Сопливый распутник

     В России принято ставить деревни по берегам рек и речушек, благо их, этих водотоков, у нас предостаточно. И конечно же, ближе к берегу ставят бани - тут и вода рядом, да и искупаться распаренному человеку далеко бежать не надо.

     Вот и деревня Зуево прижалась к речке Линда, устроив ряд бань на самом берегу.

     Субботний день - день банный. В старых деревнях издревле установлен порядок: первыми моется мужская часть семьи, за ними женщины, дети и старики. Дискриминации здесь нет никакой, одна целесообразность. Первые-то идут в еще не окончательно прогретую баню. А вот когда мужики напустят пару, сами пропарятся, то тогда в хорошо прогретое помещение идут женщины с ребятишками и стариками. Правда, бывает, что последними идут париться муж с женой - не напрасно же говорят, что все деревенские дети зачаты именно в банях!

     В банный день у молодых парнишек была привычка - подглядывать, как моются их сверстницы. Да только те знали эту хитрость и единственное окошечко в банном срубе либо завешивали, либо заставляли чем-либо.

     Ванька Федотов, 13-летний озорник считал, что такой декорацией девчонки несправедливо лишают его интересного зрелища. Он уже и на деревья забирался и в кустах прятался, пытаясь разглядеть, что там в пару делается. Ничего не помогало, прямо беда!

     И ведь удумал, стервец, такую штуку...

     Помылся он со своими старшими братьями в семейной бане и тихонько улизнул от всех к бане Лыковых: знал, что после мужиков там будут мыться три дочери-погодки.  А уж после них настанет очередь их матери, которая станет старую бабку Матрёну мыть.

     Так вот, дождался он, когда Лыков-отец с сыном помылись и ушли в дом, пронырнул в их баню и спрятался под полок, укрывшись за вениками и старыми шайками и вёдрами.

     Жара в укрытии стояла невыносимая. Пришлось Ваньке раздеться, оставшись голиком. Про себя думал - вдруг девчонки соблазнятся на его естество и прелести, а там... Надо быть готовым...

     Ждать пришлось недолго. Слышно было, как они раздеваются в предбаннике, перекидываясь шуточками да смешками.

     Вошли они... Увидел Ванька голых девчонок, загорелся... А что дальше делать, не знает.

     А те с шуточками начали каждая себе воду в шайках наводить, веники отмачивать. И каждый раз поворачивались разными сторонами. Потом плеснули воды на каменку - добавили пара, и старшая из них улеглась на полок. Средняя сестра Машка начала ее веником охаживать...

     Сидит Ванька ни жив, ни мертв, а прямо перед ним на расстоянии вытянутой руки Машкин живот и все, что ниже. Совсем парню плохо стало. Стиснул он зубы, подвывать тихонечко начал. Хорошо, что за непрекращающейся девичьей болтовней и хлесткими ударами веника его не было слышно.

     Вскоре и Машка залезла к старшей сестре на полок, а Верка - самая младшая 12-летняя девчонка - стала их парить. При виде Веркиных прелестей Ванька уже не смог удержаться - взвыл непроизвольно и тут же затих от испуга.

     В бане настала тишина, замерли девчонки, пытаясь определить, что это было? Нагнулась Верка с полога, увидела парнишку и завизжала так, что у Ваньки в ушах заложило.  Обеих сестер с полка как ветром сдуло! Увидев растелешонного  парня, завизжали дурью все трое. А потом старшая, Нинка, видно не соображая, что делает, схватила ковш, черпнула им кипятка из котла и плеснула им на Ваньку.

     Тут уж и он заорал благим матом. Выскочил наружу, а девчонки давай его лупцевать - кто веником, кто мочалкой. а старшая, зараза, тяжелым ковшиком по темечку огрела.

     Горит у Ваньки ошпаренное тело. Вылетел он из бани, в чем мать родила, кинулся к речке и залез на глубину по самую шею, поскуливая от боли.

     А тут на шум Лыков-отец с сыновьями прибежали. Узрели в чем дело, к берегу подбежали. начали костерить озорника на чем свет стоит. Отец размахивает каким-то прутом и кричит:

     - Вот я тебе, распутник сопливый! Ужо тебе...

     А сыновья, Ванькины товарищи по школе, соревноваться начали - кто попадет в Ванькину голову камешком либо комом земли.

     Ваньке и страшно, и холодно. Выходить из реки, понятно, нельзя - вон как там злобятся! Чего доброго, прибьют. Да и как голышом домой бежать? Вся деревня смеяться будет...

     Вот и решил он отплыть подальше, а там, мол, в кустах отсижусь до темноты, тогда и домой проберусь.

     Он так и сделал. Отплыл метров на двести и только приблизился к зарослям мелкого ивняка, как увидел дряхлого деда Федора, ловившего рыбу на удочку. Увидел тот что-то плывущее по реке, сослепу не разобрался и давай орать:

     - Изыди, нечистая сила!

     Ладно бы просто орал, а то он еще, забыв про рыбалку, начал хлестать удилищем, стараясь попасть по плывущей голове. Тут уж не выдержал Иван.

     - Погоди хлестаться, дед. Это я - Ванька Федотов!

     - Ванька, ты? - удивленно спросил старик. - Чего тебе здесь нужно? Всю рыбу мне распугал...

     А Ванька уже на берег вылез. Посинел весь от холода, дрожит. Дед поинтересовался:

     - Чего это ты голиком плаваешь?

     - Распарился в бане, хотел охладиться, вот течением и снесло...

     - Ну да, - с ехидцей произнес старик. - Видно сегодня река вспять потекла, коли ты против течения плыл? А что там за шум был?

     - Да девки Лыковы купаются и верещат на всю реку, - соврал Ванька.

     - А ты, стало быть, мимо проплывал?

     - Ну да... Увидели меня, давай орать...

     - Так вылез бы к ним - может быть, звали к себе. Дело-то молодое, горячее...

     - Не, они не в моем вкусе!

     - Ну, да! Ну, да! Вкус - великое дело! Только в твои годы рановато об этом думать. Да и по молодости все девки - сладкие да горячие...

     - Дед,дай чем-нибудь прикрыться, - попросил паренек.

     - А что я тебе дам? Вечером у реки прохладой потянет. Долго ли простудиться старому человеку? Вон, наломай веток ивняка и прикройся. Веревку подпоясаться я тебе дам.

     Иван так и сделал. Глянул на него дед Федор, ухмыльнулся:

     - Вот и индеец появился в наших весях!

     Ванька выглянул из кустов - кажется, никого нет. Но только он вышел на свободное пространство, как из засады выскочили Лыковы - выследили его! Увидел их проказник, углядел в их руках стебли крапивы и дернул в сторону деревни во весь опор. А Лыковы, паразиты, оттесняют его с задов на деревенскую улицу, орут во все горло:

     - Держи вора!

     Летит Иван по улице, ветки ивовые по сторонам разлетаются, падают на землю. Парень подскакивает, как только под босую ногу камень попадается...

     Сельчане, услышав шум, вывалили на улицу. Хохочут... Спектакль да и только!

     По смех и улюлюканье влетел Иван в свой дом, дверь захлопнул, запер на щеколду.

     - Это что еще за чудо? - грозно спросил его отец.

     - Купался, одежду в воду уронил, - соврал парнишка.

     - А чего ты ее на берегу не оставил?

     - Хотел на другой берег сплавать.

     - А что это у тебя вся спина красная да в пупырьях? - продолжал допрашивать отец.

     - В крапиву случайно попал...

     - Чешется, небойсь?

     - Еще как...

     - Ну, ложись на лавку, я тебе спину и задницу полечу, - жестко сказал отец, вытягивая из брюк ремень.

     Окна хаты потемнели от прилипших к ним селян, которые принялись вслух считать удары...

     С этих пор Ванька оставил привычку подглядывать за девчонками в бане, а Лыковских девчонок и ребят старался обходить стороной. Только время от времени ему напоминали и про любовь к голым девчонкам. и публичную порку...