Горошница

  У Фёдора Игнатьевича и Анны Михайловны Богомоловых, маминых родителей, домина был огромный, пятистенок, и стоял на въезде в деревню, слева. Так что и въездные ворота в деревню всё время маме с братьями и сёстрами, а их было два и три соответственно, открывать приходилось и закрывать. А это – хошь не хошь – всегда гостинцы; так заведено было.
  Когда власть перекувырнулась там, в Питере и Москве, пошло неразбери-пойми что. И в Поволжье, и у нас, в Приуралье, начались «переходы», будь они неладны! На неделе дважды власть менялась. То белые вломятся в деревню, то красные их выпрут, а там – зелёные красных, а там – чёрные зелёных. Вояки были разноцветными, а оружие – одно и тоже: ружья да тачанки, и суть одна – завоевать. Хвост ещё не вошёл, а головные солдаты уже шустрят по деревне. Прощайся со скотом и птицей, ежели не успел в лес отвести или где-нибудь спрятать. Все сусеки и погреба вмиг опустошат. У всяких, кои войдут, ещё не расквартированных толком, начинается жор и запой.
  У нас один раз белые сожрали корову (мама зазевалась), зелёные – поросёнка, чёрные выкосили всех куриц, осталась одна наседка с малыми цыплятками-солнышками. Пришли красные - голодные, злые; поймали наседку и вместе с солнышками швырнули в котёл. Потом заставили маму «приготовить» её же курицу и цыплят. А что делать? Сидела в своём дворе, ощипывала наседку и деток её, пока они, защитники (кого от кого и чего – до сих пор не знаю, друг от друга, наверное) глушили самогон четвертями и орали поганые песни под гармонь. Воевали плохо, а голосища – будь здоров!
  Так вот, про горошницу. Был у мамы в доме белогвардейский штаб на постое. Офицерьё, культурно-благородные с виду, а как нажрутся – свесят башки с полатей и блюют на пол. А во дворе полевая кухня пыхтит, какую-нибудь кашу варит. В тот день горошница прела.
  И тут, где-то к обеду со стороны Бирска стрелять начали. Наши постояльцы, пьяные, переблёванные, кое-как на кальсоны штаны свои напялили, сапоги понадевали, а шинели так засунули под-мышки, наденут, мол, по дороге, и – ходу, были, да нет со двора. А сзади их печь на колёсах улепётывала, болтаясь в разные стороны, поливая недопревшей горошницей своё скороспешное отступле-ние. Хозяева ближних домов, особенно ребятишки, они посмелее как-никак, похватали миски и давай с дороги горошницу собирать, ничего, что с землёй пополам, зато каша. Поели хоть, кому досталось, в кои веки праздник почувствовали, не всё же молотую кору ильма жрать. Лебеда и то была в редкость.