Мысли о бесполезности надежд

Примерно так...
Мысли о бесполезности надежд

Это ужасно. Оказаться вдруг соляным столбом, не имеющим возможности (или все-таки желания?)  ни повернуть головы, ни сделать шага в сторону. Только соленые грозди слез, мешающие векам сомкнуться, и гири безысходности, намертво прикованные к ногам. И длинная полоса заката над щербатой полосой... Нет, не романтических шафрановых скал, а остроконечных рыжих елок.
Скорбь по утраченному любопытству, вечному двигателю всех журналистов и просто живых людей, которым искренне нравится это занятие — жить на всю катушку, путаясь в нитях своих увлечений, заплетающихся в вечные узлы нехватки времени.
Отныне у меня было полно этого времени. Оно капало по вечерам из крана в ванной комнате, и, чтобы не раздражало своей монотонностью, заглушалось включенным компьютером. Но закрома волшебного ящика без дна оставались невостребованными, по десятому разу прокручивались любимые когда-то песни. Но ничего, кроме уютного блика в памяти, будто «солнечного зайчика», мгновенное появление которого слепит, но не дает согреться.
Выстроенные уравнением слова застывают на листе бумаги, словно формулы на планшете физика-теоретика. Знаки и символы... Что в них есть такое, за что люди готовы отдать жизнь, ту самую ровную, устроенную как часовой механизм, жизнь обывателя? Простите, нормального человека. Человека без особых претензий, без желания (до вполне физических судорог души) напечататься, быть узнанным, быть признанным среди таких же, как он сам. Хотя, будучи одним из многих, наверняка понимает умом: им — до него, как и ему — до других, нет никакого дела. А потому скорбно сгорбленные плечи, натертые ремешком от старого кожаного портфеля, в котором всегда есть тетрадь, листы, записная книжка с чем-то начатым...
Без начала невозможно завершение, но немногим хватает силы на несколько тяжелых первых шагов до кроличьей норы, до первого поворота, когда обретающий плоть рассказ повелительно пихает в спину, заставляя стремглав лететь под горку вместе со своим воображением, амбициями да еще черт знает чем. Проще топтаться перед дверью-зеркалом до умопомрачения раскладывая по полкам в отражении свои невысказанные мысли, чувства, настроения, которые когда-нибудь да пригодятся. Только когда, если в комнате выключен свет, из пересохшего крана в вечность летит последняя капля воды, а на лице написана смерть?
В головоломный окаменевший узел стянулись предсказанные щедрой памятью строки, но скрип дверей заставил спрятать его от чужих. Куда? В единственный возможный тайник — за сомкнутыми губами, так глубоко, что встанет комком в горле, не давая ни на минуту забыть о себе а еще - лени, трусости, отступничестве. Камешек, падающий с вершины горы... Да, вот они последствия обвала.

Эпилог

Среди темных каменных глыб и маленьких, блестящих слюдой, камушков, осыпавшихся следом за громогласным крушением уступа ветер надежды все растирает на ладонях в острые песчинки мысль «А может еще удастся сложить из этих отходов гору?»