Оджал

Оджал

  Отрывок из романа Патриоты и негодяи
 
 
 
   Турция, район Аданы, 1968 год
 
   И дед, и отец Оджала были родом из Чукуровы. Это благодатнейший край недалеко от Аданы, плодородная равнина, начинающаяся от берегов Средиземного моря и тянущаяся до Торосских гор. Если смотреть с этих гор вниз, то с одной стороны видна Пазарджикская равнина, с другой горы Силифке, пастбища Ичели. Тут множество больших и малых рек с постоянно мутной водой. Земля, орошаемая водой этих рек приносит невиданные урожаи. Первыми, еще по воле падишаха, равнину заселили бывшие кочевники, айдынские юрюки, построили деревни, начали осушать болота, выращивать вначале хлопок, а затем и пшеницу, получая богатые урожаи. Вначале земли было много, и стоила она недорого. Пока поля вспахивали и обрабатывали вручную, дедовскими способами, работы хватало всем, и владельцам земли, и батракам, и наемным рабочим.
   Семья Оджала сначала жила в старой покосившейся хижине, окруженной невысоким дувалом, со стенами, обмазанными кизяком, в деревне Каярлы. Отец и мать, безземельные крестьяне, так же как и их отцы и матери нанимались то поденщиками на хлопковые поля, то батрачили в хозяйствах зажиточных селян, выполняя работу по дому и по уходу за скотом. Труд на полях был тяжелым, целый день на сорокоградусной жаре, задыхаясь от пыли, мучаясь от жажды и болей в спине. Ни прилечь, ни присесть - выгонят! Иногда отец пас баранов на горных лужайках или уезжал на работу в Адану. Сначала удавалось кое-как сводить концы с концами, но с появлением тракторов и началом всеобщей механизации сельского хозяйства, работы становилось все меньше, а претендентов на нее все больше. Хозяева земли за счет техники сами прекрасно справлялись и помощники им были уже не нужны. Во всяком случае, в таком количестве как раньше. Выжить в деревне, не имея собственного участка земли, становилось невозможно. Земля все дорожала и, чтобы купить ее, нужно было иметь очень много денег.
   Оджал помнил то время, когда семье нечего было есть и, чтобы они не умерли с голоду, их подкармливали по очереди более удачливые соседи. В конце концов, отец нашел работу себе и матери в маленьком третьесортном ресторанчике в городской черте и на полученный аванс снял небольшую грязную комнатку на окраине Аданы, неподалеку от места работы.
   С восьми лет у мальчика началась новая жизнь. Целыми днями он помогал сначала родителям с мытьем посуды и сервировкой столов, а вечерами устраивался с деревянным чемоданчиком-подошвой, сбитым из старых обрезков досок отцом, на улице и подрабатывал чистильщиком обуви. Иногда, на выходные, ездил с новыми соседями в горы подменять пастухов, пока они в городе закупали припасы на неделю. Учиться в школе, как и большинство его сверстников Оджал не мог, не было денег. Все в этом мире стоило денег... Со сверстниками играть и развлекаться не было времени.
   Но чудеса иногда случаются, и аллах выбирает для этого достойных! Как-то летом, в выходной день, когда Оджал пас в горах отару овец, заменяя уехавшего в город за продуктами пастуха, случилось неожиданное...
   Был жаркий солнечный день. Отара паслась на лужайке, как раз под старой шоссейной дорогой, соединяющей с городом несколько маленьких прибрежных селений и заброшенную ныне курортную зону для отдыхавших там раньше чиновников и служащих средней руки. Машину тут можно было увидеть редко, разве что из дальних деревень в город таким путем провозили пшеницу и некоторые контрабандные товары с побережья, чтобы не попасться полиции.
   Оджал, сняв чарыки, разлегся в тенечке, на мягкой траве под высоким раскидистым дубом. Пахло букетом незнакомых полевых цветов, хвоей, лаврами. Рядом, на расстоянии вытянутой руки, среди травы высовывались и качались на легком ветерку желтые одуванчики. Чуть подальше, на краю лужайки у деревьев, видны были кусты со спелой черной ежевикой, которой мальчик частенько лакомился, и лиловели цветы целомудренника. Из ущелья, недалеко, под лужайкой, слышался шум небольшой горной речушки, оттуда веяло слабой прохладой.
   Оджал раскинул руки и довольно, как котенок, потянулся. Настоящий оазис при сорокоградусной жаре вокруг! Он неторопливо съел обед, состоящий из нескольких чуреков, вареных бобов, помидоров и кусочка овечьего сыра. Все это мальчик приготовил сам, еще дома, давно научившись следить за собой, несмотря на юный возраст. После обеда его разморило и потянуло в сон. Он лежал с закрытыми глазами и мечтал о том времени, когда станет богатым и сильным пехлеваном, у него будет свой дом, красивая жена и хорошая работа. Или таким же известным и знаменитым народным героем как Кемаль Ататюрк. Поездит по миру и посмотрит, как живут другие люди. Какими разными бывают люди из других стран! Ему уже приходилось видеть негров, китайцев, индусов, которые из-за своего цвета кожи, странной одежды и непонятного говора всегда казались ему олицетворением некой тайны, которая скрывалась за морским горизонтом. Он всегда задумывался об этом, когда бывал на берегу моря. Чаще всего в Мерсине, у родственников родителей, где еще сохранилась память об оккупации города французами. Когда он вырастет, обязательно заработает много денег и отправится путешествовать.
   Утонув в мечтах, Оджал не сразу услышал шум мотора. Открыв глаза, заметил, как вдруг, из-за поворота горной дороги вылетели навстречу друг другу грузовик, полный пшеницы и легковой автомобиль. Не успев увернуться, столкнулись лоб в лоб и легковушка, смятая и отброшенная страшным ударом, кувырком скатилась с дороги, врезавшись в огромный валун недалеко от разбегающихся овец. Грузовик, по инерции продолжая путь после удара, оставляя на старом асфальте черные следы завизжавших протекторов, сбил несколько колышков ограждения шоссе и, так и не успев остановиться, обреченно съехал по крутому склону. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее покатился вниз. На тормоза никто уже не нажимал, возможно, они были сорваны или водитель потерял сознание от удара. Машина, разогнавшись, проскочила лужайку, перевернулась и сорвалась в глубокое ущелье, на дне которого в каменном русле шумела водопадиками быстрая речушка. Оджал услышал далекий грохот от падения грузовика на базальтовые глыбы. Помогать там было уже некому... Он бросился к легковушке. Из ее лопнувшего радиатора валил дым, а из разбитых окон до ушей мальчика донеслось слабое всхлипывание. Подбежав и открыв дверь, на переднем сиденье он увидел мертвого шофера, залившего своей кровью все лобовое стекло, а на заднем шевелилось что-то маленькое и еще живое... Не раздумывая, Оджал протиснулся в салон, схватил бережно и осторожно маленькое детское тельце и вывалился с ним на траву. На руках у него плакала маленькая девочка четырех-пяти лет. Она была вся исцарапана, засыпана осколками стекла, из глубокого пореза на лбу текла кровь, заливая лицо. Оджалу хватило ума отползти с ней подальше от машины, и когда вытекающий из пробитого бака бензин, добравшись до искрящейся замыканиями электропроводки, взорвался, они с девочкой были уже на безопасном расстоянии.
   Осмотрев ребенка, он вытер кровь влажным платком и перевязал лоб девочки куском материи, в которую обычно заворачивал обед. Шоссе было пустым, машины тут проезжали нечасто, надеяться на быструю помощь не приходилось, и мальчику пришлось принимать первое в своей жизни серьезное решение.
   Оджал быстро собрался, взяв с собой только узелок с мелкими вещами, флягой с водой и остатками продуктов. Отару пришлось оставить на месте без присмотра, у него на то было оправдание, и с трудом взобравшись с перевязанным ребенком на ишака, оставленного отлучившимся пастухом, ехать в ближайшую деревню. Девочка перестала плакать, успокоилась, и после того как Оджал угостил ее несколькими ягодами спелой ежевики, она, перемазав лицо и руки сладким фиолетовым соком, доверчиво обняла своего юного спасителя за шею и уснула, подчиняясь размеренному такту неторопливых шагов ишака.
   До деревни удалось добраться благополучно, и там девочке оказали первую помощь. Сообщили о случившемся в полицию и на другой день в деревню приехали родители девочки и несколько полицейских, расследующих аварию. Оджал оказался героем и единственным свидетелем происшествия. За спасение девочки, которую как оказалось, звали Дженан-ханум, Оджалу благодарные родители подарили целых сто лир! Но этим дело не ограничилось.
   У матушки Зейнаб и ее мужа, Джемиль-бея, Дженан была единственным и поздним ребенком. Сама мысль о том, что они могли ее потерять, приводила их в ужас. В тот роковой день они отпустили ее купаться в мелкой лагуне на старом, известном им еще с молодости пляже, вместе с близким родственником Зейнаб, у которого была своя машина. Никто и подумать не мог о том, что могло случиться на той старой дороге...
   А когда, при прощании, маленькая Дженан не хотела уезжать от Оджала и, напоследок, подбежала к нему сама и, обняв, чмокнула в щечку, тут уж родители совсем растрогались...
   Оджал им понравился, - крепенький, смышленый мальчишка с живыми карими глазами, улыбчивый и одновременно серьезный не по годам. Говорил он мало, но всегда только то, что надо было сказать, приученный трудной жизнью и примером отца к немногословию и выдержке. Он уже знал, как должен себя вести настоящий мужчина.
   В головах у родителей девочки независимо друг от друга появилась мысль, что вероятно не зря аллах послал им так вовремя этого мальчика...
   Джемиль-бей работал в военном ведомстве, хорошо зарабатывал и имел неплохие связи. Хотя человек был суровый, жесткий и очень непростой, у него было одно слабое место - он души не чаял в своей дочери! Немало прожив и повидав, он уже прекрасно знал, что богатство, каким бы большим оно не было, еще не дает права его владельцу называться человеком. Много видел всяких богатых подонков, мошенников, интриганов и слабоумных. Прекрасно понимая, что в этом мире надо устраиваться, поддерживать полезные знакомства и связи с нужными людьми, тем не менее, старался не терять контактов со старыми друзьями, а по возможности приобретать и новых.
   Хорошие и надежные друзья - это главное богатство! А их болезни, бедность или иные проблемы не были для Джемиль-бея препятствием в дружбе. Образованные, порядочные и умные люди обычно критически относятся к устоявшимся в обществе обветшалым правилам или навязываемым сверху нормам поведения. Они сами в состоянии оценить, что для них хорошо и полезно, а что плохо и неприемлемо. Это с забитыми, необразованными и непросвещенными людьми можно делать что угодно, восстанавливая одних против других или управляя ими как марионетками, в зависимости от желаний невидимых дирижеров. То, что Оджал был по происхождению из курдов, айдынских юрюков, кочевников, некоторые из которых еще по старой привычке называли турок османцами и призывали не доверять им, (то же самое делали и последние), не останавливало Джемиль-бея. Человек он был просвещенный и прекрасно знал, где кончается здравый смысл, и начинаются предрассудки. После некоторых раздумий и посоветовавшись с женой, Джемиль-бей решил взять опеку над мальчишкой, определить его в школу и заняться устройством его судьбы. По большому счету, он, как порядочный человек, просто обязан был это сделать.