Твоя моя сила. 16 глава

16

- Это ты заклинание неправильно прочёл! – я не могла кричать от внезапного бессилия, но пыталась говорить с упрёком. Решила напасть первой и лишить Аврина такого удовольствия. Демонстративно я скинула со своих плеч руку мага, которой он прижимал меня к себе во время нашего перемещения, и огляделась получше. Кругом не было ничего. Лишь серо-голубая гладь под ногами и слепящей белизны небо над головой. И пустота между ними. Даже воздуха меньше, чем нужно. Тяжело дыша, я вопросительно глянула на Фира.
- Вы-то тут на кой? – удивление демона отразилось узором морщинок на широком лбу. 
- А «тут» это где? – осторожно поинтересовался Аврин.
- В другой части мира! В Рилане.
- Пусто у вас как-то, - прошептала я. Мне хотелось на что-нибудь опереться или присесть, но рядом были только Аврин и Фир, которые смотрели на меня так, будто я застала их за непристойным занятием.
- Она сейчас сознание потеряет, - маг вновь говорил обо мне в третьем лице, я с трудом поборола желание показать ему язык.
- Ладно, возьму вас с собой, - нехотя протянул Фир. Он присел, согнув одно колено и, растопырив пальцы,  прижал ладонь к поверхности, очень напоминающей металл.
- Куда это ты нас возьмёшь? – недоверчивый Аврин шагнул подальше от демона и поближе ко мне, так, что я оказалась за его спиной.
- Если хотите, оставайтесь здесь. А я ухожу под купол. Кислый дождь начнётся часа через два, если за это время вы не поубиваете друг друга, то это сделает он.
- Фирналь, я с тобой, - почти что бодро сообщила я, а сама схватилась за ткань рубахи Аврина, готовая свалиться в обморок.
- Кто бы сомневался, - демон хищно улыбнулся. Я заметила, что под его рукой металл приобрёл красный оттенок. Пятно это начало разрастаться, образуя круг, в зону которого попали и мы с Аврином. Я по-прежнему держалась за мага, хоть мне это и не очень нравилось. Когда же участок поверхности, на котором мы стояли, полетел вниз, сил у меня не осталось. Я села на колени, разглядывая с высоты многих сотен метров мир, открывшийся нам. Среди ядовито-салатовых кустов виднелись синии пятна озёр, песчаные дороги и дома, которые походили на большие коробки, без привычных мне покатых крыш. Размеры и формы их различались, но все они были покрыты металлом, от которого отражались лучи света. Я посмотрела кверху, чтоб понять, какое светило заменяет в Рилане солнце.  Оказалось, что изнутри купол не серо-голубой, а золотистый, оттенка цвета глаз Фирналя. Это необычное искусственное небо было усыпано многочисленными полусферами, из которых и лился ровный дневной свет.
- Слишком пёстро для демонов, - заметил Аврин, но ему не удалось скрыть удивления за напускной спокойностью.
- Слишком храбро для человека, попавшего в Рилан, - отозвался Фир. – Кстати говоря, не знаю, какая участь вас здесь ждёт. Редко люди попадают к нам.  Мы привыкли общаться с вами на вашей территории.
- Мы долго не задержимся, - теперь уже Аврин говорил вполне уверено. – Как только кое-то сможет написать заклинание, так мы и покинем…
- И тут небольшое замечание, - прервал демон. – Перемещаться можно только с поверхности купола. А скоро начнётся дождь и продлится он несколько дней. 
- Прискорбная новость, - огорчилась я. Хотя все мои слова звучали развязно из-за слабости.  Я закрыла глаза, чтоб уменьшить головокружение.
- Есть ещё одна, - говорил Фир. – Нас встречает вооружённая стража.

***

Наше приземление я запомнила отрывочно. Аврин держит меня на руках. Вокруг демоны верхом на дитконах. Фир пытается что-то им объяснить. Ему отвечают, что люди опасны, тем более наделённые силой. Требуют, чтоб Аврин поставил меня на ноги. Маг передаёт меня ближайшему к нему стражнику. Помню заполненные чернотой глазницы и слова Аврина: «Она ни на что не способна, кроме как причинять мне неприятности».

Очнулась я в камере. Раньше в тюрьмах я никогда не бывала, но поняла, что нахожусь в заключении. В первую очередь об этом свидетельствовали железный обруч на моей лодыжке и цепь, соединяющая его с железной ножкой кровати, на которой я лежала.  Таких кроватей я насчитала десять штук. На соседней, в паре метров от моей сидел Аврин.
Чувствовала я себя ужасно. Всё-таки недостаточно хорошо я пишу заклинания, опять собственные силы потратились.
- Долго мы здесь? – спросила я, облизав пересохшие губы. Хотелось пить, но воды я нигде не видела.  Вообще, кроме кроватей и одной светящейся полусферы под потолком в комнате ничего не было.
- Мы здесь ровно столько времени, сколько мне хватило, чтоб обосновать все факты моей ненависти к тебе, чтоб придумать восемнадцать проклятий по твою честь и в деталях вспомнить тот день, когда ты появилась в братстве стражей.
- Ты специально эту речь подготовил? – мне стало почти смешно, хотя слова Аврина и задевали за живое.
- Уже тогда я понял, что ты всего лишь тень своей матери, - проигнорировав мой вопрос, маг беспощадно говорил то, что я не хотела слушать. – Жалкие попытки проявить свой характер и игривое поведение с Жекуа и Лерио докончили картину, выдав полный портрет глупой, самовлюблённой, трусливой девчонки, желающей казаться независимой и одновременно беззащитной. Отсюда же и этот сговор с демоном. Неожиданно не стало тех людей, что ежедневно уделяли тебе внимание. Недолго ты горевала, ведь подвернулся гость с другой стороны мира, как же не воспользоваться шансом покичиться перед ним. Показать себя добренькой и всесильной. А ещё до неприличия наивной, чтоб снять с себя всякую ответственность за свои поступки.
 
Я молчала, пытаясь пересилить внутреннюю дрожь. Злость, от которой скрежетали зубы, накрыла сознание, отрезав от происходящего. Я осталась наедине с тирадой Аврина, беспрерывно повторяющейся в моей голове. «…всего лишь тень своей матери…», «…портрет глупой, самовлюблённой, трусливой девчонки…», «недолго ты горевала…». Как всё точно подмечено. И не поспоришь. Ну ведь я на самом деле не такая!!!
 
Или же…

Я поняла, что злюсь на саму себя. Злюсь потому, что согласна с Аврином. Разве не прав он? Во всём до конца прав! Я низкий, подлый человек. Я не любила Илен из-за зависти, мне хотелось быть на её месте. Последнее время я мало общалась с Ларной, Янсом и Хонгом, так как подумала, что они мне неровня. Я испытывала симпатию именно к Аврину, потому что только он игнорировал меня. И это нервировало.
И что делать теперь, когда я признала, наконец, гнилую сущность свою? Примириться с ней, ведь это и есть я, и жить дальше? Либо упасть в ноги к Аврину, во всём раскаяться и попросить, чтоб он занялся моим перевоспитанием?

- Чего такие угрюмые, как будто вас в неволе держат? – через единственную дверь в камеру вошёл Фир.
- Ха-ха, - невесело выдал Аврин. Я слушала их, продолжая копаться в себе.
- Такие дела, люди. Я поведал историю о том, какие вы милосердные, что помогли мне, а сами по неизвестной ошибке оказались в Рилане. Кстати, Ювиль, я умолчал о том, что ты полдюжины заклинаний по призыву демонов накатала. Ну, в общем, меня выслушали, но отпускать вас не спешат. Хотят сначала совет какой-то собрать. Мне удалось только договориться о том, чтоб вам выделили особые комнаты.
- И с чего вообще тебя кто-то слушать стал? – быть миролюбивым не входило в планы Аврина.
- Я Фирналь Ислим Гприн Анарийский. Сын предводителя клана исполнителей желаний. Мой отец не последний демон в Рилане и приближён к правителю, - ещё больше превосходства, чем обычно. Только не это вдруг растормошило меня.
- Ты же сказал, что твой отец стар и болен, - припомнила я, - чуть ли не при смерти.
- Хех, ему лет триста ещё жить. Прости, Ювиль, приврал немного. Это в моей натуре, когда вру, лучше получается убеждать, - демон довольно улыбался. Он обошёл несколько кроватей, оказавшись рядом со мной. – Я тут кое-что прихватил с собой из твоей комнаты. Возвращаю в знак раскаяния.
Фирналь сунул руку за пазуху и вытащил тетрадь. Ту, что принадлежала моей маме.
- Ты её украл, - всё своё возмущение я вместила в эту короткую фразу и выхватила тетрадь. А демону хоть бы хны. Не зря их коварными прославляют.   
- Я вас ещё навещу, - пообещал Фир перед уходом. Но уверенности в том, что обещание он выполнит, у меня не было.
 Однако кое в чём демон не солгал. Вскоре нас с Аврином перевели в «особые комнаты». Четверо стражников, с лицами будто вырезанными из воска, на которых не отражалось ни одной эмоции, сопроводили нас вдоль длинного коридора. Поместили нас в камеры, находящиеся по разные стороны коридора. Сквозь небольшое зарешёченное окно в двери, я видела дверь с точно таким же оконцем. При желании мы с Аврином могли бы пообщаться. Но у меня желания такого не было, а у мага и подавно.
Прицеплять меня за ногу к кровати не стали. Поэтому я могла спокойно ходить из угла в угол новой камеры или же посетить маленькую прилегающую к ней комнату для особых нужд. Так же я утолила жажду, напившись из кувшина, стоящего на столике.  А потом легла на койку. Сон не шёл, выяснять отношения с самой собой не хотелось, поэтому я занялась тем, что так долго оттягивала – чтением маминых записей.

***

Отрывки из дневника Анаяры Дарл:

«Обучение подходит к концу. Смешно вспомнить, что я боялась опозориться. Теперь тишину слышу постоянно, а на звуки окружающего мира приходится настраиваться. Интересно, у Вуиры такие же ощущения? Скорей всего да, ведь мы так похожи. Сколько раз повторяла и ещё повторю: Вуира и Варат самые важные для меня люди не только в братстве, но и во всём мире.
Поскорей бы разделение на пары».

«Обряд позади. И да, я волновалась. Если бы моим напарником стала Инга, я бы сбросилась с горы. Но мечта сбылась. Варат мой напарник. А могло ли быть иначе? Наша  связь необыкновенна. Символично и то, что напарником Вуиры стал Саннат. Братья-близнецы и две заядлые подруги.
Скоро мы с Варатом отправимся путешествовать по городам королевства. Не будет надзора старших. Я стану женщиной любимого мужчины».

«Они говорят: «Анаяра, ты так молода, тебе всего двадцать три года, но твои заклинания неповторимы». А что особенного в том, чтоб  потушить лесной пожар или вычислить заговорщиков при дворе короля? Слова сами идут ко мне. А Варат их чувствует. Я давно уже не записываю заклинания. Из моего разума они переходят в разум любимого мага. И дают самый лучший результат. В письме Вуиры была строчка: «Завидую тебе, подруга. Старшие тебя боготворят». Эх, если бы знала она, как ненавистны они мне вместе с вековыми запретами и правилами».
 
«Они угрожают, они просят и умоляют меня избавиться от ребёнка. Узнали ведь как-то, живота незаметно ещё».

«Я лишусь силы, любимого и всех своих привилегий. Когда-то давно женщина из братства рожала. Её дар слышать тишину пропал, передался ребёнку. Так и  со мной будет. Мужчины из братства, оставляющие своё потомство, силы не теряют, их дар детям не передаётся. Но страшит не это. Варат лишится напарника, а значит и способа использовать мощь. Как же он холоден ко мне теперь. Для него быть магом важнее всего, важнее меня и нашего ребёнка».

«Заключать договор явились Саннат и Вуира. Были сдержаны, старались не смотреть на мой живот. Пришлось согласиться на то, что ребёнка заберут. Но я выторговала у них три года, пообещав, что сама займусь обучением до семнадцати лет».

«Он хотел погубить ребёнка. Не знаю как. Утром мне стало плохо. Я не могла выйти на улицу и позвать на помощь. Я молча рожала, хотя не истекло ещё и восьми месяцев. Я взывала ко всем богам и тишине, я молила и самого Варата. Знаю, наша связь с ним прервалась. Он не мог меня слышать, но всё же я поборола невидимые путы или они ослабли сами.
Малышка жива. Маленькая, хрупкая. Защитить бы её от моей участи. Никаких магов и мастеров слов хотя бы до семнадцати лет». 

***

Из тетради я узнала всю жизнь мамы от первых дней её в братстве стражей до моего рождения. Я читала без остановок, глаза мои то и дело слезились, а мне самой хотелось кричать. Отец маг, да ещё и брат Санната, который жаждал моей смерти. А мама пожертвовала всем ради никчёмной меня.
На последней странице стиль написания отличался от всего предыдущего текста.
«Ювиль, если ты прочла это, то ты уже далеко от меня. И знаешь всё, о чём я молчала долгие годы. Прости меня за эти тайны, но я не хотела возвращаться к прошлому. Я любила наше настоящее.
Если можно вынести урок из моей жизни, то пусть он звучит так: «Важнее всего в мире те, кого ты любишь». Возможно,  сейчас ты подумала о Варате, о его предательстве. Но и он жил по подобному правилу, только наибольшую важность для него представлял он сам. А для меня - ты, моя чудесная дочка.
И помни, тишина всегда говорит с тобой.
Люблю тебя, твоя мама».

Прижав тетрадь к груди, я тихо всхлипывала. Тоска по самому родному моему сердцу человеку сдавливала душу в комок, который норовил вырваться наружу.
«…всего лишь тень своей матери…», - так сказал Аврин. Но теперь я точно знала, что он ошибся. Я не тень. Я дочь Анаяры Дарл, самой великой женщины братства стражей.