Символистика в романе Жана-Поля Сартра Тошнота

На вопрос, чем вам наиболее запомнился роман Жана-Поля Сартра, многие бы, наверное, ответили – количеством употреблений слова «существую» в тексте произведения. По прочтении романа становится совершенно очевидно, какое место Сартр занимает в жанре экзистенциализма и почему это течение в литературе называется именно так (англ. «exist» - существовать). На вопрос, в чем заключается тема этого романа, боюсь, не все сразу найдутся с ответом. По ходу чтения постоянно кажется, что автор пытается передать какую-то удивительную, крайне глубокую мысль, описать которую словами очень сложно. Вот и получаются лишь «сухие листья»…
   Однако в чем Сартру точно невозможно отказать, так это в стилистике описаний и сравнений. Ж.-П. Сартр очень умело описывает состояние города Бувиля на страницах своего произведения. Помимо этого, он весьма красноречиво показывает эпизоды, представляемые им важными, хотя большинство людей пропустили бы их мимо внимания. В этом и зарыт ключ произведения. Роман написан в форме дневника, а ведет дневник 30-летний историк Антуан Рокантен. Именно через своего героя Сартр, видимо, и пытается показать зерно собственного мировоззрения – язык Рокантена в дневнике живой и яркий, в то время, как при разговоре герой совершенно немногословен и отвечает короткими сухими фразами. И именно его словами писатель передает свою оригинальную живую метафорику на грани фола.
   Одно из наиболее удивительных и шедевральных описаний имеет место в сцене так называемого домогания Самоучки к посетившим городскую библиотеку школьникам:
   «это была рука, маленькая белая рука, только что скользившая по краю стола. Теперь она лежала ладонью кверху, расслабленная, нежная и чувствительная в ней была непринужденная нагота купальщицы, греющейся на солнце»
   Так Сартр описывает руку молодого школьника, посетившего библиотеку. Сила повествования здесь заключается в том, что автор толкает нас на бессознательное восприятие грядущей сцены, кульминации и разрешения, как на сексуальное действие. Уже по этому чувственному соблазнительному образу можно утверждать, что дело примет пикантный оборот. Автор играет словами, заставляя читателя чувствовать именно то, что он хочет, чтобы читатель почувствовал. Это признак изысканного писателя – отсутствие случайных образов в тексте. Сартр расходует страницы, играя чувствами читателя, а не просто заполняя их текстом. Давайте взглянем, что идет дальше:
   «К ней нерешительно приближалось что-то темное и волосатое. Это был толстый пожелтевший от табака палец – рядом с этой рукой он был точь-в-точь мужской член во всей его неуклюжести».
   Автор играет на контрасте. Рядом с невинной фигурой купальщицы появляется нечто страшное и греховное – так и забываешь вообще, что речь идет о руках. Читатель полностью погружен в символику, которая диктует ему происходящее не в частях тела, а в головах героев. В реальности герои соприкасаются руками, в головах читателей, простимулированных описанием, они уже поддались сладострастному греху. И вот каждый читатель становится корсиканцем, вступившим в драку с Самоучкой. Заметьте, в описании Сартра нет ни единой случайной детали – палец пожелтел от табака, а, значит, покрылся грехом, завяз в нем, испытывая запретное влечение до такой крайней степени, а сравнение этого пальца с мужским членом уже вопиюще взывает нам о сексуальном характере сцены.
   Сартр мог даже не продолжать сцену дальше – все, скорее всего, и сами бы додумали завершение, и мысли каждого читателя были бы схожими. Это есть высшая степень литературного таланта французского экзистенциалиста.
Есть еще одно не менее гениальное описание Сартра, изобилующее аллегориями и метафорами:
   «И тот, кто заснул в своей мягкой постели, в своей теплой уютной комнате, проснется голым на синеватой земле в шумящих зарослях детородных членов – красные и белые, они будут устремлены в небо, словно трубы Жукстебувиля, и огромные их мошонки вылезут из земли на поверхность, мохнатые, похожие на луковицы».
   Это слегка сумасшедшее описание является отражением бунта в душе Антуана Рокантена, когда он разочаровывается в повседневной обыденности жизни. Устами героя автор выражает желание этакой революции. Его революция отличается от других революций одним – она не ограничена здравым смыслом, она не несет за собой никакой идеологии. Она просто должна свершиться, чтобы положить конец единообразным будням маленького рабочего городка.
   Это лишь отрывок из большого апокалипсического описания Сартра, где представляются различного рода физические деформации человеческого тела и человеческого бытия. Здесь писатель использует один из самых красивых беллетристических приемов – оставляя всякий здравый смысл, он просто пишет то, что ему приходит в голову. Если такой прием используют неформально мыслящие творцы вроде Сартра или Лавкрафта с вероятностью практически стопроцентной получается шедевральная сцена, независимо от того, будет она проходить наяву (Лавкрафт) или в голове персонажа (Сартр). Лавкрафт – мистик, и его работа – порождать ужас, примеряя на реальности модели фантастического бытия. Сартр – экзистенциалист, в его компетенции – исследование человеческого мироощущения. Сартру не нужно больше, чем уже существует. Он находит ужасным и существующее.
   При сравнении Сартра с Лавкрафтом ошибочно выделять классификационным признаком картины, наподобие той, что были приведены как пример – их, конечно, у Лавкрафта не найти. Сравнивать их стоит по экстраординарности мышления, в чем у них, несомненно, много общего.
   Второе приведенное описание серьезно отличается от первого. Если в первом случае Сартр реальную сцену передает через набор символов, то во втором он, наоборот, приближает фантастические события к реальности путем их овеществления (члены, словно трубы Жукстебувиля; мошонки, словно луковицы).
Обратите внимание на большое количество сексуальных символов, представленных в романе Сартра. Здесь имеет смысл сравнить писателя с другим классиком, уже менее художественным – Зигмундом Фрейдом. В понимании классика психологии имелось толкование практически всех сновидений человека через сексуальный подтекст. Фрейд полагал сексуальные символы как источники жизни, рождения и роста человека, что, таким образом, отражает его внутреннее состояние. Сартр использует подобного рода символы тоже часто, но все они удивительно приходятся к месту. Поразительное чувство такта относительно деталей присуще прозе Сартра.
   Таким образом, символистика играет в прозе Сартра если не главное место, то одно из ключевых. Вода бесформенна, пока не попадает в чашу. Рассуждения Рокантена о существовании и жизни не менее бесформенны, чем вода, а роль чащи, придающей мыслям Рокантена стройность и выдержанность, играет именно завораживающая символистика произведения. Если бы Сартр не применил символистику, размышления его героя были бы столь же неуловимы, как и случайные мысли в головах людей.
   Произведение «Тошнота» Жана – Поля Сартра можно раскритиковать, а можно и вознести до небес. Ни в одном случае это не доставит большого труда. Оно весьма сложно для понимания и незаурядно, практически бессюжетно, местами достаточно скучное. Кое-где классик затягивает с описанием собственным душевных терзаний. Однако написание такого романа есть не что иное, как высшей проявление альтернативной прозы, так сказать, книга не для всех. Подобно современным художникам-авангардистам, Сартр наполняет холст нечетким фоном, рисует трудноописуемые и, кажется, совершенно незначительные детали где-то в нижнем углу и выставляет на обозрение публике. И для того, чтобы увидеть и понять, насколько же органично все переплетено в его картине, для начала нужно принять тот факт, что такая форма творчества тоже имеет право на существование. Отбросив предрассудки, мы сможем увидеть больше…


Рецензии