Ангел

Ангел
1.
Это было последнее лето детства. Мне тогда было 13 лет, и я закончил  седьмой класс. Мои родители простые служащие. Папа работал инженером на заводе, а мама заведовала почтовым отделением. Доход у нас был не большой и прежде меня каждое лето отправляли в пионерский лагерь, на одну, а то и на две смены. Этим же летом родители решили отправить меня и бабушку в деревню. Родственников у нас в деревне не было и поэтому выбор места, где я мог бы провести лето был большой.

Наконец, после рассмотрения нескольких вариантов, мы выбрали деревню в Калужской области в живописнейшем месте. Расстояние от Москвы составляло примерно 200 километров. Это три часа на машине. Но туда можно было добраться и на электричке. Деревня находилась на возвышенности, а внизу протекала небольшая по российским меркам речка. Мне же тогда она казалась очень большой. Рядом с деревней находился лес, в общем и целом, с местом нам повезло. Хозяйка была не молодая одинокая женщина, тётя Полина, которая сразу же нашла общий язык с моей бабушкой и выделила ей часть огорода под зелень и овощи.

Дом был небольшой разделённый на две половины, так что входы с хозяйкой были у нас разные. На нашей половине было две комнаты и терраса. Так как посередине одной из комнат стояла печь, то я попросил отца, чтобы он мне сразу отгородил уголок. На стены я наклеил фотографии группы «Битлз», которых у меня было в изрядном количестве, а на тумбочку поставил свой магнитофон, который в прошлом году мне подарил отец на день рождения. В общем, теперь у меня была собственная классная комната.

И вот, как только у меня закончились занятия в школе, мы погрузили на грузовик наш нехитрый скарб и отправились на дачу.

Впервые я был абсолютно счастлив. Родители исполнили все мои заветные желания. Купили мне новый взрослый велосипед «Минск» и бамбуковую удочку с рыболовным набором. Тётя Полина выделила мне место в сарае, и теперь у меня был свой импровизированный гараж с набором инструментов. Короче, лето обещало быть насыщенным.

В воскресенье вечером родители уехали в Москву, а мы с бабушкой остались проводить мои каникулы.

2.

Как оказалось на улице, где находилась наша дача, было полно ребят примерно моего возраста. Деревня из-за своего местоположения была довольно популярной у москвичей, и это обстоятельство помогло мне быстро со всеми перезнакомиться и подружиться. В нашей компании помимо москвичей были и местные ребята и девчонки. В подростковом возрасте у всех ребят примерно одни и те же интересы, так что разногласий между местными и приезжими не было. Мы вместе гоняли на велосипедах, купались, ловили рыбу, ходили в лес, играли в футбол. Если с утра бабушка не загружала меня, какой нибудь работой по хозяйству, а именно натаскать воды, прополоть или окучивать грядки, собрать колорадского жука с картошки, то я мог целый день даже не появляться дома. Вечером, а точнее почти ночью я приходил домой и съедал дневную норму продуктов, набегавшись за день. В те времена нас спокойно отпускали на целый день, не боясь, что с нами, что нибудь приключиться плохое. Скучно нам не было. Мы всё время, что нибудь придумывали. То, насмотревшись кино про войну, строили землянку из материалов, которые смогли умыкнуть из дома или от соседей, то решили исследовать подвал разрушенной церкви, то возомнив себя альпинистами, взбирались на вершину заброшенного карьера.

А вечера возле костра. Как это здорово доставать из костра печёную картошку, очищать её от углей и есть вместе с кожурой, посыпав солью.

Особое место занимало наше отношение с противоположным полом. Каждый из парней наметил себе девчонку, с которой он хотел бы встречаться. Эти, абсолютно детские отношения, тогда казались нам такими серьёзными. Вот вечером разбившись на парочки, мы шли по деревне в обнимку или взявшись за руки. Романтика.

Не смотря на то, что отдых в пионерских лагерях был у меня довольно насыщенный, таких классных каникул у меня не было никогда.

3.

Из-за того, что мы все были примерно одного возраста, явных лидеров среди нас не было. Были заводилы. Один из них Олег. Он из местных и самый старший из нас. У него первого появился мопед, на котором мы впервые почувствовали, что такое самому управлять сложной техникой. Он первый среди нас закурил открыто. Мы все тогда немного баловались сигаретами, тщательно скрывая всё от родных, боясь получить по шапке. А он шёл по деревне как взрослый, держа сигарету в уголке рта, не опасаясь никого. Так, что Олег вызывал у нас уважение и как сейчас говорят респект.

Лёха был не самым старшим из нас, но в нём было столько энергии, что казалось, если подключить к нему лампочку, то она взорвётся от перенапряжения. Он был генератором идей. И вместе с неуёмной энергией и фантазией, в нём жила трусость. Подбивая всех, на какую нибудь шалость, он при первой же опасности старался убежать, мотивируя это тем, что ему срочно нужно было домой.

Но особенно среди нас выделялся Юрка. Он не был явным лидером, да и ростом был меньше нас всех, но всегда и везде был первым. Лучше всех играл в футбол, самый первый прыгал в воду, быстрее всех гонял на велосипеде, в его корзинке всегда было больше всех ягод или грибов. И все-таки при всём при этом никогда не хвалился, не выставлялся напоказ. Юрка был сиротой. Отца у него никогда не было, а мать замёрзла пьяной в сугробе. Его воспитывал дед. Петру Митрофановичу было семьдесят пять лет, хотя на вид ему дашь не больше шестидесяти. Он не пил, не курил, не сплетничал с соседями, не с кем не ругался, а совсем наоборот. Он старался всегда помочь людям или советом, или физически. За это его в деревне все уважали. Они жили с Юркой на маленькую пенсию и на пособие по утери кормильца, но никогда ни в чём не знали нужды. Хозяйство у них было крепкое, да и соседи, если, что всегда помогали. Пётр Митрофанович был глубоко набожным человеком, и каждое воскресенье ходил в соседнее село на службу в церковь. Иногда он брал с собой и Юрку. Поэтому прежде чем что-то сделать Юрка всегда думал, что скажет на это дед. Юрка ни разу, в отличие от нас не курил, не лазил в чужие огороды, никогда не ругался матом. Но так как он был у нас в авторитете, то мы никогда над ним не смеялись и не подтрунивали.

Ещё одна отличительная черта была у Юрки. С ним все хотели дружить. Каким- то не понятным образом он притягивал к себе людей. При всей его внешней непривлекательности девчонки просто сохли по нему и ненавидели ту, на которую он обратил внимание. И ещё его любили животные, впрочем, и он относился к ним с любовью. На него никогда не лаяли собаки, а у него для них всегда находился в кармане или кусок сухаря, или колбаса. Когда мы собирались все вместе, то любая кошка выбирала из всех именно его и терлась, мурлыча об его ноги, а то и просто запрыгивала ему на колени. Он же никогда их не обижал и не прогонял.

Как то так получилось, что мы с ним очень сблизились и очень подружились. Стали прямо таки не разлей вода. Везде старались держаться вместе. Если Лёха что нибудь придумывал, то мы или участвовали оба, или не участвовали совсем.

4.

События, которые произошли далее остались в моей памяти на всю жизнь. Лето этого года выдалось жарким, но не сухим. Время от времени природа одаривала нас проливными, но не продолжительными дождями. При таких условиях недостатка в ягодах и грибах в лесу не было. И вот однажды, мы с Юркой решили сходить в лес за грибами. Я, как и все в моей семье, очень люблю грибы в любом виде, но вкус жареной картошки с лесными грибами и с поджарочкой, не сравниться ни с чем. Проснувшись по будильнику, в пять часов утра, я наскоро умылся, отрезал себе хлеба с колбасой, налил во фляжку чая с сахаром и отправился за Юркой.

Юркин дом был на окраине деревни, и пока я дошёл до него, то проснулись все соседские собаки и петухи. На улице стоял такой гвалт, что мог бы разбудить всю деревню. Юрка встретил меня на пороге, уже собранный в дорогу.

-Как пойдём? Вдоль речки или через поле.
-Пойдём через поле так быстрее, а то опять Венера наши грибы соберёт.

Венера, это соседская старуха, которая, не смотря на свой возраст, имела удивительную скорость и сноровку по сбору ягод и грибов. И стоило немного замешкаться с утра, и ты будешь, всё время идти по её следам, собирая то, что осталось после неё. Поверьте, оставалось там не много.

Сразу за околицей начиналось кукурузное поле и нам предстояло через него пройти, где то с километр. Мы шли, постоянно болтая, и время пролетело мгновенно. И вот мы в лесу.

Раннее утро. Природа ещё только пробуждается. Начинают петь птицы. Слышно, как возле левого уха летает назойливый комар. Солнце на открытом месте уже вошло в свои права, а в лесу еще всё только начинается. Хочется вдыхать полной грудью этот чистый сырой воздух. Независимо от самого себя глаза начинают шарить по траве, с надеждой найти тот самый заветный гриб, который станет украшением твоей корзины. По ходу ты жуёшь, то сорванную по ходу травинку, то костянику, вместе с косточкой. Тишина и покой. Только изредка свистишь, чтобы не потерять из поля зрения товарища. Вот так насвистывая, мы насвистели по полной корзинке. Судя по теням, которые отбрасывали деревья, мы проблуждали часов пять, и пора было возвращаться.

Когда мы вышли к окраине леса, картина погоды резко поменялась. Над полем нависли свинцовые тучи. То там, то там раздавались раскаты грома и полыхали молнии. Ветер поднялся такой, что кукурузу прижимало к самой земле.

-Юрка, мне кажется, сейчас что-то будет.
-Ага, сейчас не на шутку шандарахнет.
-Может, в лесу переждём дождь, судя по всему, он не будет долгим.
-Ладно тебе, мы бегом добежим до дома. Здесь бежать всего километр. Давай наперегонки.
-Давай. На старт, внимание, м-а-а-рш.

Не успел я закончить, а Юрка уже рванул вперёд. Я понял, что мне его не догнать, тем более с полной корзинкой, но я всё равно бежал, что было сил. Юрка метров на триста уже меня опережал, когда впереди меня ударила молния. От грохота у меня заложило уши. Так как кукуруза была выше меня ростом, то я не понял, куда конкретно она ударила. Немного замешкавшись, я опять побежал. Метров через двести я обо что-то споткнулся и полетел лицом вниз, со всей мочи ударив корзинкой о землю. Я не разбился, кукуруза смягчила падение, но я был раздосадован тем, что принесу домой вместо грибов кашу.

Я обернулся посмотреть, обо что я споткнулся и увидел Юрку лежащего лицом вниз. Я сразу вскочил и подбежал к нему. Перевернув его на спину, я зачем то начал его трясти за плечи.

-Юрка, очнись. Юрка, что с тобой. Юрка, очнись.
-Ещё раз тряханешь меня, получишь в ухо.
-Я думал, тебя убило.
-Да уж, долбануло, что надо. В голове до сих пор звенит, и руки с ногами не слушаются.
-Ничего себе, смотри, у тебя клок волос побелел.
-Где?
-Да, вот, прямо на чёлке.
-Вот же блин.
-А что, не расстраивайся. Некоторые специально красятся, а у тебя само собой побелело.
-Да ладно, тебе прикалываться. Дед подумает, что действительно окрасился.
-Не бойся, я подтвержу.
-Спасибо. Ну ладно, побежали дальше, а то еще и вымокнем.

Мы опять возобновили свой бег. Скоро мы уже пили чай с вареньем, у Юрки дома. О том, что снами произошло, мы решили не распространяться. Спросят - ответим, не спросят – промолчим. Вечером собравшись, как обычно всей компанией возле костра, нам пришлось несколько раз повторять нашу историю. Через несколько дней уже никто не вспоминал о нашем приключении.

5.

Особым удовольствием для нас было катать девчонок на раме, поэтому если к твоему велосипеду был прикручен багажник, то мы старались сразу от него избавиться.  Ты мог во время поездки приобнять предмет твоих воздыханий, прижаться к её спине, нюхать её волосы. Вот и в этот раз мы на трёх велосипедах отправились катать девчонок. Чтобы растянуть удовольствие, мы заранее решили отъехать подальше от деревни. Сельская дорога полна неожиданностей. Вот такая неожиданность и попалась под юркино колесо в виде камня. Юрка ехал первый и со всей скорости налетел на этот камень. Не справившись с управлением, он перелетел через свою пассажирку и приземлился на пятую точку. Наташка, так звали юркину подругу, зацепилась ногой за раму и упала вместе с велосипедом. Мы все остановились, соскочили с велосипедов и подбежали к нашим друзьям. Юрка встал и наскоро отряхнувшись, поковылял к Наташке. Наташа сидела в пыли, разорванном платье и потирала дула на разбитое колено.

-Блин, не можете катать, не катайте. Что я теперь маме скажу.
-Наташа прости, давай я тебе помогу встать.
-Отстань, я сама.
Наташка попыталась встать, но охнув, опять села на попу и заплакала от боли.
-Подожди, дай посмотрю.
Юрка присел, осторожно взял изящную ножку своей пассажирки и положил свою ладонь ей на рану. На мгновенье мне показалось, что его лицо исказила гримаса боли. Но реакция Натальи привлекла меня больше. Она перестала плакать и как со страхом оттолкнула юркину ладонь со своей ноги. На ноге не было ни одной царапины, только запёкшаяся кровь от старой раны. Мы все стояли с широко раскрытыми глазами и ничего не могли понять.
-Ладно, накатались, поехали домой.
Юрка встал и опять зажмурился от боли. Он поднял велосипед и понял, что домой придётся идти пешком. На переднем колесе была огромная восьмёрка. Немного выправив колесо так, что велосипед можно было хотя бы катить, Юрка захромал в сторону дома. Мы все, молча, поплелись за ним. О том, что Наташка сильно разбилась, напоминало только разорванное платье.
6.


Однажды зимой, когда мне было десять лет, мы с Андрюхой, моим соседом, который был на два года младше меня, играли возле дома в хоккей. На нас была соответствующая этой игре форма. Моя форма состояла из кроличьей шапки, клетчатого зимнего пальто с цигейковым воротником, штанов с начёсом, валенок. Варежки были такие волосатые, что напоминали маракасы из ракушек, из-за налипшего на них снега. Андрюха был одет не хуже. Его форму ещё украшала бабушкина шаль, завязанная за спиной. Короче звёзды НХЛ. Вот тогда, в самый разгар игры, я и получил от Андрюхи клюшкой по лбу. Приложив к шишке снег, я через пять минут продолжал играть, как ни в чём, не бывало. Вечером, когда родители пришли домой, у меня жутко разболелась голова, началась рвота. Бабушка была в панике, не зная от чего меня лечить. Отец вызвал скорую помощь. Врач диагностировал лёгкое сотрясение мозга и прописал полный покой.
Сотрясение у меня прошло, но время от времени головные боли у меня возобновлялись.

В тот день, то ли от перемены погоды или просто ни с того ни с чего у меня разболелась голова. Иногда мне казалось, что её  вот-вот  разорвёт на две половины. Бабушка, как всегда начала пичкать меня таблетками. Но голову не отпускало. И тут я услышал Юркин голос.

-Тётя Полина, Серёга дома.
-Дома, Юрочка. У него голова болит, лежит у себя.
По ступенькам затопали босые ноги. Каждая нога наступала мне на мозг.
-Баба Катя, можно к Серёге.
-Конечно, Юра, проходи.
-Здорово, дружище. Ты, что это удумал болеть. Кто за нас в воротах стоять будет.
-Отвали, Юрка, не до футбола. Голова раскалывается, сил нет.
-Ладно, не бойся.
Юрка положил свою ладонь мне на лоб. И опять, как в прошлый раз с Наташкой, его лицо исказилось. Моя же головная боль постепенно, куда- то ушла.
-Вот же, блин.
Юрка вскочил и выбежал во двор. До меня донеслись рыгающие звуки. Юрку тошнило.

Я встал, прошёлся по комнате. Боль прошла, как будто её и не было. Я догнал Юрку, и мы пошли играть в футбол.

В этот день, Юрка играл вяло, что было как то не характерно для него.
-Юрка, что с тобой.
-Не бери в голову, всё нормально.

7.

Как-то мы возвращались после рыбалки, ничего не поймав. Шли и о чём-то спорили, сейчас не помню о чём. И тут я увидел щенка, который лежал под ветлой.

-Юрка, смотри щенок. Откуда он?
-Наверное, кто-то выбросил. Пойдем, посмотрим.

Мы подбежали к щенку. Это была чистокровная дворняжка. Он лежал, поджав хвост и жалобно скулил. Я начал его гладить и нечаянно задел его лапу, щенок завизжал от боли.

-У него лапа повреждена.
-Сейчас посмотрим.

Юрка присел на корточки и  протянул руку к лапе. Щенок оскалился, явно не желая доверять нам. В это время я его отвлёк, почесав ему за ухом. Юрка положил свою ладонь ему на лапу и щенок начал успокаиваться, завилял хвостом и вскочил на все четыре лапы.

Юрка с трудом поднялся и начал растирать свою ногу, как будто её только что свело.

-Юрка, как ты это делаешь?
-Что делаю?
-Ну, это. Лечишь.
-А, это. Не знаю. Простоя понимаю, что могу помочь и делаю.
-А тебе, что при этом больно?
-Да, бывает.
-Так, зачем же ты это делаешь, зная, что тебе будет больно?
-А, как по- другому. Дед говорит: «Можешь помочь, помоги. Не можешь, не мешай». Дед у меня правильный, его все уважают. И я его люблю, он у меня один.
-Понятно.
А мне было ничего не понятно. Как он это делал, не укладывалось в моей детской голове.

8.

Так пролетело лето, осталась последняя неделя моих каникул. Бабушка начала понемногу собираться и складывать вещи, которые больше не понадобятся. В выходные приедут родители с грузовиком. Мы всё погрузим и уедем, а вернёмся ли снова, не знаю. Мне бы очень хотелось, чтобы родители на следующий год сняли эту дачу, ведь здесь остаётся мой друг.

С этими немного грустными мыслями, я решил сбегать к Юрке. Подбежав к их дому, я увидел скорую помощь. Из дома вышел врач в сопровождении соседки. Я вбежал в дом.

На кровати лежал Пётр Митрофанович. Рядом на стуле сидел Юрка.

-Что с ним?
-Сердце. Врач говорит предынфарктное состояние. Возраст. А какой возраст. Он у меня не болел никогда.
-Юрка, а ты не пробовал?
-Что?
-Ну, это. Лечить.
-А я знаю как. Это тебе не ушиб, не царапина и даже не головная боль. Врач сказал, что второго приступа дед может не пережить. Выписал вон кучу таблеток, а в больницу забирать не стал. Говорят в таком возрасте нет смысла класть  в стационар.
-Да, блин.
-Что это за блин, сорванец.
-Простите, Пётр Митрофанович, сорвалось.
-Ладно, Серёга, ступай. Я сегодня не пойду гулять. Сам понимаешь
-Понятно.
-Пока, Юрка. До свидания, Пётр Митрофанович, выздоравливайте.
-Спасибо, сынок.

Я вышел от Юрки с тяжёлым сердцем. Вот так хочешь помочь, а не можешь. Я решил тоже гулять сегодня не ходить. Помогу бабушке собираться.

На следующее утро в моё окно постучали.

-Серёга, проснись.
Это был Олег.

-Чего тебе?
-Серёга с Юркой беда.

Я вскочил как ошпаренный, наскоро оделся, выбежал во двор и сразу побежал к юркиному дому, не отвлекаясь на несвязную речь Олега. Возле юркиного дома толпились люди, стояла скорая помощь. Я подумал, что с Петром Митрофановичем случилось что-то страшное,  и вдруг увидел юркиного деда живого и здорового. Он стоял на крыльце. Плечи его содрогались от рыданий, и мне стало страшно. Юрка.

Пётр Митрофанович почувствовал себя плохо ночью и позвал Юрку. Потом он ничего не помнил. Когда проснулся утром, то почувствовал какой-то холод у себя на груди. Это была юркина рука.
 Врачи потом долго будут говорить о небывалом случае. Инфаркт миокарда в тринадцать лет.

9.

Юрку хоронили всем селом. Многие плакали. Никто толком не знал о том, что Юрка помогал людям. Никто друг другу ничего не рассказывал, но судя по тому, сколько народу пришло с ним проститься, он не отказывал никому. Никто не делился ни с кем о способностях Юрки, потому что боялись, что понаедут к ним в деревню чужаки и кончиться их чудо. Увезут Юрку в столицу и не увидят они больше своего ангела. Но бог распорядился по-другому. Значит у него на Юрку свои планы.

Погода стояла почти осенняя. Не прекращался дождь. Старухи говорили, что это ангелы плачут. Когда гроб с Юркой засыпали, буквально на несколько минут прояснилось небо, засветило яркое августовское солнце, и природа как то преобразилась. Она прощалась с моим другом Юркой.

Многое из нашего детства мы не можем вспомнить. Стираются из памяти лица, предметы, места, события. Это свойственно человеку, забывать. Это лето я не смогу забыть никогда. Ведь у меня другом был ангел, и звали его Юрка.


Сергей Кузнецов








Москва, июль 2014 г.