Пан Кабанчук в нацгвардии

- Кабан! – обратился как всегда брутально к пану Кабанчуку сокамерник Сало жиган из городушников.
Впрочем, какой он уже пан? Отощал на тюремной баланде, плохо побрит, взгляд потух, ссутулился – как поздней осенью подсолнух. Обижают его, и не только Сало, называя унизительно «пацаном», но ничего не поделаешь…
- Слыхал? Хто вступит в национальну гвардию и поедет воювать на Донбасс, того выпускають и сымают судимость.
Гниль Сало, хорошо знает жизнь осуждённых. Зря буровить,  гнать дуру и баламутить не будет. Да и вся тюряга бурлит и об этом только и гудит.
- На антитерористичну операцию? –  подумав, осмелился спросить Кабанчук. - Воювать з рускими?
- Дурень ты, Кабан! С якими русскими?
- По телевиденью говорять.
- Ты шо, вольтанутый? Да будь русские, то они давно бы уже были во Львове, а не Донецке. А пан Порошенко в Америке. Не зря, кажуть, у него под парами самолёт всегда стоить. Шоб не оказаться на наших нарах.
Кабанчук задумался. Сидеть здесь ещё пару лет ох как не хотелось, но и умирать…
- Башбан же ты, Кабан! Никто воевать и не збирается, - как будто разгадав его мысли, продолжил Сало. – Главное, отсюда вырватися, а там – погуляем на свободе. Заходишь в магазин з автоматом, и бери шо хочешь. Бухало какое хош и закусон. А потом по шалавам! У которых мужики утекли или убиты. Ты как хош, Кабан, а я записываюсь. Звонить тут до конца не намерен. А ты не хош, так глохни!
- И я тож, - наконец решился и Кабанчук.

ПАН КАБАНЧУК - ДЕЗЕРТИР

- Так, шо умеешь? – жестом попросив выйти из строя, спросил Кабанчука сотник Хряпко, ветеран майдана, горластый ярый правосек.
- Кашу варить! – нашёл что сказать Кабанчук, хотя сообразительностью и до тюрьмы не отличался.
- Я от всех слышу такое! – сердито рыкнул сотник, поправляя на себе бронежилет, и дал своё заключение, от которого у Кабанчука  выданные не по размеру штаны чуть не слетели: - В штурмовую группу! Хто не скачет, тот москаль!
И всех посадили в какой-то заляпанный старый БМП.
Только тут Кабанчук понял, что сильно промахнулся. И Сало рядом нет – оказался пошустрее и устроился где-то в тылу или вообще «сделал ноги». А вчера все видели, как на мусоровозной машине с передовой привозили трупы и сжигали прямо на городской свалке. Предварительно с этими трупами возились какие-то якобы хирурги, которые никогда не занимались ранеными; говорят, изымали внутренние органы на продажу.
БМП ехал недолго, и остановился – то ли мотор заглох, то ли приехали. Вышли. На передовую?
- Вперёд! – дал команду сотник, оставаясь позади. – Слава Украине! Хто не скачет, тот москаль!
Все залегли.
- Я шо сказав?! – заорал сотник и дал короткую автоматную очередь в воздух. – Вперёд!! Москаляку на гиляку!
Однако лежавшие от стрельбы ещё больше испугались и обхватили головы руками. В ответ где-то застрочили автоматы и раздались взрывы. Храпко вдруг подлетел-подскочил и упал рядом с остальными, как-то неестественно вывернувшись, дёрнулся и стал неподвижен. Увидевшие это новоиспеченные нацгвардейцы поползли назад, побросав оружие. А потом вскочили и побежали.
Через два дня, минуя блокпосты и кордоны, Кабанчук прибыл в свой город. Его трёхэтажный дом, как он уже знал по переписке, был продан супругой, которую он отыскал в двухкомнатной «хрущёвке».
- Свят, свят!.. -  увидев супруга и не сразу узнав его, страшно перепугалась та. – Ты?
-  Я! Твой муж, - переступил порог Кабанчук. -  З фронту! - И, оглядывая новую обстановку, заметил мужские туфли посередине коридора. – А это… хто тут7
- Э… - не сразу нашлась супруга, - пан Крутайло. Пришёл узнать, як ты воюеш з сепаратистами…
- В два часа ночи? Где мой автомат?!