Рыжий конь. Война

Этого нельзя было предсказать. Ожидание висело в воздухе как тяжёлый аромат церкви, но никто не знал когда всё начнётся. А потом всё сорвалось. Шар для разрушения стен сорвался с цепи и набирая скорость с бесконечной энергией устремился туда, вперёд, чтобы влететь в планету именуемой Землей. Но этот шар не ударил, отскочив, и не закончил бы всё за одну ночь, нет. Он был не таким.

Он окутал всю планету густым вязким веществом, которое проникало в самое естество человека, заставляя его сходить с ума. Никто не знал, с чего всё началось.

Главы сверхдержав не могли поверить ни донесениям, ни самим себе, что началась война. Машина, созданная для обороны страны заработала на всю мощь, используя вместо смазки кровь и вместо графитного порошка костную муку. И так было повсеместно. Люди, обезумев от вида крови, бесконечных жертв, отсутствия линии фронта, сбегали миллионами. Тем, кто удерживал крохи разума удавалось навести дуло в горло или в висок. Рыжим бутоном вставали ядерные грибы, а планета превращалась в выжженную пустыню, полную бесформенных чудовищ, без разума, без смысла жизни, которые когда-то имели имена, фамилии, подписку на еженедельную газету и семью.


Каждый может убить в состоянии аффекта, даже самый убеждённый пацифист. Но после первого убийства наступает паника, истерия. Кровь не смывается с рук, человек помнит выражение лица своей жертвы и не может спать, превращаясь в ходячего мертвеца. Эти люди стояли, лежали у стен домов сотнями, слепо смотря перед собой. Они уже не были живы. По улицам на бешеных скоростях проносились остатки боевой техники. Нередки были случаи, когда люди сходили с ума буквально "на рабочем месте". Тогда танк или бронированный джип влетал в толпу, а потом и в стену. Такие случаи были везде, а никто не поднимал головы. Мир был мёртв.

Война, мутировавшая на ходу, проникала в тело человека, вытекала вместе с кровью когда было поздно и всасывалась с молоком матери, когда было ещё рано. Безумие встало во всём своём великолепии. Люди нисколько не изменились, лишь сменили палки и дубины на свинец.

Всадник занёс копыто лошади над ещё одной планетой, обуреваемой бесконечной войной. Там не было ни победителей, ни проигравших, ни оставшихся. Целая планета, целый род человеческий был повергнут в бесконечную пустоту, в этот лживый яркий свет, про который говорят люди после клинической смерти. Конь фыркал в ожидании, но всадник продолжал удерживать его на троих ногах. Он наклонился и подобрал этот шар, размером с апельсин и приблизительно такой же раскраски. Конь опустил ногу. Когда-то этот шар был зелёный и голубой, окруженный белесой завесой, и как точки аллергии на теле появлялись то тут, то там военные конфликты. Два раза шар был почти наполовину залит ярко-алой краской. Всадник поднёс шар к уху. Мир не стонал. Некому было стонать. Мир издавал слабые вдохи и выдохи, выпуская каждый раз немного оранжевой жидкости наружу. Эта жидкость стекала на пальцы всадника и почти сразу же впитывалась словно вода в пустыне. Всадник осторожно положил шар. И с криком заставил опустить копыто коня вниз.

Тысячи осколков. Ни один не попадёт в сердце или глаз Каю. Все осколки до единого упали в туман, растворившись в бесконечной мгле. Всадник дёрнул поводья и поскакал прочь.

Регресс.