Опята

Наша часть находилась в лесном массиве на особом секретном положении, и попасть на территорию, кроме личного состава никому не позволено. Пропуска делала Москва. Так, что нам здорово повезло с этими «привилегиями» на такой запрет, которым частенько пользовались, прячась от проверок, бегая в самоволки, мы возвращались через колючку на свою территорию.   Часть создана недавно, и казармы своей на нашей территории не было, временно жили и  питались в соседнем дивизионе. Наша часть предназначалась для обслуживания боевых ракет, которые находились в нескольких точках - Ачинского и Назаровского районах. Было семнадцать офицеров, во главе с полковником, и столько же - водителей спецмашин, которые полгода стояли на колодках, до очередного полкового учения. В основном солдаты занимались строительством казармы на своей базе, которую пристраивали к головному штабу. Строили на свои средства, т. е. покупали ворованный кирпич и цемент с глинозёмного комбината за спирт, который выдавался на профилактические работы по 40 литров в квартал. Строили заключённые и «химики» - которых судом определили  на исправительные работы. Ответственный за доставку строй - материала, был наш командир взвода прапорщик Поляк - проныра и пройдоха. Было всегда принято покупать машину кирпича за две бутылки неразведённого спирта, и так же цемент приобретался. А, этот проныра уговаривал зеков загружать машину за одну бутылку. Сэкономленную бутылку оставлял себе и об этом командиру не докладывал. Походил он на замызганного бомжа, роста небольшого и ходил как гусак - на раскоряку, покачиваясь из стороны в сторону. Говорили офицеры, что командир нашёл специально его для стройки, чтобы он машинами воровал на благо части. Официально назначил его на должность,  комвзвода, и платил приличную зарплату. Весь офицерский состав, жил с  семьями в г. Ачинске, и на службу их возила крытая тентом машина - ЗИЛ – 157, на которой ездил наш солдатик - Фома. На службу, они приезжали, как в дом отдыха. После утреннего развода, у них один час идёт физическая подготовка - игра в футбол! Затем до обеда политзанятия и прочая учёба, а, после сытного обеда разбредаются по своим «каптёркам» и спят часа два, а там, и до конца дня какие-то минуты остаются. В общем, все с солидными животами и холеными лицами, выстраивались на очередном разводе, производя на нас, свою «авторитетную»  выправку животов. Один лишь молодой лейтенант не вписывался в их строй и походил на стройного спортсмена,  которого недавно направили проходить службу  в нашу часть, и он, стеснительно не подстраиваясь к ним, а прижимался ближе к нашей шеренге.  «Курортниками» их любил называть наш командир.  И, действительно: в сосновом бору, по -настоящему здесь был целебный воздух! Чистейшим кислородом дышали все мы, долгих  два года. Секретная территория.  Здесь давно не ступала нога грибника и ягодника, и мы пользовались часто дарами леса, набирая полные ведра ягод и грибов, которые отдавали офицерам.
  Один случай, произошёл с грибами, которых насобирали, мы, подвернувшимся случаем, на большом пне. Толком в грибах никто не разбирался. Все знают, что растут на пнях опята. Вот и захотелось побаловаться деликатесной едой, после солдатского рациона, который был однообразен и скуден. А, здесь, грибочки, картошечка, три банки тушёнки, лучок, и все это варится в ведре на прекрасной поляне, за колючей проволокой, подальше от посторонних глаз. Что значит для нас секретная территория? Это просто, как особая база в тылу соседнего дивизиона, откуда мы ходим каждое утро служить Родине. Вечером Фома повёз офицеров по домам, мы дали ему деньги, чтобы купил в городе спиртного под грибочки и стали доваривать своё варево. Дежурным по части на сутки заступил капитан Российский, в народе среди солдат у него кличка была - Зек.  Почему, не знаем? У дембелей не спрашивали. Зек, да Зек. Но человек, просто находка для застолий. Сколько бы он не выпил, рожа всегда трезвая. Просто феномен. По утрам, на разводах командир внимательно присматривался к нему. Спрашивал о его самочувствии с иронией в голосе, и весь строй взрывался смехом на этот его вопрос. Мужик был, что надо. Солдат любил, никогда не обижал и всегда говорил спокойно, без лишних эмоций, какая бы, не происходила обстановка. Любил выпить, особенно, когда угощали. Вот и сейчас пришёл на дымок с приятным запахом от варева, зная, что стакан ему давно приготовлен.
 - Что варим? – Спрашивает он, подойдя к костру.               
 - Да, вот грибочков подсобрали, на пеньках опятушек - ребятушек, скоро готовы будут. Подождёте, немножко?  - Попозже. Оставите   мне, я тоже тогда не пойду в столовую. С этими словами он махнул налитый ему стакан водки, занюхав куском хлеба, и пошёл  к себе на КПП. Не прошло и пяти минут, бежит бегом к нам обратно.                - Выливайте суп к едрены - матери.  Какие опята вам в начале июня, а? Это поганки варите стопроцентные.   Будут вам опятушки на том свете отрыгаться - выпалил он.  Что делать? Жаль вываливать столько добра, да и в столовую опоздали - голодными останемся. 
   - Так, это весенние опята товарищ капитан. Мы в Сибири их всегда собираем и едим,   и ничего, всегда, все живы и здоровы. Врал я, для общего блага, а сам уже решил, что срок варки надо добавить ещё на часик, чтобы вся отрава выварилась. Зек, чертыхнулся, махнул рукой и ушёл. Мол, разбирайтесь, сами.
 Ровно через час, разливали мы свою «отраву» по тарелкам, со смехом и презрением к отравлению. Ничего с нами не случилось, все остались живы и довольные. Хорошо, что не послушали нашего «ангела спасителя». Молодость -   рисковая пора. Ума нет, а жить-то всем хочется.