Пан-флейта

                Пан-флейта.



Я  шла  по  тропинке  крутого  косогора,  разгар  лета,  жаво­ронки  не  унимаются  над  головой,  заливаясь,  оглашая  небо  своим  счастьем.
Шла  к  вершине  косогора,  где  он  отвесно  обрывался,  и  вни­зу  его  омывала  река.  Оттуда  должен  быть  прекрасный  вид.  И  хотя  это  было  далеко  от  нашей  заброшенной  деревеньки,  где  на  лето  отец  снял  избу,  не  поленилась,  и  пошла  к  этому  косогору. 


Летнее  разнотравье  дурманило  запахом,  этой  безбрежной  жизни,  где  нет  этой  городской  взбалмошной  суеты,  непомерных  амбиций,  и  немотивированной  агрессии.
И  меня  так  поразила  группа  берёз  на  самой  вершине  косо­гора.  Удивительно,  но  снизу  их  не  видать. 
Наверное,  потому,  что  берёзы  были  на  самом  ветру,  они  были  такими  коренастыми,  мощными  и  с  разлапистыми  ветвями.  Под  ними  была  тень,  которая  манила  прохладой. 


Иван  чай  только-только  зацвёл,  говоря  о  начале  середины  лета.
Давно  я  не  была  так  легка,  бьющим  через  край  радостным  настроением.  Лето  было  не  очень  жарким,  каким  оно  было  в  про­шлом  году,  когда  от  изнывающей  жары  некуда  было  деться.
Уже  поднявшись  на  вершину,  мне  осталось  обойти  эту  жи­вописно  стоящую  группу  берёз.  Они  так  тесно  стояли,  словно  у  них  был  общий  корень.
Неожиданно,  я  замерла,  глуховато-сиплая  мелодия  мистически  окутала  меня. 


Там  в  городе,  я  не  раз  останавливалась  на  небольшой  пло­щади  у  Метро,  где  собирались  под  вечер  перуанские  музыканты,  в  странных  одеяниях  с  перьями.  Меня  завораживали  звуки  их  флейт.  Каких  только  у  них  их  не  было.  И  большие,  и  совсем  крохотные.  По  моему,  они  называются  пан-флейтами.  В  честь  козлоногого  древнегреческого  бога  Пана,  (Бога  пастухов) который  её  и  изобрёл. 


Незатейливая  музыка  пастухов  вроде  бы  проста,  но  удиви­тельно  притягательна.  В  её  простоте  слышится  искренность,  не  на­думанность,  и  она  задевает  там  внутри,  в  душе - потаённое.
Те  мелодии  которые  исполняют  перуанцы  у  метро,  скорее популярные  попурри  на  известные  мелодии.  Но  когда  они  отдыха­ют,  один  из  них  берёт  в  руки  самую  маленькую  флейту,  как  бы  задумавшись,  играет  мелодию — не  знаю,  может  в  этот  момент  он  исполняет  импровизацию,  или  это  его  печаль  по  далёкой  Родине,  чуть  ли  не  на  другой  половине  Земного  шара. 


Но  именно  этот  момент,  меня  спешащую  останавливал,  и  я  замерев,  слушала,  тоску  и  печаль  в  сиплых  серебряных  звуках  флейты.
И  сейчас,  не  видя  играющего,  я  была  поражена  виртуозной  игре  на  флейте.  Хотя  некоторые  звуки,  целые  пассажи,  были  не  похожи  на  звуки  флейты,  скорее - это  были  трели  птиц  и  мощный  ритм  ударных.  Но  меня  сейчас  занимало  не  это,  я  окунулась  в  море  таких  глубоких  выра­зительных  и  сильных  чувств. 


Замерев,  ощутила  боль  утраты,  невероятную  горечь  и  пе­чаль  одиночества - одновременно.  У  меня  навернулись  слёзы  на  глазах.
Потрясённая,  я  не  могла  поверить  в  эту  реальность.  В  за­бытой  Богом  деревеньке,  которую  отец  с  трудом  нашёл  по  навига­тору  нашего  автомобиля,  на  самой  окраине  деревни,  да,  что  там  окраине,  до  косогора  километра  четыре,  я  стояла  замерев,  слушая  невероятную  мелодию.  Да  я  и  не  слушала,  я  ею  была,  неслась  с  этими  звуками  над  этим  косогором,  и  огромному  полю  до  самого горизонта,  взлетев  в  небо,  я  видела  жаворонка,  который  застыв  на  месте,  трепеща  крыльями  пел  свою  песню.


Неожиданно  мелодия  оборвалась,  и  это  было  как-то  непра­вильно,  на  самом  кульминационном  моменте,  она  вот  так,  взяла  и  оборвалась.
Обогнув  берёзы,  испуганно  смотрела  на  странное  существо,  это  не  человек.  Похож,  но  это  не  земное  существо.  Чуть  ниже  меня  ростом,  в  странной  струящейся  одежде.  Она  именно  струилась  меня  свои  очертания,  цвет  и  фактуру.


Мы  смотрели  друг  на  друга.  Глаза,  какие  странные  глаза,  ярко  фиолетовые,  скорее,  фасетчатые,  выпуклые  по  форме,  как  у  насекомых  и  в  тоже  время  они  были  иные.
Меня  всегда  удивляла  особенность  глаз  насекомых,  а  имен­но,  никогда  не  понять,  смотрят  ли  они  на  тебя.  Даже  рыбы,  и  то  их  взгляд  можно  уловить,  не  говоря  про  птиц  и  животных.
А  вот  эти  глаза,  смотрели  на  меня,  и  я  увидела  в  них  удивление  и  печаль  одновременно.


Кожа  лица  была  не  похоже  на  человеческую,  скорее  че­шуйчатая,  хотя  и  это  определение  не  точно.  Эти  чешуйки-выпукло­сти  переливались  то  яркой  полированной  бронзой,  то  переходя  в  фисташково-оливковый  цвет.  Бровей  как  таковых  не  было,  как  и  не  было  надбровных  дуг.  Нос  немного  похожий  на  клюв  птиц  и  в  тоже  время,  он  был  не  ороговевший,  небольшой  рот,  почти  без  губ.  Гладкий  череп  и  только  сзади,  прикрывая  шею,  свисало  что-то  подобие  волос,  но  это  были  не  волосы. 


Они  были  слишком  толстые,  в  толщину  спички  и  толще,  извивались,  слегка  шевелясь. 
Мы  оба  потрясённые  смотрели  друг  на  друга.  Я  не  знала,  что  мне  делать.  Встреча  с  неземным  разумом,  меня  ошеломила, вы­бивая  из  привычной  колеи  рассуждений.
И  те  же  самые  чувства  были  на  лице  этого  странного  су­щества.  Я  только  отметила,  он  совершенно  не  похож  на  страшных  большеголовых  и  почему-то  голых  инопланетян,  которые  заполонили  уфологические  и  прочие  журналы.


И  я  была  уверена,  это  он,  а  не  она.  И  при  всей  непохо­жести  на  нас,  людей,  существо  было  каким-то  притягательным.  Не  сказать,  что  красивым,  но  на  него  хотелось  смотреть.  Постоянная  изменчивость  одежды  и  изменение  цвета  кожи,  очаровывало,  маг­нетически  завораживало.  И  странные  шевелящиеся  «волосы».
Неожиданно  я  поняла,  что  не  вижу  в  руках  никакого  инструмента.  На  чём  же  он  играл.  Как  мне  хотелось  вновь  услы­шать  невероятную  мелодию  и  стать  частью  этой  музыки.


Это  всё  пронеслось  в  голове  мгновенно.
-Здравствуйте,  кто  вы?
Боже,  какая  я  дура,  он  же  не  понимает  нашего  языка.
-Не  волнуйся,  я  тебя  понимаю.
Я  опешила,  рот  его  не  открывался,  а  я  его  слышу.
-Я  не  говорю  в  твоём  понимании,  а  общаюсь  с  тобой - вы  это  называете  телепатией.  Отвечу  тебе  на  заданный  вопрос -  я  из  другого  Мира,  вряд-ли   ты  поймёшь  мои  объяснения.  Я  изгнанник,  мечущийся  по  Мирам.  И  на  вашей  планете  я  не  надолго.  Ты  не  должна  была  меня  видеть.


Подумала  про  себя - он  точно  определил  мой  пол.
-Это  не  так  сложно,  как  тебе  кажется.
-Простите,  а  на  чём  вы  играли.  Такая  невероятная  музыка  и  где  ваш  инструмент.
-Мне  пора  в  путь,  прощай.
-Постойте,  прошу  вас,  сыграйте  для  меня  ещё  раз.


Поражённая,  смотрела  как  «волосы»  извиваясь,  приподнялись  над  его  головой,  и  на  меня  обрушилась  такая  горечь  и  печаль.  Звуки  издавали  эти  невероятные  «волосы».  Курчавясь,  завиваясь  в  ту  или  иную  сторону,  менялся  тембр  и  звук.  Меня  закружило,  я  потеряла  себя  во  времени  и  пространстве. 
Стояла  в  трёх  метрах  от  этого  странного  инопланетянина,  и  в  тоже  время,  висела  над  этим  косогором.  Боже  мой,  я  парю  над  этой  красотой,  чувствуя  как  во  мне  меняется  отношение  к  жизни. 
 Неподвластное  мне,  входило  в  меня,  преображая  в  Иную.


Я  вновь  была  на  земле,  в  своём  теле.  Ничего  совершеннее,  чем  эта  мелодия,  я  не  слышала.  Его  «волосы»  были  целым  орке­стром,  тут  были  десятки  инструментов. 
Но  лейтмотив  этой  мелодии — невероятная  печаль  и  горечь  обрушилось  на  моё  сознание,  и  я  заплакала.
Музыка  оборвалась  и  «волосы»  нехотя  опустились  к  спине.


-Прощай,  прими  мой  дар,  я  был  на  многих  Мирах,  но  ты  единственная,  кто  понял  всю  горечь  моего  изгнания.
О  даре  ты  поймёшь  потом,  не  сейчас.
Его  «волосы»  вновь  поднялись,  практически  вертикально  вверх,  раздался  странный  зудящий  гул.  Инопланетянин  как-то  раз­мылся,  словно  он  стоял  в  потоке  горячего  воздуха  который  иска­жал  пространство...  и  неожиданно  исчез.


Тишина  обрушилась  на  меня,  и  медленно  словно  через  вату,  до  меня  стали  доходить  внешние  звуки.  Ветер  гулял  в  вет­вях  берёз,  вороша  листья  и  я  так  отчётливо  услышала  шуршание  листьев,  цирканье  кузнечика  где-то  под  ногами,  и  всё  не  унимаю­щихся  жаворонков.
Неужели  мне  всё  привиделось.  Может  я  брежу,  нет  Господи,  разве  такое  придумаешь.
Я  стояла  на  краю  косогора,  береговые  ласточки  носились  у  меня  под  ногами.  Река  бликовала  отражением  Солнца.  А  мне  было  грустно  от  потери,  а  чего,  я  так  и  не  поняла.
Наверно  я  об  этой  встрече  никому  не  расскажу.  Не  пове­рят.  Папа  точно  скажет,  что  я  фантазёрка.  Да  и  я,  разве  повери­ла  бы?!

                *********

Лето  прошло,  и  мы  переехали  в  город.  Я  так  никому  ниче­го  не  рассказала.  Отец  правда  заметил,  что  я  очень  изменилась.  Стала  более  сдержанной,  и  выражение  глаз  странное,  и  иногда  ему  кажется,  что  мои  карие  глаза  становятся  фиолетовыми.  И  всё  дума­ла,  о  каком  даре  мне  говорил  инопланетянин.
Началась  учёба  в  институте.


Вышла  на  площадь  у  Метро,  направилась  к  перекрёстку,  и  замерла.  Группа  перуанцев  расставляла  стойки  с  инструментами.  Вокруг  них  собралась  кольцо  зрителей.  И  неодолимая  сила  потяну­ла,  и  я  подошла  к  стойке  инструментов.  Перуанец  не  успел  ничего  сказать,  как  я  взяла  пан-флейту  и  пробежала  губами  ощущая  звук.  Перуанец  удивлённо  посмотрел  на  меня,  а  я  закрыв  глаза - заигра­ла.  Я  не  помню,  как  долго  играла  и  что  играла.  Музыка  ли­лась  сама,  без  всяких  усилий,  словно  я  всю  жизнь  играла  на  пан-флейте.


Опустила  руку  с  флейтой  и  тут  ошарашено  увидела,  что  все  пятеро  перуанцев  окружив  меня  молча  плакали.
Народа  собралось  невероятно  много,  многие  подходили  и  бросали  деньги  в  коробку.  Я  поставила  флейту  на  стойку,  и  про­бралась  сквозь  толпу  к  переходу.
Дома  я  сидела  на  кухне,  и  думала  о  приобретённом  даре.


Я  знала,  с  сегодняшнего  дня,  моя  жизнь  кардинально  изме­нится.  Я  приобрету  пан-флейту  и  наверное  не  одну  и  буду  играть,  играть  для  людей,  преображая  их  своей  музыкой,  рождая  в  них  Любовь.

10  июля  2014