рецензия на фильм Зимний путь 2014

 Сон. Прогулки. Шуберт.


"Сон, прогулки, Шуберт" - правила, которые Эрик должен соблюдать, чтобы выиграть конкурс. Казалось бы, алгоритм на пути к славе более чем прост и осуществим. Эрик - словно герой из выхолощенного мира на первый взгляд. Он принадлежит миру высокой культуры: консерватория, фраки, Шуберт. Как будто человек коснувшийся такого прекрасного и вечного как искусство приближен к истине в большей мере, чем остальные. Это выделение из толпы подчеркнуто и внешне. Аристократичный профиль, длинные волосы, пальто по силуэту, Леха его даже сравнивает с индийским принцем. Эрик настолько не вписан в современный контекст, что даже за Шубертом не слышит, что позади него в автобусе потасовка. Его медитативный покой обрывается, когда Лёха отбирает телефон. Отбирает часть священного у Эрика – с помощью телефона он приобщался к миру венского романтизма. Леха же грубо вырывает телефон, демонстративно садясь напротив Эрика, манифестируя своими красными штанами пошлость обыденности, которая нагло врывается в принципиально иное пространство оперного певца. Но Леха оставляет взамен часть себя – брелок в виде ящерицы. Ящерица, которой отрываешь хвост, а она продолжает бежать дальше. Ящерица, которая продолжает жить, даже когда её глаза наполняются кровью. «Да у вас *****, ничего святого в жизни нет» - с обидой бросает Лёха Эрику, как бы оправдывая свою горечь от потери брелка, и поясняя, что в его жизни святое – это животное начало.
Эрик сжигает ненужную безделицу без задней мысли, не придавая ей особого значения. Своим действием лишенным какого-либо смысла, он уничтожает чей-то мир, нагло врывается в его ценности. Эрик не может отпустить Лёху, поэтому зовет его в гости, не говоря о пропавшей ящерке. Он почувствовал в Лёхе что-то от настоящей жизни в его животной грубости. Из него рвется наружу чистая витальная энергия, но она не имеет четкого вектора, поэтому Леха способен только на разрушение, а не на созидание. Созидательной энергией обладает Эрик, он воплощает в жизнь музыкальные образы, но в полной мере это получается у него только тогда, когда появляется слушатель. Не высоколобый профессор, не жюри конкурса, а Леха, которого абсолютно искренне тронуло чистое пение Эрика. Герои должны были сойтись «как лед и пламень» в своем парадоксальном различие и невидимом поначалу сходстве.
Лёха – простой парень, в его среде можно пойти либо на завод и посадить себе сердце, либо пойти на другой завод и посадить себе легкие. Лёха оставляет при себе жизненно важные органы, и бросается в пустошь города на выживание, промышляя мелким разбоем. В отличие от Эрика, Леха не является воспитанником какой-то культурной среды. Мы ничего не знаем ни про его жизнь, ни про его родителей, может потому что и нечего знать. Отсутствие корней как непреодолимый элемент современной жизни. Но Эрик со своим классическим воспитанием не выглядит выигрышно. Его образ не выстроен на контрасте с Лёхой. Конечно, герои абсолютно разные, но разница между ними построена лишь на внешних слоях. За благородной внешностью и корочкой Консерватории скрывается абсолютная холодная пустота, которую Эрик пытается наполнить красотой и смыслом. Даже водку просит «вон ту, красивую». Ни Шуберт, ни мать, призывающая Эрика «созреть», ни любовник не могут заполнить душевную пустоту. Только любовь может вылечить Эрика, любовь как воля к жизни, а не очередная интрижка с накрашенным парнем.
Искусство не может быть построено на ложных чувствах, иначе оно лишается своей духовной составляющей. Эрик не может петь арию, потому что не слился в единый экстаз с музыкой - пустота не может дать почву для творчества. Тема творчества актуальна не только для Эрика. На вечеринке один актер исполняет экстравагантный перформанс, будто пародируя театральное действо, второй пытается импровизировать претенциозный монолог, представляя себя в новом актерском амплуа. Но артисты, по-видимому, также как Эрик страдают от своего внутреннего холода. Имитация искусства перекликается с имитацией любви. Любовь между двумя равнозначными мужскими началами, которая не ведет к созданию новой жизни, может привести только к трагичному исходу.
«Это фильм о тотальном одиночестве. Мы написали этот сценарий, потому что чувствуем себя именно так». - Как сказали сами авторы (Тарамаев, Львова). Но важно не то, насколько режиссеры проникли в состояние зимней безысходности, а насколько это состояние отражает настроение многих на уровне статистики.
Зимний путь двух героев должен привести обоих к некому конечному пункту. Но даже при условии, что у них все карты на руках, они не улетят ни в какой Мумбай, они обречены. Герой Эрика – трагичен, и его ожидает только смерть, Лёха же выбрал свой способ существования, скитаясь ящером в городских переулках, сбрасывая с себя шкуры. Пребывание в пути – пребывание в динамике, а потому бегство от себя – закольцованный процесс, который может прервать только смерть. С мотивом бегства рифмуется первая сцена фильма, в которой девушка бежит по платформе – больше эта девушка не появится.
Но всё же в самой картине есть настоящее искусство – надежда на отсутствие пустоты, отсутствие небытия. Музыка Шуберта, которая сюжетно и настроенчески идет тон в тон с фильмом пересекается в своем романтичном трагизме с уникальным вокалом Клауса Номи (Klaus Nomi) известным своей арией «Гения Холода» из оперы «Король Артур» Генри Пёрселла. Цикл «Зимний путь» уже не первый раз оказывается на экране. Эрика, главная героиня «Пианистки» (М. Ханеке, 2001) дает буквальный код для прочтения: «Вы понимаете, что такое холодность? Музыка не просто описательный ряд. И не тонет в безразличии и сентиментальности».