Олег Поляков. Самозванка

15 июля 2000 г. между 8.00 и 8.15 утра совершено ограбление депутата законодательного собрания Санкт-Петербурга, президента акционерной компании "ЭКОС" гр-на Б. Неизвестные похитили из сейфа в загородном особняке Б. наличные деньги в сумме 30 тысяч долларов США.
Уголовное дело по факту ограбления прекращено 16 июля по личному заявлению потерпевшего.

Посетителей в "стекляшке" в этот ранний час почти нет. Маришка Барабанова нехотя отхлебывает из кружки теплое вчерашнее пиво. "Ах, Самара городок!" - надрывается за окном вокзальный репродуктор.
Нет-нет, она не алкоголичка - в семнадцать-то лет! И ей вовсе не по душе горечь пивного солода. Просто после кружки-другой краски дня становятся ярче. А краски дня - это так важно, когда впереди у тебя НИ-ЧЕ-ГО. Тот же вокзал, та же "стекляшка", та же компания - Палыч, Махмуд и Валька Зубочистка. Вон они в уголке, пьют из горла дешевую водку.
- Мариш, будь другом! - страдальчески мямлит Палыч. - Дай пивком заглонуть!
Маришка прекрасно знает, что у Палыча туберкулез, но молча протягивает свою кружку. Какая разница - все там будем, кто раньше, кто позже...
Палычу едва за сорок, но выглядит он стариком. Здоровье потерял на зоне, а когда вышел, родная сестра не пустила на порог общего дома. Радовалась, стерва: во как нажилась на непутевом брате! Но Бог - он всё видит. Не прошло и года, как хитромудрая сестренка отправилась к праотцам, а дом отошел ее сожителю. Вот только братец непутевый так и остался не у дел.
Обтерев рот ладонью, Палыч веселеет.
- Махмуд, мать твою #%ут! Зачем водка пьешь? Ваш Аллах не велит водка пить!
- Ваш Христос человек убивай не велит, - грозит ему костылем Махмуд.
Правая штанина Махмуда зашита выше колена. Вся его семья погибла при бомбежке Грозного. Самому повезло: остался калекой. Да еще сумел убежать от войны. "Лицо кавказской национальности" - это для сытых москвичей. Здесь, в Самаре, прохожие видят в нем просто инвалида. Как нелеп мир! Для чего эти люди убили его жену и детей? Для чего теперь они жалеют его и бросают в засаленную кепку железные рубли? Впрочем, стоит ли обо всём этом думать, когда в бутылке еще осталась водка...
"Море, море, мир бездонный", - выводит за окном Юрий Антонов. Маришка прикусывает губу. Она точно знает, что никогда в жизни не увидит моря... Смуглая и чернявая, Маришка часто работает под цыганку - гадает по руке и на картах доверчивым простакам. Но в основном перебивается - нет, не тем, что вы подумали, а банальным воровством. Не по крупному, а так. Если что, на подхвате тот же Палыч. Да и менты вокзальные в доле, в обиду не дают.
Валька Зубочистка - "белая кость", хоть и квасит наравне с мужиками. Из всей компании у нее одной есть какой-никакой, но свой угол. Валькин бизнес - торговля печатью. Кое-что набегает и на житьё, и на бухло, но зимой на морозе работать нет сил. Голубая мечта Вальки - выкупить в собственность газетный киоск. Вот тогда бы пошли совсем другие бабки. Но сперва нужны бабки на киоск. Бесконечный замкнутый круг...

               * * *

- Слышь, Маришка! - неожиданно вскрикивает Валька. - Совсем забыла, дура я набитая. Папашка твой объявился!
- Какой еще папашка?!
- Вот, смотри! - Валька выуживает из-за пазухи помятый журнал. Маришка равнодушно перелистывает скользкие глянцевитые страницы с фотомоделями и звездами экрана - она никогда не станет ни фотомоделью, ни кинозвездой...
- Вот он! "Сергей Барабанов будет представлять крупный бизнес в питерском ЗакСе".
- Ну и что? - пожимает плечами Маришка. - Это ж в Ленинграде...
- Дальше смотри! Президент фирмы "ЭКОС"... избран депутатом... А, вот: "Трудовую деятельность Сергей Петрович начал на заводе ГПЗ-4 в городе Самаре". Въехала? Наш, самарский! И возраст подходит. А черный, гляди, как цыган! Ты у нас по отчеству кто - Сергеевна? Ну и прикинь, много ли в Самаре вот таких Сергеев Барабановых?
- Мало ли что... Может, просто совпадение...
- А если нет?!
Своего отца Маришка почти не помнит. Родители разошлись, когда она была еще младенцем. Лишь однажды, когда ей исполнилось 4 или 5, в их квартире появился веселый энергичный мужчина. "Знаешь, кто этот дядя? - сказала мама. - Это твой папа!" Был синий прозрачный день, они втроем гуляли по городу, ели мороженое и конфеты, а в магазине игрушек он купил для нее симпатичного плюшевого мишку. "Мама, а папа еще приедет?" - спрашивала потом Маришка. - "Приедет, только не скоро. Папа сейчас на севере". Маришка уже знала: север - это где белые медведи. И много лет втайне ждала, что однажды утром в дверь позвонит папа и привезет ей настоящего белого медвежонка. А потом мама умерла, и Маришку забрали в детдом. А потом - лучше и не вспоминать, что было потом... Кончилось всё компанией бомжей на самарском вокзале.
- Я ж тебя, дуру, жалею! Ты ж подохнешь здесь! Как последняя тварь загнешься! Ладно, Махмуд старик, Палыч в годах, я старая мочалка, но ты - ты ж и не жила совсем! Не $$ы, на билет тебе денег найдем...
- Глюпый девка. Атэц надо ехать, - глубокомысленно подытожил Махмуд.

               * * *

За дверью с табличкой "Барабанов С.П." располагался стандартный "джентльменский набор" приемной - письменный стол, компьютер, факс, ксерокс и нафуфыренная секретарша.
- Сергей Петрович занят. А вы, собственно, по какому вопросу? Ах, по личному? Личный прием 25-го числа.
- Но сегодня только 7-е... - растерялась Маришка.
- Вас записывать на 25-е или нет? Давайте паспорт... Та-ак, Барабанова Мари... Постойте, так вы... - секретарша переменилась в лице. - Ради Бога, простите! Одну минуту...
- Папа? - вопросительно прошептала Маришка навстречу вышедшему из кабинета высокому темноволосому мужчине.
- Маша??!
- Я вообще-то Марина...
- Да, конечно, как я мог забыть... Ты откуда, какими судьбами?
- Из Самары...
- И как там Самара? Ты-то как живешь? Как мама?
- Самара нормально. Живу плохо. А мама... мама умерла... в 92-м году. - Не в силах сдержать своих чувств, Маришка разревелась.
- Как же так?! Боже, я совсем ничего не знал... Прости меня, дочка!

               * * *

Серебристая "Вольво" летела вдоль осевой линии автострады.
- Понимаешь, Марина, во всем цивилизованном мире люди состоятельные предпочитают жить в пригороде, - говорил Барабанов. - Вот и я, как только позволили возможности, перебрался в домик на побережье... Но почему, почему ты не нашла меня раньше?
- Никто не знал, где тебя искать. Мама говорила только, что ты на севере.
- Ну, не такой уж здесь и север.
- А мне казалось - холод, льды, белые медведи. Смешно... А помнишь, ты приезжал, когда я была маленькая? И мы ели конфеты и мороженое. А потом ты подарил мне...
- Игрушечную собачонку!
- Па, ну я же лучше помню! Не собачонку, а мишку... Ой, что это там за лесом? Это море?!
- Ну, не совсем море. Финский залив, в просторечье - Маркизова лужа.
- Фу, блин, какая еще лужа? Самое настоящее море! А наш дом правда стоит на самом берегу? И я смогу каждый день купаться в море, да?! Ой, папа, я такая счастливая! Мне кажется, я в раю...

               * * *

Вот уже неделю Маришка жила в роскошном особняке на побережье. Никто теперь не узнал бы в ней прежнюю вокзальную нищенку. Барабанов не жалел средств ни на изысканную еду, ни на то, чтобы его дочь выглядела достойным образом. Специально нанятые репетиторы занимались с ней по нескольку часов в день - надо было думать о поступлении в институт, а пробелы в Маришкиных школьных знаниях были, мягко говоря, ужасны.
И все же что-то в этой новой жизни было не так. Чересчур призрачно, эфемерно, зыбко. Что-то, как модно сейчас говорить, "не срасталось". Подобно тому, как ключ, с виду почти настоящий, не до конца проворачивается в замке... Она гнала от себя страшные мысли, хотя в глубине души знала: развязка совсем рядом.
- Расскажи мне о маме, - попросил однажды Барабанов.
- А что рассказывать? Жили мы бедно. Мама работала на двух работах, очень уставала. Последнее время она плохо себя чувствовала, но все равно работала. Прямо с работы ее забрали в больницу. Оказалось - рак. После операции она прожила еще 3 месяца, мучилась страшными болями, я научилась делать уколы... Как-то вечером маме стало лучше. А когда я проснулась, она лежала уже мертвая.
- Бедная Тамара... Доча, что с тобой? Почему ты так смотришь?!
- Папа, - с трудом выговорила она вмиг одеревеневшими губами, - папа, я тебя очень прошу... может быть, у тебя сохранились старые мамины фотографии?
- Кажется, есть одна, свадебная... Да что с тобой такое?
Он подошел к массивному напольному сейфу, набрал шифр. "Три - восемь - семь", - машинально запомнила Маришка. Под грудой папок с документами лежал старомодный фотоальбом.
- Вот...
Круг замкнулся. С выцветшего черно-белого снимка на Маришку смотрела чужая женщина под руку с юным депутатом Барабановым.

               * * *

Нужное решение сложилось в голове почти мгновенно. Оставалось только дождаться утра. Долгих восемь бессонных часов...
Как только в тишине леса растаял звук отъехавшей "Вольво", Маришка пробралась в кабинет. Дрожащей рукой набрала тройку. Восьмерку. Семерку. Потянула на себя дверцу сейфа... В тот же миг мерзко заверещал зуммер, замигала красная лампочка под подоконником. Вот чего она не учла - сигнализация! Интересно, сколько минут у нее в запасе? Впрочем, она успеет, ей нельзя не успеть...
Пачки зеленых бумажек она приметила еще вчера вечером. Запихала в сумочку одну, другую... Поколебавшись, добавила третью. Всё, пора делать ноги!
Вдали уже завывала ментовская сирена.

               * * *
"Дорогой папа! Когда ты получишь это письмо, я буду далеко. Не надо меня искать. Произошла чудовищная ошибка. Я не твоя дочь, это просто нелепое совпадение. Поверь, это вышло случайно, я сама догадалась только вчера. Помнишь, как в первый день ты назвал меня чужим именем? А север? А плюшевый мишка? Конечно, ты мог забыть мелочи, но ведь ты должен был помнить, как звали маму! А маму мою звали Наташей - ты понимаешь, что это значит? Значит, есть где-то настоящие Тамара и Маша (надеюсь, они живы), и вся эта райская жизнь принадлежит им. А я оказалась самозванкой.
Папа, я украла твои деньги. Я мерзавка и дрянь, но, может быть, ты меня простишь. Пойми, дело тут даже не во мне. Просто есть близкие мне люди - в общем неплохие люди, только им не повезло в жизни. Эти деньги - шанс для всех нас. Палычу нужно лечить туберкулез, Валька Зубочистка сможет выкупить газетный киоск, а Махмуду - он чеченец, беженец, - нужен протез ноги. И еще, может быть, мы сумеем купить какое-нибудь жилье.
Еще раз прости. Твоя Марина".