Море ласково играло

         Море ласково играло.

Бескрайний синий простор до самого горизонта был покрыт золотистой сверкающей рябью и там, на самой кромке, сливался с лазурной гладью чистого неба.  Горячие порывы ветра были наполнены запахами Средиземного моря и цветущей магнолии. Солнце, такое ласковое утром, в полдень вынуждало укрыться в тени даже самых отчаянных любителей южного загара. 
          Небольшой отель, расположенный на самой подошве Апеннинского полуострова где-то между Марина-Ди-Джойоза-Йоника и Реджио-Ди-Калабрия разместил в своих уютных номерах две группы туристов: одна из России, другая из Германии.
В начале каждый представитель этих двух стран имел сугубо национальное отличие, но после двух дней пребывания на солнце различить их стало невозможно, если бы не языковой барьер, преодолеть который под силу разве что только крылатому младенцу со стрелой и луком. Но рассказ мой будет не об амурных приключениях, хотя обстановка очень располагала к этому.
          После сытного обеда с обязательной пастой, обильно посыпанной пармиджано и с чудесным каламбрийским вином, сидя за столиком в баре, 
Михал Михалыч, бывший главный инженер завода N, а ныне человек на пенсии, и потому полный идей о мироустройстве и правопорядке, тянул из бокала сухое кьянти, заедал его овечьим сыром и мурлыкал себе под нос с детства полюбившуюся итальянскую песню:
- Море ласково играло бирюзовою волной… 
Всё было как нельзя лучше, если бы не страшное желание закурить. Но прямо перед ним висело предупреждение: «Si prega di non fumare»*, к тому же он дал жене слово, что за время их поездки по Италии бросит курить. И вот сейчас, когда она в послеобеденной дрёме нежится на мягкой постели, он, сидя в баре, преодолевает ужасные мучения всего из-за нескольких поспешных слов обещания. 
          Конечно, когда портье вручил им ключи от номера и предупредил, что в отеле не курят, указав на объявление, Михал Михалыч почувствовал необыкновенную гордость за свою страну и особенно за правительство Москвы, постановление которого о запрете курения в общественных местах, так быстро распространилось по городам Европы. И хотя сам он ощущал некоторое неудобство от упомянутого постановления, но всё же надеялся, что с помощью этих мер избавится от вредной привычки и сдержит данное жене обещание.
Но сейчас ужасно хотелось курить!
          Вот уже три дня. Три дня страшных мучений, адских испытаний, когда после хорошей порции граппы, как и после стакана водки, рука сама тянется в карман за пачкой сигарет, которой там нет, и хочется сказать пару грубых слов. А как избавиться от сосущего ощущения под ложечкой и постоянного вопроса: «А где приятный дымок»? Одним словом, Михал Михалыч был весь в смятении и борьбе. Борьбе души и тела.
Вполне понятно, ему было нелегко.
          В этот самый момент в бар вошла молодая женщина, как ему показалось, немка. Уже само её появление вызвало у Михал Михалыча  странное раздражение. То ли тому виной была её привлекательность, то ли необыкновенная самоуверенность. 
Она легко прошла меж столиков, выбрала место у стены прямо под злосчастным предупреждением о курении, села, закинула нога на ногу, и что Вы думаете, достала пачку сигарет и закурила. Бармен принёс ей гранита* и каффе кон панна*. Она отхлебнула холодный напиток и потянулась к сигарете. Сладкий дым поплыл по бару прямо в ноздри к несчастному Михал Михалычу, который, вдохнув его, тут же покрылся багровыми пятнами и тихо заскулил.
Следующий глоток синего дыма вывел его окончательно из равновесия.
Он поднялся и подошёл к немке. 
- No smoking*, - сказал он ей вежливо, настолько насколько позволяют быть вежливым страдания курящего человека без курева.
Дама удивилась, посмотрела на него, как ему показалось, с усмешкой и продолжала курить. Это взвинтило его ещё больше.
- No smoking, - повторил он так громко, что все присутствующие повернули головы в их сторону, а бармен окаменел с шейкером в руке.
          Надо сказать, что его визави обладала точёным прямым носиком, пухлыми губками и волоокими карими глазами, от чего была уверена, что при таком ассортименте в любой части света достаточно знать всего четыре слова: здравствуйте, до свидания, спасибо, пожалуйста.   По этой причине, услышав многократное повторение «smoking, smoking», дама подумала, что мужчина просит у неё закурить. Она удивилась, но приняв это за попытку знакомства, протянула пачку сигарет.
- Bitte (пожалуйста), - сказала она миролюбиво.
Этот жест несчастный Михал Михалыч расценил как настоящее издевательство и пришёл в такую ярость, что даже вспомнил несколько слов из курса средней школы.
- Du bist ein dummes Schaf! (Вы глупая овца!) - прошипел он ядовито, и,подумав немного, добавил, - Du bist stur wie ein Esel! (Вы упрямы, как осёл!)
Но несмотря на эти кровожадные нападки, дама продолжала курить, пуская дым ему в лицо.
- Du bist fettes schwein! (Вы толстая свинья) - гаркнул он, от чего окаменевший было бармен пришёл в себя и исчез под стойкой.
С последним заявлением Михал Михалыч явно переборщил. Судя по внешнему виду, в немке живого веса было от силы килограмм сорок, поэтому назвать её толстой было никак нельзя. 
Но даже это не вывело её из себя.  Спокойно сказав
«danke» (спасибо), она продолжала курить, невозмутима, как сфинкс.
Экс инженер оказался в тупике, -  на этом его немецкий иссяк. Он знал ещё немного на английском, но решил приберечь эти знания для англичан.
Можно было бы употребить кое-что из богатого русского арсенала, но стоит ли рассыпать бисер.
В столь трудной ситуации, распалясь до состояния огнедышащего Везувия, Михал Михалыч отлучился куда-то, но через минуту вернулся, ведя за собой управляющего.
Управляющий моментально нашёл общий язык с кареокой курильщицей и вежливо проводил её на открытую веранду, предоставив возможность пускать дым в небо над Калабрией. 
Михал Михалыч под аплодисменты свидетелей баталии, торжествующе, вернулся на прежнее место и продолжил дегустацию итальянских вин, а надменная немка, докурив свою сигарету, поднялась к себе в номер. 
- Дорогой, - сказала она с порога, - со мной сейчас произошёл очень странный случай. Представь себе, один пожилой такой неприятный усатый немец попросил у меня закурить. Это меня очень удивило,
но когда я предложила ему сигареты, он вдруг начал кричать мне
что-то на своём тарабарском. Я ужасно испугалась. К счастью,
во-время подоспел управляющий и увёл меня от скандала. …
Тут, я вижу, тоже водятся психи.
- Ох уж эти немцы! – сказал её спутник, не отрывая глаз от спортивного журнала, - выиграли чемпионат Мира и теперь невесть что о себе вообразили. … Мало мы им надавали в сорок пятом. … Не расстраивайся, дорогая, я дам управляющему хорошие чаевые.

 - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

Si prega di non fumare (итал) – просим не курить.
Гранита – фруктовый напиток со льдом.
Каффе кон панна – кофе со взбитыми сливками.
No smoking (англ) – не курить.

Автор уверяет Вас, что все герои и события в рассказе вымышлены, поэтому любое совпадение случайно.   
 
   Юрий Петров.  !5 июля 2014 года.
 -