Воины

Виктор Матюк

Воины

Когда глаза ночной порою лишь слегка на краткий миг прикрою,
Как звучит команда: «К бою!» Слава героям!
Их не могу сравнивать с нынешней братвою,
Она щеголяет бритой головою, и радостная ложь тут как тут слетает со злобных губ,
Она лишает мужчин и женщин чувств и порождает беспокойство и грусть!
Вместо алых роз восточный ветер сюда безверие в боевое братство привнёс,
Кое-кто гадает о судьбе и вот на тебе: взрыв негодования пронёсся по слободе,
Значит – быть беде! Братва стоит на голове, ничего себе! Закат печальный
Напоминает о молитве поминальной, кто здесь крайний? Все хотят быть впереди,
Но там не видно ни зги! Очерёдность бог распределяет по годам,
Пусть одни шагают в храм, а другие готовятся к похоронам! Как написано на судьбе,
То и будет ниспослано небом тебе и мне! Кто-то будет на коне,
А кого-то станут одолевать повседневные заботы! Что ты?!
Вдруг разношерстная толпа, что пристально рассматривала грозовые облака,
Быстро в сторону отошла, в город большая колонна вояк вошла, у первого на груди,
Который шёл впереди, четыре георгиевских креста, ему их в наследство оставила
Прошлая война! Воины УПА пришли сюда издалека, их путь преграждала горная река,
Нависали грозовые облака, а земля на овраги и ямы была щедра, дождь лил, как из ведра!
Всё сущее – увековечить, жильём людей необходимо обеспечить, о былых обидах забыть,
Но без прошлого невозможно даже дня прожить! Не выбить из солдат той сердцевины,
Что отличает от женщины любого трезвого мужчину! Только приёмыши чужбины
Теряют совесть и свою гордыню! Мы же не торгуем святынями,
И не общаемся с теми людьми, которые забыли об истоках любви!
Идут молодые воины, они ладно скроены, у каждого - седая голова,
А глаза, как у божества, исторгают теплоту, и та энергия затихает лишь к утру!
В двадцатый век многие из них уже совершили ни один побег из мест отдалённых,
Немало заключённых погибло в Уссурийской тайге,
Приходилось выходить группами и, оставшись наедине,
Думать лишь о жизни, хлебе и воде! Немало молодых
Жуткий вихрь грядущей смерти в тех местах настиг!
Им не привыкать: мыслить и страдать, жизнь заставила воевать
И в руки оружие брать! Закатаны рукава, опущена слегка голова,
Ведь смерть жива, а глаза, словно почерневшая от холода лоза!
На лицах похудевших лёгкая тень былых перемен, они прошли полсвета,
Но верят в народные приметы, и это лето ничем не отличается от дней других,
Даже на праздник Двенадцати святых слышен пронзительный свист вражеских пуль!
Их поцелуй подобен смерти, хотите, верьте, хотите – нет, но в критический момент
Каждый гений проходит через все ступени предыдущих поколений,
Время пробежит и коль суждено воину жить, он до вражеского редута всё же добежит!
Как свой страх измеришь? На слово никому не поверишь, но пока душа жива,
Она бы для себя обрела два белоснежных крыла! В УПА принимают не всех,
За каждый грех ответ один: свой долг должен исполнять каждый гражданин,
Проходят ночи и дни и в забытьи чьи-то руки ложатся на плечи мои!
Не жди! Назад не вернусь! Я своих дел не стыжусь, я ими горжусь!
Совесть холодная день ото дня мучает и терзает меня за крестные муки,
Ходят разные слухи по этой земле, их приступом не взять и грозным видом не испугать!
Приходится молчать, вместо того, чтобы во всё воронье горло на всю округу орать,
Что дикий виноград мешает нам своих врагов убивать! Масштаб их грехов волнует кровь,
И лишает снов баб и мужиков! Иссякли запасы хлеба, воды вдоволь посылает небо,
Холодно в дому жить одному, особенно горько сердцу моему смотреть на темноту
Беспросветную и тесноту несусветную мыслей и дум! Что за шум, а драки нет?
Кто-то ломится в буфет, а там никого нет! Все встречают новую звезду на небосклоне,
Она сопровождает воинскую колонну, обман сливается с чарующей тоскою,
Не скрою, что порою бываю сильно расстроен, но рядом встаёт тот воин,
Что ладно скроен, он с седой бородою! Он стоит среди толпы смятенной
И смотрит вдаль необъятной вселенной, он ответственен за всех
И готов принять на себя чужой грех, его час ещё не пробил, он разум не пропил
И многих баб любил, он над ними, как сокол парил, пока безотрадно жил!
Прошли те времена, сюда нагрянула война, разделилась на части страна,
Малая часть ушла в бега, а другая сторона, не став рабом мечтанья, подняла восстание,
Мысли толпы обожествив, оставив тех, чей голос лжив, встретила в штыки
Предстоящее поругание, сельские мужики не запили от горя и тоски!
Остались в одном строю с друзьями, дабы сразиться с врагами!
Из искры возгорелось пламя! Началось восстание,
Его масштабы никто не мог предвидеть заранее!
Небо не считается с толпой, досужие мысли спорят с седой головой,
Пытаются доказать ей наперебой, что мирской покой ей только снится,
Приходится с ними согласиться раз и навсегда, чтобы не упала наземь шальная голова!
Как и прежде, лично я предаюсь радостной надежде, что не пожалею о том,
Что голова была перегружена умственным трудом! Поставлено на карту всё,
И жизнь, и бытие, да, грешны мы все, об этом Иисус сказал ещё на заре христианства,
Но он не смог человечество избавить от слабоумия и хамства! Многое накоплено трудом,
Можно сожалеть потом, что жизнь всё перевернула кверху дном,
Но истина осталась навеки в сердце моём! Вместе с ней я иду напролом,
Смешиваюсь с толпою, только гора не встречается с горою, а бог считается со мною,
Он в одно мгновенье открывает предо мной свои яркие виденья,
И вводит во владения всесильного Христа! В прошлом остаются тлен и суета,
По телу проходит теплота с раннего утра! Довольно тут всего, и оно от Бога самого!
Не надо жить грешно! Бог воинов не обидит, если их народ встречать на дорогу выйдет!
Идёт армия УПА, ещё вчера её контуры скрывала зелёная тайга, нынче туман развеялся
И по воле Творца наземь упали благодатные капли очищающего дождя!
Прячется братва: кто - куда, но ей не уйти от справедливого суда!
О, времена! О, нравы! Прошлое приходит ко мне только в благодатном сне,
Много грешников на свете и каждый за своё зло ответит! Сердце сжалось,
Сил у него не осталось по старой привычке вступать в спор и в стычку
С догорающей спичкой, на скрипящей бричке едут молодые станичники, но им не с руки
Бить со славными воинами горшки! Господь сказал: «Иди и в оба зри!»
Усилилась боль в груди, на ветру проветрились мозги, по реке разошлись круги,
Как хочешь, так и живи, но никому напрасно не пудри мозги! Каждый прост,
Приходя на сельский погост, каждый честен, если смех будет уместен!
Каждый прям и твёрд, но в душе он - горд за свой народ, я вспомнил сорок третий год,
Когда из-за вражеского нашествия и множества невзгод УПА отправилась в поход!
Время не ждёт, в ярме стонет народ! Живу в мире догадок, в мыслях царит беспорядок,
Но дым Отечества приятен и сладок! Солдаты сюда пришли с вершин родимой земли,
Я подробно расскажу о них, мёртвых и живых, хотя даже теперь
Можно сбиться со счёта боевых потерь! Мне враги - не в пример!
Обойдусь без полумер! Есть задел всё заново воссоздать с основ,
Можно обрести истину и кров, но из песни не выбросишь слов!
Жизнь на радость нам дана, но без бабла она - невыносима и трудна!
Впереди кирпичная стена, из трухлявых досок сколочена была она ещё в былые времена!
Никаких обид знатный воин женщинам не причинит, на их плечи мужики беды взвалили,
Но нет им равных ни в мощи, ни в силе! Жизнь течёт без перемен,
Но она взамен дарит славным воинам суету и тлен! Не разогнуть рабам колен,
Нужна лишь плеть холопу, чтобы не зарился на богатую Европу!
Не выбраться никому из плена, догорает в бараке сырое полено,
Когда началась последняя пальба, воинам изменила фортуна и судьба!
Житель городской расстался со свободой с тоской, его бросили в теплушку,
Дали кружку воды и хлеба горбушку, а взамен взяли на мушку, словно деску игрушку!
Без пальто и без подушки он и спали на полу, засыпал лишь к утру,
А ночами встречал вечернюю зарю! Я к тому клоню, что всё переживу и всё перетерплю,
Но мой дух к истязаниям и боли будет глух! Всегда будет вертеться на шершавом языке,
Что в тесноте, но не в обиде, о, боже, что я вижу?
У своего сокамерника - огромную грыжу!
Твари бесстыжие, наглые и рыжие, как же я вас ненавижу!
Город Львов был родиной этих сынов! Эшелон остановился в чистом поле,
Нет ни хлеба, ни соли, нет ни воли, ни сладкой доли! Опять неволя, опять острог!
За что молодых парней карает всемилостивый бог? Они не ходили в наркоматы,
А носили белоснежные халаты, были умны и богаты, едва не умерли на поле рати!
Теперь вослед им хохочет ветер, но никто в той теплушке его злобы даже не заметил!
Некий дух нутро воинов тревожит, их совесть гложет, ведь им уже никто не поможет!
Вагон промок, и видит бог, что ничего не попадается на зубок, всему – своё время,
Всему – свой срок! Проходит всё, пройдёт и это! За всё грешники ответят!
За разбой их отправят под суд, конвоиры за стеной давно уже ждут,
И вот новый путь и новый Централ,
Местный знахарь одному из них эту судьбу загодя предсказал!
Он – не воровал, убивать приходилось и вот давнишнее предсказание свершилось!
Гражданин безбилетный умирает от тоски беспросветной, словно мужик бездетный!
Он крепок и хорош, но его сообщники предали ни за грош! Выпить бы стакан винца
За бога нашего – Творца, пусть Он накажет того подлеца! Крупная слеза упала с лица,
Скользнула по щеке, рука сжалась в локотке и вот на тебе: ни богу, ни судьбе,
Вновь собирайся в дорогу, меняй свою берлогу, их много на твоём пути, врагов прости!
Зла на них зазря не таи! Ветер мокрый там едва скользит по замёрзшим берегам
И пытается ударить зека по рукам! По долгам надо платить, хватит гулять и кутить!
О прошлом надо забыть! Он смотрит на леса из-за зарешеченного окна,
Где же его дети и где его жена? С небосвода наземь упала шальная звезда,
В прошлое он уже не вернётся никогда! Наваждение бреда
Вторглось на территорию соседа, авось, к обеду раздастся команда: «Не преследуй!»
У каждого воина УПА своя трудная, но яркая стезя, своя тропа, как у Беса и Стрелка,
С неё сворачивать нельзя, в противном случае – беда! Негоже врагу плевать в рожу,
Нет в голове ни черта, даже брюхе - одна пустота, а вокруг – непроходимая тайга,
За окном воет метель и бушует пурга! В чемоданчике картонном,
Износившемся по теплушкам и вагонам, осталась старая фотография
От прошлого бытия, со скрипом и стоном раскрываются глаза,
На грязный пол падает замёрзшая слеза! Пережит ещё один денёк,
Все муки видит Господь – бог, всему – своё время, всему – свой срок!
О прошлом не жалей, пусть годы мчатся побыстрей, хотя их ветер не гонит взашей,
Многие из приезжих людей пытались даже там достучаться до истины своей!
Не тут-то было, застыли ноги и жилы, зарос полынью прежний след и вот на исходе лет
В конце тоннеля показался яркий свет! Закончился бред, мужик в поношенном халате,
Улыбаясь некстати, рядом с зеком присел на грязные полати! Жид пархатый
За растрату деньги платит, он был первым, у кого сдали нервы! У господнего творенья
Не хватило терпенья оказать врагам сопротивление! Верх взяло искушение!
Сразу началось светопреставление! Его жена не смогла утерпеть и стала задницей вертеть
И в кордебалете петь! Заметь, что истина всегда со стороны похожа на бред!
Здесь важны факты, но прежние контакты – на лицо, ну, что сказать ещё?
За что душа не приемлет земное бытие? Лес притих что-то, никому воевать неохота,
Но по речным перекатам бегают вражеские солдаты, взяли бы их черти,
Бывает обидно до смерти наблюдать со стороны над издевательствами собственной жены!
Хозяйка, наливай-ка! Лей хорошее вино, пусть оно соединит в одно душу и тело,
Нам изрядно надоело наблюдать в замёрзшее окошко, как на лету замерзают блошки!
По столу громыхают вилки и ложки, но в здоровом теле – здоровый дух,
Выбирай одно из двух! Свет в окне стремглав потух, о чём-то деда шёпотом спросил внук,
Их у деда девять штук! Никто не ответил на тот звук, вопрос отбился от старческих рук,
Дед тот был известный в округе хирург и его не возьмёшь просто так - на испуг!
У него немало перед отчизной заслуг, он спасал жизни наркомам, шлюхам и управдомам,
Его пациентом мог стать вор или наркоман! Он пил в тайге лекарственный настой
И с наивностью простой думал, что и вправду холостой! Ушёл бы в запой
И бесился бы вместе с толпой, но наш герой дорожил славой и судьбой!
Кузьма и Демьян пришли – на покос пошли вместе с внуками и детьми!
Однако местные холуи хотят большой и изнуряющей любви, идут уличные бои
И все преследуют интересы свои! Сам Господь охранял их душу и плоть,
Им бы жить без забот, но молодость своё берёт! У молодых людей дел невпроворот!
По непроходимым лесам они прошли, чтобы поклониться Создателю православной земли,
Прислонились к Его стопам, посетили местный храм, дрожь прошла по волосам!
Никто даже копейки не нажил, кое-кто водку пил или бродяжничал
И никого вокруг себя не замечал, но момент истины уже настал!
Я расстроен, привыкла душа к побоям, закончилось время лихое,
А всё остальное на поверхность стремглав всплыло и поехало, и пошло грешное бытие
Сикось-накось, в горло врезалась кость, вот и пришлось, не солоно хлебавши,
Продвигаться дальше! Чем становлюсь старше, тем сильнее отстаиваю те идеи!
Иду по жизни широкими шагами, грязь и тина чавкают под уставшими ногами,
А над головой реет страшное алое знамя, хочу понять, прочему нас пытаются заставлять
Свою землю врагам дарить? Разве Господь злые дела людям когда-то простит?
У меня сердце болит, изредка напоминает о себе хронический гастрит,
Но я не привык ныть! Зачем себя я домыслами мучу и всё валю в одну и ту же кучу?   
Вокруг лес дремучий, было бы намного лучше пройти мимо проволоки колючей!
Есть тяжелые моменты даже в жизни диссидентов,
Правды ни на грош, что посеешь, то пожнёшь!
Перед глазами деревянное здание, где из последних сил, каждый свой забор городил!
Кто там был, тот знает, как выбивается чистосердечное признание,
Немало творческих людей о нём будут помнить до конца жизни своей!
Семь лет почти повстанцы были в изнурительном пути, они пытались истину найти,
Но попали к трём врагам в немилость и тут такая каша заварилась,
Что гроза над Карпатами стремглав разразилась! Бог ни на кого не таит былых обид,
Но стыд очи людям не застит! Ветер грубый высушил глаза и треснувшие губы!
Солнце за горизонт закатилось, истина слегка людям приоткрылась и тут же удалилась
Восвояси и не улыбнулась ни разу! Воины квёлые бедствуют по сей день в неволе,
Но знающие люди говорят, что о военных событиях помнят отец и старший брат!
Бог хотел народ от мук освободить, но враг смог многих воинов убить,
Появился туман и смог, кое-кто от грохота войны давно уже оглох!
Жить зекам тяжко, но они тащат сообща тяжёлую упряжку,
Кое-кто забыл, что такое поверье в народе бытует, что холод лишь тогда лютует,
Когда человек не по своей воле по земле кочует! Вот так и я живу с той поры,
Внешне – мне хрен с горы, но от судьбы и не туда, и не сюда, взгляд, куда не кину,
Везде народ, как нищенка в пыли, а почему?
Мне умники мне ответа дать до сих пор не смогли!
Не бог, не червь, живу, как загнанный зверь, не царь, не раб, душой и телом слаб,
А грехов масштаб - велик! Поторопись, мужик! Шли года, сменялись генсеки,
Но одни и те же люди оставались на лесосеке! Кто за это ответит?
Неужто тот, кто на царское место давно уже метит,
Кажись, ему надоело президентское кресло?
Его пагубная мысль тащит амбиции ввысь!
Братва, посторонись, хотя он - беспомощен и мал,
Но нагло врал, словно подлый шакал, что его идеал - ратник на коне,
Которого создал инородец Фальконе! Он казнит своих, убивает других,
Жизнь такова, что даже местная братва метит в князья! Зачем босиком по земле ходить,
Если можно свою наготу и дурость фиговым листком прикрыть?
С одной стороны – бедные люди богатым не нужны,
А с другой - власть, само собой, орудует огромной метлой,
Умных выметает, и во всех грехах их упрекает, а бездарей рядом с собой оставляет,
Ими легче править, но кто же страну от постылости бытия избавит? На душе - гадко,
Жить – не сладко, глаз радуют сурки, бегающие по краю реки! Там берег крутой,
Местные мужики поговаривают между собой, что встанут в строй грешников тех,
Кто готов взять на душу грех, чтобы избавить всех от сумрака ночи, они кричат что мочи,
Что станут свою землю защищать, как их учили родной отец и любимая мать!
Пусть благодатный хмель необозримых земель напоминает им каждый день,
Что прошлое в дырявом шушуне о былых страданиях редко напоминает нам о себе!
Два ветхих старика отсидели свои срока от звонка и до звонка,
Теперь каждый дед тихо ждёт, когда наземь рухнет огромный небосвод!
Мириады звёзд изменяют тот мир, что нас с тобой вблизи похож!
У врага был серьёзный план, за спиной - автомат, а в руке – наган,
Мы же все вопросы привыкли решать своим прадедам под стать, то есть наугад!
Наши прежние вожди не прислушивались к голосу небесного судьи!
Раньше я верил человеку любому, отныне всё будет по-другому!
Скрипят деревья на верхушках, а хлеба горбушка лежит на лесной опушке без дела,
Небо над головой просветлело, вдруг буря в душе поднялась, никто грешнику не указ!
Ну, вот опять отказ от дома и семьи, как всё знакомо, от предательств управдома
До измен жены, наши мысли и те были наркомами порабощены! Слова – словами,
Уста – устами, но не было покоя даже в храме, поголовная слежка велась за нами!
Было время непростое, власть занималась разбоем, приходилось жить среди огня,
Но полымя касалось тебя и меня! Плечи не мог расправить простой человек,
Русский, украинец и грек! Никто не слушал нас, но крепло единство народов и рас!
Всему – свой час! Стоило раззявить рот и не знаешь, куда твоя фортуна повернёт?
Даже Господь унижал грешную душу и едва живую плоть! Немало мирских забот
Прошло мимо служивых УПА, лагерные вышки и бревенчатые лагеря, мука и тоска,
А невдалеке – непроходимая тайга! Память оставила себе навсегда гнилой плод,
Который не смог пережевать простой народ, а мысли шли среди клубившейся пыли!
Старики в сторонку чуть-чуть отошли, оторвали взгляд от земли и не видят ни хрена,
Словно алкаш, проснувшийся с бодуна! Ему опохмелиться нечем, болит голова и печень,
Он вчера был в компании собутыльников замечен,
И эти суки сняли пиджак и увели модные брюки!
Пересохло в горле, дыхание в зобу у бывшего вояки спёрло,
Вчера был выходной, не надо лезть в забой, жизнь должна наладиться само собой,
Город внемлет Богу, бывшие зеки выходят на проезжую дорогу! Им всё ни слава богу!
Он смотрит на статного молодца и повторяет без конца:
«Счастье не бывает без толстого конца, как дыма – без огня!»
У мужика любого веским должно быть дело и слово, но коль в нём нет начала мужского,
То без мужского конца, одна надежда на Бога иль Творца!
Бородатые старики вспомнили неровное пламя свечи, мелькавшее в ночи
В широкой украинской степи! Тогда бои там шли, а раненых везли и везли,
Машины едва ползли по непроходимой грязи, от невообразимой тоски
Расширялись зрачки! Когда ты силён и молод, не обращаешь внимания на стужу и холод!
Закусив губу, проклинаешь, молча рок и свою судьбу, плохо соображаешь на ходу,
Погода клонится к дождю, но ты не теряешь бодрость и силу,
А помнишь ту землю, что тебя взрастила! Пол слабый, то есть все бабы,
Холодной порой о чём-то шушукались за каменной стеной со здешней братвой,
Её кормили, как на убой, а зек простой умирал от голода на булыжной мостовой!
Душа за жизнь боролась, едва дребезжал её умирающий голос, жизнь летела вниз головой,
Омерзительная ночь была не прочь изменить науку и обагрить кровью собственные руки!
Лагерные мужики одним движением руки отбрасывали в сторону деревянные бруски,
Им местные вертухаи промывали мозги, пусть родина труда отстраивает веси и города,
Но даже на них была наброшена большевицкая узда! Пули летели над головой,
Толпа живёт порукой круговой, страну охватил всеобщий страх,
Только одичавший монах где-то прячется в Карпатских горах,
Его скит у подножья лесистых гор лежит, время там неспешно идёт,
Но вызревает свободы горький плод! Кому и как в бренной жизни повезёт,
Одни готовы остановиться при виде врага, а другие будут биться,
Пока холод и пурга не покинут эти земли раз и навсегда! Лицо воина в слезах,
Огромные язвы на израненных ногах, сюда пришла нежданная беда,
Возобновилась между славянами давнишняя вражда! Сердцем, скрипя и яростью кипя,
Старик разволновался, как малое дитя, сдаваться врагам на поругание никак нельзя!
Замолкает песня старого соловья, по одному и сообща
Уходят в небытие его боевые товарищи и друзья,
Ему после войны была оглашена пятьдесят восьмая статья!
Он - враг народа, прошли годы, и он вышел на свободу, вытащил из материных сундуков
Одежду молодости своей, привёл в дом оставшихся в живых бойцов и они вновь и вновь
Повели речь между собой про тот роковой бой, когда молодость простилась с весной!
Они с властью были в ссоре, что болтать о сущем вздоре,
Если беспросыпное горе идёт по стопам, оно без спросу вваливается даже в храм!
Русский солдат без порток, курит валенный сапог, а потом валится с ног,
Чтобы не дай бог всесильный пророк инородцам не помог! Из мест родимых
Увозят захватчики женщин любимых, лишают нежных чувств, но оставляют грусть!
Один из них кричит: «Знай, я не лыком шит!», другой пожимает плечами
И тут же удовлетворяет свои низменные желания!
Собой всегда владей, скромность – всего ценней!
Держи себя в руках, не обращай внимания на боязнь и страх!
Кое-кто в тайге зачах, но герой наш заново воскрес в восходящих лучах,
Пусть страну на время окутал мрак, но он сохранил в Карпатах двухцветный флаг,
Он был в лохмотьях весь, но его дух оказался намного крепче, чем жесть! Так оно и есть,
Он вырос здесь, ветер трепал и бил его, но ничто не смогло сломить ещё живое естество!
Проходит всё, прошло и то, о чём не говорилось вслух,
Ведь каждый стук в запертую дверь, грозил множеством новых потерь!
Стужа над землёй лютая была, в промёрзших бараках людям не хватало тепла,
Только смерть сможет прежние воспоминания с памяти седоволосого старика стереть!
Какой-то мессия решил возродить полупьяную и голую Россию с помощью мортир,
Обещал инородцам посадить их баб в сортир, а первопроходцев отборным матом крыл,
А потом о своих увещеваниях забыл! Он, как сыр в масле купается, по бабам шатается,
Мало молится и в своих грехах никак не кается! Он плохо буквы произносит,
Лысину на голове носит, слегка гундосит, морщины прошлись по его лицу,
Так и подобает подлецу, а Творцу наоборот пришло время надежду разрушать,
Чтобы земля заново смогла из пепла восстать! Вот и жизнь прошла,
Было пережито немало бед и зла, нынче он ходит с косой по глуши лесной,
Не хочет показываться на полуденном зное, ему чуждо нынче всё мирское!
Он голову перед собратьями склоняет, их могилы от разрушения оберегает,
Он трудился немало, а в это время страна умирала! Своим врагам, не веря,
Он напоминал затравленного зверя! Он с большой охотою приходит в храм по субботам,
Он руки в грязь не пачкает, внешне ему - всё до лампочки, но это не так, тьма и мрак
Лишь усугубляют всеобщий кавардак! Всё замётано, врёт она! Это та страна,
Что была возвеличена в былые времена! Была разрисована пастелью,
Её портрет давно уж е не висит над моей постелью! Вражескому стану
Похвалу выражать не стану! Есть приятная компания, можно выпить на прощанье
И вином залить своё желание! С лица струится пот, быть может, кто-то вновь донесёт
В ФСБ – там народный оплот! Народная молва не врёт! Путь освободителей тернист,
Я – не пессимист, больше – оптимист, чем гуманист! Есть риск остаться без дома и еды,
К бабке не ходи, сколько раз после грозы люди на себе волокли тяжкую поклажу,
И никто ни разу им не помог, тех, кто сопротивлялся, отправляли в острог,
Но милостив бог! Даже оставшись без порток и не чувствуя под собою ног,
Понимаешь, что пришёл крайний срок: надо переходить горную реку вброд!
Шторы на окнах сдвинуты, над головой мириады звёзд раскинуты,
А вблизи кружатся стервятники, словно коршуны в чужом курятнике!
Много созвездий тухнет в городском подъезде, вот-вот грядёт возмездие,
И что тогда? Вновь уходить в бега, но бежать, то некуда? Как бы мы праведно не жили,
Страсти малость поостыли и заново возродились Соловецкие были! Подрезаны их крылья,
Мухи и мошкара наседают с раннего утра! Пришла жара в богом забытые места!
Дети войны были юны и духом сильны, но безжалостный свет полночной Луны
Заставлял неотвратимый рок под шумок людских страстей поток вторгаться туда,
Где во все года лишь трепетала тополиная листва
И иногда были слышны пророческие слова о сути земного бытия!
Наша слобода свои головы склонила, её улицы заполонили танки и автомобили!
Прежнее договорённости на бумаге оставались в силе, но не тут-то было!
Приходили новые разбойники, и издевались даже над покойниками!
Под их всевидящим оком заново распределялись денежные потоки,
И даже священнослужители золотом украшали собственные обители!
Они, молча, много лет подряд творили церковный обряд, но прятали оружие под алтарь,
Такого не было встарь, на столе всегда лежали Библия и Тропарь!
Бог и тот три дня после смерти отпевания ждал, он тоже неистово мучился и страдал,
Когда от пыток умирал, двадцатый век в худшую сторону изменил современный человек,
Земной шар охватил всеобщий пожар, восстал и млад, и стар, кое-кто требует гонорар,
Все тени сплетены, а бесовские мысли в явь воплощены! В памяти остался кровавый след
От былых поражений и громких побед! Миг торжественен и строг, и дальше нет дорог,
В прошлом остался острог в глухой тайге, нынче ничего не надо мне! Слышу крик и стон
Сквозь завесу в небытие давно ушедших времён,
Едва скрипит мой разбитый о пути-дороги фаэтон,
Мне страшно на него со стороны смотреть, перед очами - дьявольская сеть! Заметь,
Незаметно приходит время мгновенно сгорать, иль долго тлеть! Сердце истомилось,
Природа преобразилась, небо на миг приоткрылось, но ничего вокруг не изменилось!
Взгляд прильнул к окну, я же никак не пойму, почему люди так ненавидят войну?
Солнца луч был тих, но чрезмерно живуч, но пришлые люди подобно Иуде
Говорили на чужом языке и слишком много позволяли себе, прошлое невозвратимо,
Пришлось прибегнуть к помощи сизокрылого херувима!
Холодный ветер пригнал в долину вечер, его приход старик сразу даже заметил,
Яркий месяц в ущербе и горькие слёзы на одичалой вербе!
Он - плотовщик и к горам с детства привык, но война помещала ему праведно жить,
Пришлось грешить! Никто не забыт, ничто не забыто! Жизнь оплатит все кредиты,
Православные и сунниты при звонах похоронных, прячутся в тихих речных затонах!
Дым от благовоний щекочет нос и вызывает зуд в ладонях, мысли уходят от погони,
Под ними задыхаются потные кони, если бы здешние люди могли
Прочитать все надписи на камнях горделивой земли, тогда бы они убрали со своей стези
Все трухлявые пни! В долине потухли фонари, пришла жара,
Как же хочется назад вернуть все вьюги и холода! Прошлые дни оказались в тени,
Зеки повсюду и все надеются на чудо! Глупо в окружении лагерной стены,
Думать о верности собственной жены, люди разобщены взглядами на жизнь;
Но мысль вылетает из узкой щели дверей, стремглав мелькает на свету ночных фонарей
И убегает поскорей с земли, предавших её людей! Их никто не гонит взашей,
Я бы счастлив был, если бы Богу степенно служил! Как бы старику снова ни сесть,
У него повод для сомнения есть, любой шум на заре на старом заброшенном дворе
Усиливает желание гнать прочь от себя назойливые воспоминания!
Бывший бунтовщик натянул на себя кепку и надел дырявый дождевик,
Он к невзгодам природы ещё на Диком Севере привык! Он – бывший фронтовик,
Хотя от почестей отвык, мужик - красив и высок, по натуре – не жлоб, режет правду в лоб,
В случае нужды, во избежание беды, закрывает рот на замок, словно сверчок!
Его плот несётся по горной реке, жизнь проходит вдалеке, он избегает баб и им не рад,
Его пристанищем стал мрак! Вся жизнь в дороге, его обидели боги, до крови сбиты ноги,
Ему не надо ничего от сообщества своего! Душа пылает огнём, а кровь бурлит ручьём,
Мысль идёт напролом и находит жилище и немного воды и пищи в сердце больном!
Разбитый и больной дед любуется лесной тишиной, он гладит длинные волосы
И не повышая голоса, тихо говорит, что всеми он забыт! Нет ни родных, ни друзей,
Только шуршание сухих камышей изредка напоминают о приближении людей!
Облака пьяные сменяются сизыми туманами, земля на рассвете одевается в шелка,
Привезенные сюда издалека! Падает вниз студёная вода, гремит горная река,
Его слух приучен отличать скрип уключины от треска сосен, у него характер несносен!
Он из тех малороссов, кто никому не задаёт лишних вопросов, ходит по ледяной воде,
Он сам себе на уме, его трудно выделить в толпе! Птицы кричат на каменистом берегу,
А в мозгу теплится мысль, что жизнь продолжается, и никто с ней не распрощается,
Если рядом берег родной и две гитары за стеной жалобно завоют!
Расстраиваться зря не стоит, месяц душу успокоит, согреет и тут же расстроит,
Истина - в вине, а молодая женщина до сих пор ночами снится мне,
Её зыбкая тень осталась в настежь открытом окне! Её лик до сих пор не забыт,
Но вышки и лагеря, кажись, не зря пытались не замечать три русских богатыря,
Ещё в те времена горела под их ногами та земля, из-за которой началась ругня!
Пройдёт две ночи и три дня и всё вернётся на круги своя,
Но жизнь моя и твоя в России не стоит ни рубля!
Там я слышу нерусскую речь и вижу бороды, ниспадающие до плеч!
Мусульмане правят бал, я не раз об этом громогласно намекал,
Они захватывают чужое жильё и выдают его за  своё! Ё – моё!
Цель оправдывает средства, предки дерьмовую власть оставили кацапам в наследство!
Её бы посадить в купель, ведь средства обгадили великую цель!
Грустный взгляд упирается в Охотничий ряд, там бабы громко галдят
И исподлобья на заезжих купцов пристально глядят! Спит Россия и не чует,
Что её народ по ночам волнует! Только романтики в миг тоски
Пристально рассматривают конфетные фантики, а бабы чешут языки, мне же не с руки
Своим стихом напоминать им о законе мирском! Зачем мы на земле живём?
Хочется посмотреть в заоблачную высь, с приличной бабой по мостовой пройтись,
Чтобы никогда не кончалась половая жизнь! Заткнись! Свои слова осмысли!
Зубы стисни и дальше ползи, вытаскивай ноги из грязи, авось, станешь князем!
Прозри! Ты отклоняешься от богом данного тебе пути и не знаешь, куда идти?
Волосы дыбом, зубы торчком! Человек за бортом! О, Боже, что за рожи
На сопредельной стороне или это чудится мне? Мой герой плыл невесомо
Мимо отчего дома, где всё до боли знакомо,
Он проходил мимо дедовских могил, он этот край боготворил,
И потому божью обитель в горах посетил! Прошли годы, но жажда свободы
Стоит у его ворот, она надеется и ждёт, когда вновь он будет отправляться в поход!
Молчи! Ветер, ты досужие мысли умчи, нет правды нигде, тяжко идти наперекор судьбе!
Нынче свобода поднялась в цене! Она – наше сокровище
И его охраняет двухголовое чудовище, позади него пепелище, вонь и грязища,
Нет ни воды, ни пищи, чавкают по воде грязные голенища, таких рядом тыща иль две,
По барабану всё мне! Я играю на саксофоне и трубе! Нам вороны гибель вещали,
Но они проиграли, во время военной кручины на защиту страны встали мужчины!
Бабы обнимаются напропалую, бери за грудь любую, они нанимаются на работу ночную!
Грешу я всуе, ночами плохо сплю я, ногами едва шевелю
И постоянно себя на мысли ловлю, что люблю ту, что не слушала Бетховена
И отдавалась за стакан вина, кстати, чья она жена? Страстью зачарованный,
В брачные путы закованный, слегка взволнованный выхожу на дорогу, бью тревогу,
Мне трудно идти со временем в ногу! Исправляюсь понемногу, но мне всё ни слава богу!
Я тоже не святой, грехов с лихвой, теряю разум и покой,
Когда женщина наполняет отчий дом своей болтовнёй!
Крикнуть бы: «Рот закрой и нервы успокой!»
Молчу, как рыба, она мне напоминает глыбу из гранита, одета и сыта,
Ест из общего корыта, рядом с ней огромная свита!
Седеет грудь, ей время не даёт отдохнуть, вскоре придётся надолго уснуть,
А дальше предстоит пройти безвестный путь! Жуть, да и только!
Нет от былых воспоминаний никакого толку! Ищу в стогу сена иголку,
Вхожу в тёмную каморку, упираюсь пальцами в дырявую полку,
Нахожу женскую заколку с тех ещё времён, когда мы сами меняли любовниц и жён!
Учащается дыхание, словно перед первым свиданием, забыты слова признания,
Но никто не ожидает, что волна рукоплескания изменит суть земного бытия!
В порядке я, благодаря физзарядке и бутылке конька, но так бывает не всегда!
Изредка напоминает о себе давнишняя цинга, вдруг яркий свет освещает бред,
Нет – нет, меня ты голыми руками не возьмёшь, ядрёна вошь и в свои сети не заманишь!
Знаю, что обманешь и взор исподволь затуманишь, ну, что ты на себя одеяло тащишь,
Но упрямо молчишь, словно старая полевая мышь!
Дождь исподволь капает с пологих крыш, не убран камыш,
Без всяких там «ну» на себе воз грехов тащу! Милости от природы не жду!
Всё, что когда-то было свято для генерала и рядового солдата, напрочь забыто,
Христианская душа вдребезги злословием разбита! Старик спать к утру ложится
И ему вновь снится, как ночная кобылица летит по привольной степи,
А рядом колосится поле из перезревшей ржи! Его пыл остудили дожди!
Как не суди и как не ряди, надо дальше идти! Нам с кацапами не по пути!
Русь, прости, но лично ты – вовсе не то Отечество,
За которое проголосует большинство из всего человечества,
Да, оно есть, но уже запущен обратный процесс! Грядёт распад, и лично я этому буду рад!
Даже система «Град» не остановит зычную толпу, и она снесёт тех, кто нынче наверху!
За фиговым листом спрятавшись, мелкий мужик решил стать в Питере статуей!
Он – символ властности, за ним стоят органы государственной безопасности,
Но в эпоху гласности никто не обращает внимания на частности! По боку опасности,
Преодолены не все трудности на долгом пути, но надобно вперёд идти,
И не обращать внимания на грозы и проливные дожди,
Власти перегибают палку, а сами распутными бабами ходят на рыбалку!
Никто честью не дорожит, каждый стремится барином в своей вотчине быть!
Идеалы покалечены, божьи истины изувечены, у страны - другое обличье,
И оно лишено былого величия! Плохая традиция – симптом загнивающего бытия!
Бог – всем судья, но не я! Плачут женские очи, труден путь среди промозглой ночи,
Но он становится короче того пути, который мы собирались всем скопом пройти!
Моя страна, как крепостная стена, предел есть даже силе муравья, Боже, на всё воля Твоя!
Где Россия – там бардак! Шаг и мат! Нет пути тебе назад!
Воистину я её из своего сердца мигом вытесню!
Пылким поцелуем свою Отчизну разрисую!
Мысли друг друга, дополняя, слезу наземь изредка роняют,
Но прорастает трава луговая вверх и вширь! Пусть знает важный хмырь,
Что он родину продал задарма, за ним плачет Онега и Калыма!
Надо избавляться от этого дерма и бороться за гражданские права без передышки,
Авось, часовые уснут спьяна на лагерных вышках!
Пусть бегут все изменники и предатели к ****и матери!
Всё в руках Создателя!

г. Мариуполь
17 июля 2014 г.