Лотерея Сёмушкиных

        Как-то воскресным утром Гена Сёмушкин смотрел телевизор и ел свой любимый щавелевый суп. Была у него такая привычка: с утречка рубануть тарелку супа, — и он не изменял ей даже в единственный выходной день. Жена Алевтина хлопотала на кухне, сын Колька убежал на детский утренник в клуб "Металлист".

        Питалась семья обычно на кухне, но, когда жена готовила, там было тесновато. По выходным ели в зале – "большой", 18 квадратных метров, проходной комнате. Круглый раскладной стол Алевтина застилала клеёнкой (чтоб мужчины скатерть не заляпали). Напротив стола на тумбочке стоял телевизор "Рубин–102 " — любимец семьи, купленный по записи в магазине "Экран". Обстановка в комнате обычная: сервант, двустворчатый шкаф, диван-оттоманка и письменный столик с лампой-грибком, за которым Колька делал уроки. Спальню описывать не буду — нечего нам там делать.

        Посмотрев в тарелку, Гена вспомнил, как его отец говорил матери:

        — Супу с кислухами свари, что-то давненько не ели.

        Это щавель у него на родине называли кислухой. Сам он был деревенский, после восьмилетки работал на МТС, забрали в армию. Служил под Крутогорском, где на танцах сразу увидел свою Алевтину, как будто кто-то специально для него её туда привёл. После дембеля остался здесь, даже домой не сразу съездил. В голове вертелась услышанная где-то фраза: "Да ну его, этот колхоз — в навозе всю жизнь ковыряться". Устроился сварщиком на "Ремстройконструкцию", получил койку в общаге, костюм справил.

        Когда отношения с Алевтиной зашли совсем уж далеко, — как порядочный человек, женился. Сразу дали комнату в заводской коммуналке, а через два года Колька родился. По совету умных людей прописали на эту жилплощадь и Алевтинину мамашу. Ждали восемь лет и в позапрошлом году, на майские праздники, переехали в отдельную двухкомнатную квартиру в новом микрорайоне. Радость была огромная! Как и полагается, новоселье закатили знатное.

        Геннадий был мужик основательный и безотказный, не летун, как некоторые, – за длинным рублём не гонялся. Заработки сами нашли его. Работал в передовой бригаде, был на хорошем счету у начальства. В общем, жизнь семьи Сёмушкиных протекала спокойно и уверенно.               

        Выступавшего с интересным рассказом Ираклия Андроникова перебила пришедшая из кухни Алевтина:

        — Ген, забыла сказать: Кузнецовы выкупили стиральную машину марки "Рига". Валька довольнёхонька: зверь, а не машина. У них в "почтовом ящике" снабжение хорошее.

        — Ты прям как та бабка с разбитым корытом — давай да давай. Не успели телевизор купить…

        —  Да ладно тебе, это я так, на будущее. И на руках пока постираю. Вот коммунизм построим – всё у всех будет, —  бодро выпалила Алевтина и после паузы добавила: —  А ты веришь, что он будет?

        Гена задумался на пять секунд.

        — Хочется верить, да и учёные наверняка всё подсчитали. Ну, может, не к 80-му году, а чуть попозже. Будем каждый год в Сочи на своём собственном "Москвиче" ездить. Я икру люблю. Наглеть, конечно, не надо, но хоть по одной баночке в неделю брать буду.

        — А я шубу возьму, может, даже котиковую. Как-никак член бригады коммунистического труда, — прислонившись к дверному косяку, сказала жена.

        Тут раздался звонок в дверь — Колька из кино пришёл.

        — Ну как? — спросил отец.

        — "Орлёнок" — законный фильм, про войну.

        — "Законный"! Нахватался во дворе у шпаны всякой дряни. Надо говорить: хороший, замечательный или даже превосходный.

        — Пап, ты ругаться не будешь?

        — Смотря за что. Чего-то натворил?

        — Да нет. Я 30 копеек истратил на лотерейные билеты, а макарон не купил.

        — Что значит "билеты"? Один билет стоит 30 копеек, а ты — "билеты".

        — Да перед утренником один пацан продавал: 10 штук за 30 копеек.

        Перед Колькой возникло неприятное лицо с прищуренным правым глазом. Это был юркий, наглый парень из соседнего двора по кличке Ганс.

        — Ты что, совсем дурак? Это значит, что билеты старые, уже проверенные. Ты дату посмотрел на билете? Ну-ка покажи.

        Расстроенный Колька достал из кармана злополучные билеты. Как он мог поверить этому сволочному Гансу, уверявшему, что розыгрыш тиража задерживается из-за плохой погоды? Жена всё слышала из кухни, но в процесс воспитания не вмешивалась. Гена сразу такой порядок в доме завёл.

        — Ну вот же: 13 февраля 1964 года, а сегодня уже 16-е. "Обманули дурачка на четыре кулачка". Эх, ты...

        Увидев, что сын действительно сильно расстроился, Гена решил смягчить ситуацию:

        — Ладно, не куксись, — это тебе будет наука на будущее. В стране ещё много таких, кто не хочет жить честно. Учись разбираться в людях.

        Колька оживился:

        — А давай проверим ещё раз, вдруг их не проверяли!

        — Держи карман шире! Не может такого быть.

        — Пап, я заодно научусь их по таблице проверять...

        — Только без меня. Аля! Попроси у Ханыкиных "Труд". Скажи: в профкоме навязали три билета — пришлось взять.

        Жена принесла от соседей газету с таблицей розыгрыша и, расположившись на кухонном столе, стала водить по ней пальцем вверх-вниз, попутно объясняя сыну что к чему. На предпоследнем билете палец застыл на месте и никак не хотел отрываться.

        — Ген, иди сюда, — каким-то не своим голосом позвала Алевтина.
            
Колька пока ничего не понимал.

        — Что, рубль старыми деньгами  выиграли? — попытался сострить муж.

        Прочитав строчку, отмеченную бело-багровым пальцем жены, Геннадий обомлел: автомобиль "Москвич–407"! Видимо, родители того малолетнего афериста невнимательно проверяли билеты, а может, поддатые были, чёрт их знает. Самым трудным было заснуть той ночью. Говорили мало, ворочались, уснули под утро. Кольке было строго наказано держать язык за зубами.

        В июне следующего года семья Сёмушкиных осуществила давнюю мечту: на своей машине они отправились на отдых в Сочи. Без всякого коммунизма. И я считаю — это справедливо. "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". Или нет?

        Геннадий и Алевтина Сёмушкины прожили долгую и счастливую жизнь. Так и бывает, если честно работать, не пить водку, уважать себя и других. Такую судьбу в лотерею не выиграешь. Они ещё успели родить дочку Наденьку, замуж её выдать и внуков понянчить. Умерли супруги в конце нулевых годов нового века: один за другим, с разницей в год. Коммунизм, как известно, не наступил, да они его уже и не ждали.

        Колька в 70-х окончил технологический институт и распределился инженером смены на "Ремстройконструкцию". Отец им гордился. Женился удачно, на своей, заводской. Две дочери и три внука.

        Как-то  воскресным утром работающий пенсионер Николай Геннадиевич Сёмушкин ел свой любимый щавелевый суп и смотрел новости по местному телевидению. Здоровенный Samsung стоял в том же углу, где когда-то был "Рубин". Жена хлопотала на кухне, внук Генка убежал кататься на роликах. Намазывая горчицей толстый кусок бородинского, Николай обратил внимание на выступающего депутата областной Думы. Лицо показалось знакомым... Ганс! Постарел, конечно, но ошибки быть не могло. Тот обещал жителям области много хорошего в недалёком будущем. Правый глаз был по-прежнему прищурен.

        — Вот же паразит, — сказал Колька и опустил ложку, — весь аппетит испортил!

        После того случая он больше никогда не покупал лотерейные билеты. Как откинуло. Так бывает.

        Моя страница http://proza.ru/avtor/cogitosum