Глава 1. Внезапное ночное наказание

День был привычным  рабочим днем Ники, жарким, уставшим и томным. Ника не хотела добавить к нему еще и адские мучения поездки в автобусе и заказала такси на работу. Такси, как обычно подъехало почти сразу, допив кофе с корицей, подкрасила губы блеском и собрала вещи в сумку, в которой было все самое необходимое, но от этого она не казалась легкой. Поправилась перед зеркалом и, закрыв офис, она вприпрыжку, как кошка за бабочкой, нырнула на переднее сидение автомобиля, в котором ждал, такой же уставший от жары таксист Володя. Увидев загорелые, длинные и сексуальные ножки Ники, заканчивающиеся чрезмерно короткими шортиками, он невольно искусился, и дабы отвлечь себя заерзал по сидению и подумал о жене.
"Здравствуйте" - с улыбкой произнесла она, пристегивая ремень безопасности.
"Здравствуйте. Все? Едем?" - Спросил Володя, и, увидев, как Ника согласно кивнула, переключил скорость и, развернув автомобиль назад, вырулил к повороту, что вел на скоростную трассу.

Ника сидела, молча упираясь щекой на руку согнутую в локте и высунутую из окна. Она наслаждалась свежестью ветра и копалась ногтем мизинца в уголке губ. Иногда поймав себя на мысли, что она могла задеть блеск на губах или что обводка глаз случайно размазалась, он лезла в сумочку, доставала зеркальце и смотрела в него с таким умным видом, как будто проверяет модель перед выходом на подиум. Убедившись, что все в порядке, она, пытаясь скрыть улыбку, убирала зеркальце и принимала привычную расслабленную позу.
Володя думал о том, какой вкусный борщ ему опять приготовила его подколодная, и сколько еще денег ему сегодня можно отложить в заначку на ролики дочери, и от осознания того, что это никогда не кончится, нервно переключал скорость и  давил на педаль газа.
Время пролетело не заметно и такси уже подъехало к садику, в котором Нику ждал ее шестилетний сын Кирилл, и целый день мечтал, что они вечером с мамой по дороге домой купят мороженное.

Ника рассчиталась, и, закрывая дверь, сказала: "Спасибо, всего хорошего"
"И вам" - ответил Володя, уже убрав деньги и копаясь в телефоне, в поиске новых заказов.

Кирюша, увидев машину, сразу побежал к воспитателю и отпросился. Воспитатель посмотрев, что Ника проходит через калитку Детского садика, дала разрешение, и Кирюша, сразу побежал к маме, обнял ее за ноги. Получив поглаживание по спине и затылку от мамы, он схватил ее за руку и молча довольной походкой, направился к калитке.
Ника спросила: "Ты отпросился? Хорошо себя вел?"
"Да Мамочка"- ответил Кирюша и посмотрел в сторону воспитателя, которая одобрительно кивала Нике.

Они направились в сторону дома. По дороге Кирюша выпросил мороженое и разрешение покататься на самокате во дворе. А Ника думала о том, что приготовить на ужин и, остановившись на спагетти с грибами, решила, что помимо мороженного, надо купить сметаны и замороженных лисичек. И вспомнив, что у нее еще осталось полбутылки коньяка со вчерашнего вечера, подумала, что не плохо бы было купить к нему апельсинов.
После магазина они зашли домой, Кирюша, взяв самокат, на бегу прокричал: «Я пошел, мам»
Ника не успела даже положить сумки, подбежала к двери и вслед Кирюше крикнула на весь подъезд, "Как позову, сразу домой!!!" и, фыркнув от того, что ответа не последовало, закрыла дверь и пошла, разбирать пакет.
Она нерасторопно приготовила ужин, приготовила вещи на завтра себе на работу и сыну в садик, закинула грязное белье в стирку и Крикнула выглянув в окно: "Кирюша домой"
Кирюша, недовольный подкатил к подъезду и зашел, поднимаясь по ступенькам и подтягивая за собой самокат, он в предвкушении мультиков перед сном после ужина напивал песенку: "А кто такие фиксики? Большой-большой секрет"
Он зашел, бросил самокат и, получив очередное "Вымой руки и садись за стол", выполнил все, быстро съел и побежал в кресло смотреть мультики.
Ника поела, убрала посуду и отправилась в душ. Когда она в халате и с накрученным на голову полотенцем вышла из ванной, Кирилл уже уснул. Сделав телевизор тише, она отнесла сына в детскую, поцеловала в щеку и, укрыв одеялом прошептала: "Спокойной ночи маленький" и вышла, закрыв дверь.
Она выключила телевизор и легла на кровать. Достала блокнотик с ручкой и лежа что-то писала. А когда пауза раздумий становилось долгой, она наливала и выпивала коньяк, съедала колечко апельсина и просушивала волосы полотенцем.
Коньяк кончился, волосы высохли, на улице стемнело.
Ника убрала посуду с тумбочки, убрала в сумку блокнот, и повесила полотенце сушиться. Она расстелила постель, расчесала волосы и выключила комнатный светильник. Внезапно ударил гром и пошел сильный ливень, который быстро остудил улицу и наполнил комнату сырой свежестью, о которой днем Ника могла только мечтать. Чувствуя, как хорошо на душе от погоды и коньяка, Ника включила расслабляющую музыку в наушниках на телефоне и легла.
В наушниках играла красивая мелодия флейты, на романтичном фоне перебора испанской гитары. По ее атласной шее пробегал легкий ветерок, а тело было горячим и пылающим от усталости. Через несколько треков, она сняла наушники и, перевернувшись на спину уснула.
Она резко проснулась от чьего-то присутствия, и, не успев, от испуга прокричать ее губы растворились в горячем поцелуе. Чья-то мокрая, но горячая рука, нежно обхватив, а затем, сильно сжав ее грудь, скользя по животу и оставляя за собой мурашки и покалывания, ускользала в трусики. Страх Ники сменился легким головокружением, но мысль о защите ее не оставляла, и в тоже время ужасное любопытство, того что будет дальше не давало ей на это шансов.

Она не успела открыть глаза, а боязнь того, что удовольствие, нахлынувшее на нее так внезапно, может закончиться, не давала ей этого сделать. Рука в трусиках нежно и умело нащупала уже увеличившуюся и влажную кнопочку. Каждое самое слабое прикосновение превращалось в волну удовольствия, которая пробегала по всему ее телу до шеи в одну сторону и до кончиков пальцев ног в другую, а возвращалась ответными импульсивными движениями Ники, к новым прикосновениям. Она перестала думать, о чем либо, кроме наслаждения  и самого сильного в мире удовольствия. Его губы оторвались от ее губ, оставляя за собой сбитое дыхание Ники.
Поцелуй скользил по ее шее, а руки обхватили и сжимая и поглаживая вокруг ее грудь. Поцелуи груди вызывали в ней желание стонать, но она сдерживала себя и сходила с ума. Она не понимала, что происходит и что ей делать, а головокружение не давало ей шансов на планирование отступления, и делало его невозможным. И вот, поцелуй, как будто самостоятельно, без присутствия владельца, спустился на живот. Сильные руки, с горячими ладонями, незаметно, как будто в этот момент волшебник щелкнул пальцами, стянули трусики и с теплом и нежностью поглаживали ноги Ники изнутри, слегка разводя их в стороны. Затем пробежав разрядами тока по животу, вернулись к набухшим соскам Ники, которые в этот момент больше всего на свете ждали этих рук.
Поцелуи губ и ласки языком клитора Ники, вызывали в ней самые добрые желания, как будто ангел с небес спустился сделать ей этот подарок, она была центром удовольствия мира, центром любви, доброты и света. Она держала свою руку на лице, прижав запястье к своим губам, и слегка постанывая, а вторая сжимала простынь в стороне от тела в кулак. Она, прикрыв руки запястьем слегка постанывала, а в ее стонах слышалось: "Еще, пожалуйста, еще..."
Ее душа парила, как в жару в прохладных небесах, а когда становилось очень жарко, окуналось в прохладную воду океана, вызывая еще большие покалывания и ускоряя сердцебиение. Она не понимала и не помнила, кто она и где она. Как будто ее тело украли, подарив ей за это неземное блаженство. Время казалось медленным, а мир маленьким.
Вдруг произошло резкое, между секундное падение из небес, и проникновение души обратно в тело Ники. Оно произошло из-за того,  что сильные руки резким движением схватили Нику за талию. Руки не ослабляя сил, приподняли ее попу от кровати. Ника не успела понять, почему так произошло. Кутерьма мыслей, которые пытались, выстроиться в логическую цепочку, успели дойти до внезапного поцелуя, как нежное проникновение в нее, чего-то горячего, большого и нежного разбило в ее голове все мысли. Каждое движение, каждый удар по задней стенке внутри нее, превращался в разряд, как на электрическом стуле, но мегавольты разрядов тока, вместо ужасной боли, приносили сладкие взрывы,  в каждой клетки ее тела, от переизбытка счастья.
Счастье, именно этот момент, если бы она могла думать тогда, она бы назвала счастьем. Но вместо мыслей, у нее были только вопросы. Вопросы стонали в ее голове: "Кто ты? Ты Дьявол? За что? За что ты со мной так?". Слушая ее стон, небо плакало, а гром испуганно бил в небесах, и трясся от ее страха. Был ли это страх, был ли это ужас, бегающий по ее телу, такими приятными наплывами или это была энергия любви? Ника не чувствовала себя, не чувствовала ночного незнакомца, который был ей знаком, но только сладкими губами, нежными руками и огромной проникшей в нее в эту ночь яростью.

Скорость проникновений, уносящих  тела их двоих, как ей казалось, в грозовое, черное и безгранное небо, постепенно увеличивалась, увеличивая скорость полета и амплитуду молний, через которые они пролетали, забирая на себя все больше электрических разрядов блаженства. Она не слышала себя, не слышала свои сумасшедшие стоны.

Время остановилось - мир исчез. Тишина, темнота и пустота. Нет ничего, ни одной белой точки, ни одного даже самого слабого звука, ни одной мысли, ни одного ощущения. Ничего....
Вдруг появилось ощущение присутствия кончиков пальцев ног, такое приятное, такое удивительное, такое великолепное. Она попыталась ими пошевелить, как почувствовала сума-сводящее покалывающее и горячее протекание ощущений вверх по ее ногам, к животу. Она почувствовала всю себя, внутри, снаружи, в небе и на земле. Она чувствовала все, и каждое ощущение себя, было прекрасным удовольствием. Она услышала свой истеричный, захлебывающийся стон, пронзающий ночную темноту. В это же время струи кипящего сока, ударили по ней внутри, и ее тело забилось, в истерических конвульсиях. Голова кружилась, мир кружился вместе с ней, а ангелы любви и удовольствия гладили и ласкали ее тело. Она была счастлива, ей не нужно было ответов: "Ангел, ты ангел, просто обними меня , останься со мной"
В ответ, она получала поглаживания и ласки прикосновений по ее телу, которые еще больше успокаивали ее и погружали в сон.

Ника проснулась от того, что солнце, вставая, светило в ее глазки, а ветер сырой прохладой пробежал по ее длинной и нежной шее. Прищурившись и поднявшись с подушки, она зевнула и огляделась по сторонам. Тогда, Ника увидела одинокую красную розу, лежащую на подоконнике у открытого окна, за колышущейся от ветра занавеской. Она надела халат и подбежала к окну. Взяла розу и взглянула в окно, пытаясь найти следы ночного гостя, который казался ей не реальностью, который не умещался логичным образом в ее голове. Понюхав розу, и насладившись ее ароматом, она подумала: "Извиняешься за наглость?" - и вдохнув еще раз полной грудью и окунувшись с этим ароматом в миг воспоминания, ночных удовольствий. С выдохом развеяв их и отпустив по ветру сладость воспоминаний, Ника с улыбкой подумала: "Извинения приняты".
Поставив розу в небольшую вазочку с водой, она приготовила завтрак и, разбудив и отправив Кирюшу за стол, собиралась на работу. Все было, так же как и всегда. Обычное утро Ники.

Они вышли из дома и отправились в садик, Кирилл шел и кривлялся: "Мам, я не хочу в садик"

Ника, одергивала его за руку: "Что значит, не хочу, ты должен идти в садик, я же иду на работу. А садик - это твоя работа"

Он замолчал и зашагал, вкладывая свое недовольство в каждый шаг. И со временем успокоился. Он шел, глядя по сторонам и на облака, подпрыгивая иногда и используя руку Ники, как рычаг для ускорения.
Вдруг, он задумчиво посмотрел на лужи и асфальт. Он повернулся к Нике и спросил: "Мам... мне ночью приснилось, что ты кричала, тебе снился кошмар?"
Нику передернуло от этого вопроса, но быстро собравшись с мыслями, она ответила: "Да, я проснулась от страшного кошмара. Но потом, опять уснула, и мне снился хороший сон" Кирилла устроил ответ, и он, не спрашивая больше ничего, шел и прыгал, до самого садика. А Ника думала про себя: "Надеюсь, этот кошмар мне еще не раз приснится. Надеюсь... Еще не раз..."