        - Что за город? Даже пробки видят впервые. Объезжай как-нибудь, я на работу опаздываю.
        - Не могу, обложили со всех сторон.

        Сзади жался дамский автомобильчик, справа - универсал.
        - А мне разве не положена мигалка? - искал решение заммэра.

        Чжитуй вновь обернулся, азиатские глаза потянулись на лоб.
        - Ладно, ладно, - замахал руками Гонорин. - И это мой первый, самый важный день!

        Федор Игнатьевич почесал подбородок:
        - Гони по встречке!
        - Нельзя, - и ухом не повел шофер.
        - Гони! - свирепел чиновник.
        - Нельзя, Федор Игнатьевич, права отберут, а я работой дорожу.
        - Ты не понимаешь?! Я на совещание опаздываю! Приказываю - гони! Я за все отвечу!
        - Вы - человек новый, а я потом никуда не устроюсь. Раз проштрафился - репутацию вовек не исправишь.
        - Какая к черту репутация?! Ты где живешь, китаеза? Кому она в России, на хрен, нужна?! Какая может быть репутация у какого-то водилы?

        Шофер промолчал.
        - Если сейчас же не сделаешь, как велю - сегодня же уволю. Лично!
        - За что?
        - Что значит «за что»? - подрастерялся Гонорин, но быстро собрался. - За невыполнение приказов начальства!.. Придумаю за «что»! За «что» назначу, за то и уволю!
        - Это не страшно. Восстановлюсь по суду...
        - Что-о?!
        Заммэра подался вперед, готовый когтями впиться в тонкую шею.

        - Да вы не кипятитесь, Федор Игнатьевич, у вас сзади ноутбук, конференцсвязь и всё такое. Воспользуйтесь. У нас порой весь парламент так собрания проводит, если кто-то в командировках или не успевает.
        - Умник!

        Гонорин поостыл и набрал на мобильном мэра:
        - Василий Святославович! Я дико извиняюсь, все-таки первый день, но, похоже, я опоздаю… В пробке застрял... Ага, да... Представьте себе, пробка! Думаю этот вопрос обязательно надо поднять на совещании... Что? Подключить конференц? Хорошо, попробую... До связи!

        Федор Игнатьевич отбросил мобильник, уставился в металлическую крышку ноутбука, вмонтированную в переднее кресло:
        - Ты знаешь, как это включается?
        - Открывайте крышку, самая большая кнопка.

        Гонорин подергал крышку, безрезультатно.
        - Черт! Помоги же! А если еще подключишь эту, как её? Конферансье... Помощником депутата сделаю!
        - Спасибо, конечно, но каждый должен заниматься своим делом. Да и у наших депутатов нет помощников, а если есть, то работают на общественных началах, без оплаты.
        - Чёрт бы вас всех побрал! - заммэра откинулся на спинку дивана, временно сдавшись.

        Руки скрестились на груди, ненавидящий взгляд отвернулся в окно. Посидел с минуту, вновь накинулся на крышку. Ноутбук стучал об откидной столик.
        - Там пимпочка есть, - сжалился Чжитуй, - отодвиньте в сторону - крышка и откроется.

        Гонорин нагнулся, отыскал пимпочку, раскрыл ноут.
        - Самая большая кнопка говоришь, - большой палец сильно вдавил, лицо исказила гримаса напряжения.

        Загудел вентилятор, вспыхнул дисплей, по полоске загрузки побежали штрихи.
        - Заводится, сволочь! - обрадованно заорал Федор Игнатьевич, хлопнув шофёра по плечу.
        Водитель вжался в кресло:
        - Кнопку уже можно отпустить.

        Заммэра одёрнул палец, как от раскалённой сковородки. Застыл в ожидании отключения. Снова расплылся в улыбке - работает!
        Мягкий перезвон - операционка загрузилась.

        - Куда тут тыкать надо? – Гонорин глядел на экран, как на новые ворота. - Для этого... симпозиума.
        - В левом верхнем углу чёрная иконка.

        Указательный палец толкнул пиктограмму - тщётно. Вдавил, как большую кнопку на корпусе. Жидкокристаллическая матрица податливо прогнулась.
        - Ну и что? Не работает ни черта!
        - Воспользуйтесь тачпадом или мышкой.
        - Послушай, мой китайский друг, - взмолился Федор Игнатьевич, - запусти ты, пожалуйста! Я этих компьютеров, как огня боюсь.

        Янь скинул ремень, перегнулся назад. Пара нехитрых манипуляций - программа запустилась, запереворачивались «песочные часы».
        - Дальше автоматом пойдет, - подмигнул Чжитуй.

        Аккуратно посигналил женский автомобильчик. Китаец бросил взгляд в лобовое стекло - пробка рассасывалась.

        Через пятьдесят метров мягкого наката служебный шофёр воскликнул:
        - Вот в чём дело! У пикапа багажник раскрылся - товар рассыпался. Теперь ещё и на штраф нарвался.
        - Да в шею надо гнать таких предпринимателей! Отбирать лицензию к чёртовой бабушке! Из-за него люди на работу опаздывают!
        - Он же не знал, что вы едете. Так бы, конечно... не рассыпал.

        Чиновник впился взглядом в китайский затылок, но промолчал и снова в окно:
        - А что это гаишники не своим делом заняты? Баклажки по дороге собирают.
        - Как-раз-таки своим. Обеспечивают безопасность дорожного движения.

        Монитор заговорил мэрским голосом:
        - ...решим, обязательно решим, - на экране появился зал заседаний. Госслужащие сидели за круглым столом. - А вот и мой новый заместитель. Здравствуйте, Фёдор Игнатьевич!

        Гонорин, не моргая, уставился в монитор:
        - Я их вижу. И они меня видят, что ли?
        - Мы вас видим и слышим, Фёдор Игнатьевич, здравствуйте, - повторил Калтыгин.
        Все смотрели в растерянные глаза заммэра, кто-то с усмешкой, кто-то изучающе.

        - Они меня видят, ты понял! - Гонорин хлопнул по плечу водителя. Машина слегка вильнула, но вновь легла на курс. - Здравствуйте, уважаемый Василий Святославович! Здравствуйте, уважаемые коллеги! Извините за опоздание... Впрочем, я еще и не появился, ха-ха. Только в телевизоре... Но я должен со всей ответственностью заявить, что только что стал свидетелем вопиющего эпизода! Перевернулась фура с продуктами и перекрыла дорогу. С одной стороны, это уважительная причина для моего опоздания, с другой стороны, необходимо наказать такого горе-бизнесмена, чтоб впредь неповадно было!

        Собравшиеся внимательно внимали коллеге: со смешком в усах, с недоумением в накрашенных ресницах.

        - Хорошо, Фёдор Игнатьевич, - вздохнул Калтыгин, - меры будут приняты. У нас это делается автоматически. Мы сейчас обсуждали...

        Машина припарковалась у ратуши.
        - Я уже подъехал, - перебил заместитель, - бегу к вам!

        Гонорин пробкой от шампанского вылетел из авто, взлетел на крыльцо, вихрем понесся по коридорам.
        Найдя по подсказкам зал заседаний, ввалился:
        - Вот! Я с вами...

        Чиновник потянулся к графину, стакан задребезжал в трясущихся руках. Вода залпом опрокинулась в рот, кадык громко сглотнул, ладони пошли по второму кругу. Отдышавшись и прошмыгав носом, Гонорин заметил молчание и прикованные взгляды.

        Фёдор Игнатьевич величественно развернулся, застыл, как монумент, торжественно провозгласил:
        - Как вы знаете, дамы и господа, одна из наиболее остростоящих задач перед государством Российским - это демографическая проблема. Женщины, конечно, рожают, уповая на помощь в плане обеспечения материнским капиталом, но… мы столкнулись с новым вызовом. Рожать - это, конечно, хорошо, но что дальше? Ребенка элементарно не устроить в детский сад. Поэтому я предлагаю обсудить проблему дошкольных учреждений и меры по борьбе с их отсутствием.
        Чиновник торжественно сел. Мэр почесал лоб.

        - Фёдор Игнатьевич, - взял слово мужчина с точным пробором черных волос, - вам нужно внуков в детсад устроить? Обращайтесь в любой садик по месту жительства, вас примут. Никаких очередей нет, и садов, и мест всем хватает.
        - Это мой первый заместитель, - представил Калтыгин. - Уфимский Андрей Андреевич.
        - Город уже давно отказался от точечной застройки, - добавил мужчина в буденовских усах, - застройщик, сам или в кооперации, получает землю под целый микрорайон. С обязательной постройкой детсадов, школ, поликлиник, исходя из прогнозной численности населения. Конечно, часть средств на постройку субсидируется городским бюджетом.
        - Это мой заместитель по промышленности, - указал рукой мэр. - Так что, как видите, такой проблемы в нашем городе не существует.

        Василий Святославович с минуту вглядывался в Гонорина, ожидая очередной тирады. Фёдор Игнатьевич счел за лучшее насупиться и красноречиво промолчать.

        - Давайте продолжим, - продолжил Калтыгин, - итак мы обсуждали выкуп «Водоканала» у предпринимателя Лугинина Михаила Ивановича...
        - Лугинин продает «Водоканал»?! - вспыхнул заммэра. - Вот это новость! В любом случае, думаю, это дорого даже для вашего… нашего бюджета.
        - Он продает его за символическую сумму - один рубль.
        - Поразительная политическая благотворительность! Но если Лугинин по каким-то причинам хочет отказаться от «Водоканала» или не справляется, пусть продаст какому-нибудь другому предпринимателю, ведь давно доказано: самый неэффективный собственник – государство!
        - Вообще-то, он прекрасно справляется, - почесал за ухом мэр. - Это мы его уговорили продать. А символическая цена, потому что он приветствует то, что мы собираемся сделать.
        - И что вы собираетесь сделать?
        - Поставлять людям воду бесплатно.
        - Да вы с ума сошли! - подскочил Гонорин. - Это же черт знает что! Это же хуже, чем… чем в Советском Союзе! Откуда, вообще, возникла такая бредовая идея?
        - Вообще-то, из планового развития экономики города. Мы решили отказаться от порочной практики роста тарифов, только потому, что так кому-то захотелось. Одновременно мы сэкономим на субсидиях за коммунальные услуги. Всё просчитано, Фёдор Игнатьевич.
        - Да как вы не понимаете?! Они ж её будут день и ночь лить. Впустую! А чего жалеть? Всё равно ж бесплатное!
        - Питьевой воды хватает, и хватит на долгие годы, даже с учетом потерь. К тому же, это только для населения, а предприятия будут платить по-прежнему.
        - А случайно планов по бесплатному газу у вас нет? - съязвил Гонорин.
        - Есть. Но пока не дают реализовать.
        - Нет! Это уже ни в какие рамки!

        - Господа, - тяжело выдохнул Калтыгин, - давайте прервёмся. А то я чувствую, проект метро у нас сразу застопорится.
        - А что, у вас уже миллион жителей?
        - Нет, но, если сохранятся нынешние темпы роста, через пару лет будет.
        Собравшиеся потихоньку расходились, косясь на Гонорина.

        Рядом с мэром задержался первый зам, коллеги вполголоса обменялись мнениями.
        - Василий Святославович, - подошёл новоиспеченный заммэра, - меня ещё один вопрос интересует, так сказать шкурный...
        - Как вы доехали, устроились, Фёдор Игнатьевич?
        - Спасибо всё хорошо. Только вот этот журналюга... Иннокентий Вшивков… Надо его как-то проучить, прищучить.
        - Не получится - свободная пресса. На вокзале вас встретили?
        - Да, водитель Ванька, китаец. Шибко умный, правда. Каков мой круг обязанностей?
        - Вы будете моим замом по общим вопросам. Пока присматривайтесь, входите в курс дела.
        - А моя зарплата?
        - Как у всех - прожиточный минимум.
        Глаза Гонорина напомнили пятикопеечные монеты шестидесятых годов двадцатого века.

        - Конечно, - поспешил успокоить мэр, - с них ещё удержат налоги во все фонды и НДФЛ.
        - Вы издеваетесь?
        - Нет, конечно. Мы все здесь получаем такую зарплату, невзирая на чины и звания.
        - Но это же чёрт знает что! Как на них можно жить?
        - К сожалению, и в нашем городе есть люди, особенно многодетные семьи, у которых доход на человека и того меньше. Мы должны в первую очередь помочь им...
        - Да Бог с ними, с многодетными! Вы-то как живете на такую зарплату?

        - У нас работают, как я их называю, финансово-независимые трудоголики, - улыбнулся Калтыгин. – Первые – это люди из бизнеса. Продали свои акции, деньги отдали в доверительное управление или положили в банк. Живут на проценты. Вторые – пенсионеры, такие как я. Пенсия у меня хорошая, да и запросы небольшие.

        Гонорин смотрел на мэра, как Вышинский на Каменева.
        - Да вы не думайте, Фёдор Игнатьевич, - вмешался Уфимский, - у нас депутаты вообще ничего не получают и это законодательно одобрено.
        - Законодательно? То есть сами себя ограничили?.. Вы в своем уме? – заммэра взглянул на первого зама, как психиатр на вновьпоступившего. - Хотя в Думе могут и бизнесмены отсиживаться, ради депутатской неприкосновенности.

        - Депутатство не дает неприкосновенности, это такая же общественная работа, как и наша, и любая другая, - увещевал Андрей Андреевич. - Когда у нас за общественную работу платили? Поймите, Фёдор Игнатьевич, власть - не источник дохода. Если вы хотите зарабатывать, идите в бизнес.

        - Но это ж федеральные деньги...
        - Конечно, - мягко взял под руку первый зам, - мы, вышедшие из бизнеса, прекрасно знаем: сэкономленные деньги - заработанные деньги…
        - Да, и вот ещё что, - мэр доверительно потянул Гонорина за рукав, - у нас все чиновники приезжают на собственных автомобилях.
        - И вы?
        - Я здесь недалеко живу, так что пешком. А если нужно по делам, еду с одним из замов по чьей части решаем вопрос. Сам я сдавать на права боюсь - зрение подводит.

        Фёдор Игнатьевич заглядывал мэру в рот, пытаясь услышать что-нибудь съедобное.
        - И только вам предоставили машину, - вновь потянул первый зам. - Деньги, разумеется, выделил федеральный центр. Так вот, у нас к вам просьба – откажитесь. А сэкономленные средства мы направим на городские нужды.

        Заместитель по общим вопросам ничего не рассмотрел в гландах мэра:
        - У меня такое ощущение, что я попал в дурдом. Я, конечно, слушаю новости и читаю газеты, но думал… очередная брехня. Я могу воспользоваться телефоном? Хотя нет, позвоню со своего.

        С мобильником наперевес Гонорин закрылся в кабинке туалета. В ожидании ответа шаги размечали пространство перед унитазом.

        - Игорь Валерьевич! Игорь Валерьевич! Куда вы меня заслали?! Это же чёрт знает что! Я на такое не подписывался!

        Потусторонний голос справился с першением в горле.
        - Игнатьич, не гоняй песок по барханам. Что опять стряслось?
        - У них здесь зарплата на уровне одного МРОТа! Как я на это должен жить?!
        - И это мы предусмотрели. Каждый месяц первого числа будешь получать на свой счет десять тысяч долларов. Это по московским меркам не хило, а по вашим калтыжским и подавно, с вашей-то безоткатной конкуренцией. Первый транш тебе уже перевели. Всё понял?
        - Понял. А из каких источников?
        - Не твоя забота. Трать, как хочешь и ни в чем себе не отказывай. Это всё?
        - Нет! Вот ещё что, - подопечный решил моментально выслужиться, - Лугинин продает городу «Водоканал». За один рубль! Каково, а? И знаете, что самое интересное, администрация собирается поставлять воду населению абсолютно бесплатно! А?! Как вам это нравится?

        В трубке помолчали, но скоро нашлись:
        - Фёдор Игнатьевич, от души вас поздравляю. Вижу, что мы в вас не ошиблись. Вы только появились, а уже сделали важное дело. Надеюсь, вы и дальше будете ревностно стоять на страже интересов горожан. Искренне желаю вам успехов. Бывай!

        Мобильник сполз по щеке в карман, взгляд блуждал по сантехнике и стенам.
        «Во-от зачем я здесь нужен, - растянул мысль прозревший. - Все успехи припишут мне - ставленнику Кремля. А неудачи... Неудачи – местным. Они не справляются, потому что не следуют советам Гонорина Фёдора Игнатьевича! Побольше бы неудач, и я скоро стану... Мэром! Вот тогда и заживем. Я положу конец этой вакханалии».

        Остаток дня заместитель по общим вопросам просидел в выделенном кабинете, предаваясь сладким грезам, по многолетней привычке переложил бумажку с одного края стола на другой.

        После работы Калтыгин и Гонорин вместе вышли из ратуши.
        - Стой! - мэр схватил за руку пробегавшего мимо пацанёнка. - Сколько тебе лет?
        - Шесть, - утёр сопли мальчишка.
        - Почему один? Где родители?
        - Так я к мамке бегу.
        - Чумазый весь, - Василий Святославович достал платок, вытер ребёнку лицо, - и в волдырях, как будто не в капусте, а в крапиве найденный.
        - Держи, - Фёдор Игнатьевич вытащил из кармана карамельку.

        Мальчик схватил и побежал дальше.
        - Не желаете? – закинул в рот заместитель и протянул аналогичную начальнику.
        - Нет, спасибо. У меня от них зубы болят. Все к зубному не могу зайти - работа.
        - Может, подвезти? - просвистел набитым ртом «по общим вопросам».
        - Нет, я тут недалеко. Будь здрав, Федор Игнатьевич!
        - А может коньячку? - пожимал руку Гонорин. - Я угощаю.
        - Врачи запретили - печень ни к чёрту.
        Мэр заковылял домой.

        «Быстрее в ящик сыграешь - быстрее место освободишь», - обозревал удаляющуюся спину заместитель.

        - Скоро выборы, - смотрел вслед Янь. - Дай Бог здоровья Василию Святославовичу! Другого такого не найти.
        - Может, найдут, - усаживался в машину Гонорин, - а может, вообще, выборы отменят. Какое у вас самое пафосное заведение?
        - Ресторан, что ли? – недоумел Чжитуй.
        - Ресторан или клуб.
        - Самый дорогой, наверное, «Буцефал».
        - Вези туда, и можешь быть свободен, но сначала к банкомату.

        Фёдор Игнатьевич вышел из клуба далеко за полночь. «Оглохнуть можно. И это называется музыка?! Один «бум-бум»… Ну и молодежь нынче пошла». Из внутреннего кармана пиджака мягко выплыл незакрывающийся бумажник. Горбатые пальцы прошелестели по норовившим вывалиться купюрам. «Да-а, для Калтыга моей месячной зарплаты много. Куда б потратиться?». Заммэра огляделся. Ночные магазинчики блюли закон – спиртное по ночам занавешивали занавесками. Гонорин забежал обратно в клуб, выскочил с двумя бутылками коньяка. Вскинул руку - притормозили «шашечки».

        Фёдор Игнатьевич безучастно развалился сзади, коротко обозначил адрес. Машина плавно покатила. Чиновник безучастно глядел в окно на проплывающие мимо дома, огни фонарей, курортно-влюбленные парочки. От скуки стал изучать затылок шофёра, несколько раз поймал в зеркале заднего вида насупленные взоры.

        - Милейший, - заговорил Гонорин, - распить бутылочку не желаете? После рабочей смены сам Бог велел.
        Водитель пробурчал нечто нечленораздельное.

        - Не слышу, - заулыбался Фёдор Игнатьевич, настойчиво желавший перекинуться парой слов.
        - Нет, - глухо шепнул водитель.

        И хрипящий голос, и черный взгляд показались знакомыми. «Хотя какие здесь могут быть знакомые? Тем более среди местных». Заммэра подался вперед, стараясь разглядеть. Шофёр увернулся от бесцеремонного внимания, но чиновник заметил выпяченную нижнюю челюсть.

        - Ба! – треснул себя по лбу Гонорин. – Каша! Кашалот!

        Такси резко затормозило. Фёдор Игнатьевич стукнулся о переднее сиденье, носом пошла кровь.

        - Чего занервничал, Каша? – чиновник достал из брюк белоснежный платок, вмиг ставший красным.
        - Вы обознались, - прохрипел таксист.
        - Не-ет, дорогой, я тебя из тысячи узнаю.

        Водитель развернулся к пассажиру, пылая ненавидящим взором, нащупал в брюках нож.
        - Брось! Не дури, - почуял опасность чиновник, - я тебя сдавать не собираюсь. А если что сделаешь с заместителем мэра, тебя точно из-под земли достанут. От Гиви спрятался, от Лугинина не уйдешь! Мы можем договориться.

        Взгляд шофёра расслабился, жилистая рука отпустила сталь. Кашалот отвернулся, задумался в южную ночь.

        - А неплохо ты устроился, - Гонорин прошмыгивал затихающую кровь, - Гиви всю страну на уши поставил, искал своего лучшего подельника, удравшего с общаком…
        - Я общак не трогал, - зло выдавил водитель.
        - А что ж тогда сбежал?
        - Все стрелки на мне сошлись. Никто б не поверил.
        - Жить хотелось, понимаю. А ты знаешь, что тебя до сих пор ищут? Зна-аешь. И всегда будут искать. Хорошо придумал, Калтыг – место, где совсем не место таким, как ты. Неужто завязал с криминалом? Таксистом работаешь… наверняка по липовым документам. А зачем работаешь? Ты ж общак стащил?

        - Говорю же – не брал! – снова угрожающе развернулся старый знакомый.
        - Тихо-тихо. Не горячись. Верю.
        - Гонор, давай так – ты меня не видел, я - тебя.
        - Не-е. Мне-то чего бояться? Пришьешь? Тогда тебе точно конец. Калтыг – твое последнее пристанище, больше бежать некуда.
        - Что ты от меня хочешь? У нас никаких дел не было.
        - А теперь будут. Или мне позвонить Гиви? Подсказать, где искать, а?! – Федор Игнатьевич для убедительности достал телефон, заперебирал контакты. – Номерок сохранился, будь уверен…

        - Не надо, - процедил Кашалот, вновь отвернувшись в окно. - Что нужно делать?
        - Вот и ладненько, вот и славно, - телефон вернулся в бортовой карман пиджака. – Для начала поехали, отвезёшь меня домой.

        Угрюмый шофёр завел мотор. Машина неровно двинулась в направлении депутатских коттеджей.

        - А дальше? – прервал молчание водитель, остановившись напротив указанного дома.
        - А дальше видно будет, - чиновник убедился – кровь более не сочится, спрятал платок. – Живи и радуйся! Работай, как работал, не дёргайся. Оставь мне свой телефон и будь всегда на связи. Понадобишься – позвоню. Не вздумай навострить лыжи – сразу стукану Гиви.

        Продолжение - http://www.proza.ru/2014/07/15/536