Река времени 83. Последний год адъюнктуры

С началом нового 1978-79  учебного года на кафедре №23 произошли кадровые изменения.
Начальником кафедры КЭП вместо ушедшего в запас В.А. Кожина, стал М.С. Туганов.  Виктор Александрович остался работать на кафедре в должности профессора.
Окончил адъюнктуру и был назначен к нам преподавателем Боря Прохожев. Он пока не защитился, но на кафедру диссертацию представил в срок.

В мой учебный план адъюнктской подготовки на последний год адъюнктуры, кроме написания диссертации, записали работу по подготовке к преподавательской деятельности. А мою фамилию внесли в список участников   школы-семинара начинающих преподавателей и адъюнктов.

 В практическом плане это выразилось к тому, что меня стали привлекать к проведению плановых практических и лабораторных занятий. А при расписании обязанностей преподавательского состава по обновлению лабораторной базы кафедры, мне вменили разработку и контроль  изготовления лабораторной установки для снятия характеристик электропривода АД с фазным ротором.

В начале сентября меня вызвал к себе И.В.Малинников и сказал, что во втором семестре  планируется участие четвертого курса нашего факультета в длительном походе на боевых кораблях.

Наши курсанты должны будут впервые, в ходе практики, сочетать практическую подготовку на боевых постах с теоретическим обучением согласно учебному плану.
Если я буду к этому времени готов читать курс «Электроэнергетические системы подводных лодок», то он возьмет меня в поход, где он запланирован старшим руководителем практики.

 И добавил, что по его сведению, после окончания срока адъюнктской подготовки, свободной должности на кафедре КЭП не намечается. Но освободится должность преподавателя на кафедре Корабельной электроэнергетики, так, что работа над курсом «Электроэнергетические системы подводных лодок» не будет лишней. Я, без особых раздумий, согласился.

Хотя согласиться на такой вариант, означало для меня необходимость отказаться от второго года учёбы на университетских курсах «Повышения математической квалификации инженеров», что я, не без сожаления, сделал.

Так как, предполагаемый  маршрут похода был очень привлекательный: Севастополь – Босфор – Дарданеллы - Средиземное море - Гибралтарский пролив - Луанда (Ангола) - мыс Доброй Надежды - Мапуту (Мозамбик) - Порт-Луи (Маврикий) - остров Сокотра (Йемен).

Из Йемена, участники корабельной практики будут возвращаться, пересев на штабные корабли,  по маршруту: Сокотра - Аденский залив - Красное море - Суэцкий канал - Средиземное море – Дарданеллы – Босфор - Севастополь.

Отказавшись от учёбы на университетских курсах, я освободившиеся время стал тратить на подготовку курса лекций «ЭЭСПЛ», читаемых по учебному плану в восьмом семестре. О разговоре с Малинниковым, я, на всякий случай, распространяться не стал. Если он захочет об этом сказать моим начальникам, пусть сделает это сам.

В семье в это время ситуация нормализовалась. Днём с Васей  сидела  Антонина Николаевна. Так как сын перестал ходить в ясли, то и бесконечные простудные заболевания практически исчезли.

Анечка успешно начала учиться в пятом классе, у неё появились подружки и свои подростковые интересы. Хотя она была девочка бойкая, порой, излишне шустрая, но не слишком организованная. Однако училась  она хорошо, любила чтение. На родительские собрания ходили попеременно, то Лида, то я. Мне классная руководительница  претензий к её учёбе и дисциплине не высказывала, а Лиде, порой, сетовала на гиперактивность дочки.

Лида, вполне наладила отношение с начальником. В своём отделе она вела тему по фотолитографии и за летние месяцы, после того, как Вася перестал постоянно болеть, сделала работу и написала отчёт, который по плану должен был быть готов к концу года.

Когда она пришла доложить об этом начальнику, тот её остановил: «Лидия Васильевна, как Вас понимать? То  целый квартал Вы практически не ходили на службу,  числится только десять рабочих дней, а то, за следующий квартал, Вы выполняете годовой объем работы. Давайте не будем горячиться, ещё раз всё проверьте и перепроверьте, но так, чтобы сдать отчёт к концу года. Иначе нас не поймут и срежут ставку».

На работу в «Импульс» Лиде помогла устроиться её однокашница по ЛИКИ Тамара К., эффектная брюнетка не слишком строгих нравов,  и не большая сторонница трудовых подвигов.

Не без её участия, в коллективе сложились такие порядки: начало рабочего дня начинать с распития кофе с бутербродами, чтобы взбодриться и подкрепить силы для тех, кто проспал и не успел дома позавтракать.

 После каждого часа работы «перекур» с обсуждением актуальных женских вопросов. За полчаса до обеденного перерыва, шли в столовую обедать, чтобы своё обеденное времени использовать для посещения близлежащих магазинов.

Во все предпраздничные дни большую часть дня отводили на организацию и проведение коллективного банкета, на котором из алкогольных напитков признавалось только шампанское Брют.

В процессе работы над отчётом Лиде пришлось завязать служебные контакты со своей первой работой на «Светлане», где нравы работы в корне отличался от  нравов, принятых в их отделе. И Лида через другую свою однокашницу, стала узнавать возможность перехода на более интересную для неё работу.

В конце концов, ей это удалось,  и 9-го января 1979 года она уволилась из «Импульса» по собственному желанию. А через неделю уже устроилась на «Светлану» в лабораторию 77-го цеха, на должность инженера-технолога.


В середине октября я узнал,  курсанты пятого курса на крейсере «Дзержинский», под флагом командующего Черноморским флотом, отправляются по маршруту: Севастополь, Босфор, Дарданеллы, Пирей (Греция) и обратно.  Поход будет пятидневным и  Малинников И.В. идет с ними, как старший руководитель практики.

Это меня насторожило, так как вряд ли на два заграничных похода подряд направят руководителем одного и того же человека.
После их возвращения  из похода я спросил об этом Малинникова.
Он мне ответил, что обстоятельства изменились, и в походе вокруг Африки флагманским руководителем практики будет Н.М. Питулайнин.
А руководителем четвертого курса электриков П.И. Сальников.

Всех остальных офицеров Училища  будет подбирать сам Питулайнин. Из разговора, я понял, что этого похода мне не видать.
Но когда, в конце ноября, дежурный по факультету сообщил, что меня  вызывает Н.М. Питулайнин, то первая мысль моя была о походе.

Но, оказывается, пришел приказ о присвоении мне очередного воинского звания, капитан второго ранга, о чём он мне лично сообщил, вручив пару погон с двумя звездочками.
 При этом о  походе он  не вспомнил. Стало окончательно ясно, что об этой возможности мне можно забыть.

Действительно,  13 февраля большая группа курсантов пяти разных училищ (4 курс нашего факультета, под руководством П.И. Сальникова), к сожалению, без меня, ушла в планируемый  дальний поход в составе отряда боевых кораблей, ТАКР «Минск», БПК «Ташкент» и «Петропавловск», БДК «Иван Рогов».
Возвратились они в начале  июня, успев в походе сдать плановые семестровые экзамены.

Я же  осень и зиму последнего года адъюнктуры занимался приведением диссертации к  законченному виду. Эта работа должна быть завершена печатанием текста и брошюровкой диссертации.
В тексте диссертации были фрагменты, нуждающиеся в грифе «секретно», поэтому вся диссертация в сброшюрованном виде должна быть засекречена.

 По этой причине, печатать её можно было только в секретном отделе Училища, где печатанием секретных материалов занимались отдельная машинистка. Печатать секреты в служебное время она была обязана бесплатно, но количество  текстов, которые ей приходилось отрабатывать, было таково, что без «принципа   материальной заинтересованности» надеяться на то, что до диссертации простого адъюнкта дойдет дело в приемлемое время, было наивно.

Так как свою наивность я уже давно растерял, то, даже не пытаясь «качать права», я открытым текстом сказал, предавая засекреченные рукописные страницы, что заплачу за работу по той таксе, которая у них принята. Мне назвали сумму,  сопоставимую с половиной  моего месячного оклада, на которую я, без колебания, согласился. 

Секретность создавала дополнительные трудности при получении отзывов сторонних организаций, так как диссертацию необходимо было рассылать секретной почтой. Поэтому, чтобы уложиться в срок, для получения отзывов и рецензий надо было иметь в запасе второй семестр последнего года адъюнктуры.

Для этого, к февралю 1989 года,  было необходимо не только иметь отпечатанный текст, который можно было бы предъявить, но и разработать 15 минутный доклад и изготовить демонстрационный материал, для выступления в организациях, от которых хотел получить отзывы.

Второй семестр последнего года адъюнктуры мне запомнился хождением по «профильным» учреждениям, с представлением диссертации.

В феврале, с помощь М.С. Туганова, мне была дана возможность сделать доклад с названием «Алгоритм оптимизации тиристорного электропривода по критерию качества электрической энергии» на научно-технической конференции  в НТО Крылова. Тезисы доклада были опубликованы в соответствующем сборнике.


В марте, после переговоров с профильной кафедрой Военно-морской академии, сделал у них доклад по теме диссертации. Д.т.н. Геннадий Серафимович  Ясаков   обещал написать на неё положительный отзыв.

В апреле 1979 года сделал два доклада, у д.т.н. Мозгалевского А. В., начальника военно-морской кафедры ЛЭТИ, и в 16 отделе Первого военно-морского института у д.т.н. Супруна Г.Ф. В обоих случаях реакция на апробирования диссертации была положительной.

На докладе присутствовал мой сослуживец по 46-му экипажу и близкий приятель Володя Кириченко. Он обещал прийти ко мне на защиту и зачитать решение отдела по моей диссертации.

К концу мая 1979 года встал вопрос о вывозе детей из города на дачу. Мой отпуск должен был начаться в  июне.  Лиде отпуск еще был не положен, но мы договорились с Лидиной мамой, что, при необходимости, лето с  детьми будет сидеть она. Мы сняли дачу в поселке Ялкала, рядом с озером Красавица и всей семьёй переехали туда.

Хозяйка дома, улыбчивая и обаятельная женщина, полная тезка моей жены, Лидия Васильевна. Нам отвели отдельный домик, стоящий на  её усадьбе. В домике была печка, так что в случае холодных дней, которые не редкость в этих местах и летом, жильё можно будет протопить.

 Все хозяйское подворье, располагалось, почти отдельным хутором, на  площадке между длинными холмами, покрытыми прекрасным сосновым лесом. В двухстах метрах от усадьбы на юг, тянулся заболоченный берег озера, в пятистах метрах на север – дорога к дому – музею В.И. Ленина.
 
После моего возвращения из отпуска, начальник факультета И.В. Малинников мне сообщил, что раз в возможности моей успешной защиты никто не сомневается, то решение о назначении на должность преподавателя кафедры КЭЭ уже принято.

 Поэтому   меня направляют руководителем  практики курсантов в Гремиху. Старшим нашей группы был Павел Иосифович Зайцев, военный доцент с кафедры КЭЭ. Для меня этот факт сильно облегчал жизнь, так как все контакты с руководством  объединения подводных лодок легли на него.

Кроме того, многие инженеры-механики и командиры дивизионов БЧ-5 с кораблей, на которые мы расписали курсантов, были его бывшие ученики и поэтому нас разместили на ПКЗ в каютах люкс с ванной комнатой, правда, одной на двоих. По этой же причине и все вопросы жизнеустройства и досуга решались «влёт».

К сожалению, поставили на довольствие нас в стационарной, береговой столовой, так что ходить на завтрак, обед и ужин приходилось туда. С другой стороны, появилась возможность постоянного контроля  курсантов, которые могли быть или на лодках, стоящих рядом с ПКЗ, или в казармах, расположенных рядом с камбузом.

В первые дни пребывания в Гремихе было довольно холодно, хотя солнце полярного дня светило с безоблачного неба.
Но как-то утром, когда мы шли в столовую завтракать, на меня, буквально, пахнуло жаром. Я даже подумал, не тлеет ли торф, лежащий вдоль бетонки. Но это изменился ветер, и подул из прогретой незаходящим солнцем тундры.  Стало сразу жарко.

Помню, что в первое воскресенье, одним из учеников П.И. Зайцева для нас  был организован пикник с шашлыками в сопках на берегу моря, напротив острова Чаячный. Погода стояла на удивление теплая, и я даже решился, нагревшись на солнце, окунуться в ледяные воды Баренцева моря.

В следующее воскресение, другой выпускник Электротехнического факультета, а ныне командир БЧ-5 АПЛ, Донченко, высокий двухметровый красавец, двумя годами старше меня выпуском, повез нас на своей машине на пикник к живописному озеру Крест, находящемуся километрах в десяти от поселка Островной.

 А вечером он устроил у себя дома прием, гвоздем которого была «медовуха», фирменный напиток из флотского «шила» и карпатского мёда. Гостеприимную хозяйку,  с фигурой профессиональной модели,  я запомнил ещё по училищным танцевальным вечерам.
Она баловала нас украинской кухней, малосольной сёмгой, и марокканскими апельсинами, которые завезли в Гремиху   с очередным рейсом «Воровского».

В будние дни моей задачей было проверить по казармам все ли курсанты убыли на корабли, а по возвращению на ПКЗ, перед обедом посетить  пришвартованные у пирса  АПЛ, проверить все ли курсанты на месте и поговорить с офицерами, нет ли к моим подшефным претензий.

Все вопросы перевода курсантов с одного корабля на другой, чтобы обеспечить им необходимый уровень «наплаванности», решал в штабе флотилии П.И. Зайцев.
После ужина мы, как правило, не возвращались на ПКЗ, а шли в Дом офицеров, где почти каждый день демонстрировали кино. Или заходили в библиотеку полистать свежие литературные журналы и взять на абонементе книгу.

На второй неделе, после прибытия,  бывшие ученики П.И.Зайцева ввели нас в банный клуб «Пеликан», который был организован  офицерами штаба, любителями попариться.

Клуб функционировал круглую неделю, но дни его работы были закреплены за определённой категорией посетителей: командование флотилии и дивизий, командиры кораблей и старпомы, политотдел и замполиты, командиры БЧ-5 и флагманские специалисты.

Минимум раз в неделю, мы с Зайцевым посещали это заведение. Участники клуба, видимо, сбрасывались деньгами, для обеспечения цивилизованной работы заведения, но  нам, как гостям, предложили на эту тему не думать.

Начинался клуб со светлой раздевалки, где посетители могли получить большие простыни, служившие и как полотенца, и как тоги, для посещения банкетного зала. Здесь же были заготовлены берёзовые  веники для парилки. Из раздевалки можно было пройти в просторную мыльную, с душем и, трехметровой глубины, бассейном с ледяной водой.

  Главной частью заведения была парная.  На полках уютного, отделанного  светлой осиновой «вагонкой»,  помещения свободно рассаживалось пять-шесть человек. Для «подачи пара» и запаривания веников у каменки стояла деревянная лохань с горячей водой.

Каменка топилась из прихожей. Кочегарил и обслуживал всю инфраструктуру клуба шустрый и услужливый  мичман с береговой базы, возможно, не один, так как одних только  дров для ежедневной работы бани требовалось много.
 
Большую часть помещения клуба занимал банкетный зал с большим сервированным столом  и диванами для отдыха.  Здесь, напарившись вволю, можно было отдохнуть, завернувшись в простыню и потягивая ароматный чай, а при желании, выпить и нечто покрепче. Не лишней при этом, была   закуска, чье разнообразие определялось    возможностями продовольственной службы флотилии АПЛ.

Практика курсантов закончилась вполне успешно, без ЧП и неприятностей. Мне она, во всяком случае, эта месячная командировка понравилась.

За оставшиеся до сентября дни я собирал все необходимые документы и справки, в том числе данные о количестве опубликованных по теме диссертации работ, а на первом, с начала нового года,  заседании  кафедры  КЭП доложил о готовности к предварительной защите своей работы на кафедре.
 

С 20 сентября 1979 года начальником  Училища стал контр-адмирал- инженер Кудрявцев В.Ф. , окончивший ВМИОЛУ им Дзержинского в 1950 году.

Как и в выпуске 1949 года, подаривших стране и флоту целую плеяду замечательных специалистов и учёных, лауреатов государственных премий, заслуженных деятелей науки академика Спасского И.Д., профессоров Будаева М.М., Пивена И.Д., Туганова М.С., Нагорских О.Л., в выпуске 1950г. года значится не менее громкий список имен.

Среди них, вместе с адмиралом Кудрявцевым, начальник Севастопольского ВМИУ, академик РАН, вице-адмирал    Саркисов А.А., д.т.н., профессор, контр-адмирал Фомин Ю.А., заслуженный деятель науки и техники РСФСР д.т.н. Коськин Ю.П. .

Из монографии  Кузенца М.М. «Морские инженеры и отечественный подводный флот» я узнал, что начальника Училища в шестидесятых годах, вице-адмирала Миляшкина И.Г., которого курсанты, вполне заслуженно, любили, отправил на пенсию, фактически отстранил от дел,  Горшков, с которым у Ивана Гавриловича были непростые отношения:

«Обладая независимым характером, (и будучи, в 50-е годы заместителем военно-морского министра СССР) он мог себе позволить спорить с Главкомом, что последний, в силу своего авторитарного характера не мог переносить в принципе».

После фактического снятия с должности, с обвинением в недооценке строевой подготовки и поддержания порядка в деле воинского воспитания, Главком заявил, что всеми училищами, в том числе инженерными, должны командовать строевые адмиралы.

Но тем и отличается умный начальник от недалёкого временщика, что если принятое  решение оказалось не удачным, то он, не афишируя,  его отменит. Назначение профессора Саркисова А.А. начальником Севастопольского ВВМИУ в 1971 году было первым сигналом, что Горшков своё решение отменил.

С приходом во ВМИОЛУ им Дзержинского на должность начальника училища В.Ф. Кудрявцева окончательно стало ясно, что всё вернулось на свои места. Снова начальниками училищ стали назначать их бывших выпускников.

В ноябре 1979 года, уже при новом начальнике училища В.Ф. Кудрявцеве,  я был назначен преподавателем на кафедру КЭЭ.

На заставке: Лето в окрестностях Гремихи