Философия драгоценной любви

«Философия драгоценной любви»

1. Эрос и бытие

Мир можно считать инсценировкой. Для нас несомненно лишь наше бытие. Мы уникальны для себя самих. Мы, однако, не говорим здесь об эгоизме или психическом расстройстве. Мы здесь говорим об онтологии. Предельный философский вопрос об уникальности Я сталкивается с социализацией. Социальный мир — игра (См. Homo Ludens, Йохана Хёйзинга), которая затуманивает вопросы философии: о смысле жизни, о смысле мира. Есть порочная «логика» в том, что «раз нельзя ответить — не надо и задумываться». Мы играем социальные роли, и самое лучшее, чем можно тут заняться, — это творчество. Парадокс в том, что социализация рождает личность, а личность ставит себя вне общества, когда пытается его — общество — изменить. Можно отнестись к обществу несерьёзно, признать, что всё игра: политика, экономика, наука, искусство. Есть ещё два парадокса: 1) искусство — это игра в игре, и через творчество искусство преображает мир, здесь иллюзия в иллюзии есть последняя реальность; 2) второй парадокс, что есть вещи, в которые играть аморально, вещи, которыми стоит жить честно: семья, любовь. Мать не играет в мать, она есть мать. Любят не потому что, хотят охмурить, но любят честно, всем сердцем и душой.   

Бердяев был против объективации и социализации, т. е. против потребительского отношения ко всему. Самое страшное — потребительское отношение к человеку в его социальной, игровой роли. Например, видеть в продавце только продавца, а ведь у него есть имя, как минимум.  А есть целая наука, отвечающая на один вопрос: как охмурить покупателя.

Мы одни заброшены в мир. Мы одиноки в своей духовной жизни. Мир изначально отчуждён от нас. И есть мечта о мире, где микрокосм и макрокосм слились, выйти из одиночной камеры, где ты один на один с чистым бытием. Для полноты бытия нам нужен лишь один человек. А именно тот, которого мы любим (эротическая любовь — между полами).

Два пола дополняют друг друга, создают гармонию. Гомосексуализм — уродство, умножение одного пола, монстр «любви», отсутствие гармонии, количество без качества.

Мечта о любви — заветная мечта. По Канту есть две крайности в половой любви: некто, любящий весь противоположный пол без разбору, и некто, любящий свою любовь, создавший идеал. В одном случае есть («дурная») бесконечность (Казанова, Дон Жуан), в другом — чистый ноль (Данте, Петрарка). Задача найти единицу, одного человека для союза в браке, но она здесь не выполняется. 

Я не хочу здесь сваливаться в морализаторство, но я выступаю резко против разврата, в том числе и блуда, которым грешат любители всего противоположного пола в целом, а не одну личность другого пола, уникальную и неповторимую.

Вопрос о любви идеальной (если хотите, платонической любви) более интересен, потому что касается собственно любви, а не похоти. Есть великая мечта о взаимности, союза двух микрокосмов. 

2. Эрос и любовь к Богу.

Данные, на которые ссылается Эрих Фромм в своей книге «Искусство любить», данные о том, что мы можем полюбить в 7 лет, в моей жизни оправдались. Моя первая любовь приходится как раз на семь лет. Первая любовь — самая сильная, 1) потому что первая, 2) потому что детская, чистая и наивная. Можно было бы даже говорить, что во всякой последующей мы ищем первую любовь, если бы не мечта о воплощении, некий компромисс, открытие нового лица для обожания. 

Любовь — это ответ Христа Екклесиасту (другой чисто эротический ответ — Песнь Песней Соломона). Любовь — горение, а не суета. Суетливы интриги, но не любовь. В любви смысл жизни и основа бытия.

Меж мудрейшими был один чудак:
«Я мыслю, — пишет он, — итак,
Я несомненно существую».
Нет! Любишь ты и потому
Ты существуешь, — я пойму
Скорее истину такую.

Е.А. Баратынский.

Эросом я называю межполовую любовь мужчины и женщины. Эрос — вестник счастья. Эрос намечен не на удовольствие, которое всегда притупляет, а на радость. Удовольствие пола можно получить и в одиночестве, радость — никогда. Радость — это дело как минимум двоих. Удовольствие имеет физиологические механизмы, радость полностью духовна. Счастье = радость + удовольствие (довольство).

Возвращаемся к первой любви. Мало у кого она взаимна и счастлива. Есть даже мысль, что любовь вообще редка, проходят поколения, рождаются дети от не любящих друг друга родителей, а в какой-то жизни, в одном из ста поколений любовь сбывается. Первая любовь не имеет опыта, и опыт этот должно уяснять культурно: через книги и другие носители искусства. Реальный опыт ошибок может привести к аморальности. Любовь первая — идеальна, но она при благоприятных условиях возможна как взаимная. Эрос должен иметь проект. За Эрос можно отдать всё. Истинный Эрос не требует, хотя есть потребность в любви.

Надо развести два вида любви: идеальный Эрос и любовь к Богу. Бог нас любит, нам не надо искать взаимности. Богу нужно служить только оттого, что это Бог. Любят, потому что любят. Но в Эросе важны душевные качества любимого и любящего, любящей и любимой. Чем больше у человека этических предикатов, тем он более эстетически красив, причём красотою всего, целого человека, а не одного лишь внешнего образа (да и образ — это некоторое единство). Бог этически идеален, а человек никогда не идеален. Но Эрос даёт стремление, вектор к Богу, поэтому любимого обожают. Любовь — это виденье образа Божия в человеке. Ещё раз. Бог — готовый, вечный Бог. Человек — всегда в росте или в падении, он — смертен или она — смертна. Идеализация — это такой взгляд на человека, который видит его в лучшем свете, в его потенциале, и потенциал видится бесконечным. Поэтому Эрос не есть ересь.   

Выше было написано, что мы одиноки в этом мире. Чистое бытие встретить сложно. Христианское богословие утверждает, что ближе всего нашей душе, не любимый и/или любящий человек, а Бог. Бог — самое близкое нам существо. Без Бога чистое бытие может быть отказом от Бога, а отказ от Бога — принятие дьявола. Но Бог всё равно хозяин (даже чистого бытия).

Мы ищем для любимой или любимого такого состояния духовной близости, которое только с Богом и может быть. Единственно, что есть отличие. Телесное сопричастие с Богом происходит в таинстве Евхаристии, телесное сопричастие с человеком происходит между мужем и женой на брачном ложе. Духовное слиянием с Богом не должно быть в ущерб духовному слиянию с человеком.  Мужчинам нужно раз и навсегда понять, что Бога и жену любят разными любовями. Вопрос и во времени: сколько уделяешь жене, сколько Богу.

Эрос — это дорога в рай, ворота которого приоткрываются уже в этом мире. Похоть — дорога в ад. Хотя с другой стороны похоть — оружие рода и размножения, но в современном мире похоть отпала от деторождения, возникла похоть для похоти, для получения удовольствия, использование другого человека, потребительское к нему отношение. Так объективен «сексуальный партнёр».

Опасно ли искать в любимой человеке образ Божий? Нет, не опасно. Опасно, когда обожествляют любимого или любимую. Здесь тонкая грань. Одно имя не может заменить всего человека. Нужно, чтобы у любящего и любимого было нечто общее: взгляды, вкусы, общие события. Для идеалистической любви характерно преувеличивать это общее. Пример. Танец для него много значил, а для неё танец не был каким-то выдающимся событием. И так во всём.

Великая мечта Эроса о взаимности Идеала имеет место быть и более того — необходима. (Бог как Идеал уже есть любящий нас, мы говорим про Идеал человека в Эросе). Миру нужны герои и героини Эроса. В этом смысле Данте и Петрарка любили не пустоту, ноль, пустую фантазию, а любили сущность и внешность. Их любовь была сильна. Пусть не на этом свете, так на том они искали любимых женщин из своих мечтаний, мечтаний о взаимности, единении душ, о счастье.

Эрос осквернён похотью. Поэтому неправильно считать половые отношения сами по себе  грязными, если они законны. В раю не будет секса, но супружество будет, то супружество, которое завязалось на земле (Св. Адриан и Св. Наталия). Даст ли Бог земным одиночкам небесного супруга или супругу? Мусульманский Бог даст. Церковь подчёркивает, что заповедь любви к Богу равна заповеди любви к человеку. Но брачная любовь суетна перед любовью к Богу (См. известное место из Ап. Павла).

3. Гимн Эросу.

Песнь Песней поёт гимн любви, гимн Эросу. До встречи с Сократом Платон  посвящал стихи Эросу, а потом написал свой знаменитый «Пир», анализировать который нет времени.

Эрос красив. Эрос захватывает всего человека, будь то мужчина и женщина. Эрос насыщает жизнь. Да, с Эросом связано много проблем: социальных, этических, эстетических. Но если Эрос воплощён в жизни, то нет счастливее носителя такой жизни.

В Эросе мужчины и женщины имеют одни права. Право первого хода, право выбирать не закреплено лишь за одним полом. Единственно, женщины более чувствительны, мужчины более рассудочны, и в этом они дополняют друг дружку. 

Эрос — это вектор жизни. Семья и разврат — два разных пути Эроса. От интеллигентного, умного человека незримо требуется избегания семьи, якобы семья закабаляет, что это объективация, социализация, гибель Эроса (от этого западные народы малодетны). Но я за семью. Семья не только «ячейка общества», не только лучший способ размножения homo sapiens, это лучшее пристанище для Эроса, ищущей любви. Семья — это лучшая компания для человека. Без близких и жить невозможно. Кровавые диктаторы тоже любили. Все люди достойны любви, и в этом правда Христа.

Брак — это религиозное и онтологическое событие, признаваемое всеми религиями. В браке жених и невеста дерзко заявляют всему миру: мы созданы друг для дружки, мы эротически любим только друг друга, мы — одно, нас не разлучить, наш союз — навсегда. Без такого заявления и санкции (одобрения) Богом или Государством нет брака, нет согласия, есть варианты расставания, предательства любви. Любящие должны быть согласны хотя бы в одном — в том, что они действительно любят друг дружку. Брак — это подвиг.

Эрос — величайший двигатель и мотивация человечества. Огромное число писателей подарило нам много прекрасных историй любви. Сколько скульпторов, живописцев восхищались красотой женщины. Поэты пели гимны возлюбленным.  Полководцы и простые солдаты шли в бой с женским именем на устах. Муза и гений — это образ семьи. 

Но есть самая страшная беда Эроса — его неразделённость. Одной любовью любовь не зажечь, нужны подвиги, нужно развивать положительные душевные качества. Некая девушка нравится некому юноше. Он сильно влюблён в неё. Она его не любит. И она имеет на то право, хуже, если бы она солгала. Но юноша может добиваться взаимности, может разжечь любовь к себе. Человек не виноват, что его любовь не разделена. Это не его вина, это его беда. От неразделённой любви или измены в браке можно сойти с ума.
Эрос — это выход за пределы повседневности, и горе тому Эросу, который превратился в повседневность. Эрос — подъём всех сил. Эрос — это сладкие слёзы. Эрос — это сокровище наших сердец. Все поиски красоты начинаются с эротически любимого человека. Эротически любимый человек — это идеал человека.

4. Угрозы любви.

Эрос должен быть по силе и статусу (модусу) равен детской мечте. Эрос должен быть целомудренным. Девство — состояние тела. Целомудрие — это состояние духа. Теряя одно, мы теряем другое. Эрос заставляет любить человека целиком, любить мудро, т. е. любить одного или одну. Тут нужно мудролюбие (не путать с любомудрием). 

Человечество может разучиться любить. Будет одно сексуальное партнёрство и дети из пробирки. Это ужасна антиутопия. Любовь объявляют мифом, потому что любовь обрести сложно. Техника упрощает нашу жизнь, и мы привыкаем всё упрощать. Упрощение чувств — это их предательство. Влюблённый должен быть ювелиром в своём ухаживании и покорении любимой 

Мир без любви — обитель зла. Зло не умеет любить. Вернее оно по-своему понимает любовь. Вечная любовь для Снежной Королевы — это застывание в холоде, во льдах, смерть как жизнь и жизнь как смерть. У Герды же живая любовь — тёплая, подвижная, земная (в хорошем смысле). Любовь героическая, идущая через подвиг. Разврат — это зло без примесей. Абсолютное зло не умет любить, поэтому мстит, враждует.

Эрос пестует культуру. Культурный Эрос — это Эрос человеческий. Эрос на входе в культуру и на её выходе. Чем культурнее Эрос, тем он более лучезарен, благ. Эрос хорош в культуре, он же должен быть представлен в цивилизации, представлен в том или ином виде. Цивилизация требует оправдания Эросом своего существования в цивилизации. У разных цивилизаций разный вектор Эроса, разные его предикаты. Цивилизации по-своему борются с развратом и сочетают браки. Современность или, если угодно, постмодернизм убивает любовь (постмодернизм хорош только в искусстве, но не в науке, не в морали). В сексуальной революции победил Секс, а не Эрос. В сексуальной революции были свои большевики (Маркузе, Райх, Адорно, Хортхаймер) и меньшевики (Э.Фромм), победили большевики. Их кабинетная психология пришлась по вкусу массам. Секс-индустрия заменила культуру любви. Запад поглощается опасным монстром, мнением, что чем больше половых грехов легализовано, тем свободнее общество. Но европейцы и американцы не понимают, что становятся в рабстве у похоти. Ложка похоти уничтожает бочку сладостной любви.

Теоритической  базой сексуальной революции был З. Фрейд.

Эти слова будто про него написаны:

Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен.

И .А. Крылов.

Итог сексуальной революции не освобождение любви, а появление СПИД-а, широкое распространение других ЗППП, изнасилования, разводы, аборты, демографические проблемы с рождаемостью. (См. «Смерть Запада» П. Бюкенен). Похоть получила свободу, но Эрос стал ещё более закабалённым. Любви боятся. Настоящей любви боятся. Любовь интимнее секса. «У вас есть секс, что Вам ещё нужно?»

Влюблённые — самая социально не защищённая группа населения. Любви стесняются. Похоть и её воплощение показываются на всех углах.

Любить сложно, но любовь приносит больше всего радости в этой жизни. Любовь пытаются замолчать, объяснить, использовать. Но Эрос сильнее сутолок вокруг него. Amor vincit omnia. Эрос побеждает всё. Ещё заключаются браки и создаются семьи.

Любить нам нравится больше, чем быть любимыми (теми, кого мы так трагически не любим). Ради любви можно пойти на всё. Отказаться от всего (в том числе и от секса). Любовь не миф, наоборот: любовь — последняя правда. Любовь может довести до безумия, но в этом не виноват любящий, виноват мир, его падшая структура. 

Тайна любви должна остаться тайной, бесконечным источником творчества, радости, свободы и жизни. Высоты Эроса бесконечны, как бесконечны глубины разврата.   

5. Одиночество и поцелуй.

“Плохо человеку быть одному”. Но и одной любовью жить нельзя. Точнее мужчине нельзя, потому что мужчина — это деятель. Тяжело мужчине без дела. Любая женщина вольна работать и выбирать любой вид деятельности, но у неё есть миссия (я не говорю здесь о чуде деторождения) — сделать мир прекраснее. Женщина — жрица эстетики. Когда говорят о красоте, всегда сначала вспоминают красивых девушек.

Одиночество может породить иллюзию любви. Так можно любить незнакомку, которая даже не помышляет о существовании тайного воздыхателя. Такой воздыхатель оторвал образ от его реального носителя, приписал ему ряд удобных предикатов. Это бездеятельная любовь. Если же такая любовь ищет образа Божия в человеке, то у неё есть выход на прямую дорогу. Хуже, если такая любовь варится в собственном соку. Эрос должен вглядываться в субъект любви, изучать его, быть с ним по его правилам. Эрос может молчать, и это будет великая любовь, потому что любимый образ вызывает восторг. Одинокая, безответная любовь может быть великой. Сила чувства огромна здесь. Любовь совершенствует человека. Так школьник может стать отличником ради любимой девочки.

Эрос заставляет мечтать о поцелуе. Поцелуй — лекарство от одиночества.

Поцелуй прекрасен (если не показной). Поцелуй прекрасен: губами мы принимаем пищу, через губы мы дышим, губами мы говорим, — губы очень важны. Губами мы целуем.
Проститутка может дать сладострастие, но по-настоящему поцеловать она не может, это слишком лично (если проститутка целует — это последняя фаза её падения).

Поцелуй (или его аналоги) есть у всех народов. Не всякий поцелуй является эротическим, потому что целуются не всегда люди разных полов. Поцелуй Иуды и поцелуй Брежнева не есть любовный поцелуй. С другой стороны, любой поцелуй между мужчиной и женщиной является эротическим, даже поцелуй в щёчку, даже воздушный поцелуй.

Нет рецептов получить поцелуй. Поцелуй не планируют. Меня однажды обвинили, что у меня есть «схема поцелуя Литвиновой», так рассудочно я любил. Поцелуй — это маленький подвиг в Эросе (который мы подарили, который нам подарили или поцелуй по общему согласию).

6. Русское пьянство и Эрос.

Поцеловать могут по-пьяни. Отдаться могут по-пьяни. Пьянство и разврат — большие друзья. Девушка может отдаться по-пьяни, а потом всю жизнь воспитывать одна одного ребёнка. Пока русские (титульная нация в России) спиваются, жители Северного Кавказа создают семьи и размножаются. Это не беда кавказцев, это беда русских.

Алкоголь пьют в романтической обстановке. Белое сухое вино, рыба в масле, свечи, цветы. Здесь алкоголь играет другую роль, подлинно эротическую. Не даром Франция — столица Эроса — славится вином и винопитием (классическая Франция, а не Франция арабов и гомосексуалистов). 

Антиалкогольная компания в СССР привела к повышению рождаемости. Пьянство — это тупик жизни. От детей алкоголиков рождаются больные дети.

Любовь сама по себе пьянит, зачем же усугублять? Ради смелости? Но и тут есть цивилизованные методы. Мне уролог как-то посоветовал пить афобазол (это от стрессов, которые у меня постоянно, — Д.Г.). Можно как-то психологически себя раскрепостить, обратившись к специалисту. Но трепет любви — это не робость, это высшая форма уважения к любимому человеку. Нужен трепет без страха, ибо любовь побеждает страх.

Многие женятся не по любви и от этого спиваются. Поэтому в том числе и нельзя жениться по похоти, но по любви. Похоти достаточно одного раза, любовь — вечна.

Любовь не живёт три года, она — вечна (ни одна влюблённость не проходит бесследно). Психология, биология, медицина говорят больше про физиологию. Эти науки любовь овеществляют, объективируют, социализируют, т. е. убивают. Любовь вечна. Любовь, не измеряемая вечностью, лишь игра. Есть парадокс в том, что любовь — серьёзная штука, но верно и то, что любовь легка.

Грусть любви тоже не стоит топить в бутылке с водкой. Грусть нужна для переосмысления. Иногда грусть любви приятна, но это приятное не должно заменять реальных отношений. Чем больше мы живём, тем больше нас бросают или не отвечают взаимностью. Тяжело, да. Но нужно жить дальше.

Смерть любимого человека или его недоступность может вызвать суицид. Но любовь не умирает, это нужно помнить тем, кто решился покончить с жизнью. Любовь живёт в памяти, в сердце, и этот огонёк не перестаёт светить. Потому что мы любим образ Божий.

7. Страсть похоти.

И снова зарекаюсь не говорить о зле разврата, которое я везде постулирую. Тема сложная.
Сила похоти в том, что это страсть, почти наркотик. Похоть — самый страшный соблазн. Фрейд был прав, когда говорил о том, что возвращение пола к «изначальным целям» (похоть=либидо) губительно для культуры. Страсти не созидают, они разрушают. Война — это страсть, разрушение — это страсть. Страсть внутри культуры называется увлечением, я говорю о страсти к музыке, страсти к футболу и т.д. Любая страсть поглощает человека без остатка: его душу, дух и тело. Страсть затуманивает рассудок. Страсть творить, побеждать — это «хорошие» виды страсти. Какова же страсть похоти? Затруднение здесь в том, что любовь — тоже страсть, страсть более сильная, чем похоть. Страсть похоти похожа на страсть любви и подделывается под неё.   

Страсть похоти имеет то положительное, что именно эта страсть, а не страсть  любви, приводит к оплодотворению и рождению человека. Любовь нужна дальше — любовь к ребёнку. Однако после сексуальной революции похоть отказалась от функции деторождение, оставив себе чистое желание и чистое (не в моральном смысле, а в смысле, что без примесей) удовольствие. Для утоления похоти не нужен супруг, не нужен человек другого пола, не нужен человек, не нужно вообще живое существо. Остаётся бесплодная мастурбация.

Похоть, которую вылечила большая любовь (а это означает согласие любящих в том, что они любят друг дружку), является простым влечением. Влечение в браке никем никогда не осуждается.

Страсть похоти сильна. Многие уходили от неё в пустыни и монастыри. Кто-то себя оскоплял. Разные мировые религии по-разному (но всё-таки вместе) борются за нравы в половой сфере.

Страсть рождается в душе человека постепенно, шаг за шагом. Сегодня просмотрел эротический фильм, завтра буду мастурбировать, послезавтра пойду к куртизанке. Личная нравственность и похоть воюют за душу человека, приводят аргументы или берутся из чувств, то побеждает одна сторона, то другая, регионы сознания постоянного меняют своего хозяина. Это личная духовная война, она ведётся всеми. Похоть яростна, её захват души проходит молниеносно. Достаточно допустить одну маленькую мысль, что-то себе позволяющую, как Вы, не замечая того, впадаете в разврат. Похоть ненасытна, хотя её можно на некоторое время известным способом утолить.

Мусульмане, кажется, более всех других превзошли в борьбе с развратом. Женщины у них скрывают свои «прелести». Они не пьют алкоголь, чтобы содержать разум в ясности. Даже пресловутое многоженство (отменённое во многих исламских странах и регионах) — это попытка придать половой распущенности какую-либо законную форму, ограничить её. Мусульманский рай — это рай половой любви, это гурии.

Буддизм вообще борется со всяким желанием. Любое желание — зло.

У христианства другая стратегия. Это религия раскаяния и прощения, это провозглашение ценности любой любви. Любовь брачная делает мужчину и женщину одним целым (поэтому Христос запрещает разводы). Но не всем дано вкусить сладости брака: кому-то важнее служение Богу, кто-то скопец по той или иной причине (что не отменяет возможность любить платонически, романтически и сентиментально) На небесах никто не будет сексуально ублажать христианина, ему достанется неведомое нам блаженство.   

8. Сладости любви.

Любимый человек — это надежда и смысл жизни. Любимый человек, любящий нас, — союзник при всех невзгодах. Любимый человек — часть нашего сознания, мы говорим с ним или ей на одном диалекте. Двое — уже субкультура. Любимый человек всегда поддержит или попытается это сделать. Любящие «смотрят в одном направлении», и у них общий пульс. Любящим вместе хорошо. Это радость полноты жизни, это выход за пределы Я к Ты. Мы принимаем другую личность как свою. Мы уже не одиночки, вброшенные в бытие, в мир, мы находим там свою часть, «половинку». Через другого и любимого мы признаём внешний мир, который теперь открывается раем. Духовная любовь не может умереть. Любовь — это жизнь. 

Супружеское ложе — священно, интимно, таинственно. Ложе супругов — это серьёзная вещь сама по себе. Именно после супружеского ложа рождаются самые счастливые дети, а не после «случайной связи». Нельзя в порнографии раскрывать все карты. Первая брачная ночь должна быть откровением, познаванием друг дружки и открытием неизведанного. Порнография — это обесценивание брачного ложа.

Любовь — бочка мёда нестандартной формы. Нельзя написать две идентичные истории любви. Никогда не любивший не поймёт любящего. Истории любви и люди, в них задействованные, уникальны. Каждый имеет право на счастье.

Период от знакомства до свадьбы — это полёт духа, это радость, это преодоление, это движение вперёд за любимым человеком. Это слёзы и улыбки. Поцелуи и пощёчины. Художественная литература учит нас любить. Но брак — это не могила и не конец любви. Брак — это новая великая стадия любви ответной и ответственной. 

Если бы сущестовал мудрый политик, который бы знал, как сделать всех людей счастливыми в любви, то я бы голосовал за такого политика. Ни экономика, ни политика не важны так, как важна любовь. Политик любит своё государство, простой человек  любит свою семью. Государство любви — это великий проект, первая ступень к которому — искоренение разварта (проституции, порнографии, измен в браке, гомосексуализма и тому подобных мерзких явлений).
9. Эстетика первой любви.

Нет ничего безобразнее разврата. Нет ничего красивее любви. Образ разврата — это зверь, дикость, Образ любви — ангел-амур.

В нашу эпоху падения нравов уже  неслышно этики. Этике заткнули рот. Но в философском арсенале есть ещё эстетика. Эстетика всегда оправдывала своё право на способность суждения; на суждение, прежде всего, об искусстве. В эстетике нет критериев, но есть примеры, изучаемые шедевры. Порою образ в искусстве сильнее реальности. Мир искусства — параллельный нашему.

Образы есть не только в искусстве. Например, есть впечатления. Событие отложилось в память и стало образом. Так происходит и с первой любовью. Первая девочка или первый мальчик живёт в нашем сознании всю жизнь. Мы можем забыть многих, но не первую любовь. Помнить свою первую любовь — признак человеческого. Красота человека, который стал первой любовью, становится эталоном. Нет ничего прекраснее субъекта первой любви, вечного любимого Ты. В пику Платону (Сократу) хочется заявить, что прекрасное девушка — это и есть красота. Природа, красивое в природе — лишь декорации эстетической любви. Любовь вызывает катарсис (а не оргазм). Образ первой любви должен как-то воплотиться в жизни человека, первая любовь вдохновляет на подвиги.  Высокий идеал первой любви — маяк на всю жизнь. И даже без ответа эта любовь прекрасна. Даже слёзы любви приятны. Многим нравится грустить о любви, чем жениться и заводить детей. Половая любовь автономна от деторождения, которое само по себе очень важно.

Первая любовь чиста, невинна. В этой любви мы видим образ Божий в человеке, мы боготворим и обожаем. Но здесь ошибка: обожествлять первую любовь нельзя, это создание кумира; самому «кумиру» такая фанатичная любовь будет в тягость, ответа такая любовь не знает.

Красота любимого — это субъективное чувство. Конкурсы красоты — это обман. В любви нет объектного, общеобязательного. Мода, критерии красоты — это отчуждение образа от его эстетической сердцевины. Объективное в любви — это массовая иллюзия. Пример: все девочки в школе влюбились в одного мальчика. Это соперничество ради победы, а не ради любви. Любовь не знает множественного числа: есть Я и Ты.

Таинственное красиво. Любовь — тайна, непостижимое. Образ любви неуловим. Порою в стихотворении или в романе мы встречаем знакомые ноты, далёкий вздох от первой любви. Мы грустим вместе с природой осенью, радуемся весне. Любовь разлита по космосу, потому космос прекрасен, но есть и микрокосм — наша душа, её нравственный закон, которые тоже прекрасны. 

Эстетика выручает этику в эротическом вопросе. Эстетика — оберег от разврата, растления любви. Разврат тем развратнее, чем более он безобразен. Разврат — это бездна, как любовь — это высь. Образы встраиваются в нашу психику, поэтому так опасна порнография — пропаганда и реклама разврата. Образы формируют наше поведение. И чем больше вокруг нас красоты, тем счастливее наша жизнь. Нужно питаться эстетически положительными образами: красивыми историями любви.

10. Ещё о первой любви.

Но и первая любовь может быть разной. Первая детская любовь не тоже самое, что юношеская любовь. Детская любовь — это вера в волшебство. Юношеская любовь опирается на общение и психологию. Любовь отроческая, любовь периода полового созревания, так же своеобразна. В отрочестве человек делает выбор (впрочем, не окончательный) между похотью и любовью. Он или она не знают ни того, ни другого; похоть познать проще. Тинейджеры — физиологически могут быть самыми похотливыми существами. Это называют «грехами молодости». Но вот «половое бешенство» угасло, половая распущенность кончилась, и остаётся пустота, укоры общества (справедливые), метка «шлюхи» или «козла» и нравственные мучения. Именно половой вопрос становится камнем преткновения между родителями и детьми. Родители не хотят, чтобы их дети ступали на их грабли. «Бунтарство» молодых — это сексуальная революция в миниатюре. Своим телом, своей физиологией нужно научиться управлять в самые короткие сроки. Иначе будет беда.

Дети грезят любовью. Юность возрождает любовь из пепла «ошибок молодости». Юношеская любовь в прямом смысле слова может быть первой (18-22 года). Детскую свою любовь такой человек считает лишь симпатией. Прекрасно, когда молодые хранят девство до брака. Это пример из жизни культурных народов. Развращённые культуры падают, разрушаются (Рим). Развращённые народы не рождают детей. Мальтус предлагал (а ещё он была священником!) развращать бедные слои населения, чтобы число бедняков не увеличивалось. Деторождение — это подвиг, на который теперь не все готовы.

Юношеская любовь может быть одинокой в нашем мире. Юноша-девственник, хорошо воспитанный, может быть в шоке, какие нравы царят в вузе, который он выбрал. Ни о каком возрождении там и речи нет: одно половое буянство, бессердечие, наглость и в итоге: разврат. Студенческие кампусы могут служить пристанищем оргий. И никто этим людям уже не указ. Даже остепенившись, они исповедуют формулу «свободного секса» и «случайных связей». И наш юноша выбрасывается из их общества. Его бы полюбили девушки, страдающие от сексуальных аппетитов своей похоти, если бы знали, что есть ещё такие парни, рыцари печального образа. 

Вместо заключения.

Подводя итоги, хочется пожелать всем читателям настоящей, верной, вечной любви. Если Вы защищаете разврат, то я надеюсь эта статья поможет Вам во всем разобраться. Нам дана заповедь любви, нам говориться, что муж и жена — единая плоть. Мы любим и мечтаем о любви, и это само по себе прекрасно.

Любите и будьте любимы!