Славная революция. отдел 2

Композиция 7.0
Штрихи

Ч/1.  Люди, твари, и прочие частные обстоятельства

Краткое изложение 1-го отдела

Что нужно, чтобы начать историю? Отстать, всего-то!
Да, задержаться на чем-то, зациклиться. На человеке, на событии, но лучше всего на большой идее. Зациклиться, застрять, и отстать от этой самой истории. С идей надо носиться, выращивать, выхаживать. Тем временем история уходит куда-то вперед. Не поправить ли ее, хотя бы подтолкнуть.
Россия отсталая страна.
И он отстал, но не от России , от истории. Какое совпадение. Нутром почувствовал, «другого такого случая не будет» (Алданов, с.354). Верно, история повторяется дважды, но второй раз всегда в следующем поколении. И вдруг открылся проход, буквально, щель. Риск, можно ведь и застрять. Но разве отставшие не имеют права на собственную историю. Да, ради Бога, делайте, живите. Но они и всех прочих? заставляют делать то же самое. В этом, видимо, и заключается собственная история отсталых народов.

Поглядите, какая толпа, вы правы, очень большая толпа.
Кто бы мог подумать, на такой малой площади соберется такая толпа. Нет-нет, это шанс, вы о чем? Надо дать исторической необходимости шанс, для этого? пробиться через эту толпу, надо пробиться сквозь толпу. Пусть так, сквозь толпу так сквозь толпу. К чему тут животные, вас что-то беспокоит? Зачем все-таки избавлять животных от свободного времени – чтобы избавить людей от времени необходимого.
Мы? дарим им свое необходимое время.
Они? Перестают быть тварями.

Отдел/2.
Если оглянуться назад и бегло посмотреть…
Угланов

Смысл истории уже понят, то есть, указано место, вернее, надо выбрать свое место.
А это место? Мы скромно соглашаемся, предопределено предысторией. Раз так, осталось совершить действие, начинающее историю. А это действие, кому же его совершить, не поручить ли государству?
Но государства еще нет.
Кругом лишь обломки старой государственной машины.
Тогда, не запустить ли одновременно, историю как историю государства, а государство как субъекта истории. Кто будет запускать, допустим, принимаем такую схему, личность ; группа ; масса. Предмет повышенного внимания – не сам человек и его действия, не совершение действий, а оправдание, создание совершенной техники оправдания. Так в некоторых узких кругах родилось новое словечко: "техник". На самом деле, слово это с историей, но ему было найдено новое применение. Скажем, управление техникой. Далее легко перевернуть, есть техника управления, собственно управление. Есть, следовательно, техник управления, тот, кто занимается управлением. Теперь взгляд на партию, партия без техников – как машина без управления.
А управление вне партии?
Как техник управления без машины ; техник + машина, начинаем обработку людей.

И вот один, очень настойчивый человек взялся создать простую схему,
личность ; машина ; масса.
Управлять машиной будет он. Этот человек объясняет другому человеку, они пока еще товарищи, по совместной борьбе. Вот вы, любезный, сможете совершить такое действие, какое? «Вот вы скажите прямо, могли бы вы за деньги пойти на содержание к богатой купчихе?» (Гуль, с.46). Вы нет, понятно, перестанете уважать себя. «И я не пошел бы, не мог бы себя пересилить», вот я ему и поручил. И он? Пошел. Получит за женой немалые деньги в качестве приданого, передаст эти законные деньги нашей партии. «Это человек незаменимый» (Там же).
Живет такая девушка, строит планы и не знает, о чем?
Что она вовсе не девушка, а купчиха, да, только купчиха, что-то недостойное с точки зрения истории. Есть грешок посолиднее, богатая купчиха. Недостойное переходит в нечто, подлежащее выносу на свалку. И главное? ее деньги на деле – партийные деньги. И то верно, зачем купчихе деньги на свалке.
На дворе 1907-й, впереди всего пятнадцать лет, надо спешить.
Отец-основатель изыскивает средства на новую революцию. Нужно? Стать техником, найти человека, который будет делать нужные действия. При этом не будет переживать, страдать, ибо его действия заранее оправданы, а значит? оправдан исполнитель, оправдан техник. Выходит, здесь два незаменимых человека. Один? действует, разумеется, в интересах партии. Второй? прикрывает партийным интересом собственные действия. Любопытный человеческий тип, этот человек незаменимый. В сумме? Действие по созданию требуемых действий. Есть такая профессия, создавать действия, связывать людей. Отсюда? незаменимость механизма, который и должен человеческую незаменимость превратить в человеческую незаметность. И где появляется этот механизм, уже в стае, те же крысы, как они смеются, особенно, если их пощекотать.
…
Интересно, Адам оправдался, сам перед собой, или опять все свалил на Еву.
Если вам не надо оправдывать себя, вы можете оправдать любое действие. Начинать с себя, управлять собой, управлять партией, партия будет управлять массами. Надо потребовать от себя, потребовал. Затем потребовать от передовых, самых лучших, лучшие тут же поднялись. Теперь от класса, лишенного не только имущества, но даже своих рабочих рук. Кому он нужен без рук, дайте ему руки, это будут ваши руки. Последний шаг, потребовать ото всех, от всего народа. Такая прямая непосредственная связь, личность – масса, это значит, работает партия, это значит, в партии работают техники.
Работают, на кого?..
А если все происходит в обратном порядке.
Этот забитый лишенный счастья класс, дает свои руки техникам управления. Так вот щедро, взял и отдал, берите, вам нужнее, и никакой корысти. Оказывается, тут скрыт некоторый обмен. Отдали свои руки, взамен получили кусок хлеба, до толстяков Олеши, понятно, не дорастешь, но прожить можно. Выходит, это техники работают, разумеется, в поте лица, при этом еще берут обездоленных на содержание. К тому же техники не только работают, они еще передают. Что можно передать, оставить миру, открытия, достижения, творения, не зря же заводят музеи.

Но это для простых, иногда говорят, недалеких, обывателей.
Сами-то техники уверены, они передают главное, идеи, то, что не просто заполняет сознание, но и возвышает его. Вы чувствуете, сквозь пыль музеев повеяло чем-то вечным, нетленным. Да, это не просто техники управления. Со свойственной им скромностью, они выводят страдающее человечество на новую ступень развития.
Когда-то алхимики искали философский камень, всего-то создавать золото, во что превратилось бы золото. Ближе к 20-му веку, буквально на входе, амбиции людей возросли: «Создавать не золото, а жизнь» (Тейяр, с.198), во что превратилась бы жизнь? А едва шагнув за порог этого же 20-го, века и года, некоторые из людей настроились куда решительнее, что там обыкновенная жизнь, создать разум. Отсюда?
Тупик, который нужно избежать .
Разум.
…
Но если первый шаг –; понять?
Поняли, разум сделал свое дело. Тогда делать второй шаг –; поступить так, как разум это определил, поступить разумно. И вот это разумное решение включает в себя, что же оно включает? Если вспомнить классика. Не заклинать призрака, а вызвать его. Да, классику было проще, в его времена призрак бродил поблизости. А тут надо вызывать, для этого? Не надо говорить о том, что есть, известно. Как ни странно, но желанное известно всегда. Надо говорить о том, что неизвестно. О том, что вот это, всем известное и всеми желанное, будет у нас, у нас с вами. Не здесь ли начинается история, если было, значит, будет. Это значит?
История выбрала нас?
мы – избранные, кто устоит.
Но если мы избранные, кто устоит перед нами? Увы, все это при условии, что наш разум сделает свое разумное дело, и сделает вполне разумно. А если разум не справится. От чего лучше отказаться, от разума или от жизни? Понятно, вопрос риторический. Мы дружно отказываемся в пользу жизни, одно тревожит, в пользу какой жизни мы бы хотели отказаться.
…
Позвольте, что такое? за широкой спиной истории, какая-то фигура, какая-то тень.
Выглядывает из-за плеча, прячется, снова появляется. Неужели древо Жизни. Или древо Познания, почему все-таки, на одном дереве два начала, и добро и зло? Вот если бы добро и зло поселились на разных деревьях, насколько проще была бы наша жизнь. Вам лишь бы шутить? Вы правы, перед нами всего лишь древо Истории. В тени этого древа – юная организация, Партия нового типа. Если нельзя сразу заполучить нового человека, то хотя бы партию нового типа. Люди, вступившие в такую партию, порывают с прежней жизнью. Видимо, это означает, что с ними начинается не просто новая жизнь, но и новая история. В крайнем случае, новая историческая полоса. Понятно, начинается не сама собой, ее начинает новая организация, люди, добровольно вступившие в эту организацию.
С чего они ее начинают.
Партия решила исправить досадную оплошность, разделить добро и зло.
Партия, в ее лице – добро в исторической перспективе, ибо в настоящем приходиться делать жестокие вещи. Враги – зло, с точки зрения  той же самой перспективы, ибо в настоящем могут делать добро? Вовсе нет, именно глядя из будущего, видишь врага в настоящем, если его уничтожить, наступит будущее. И вот добро начинает бороться со злом, возникает та самая историческая перспектива. Не Невский проспект, понятно, но цель ясна.
Если Партия чего-то не может.
Скажем, не может разделить добро и зло.

Ну, если не может, так и не разделит, что тогда? Можно сказать, судьба партии в ней самой. И эта судьба? Достичь своей завершенности. Завершенность, как понимать? «У нас есть великий политический вождь» (Неизвестная Россия, с.17). Его руководящая роль, бесспорна. Его лозунги, алгебра революции. «Но в то же время он не организатор-техник» (Там же). Не знает «организационной арифметики», ну да, пихать лозунги в канцелярию, все равно что «рыть себе яму…». Выход? Учредить «организационную диктатуру» (Там же, с.19). Три человека, абсолютные полномочия, жесткий стиль, куда там толстякам Олеши. Простая схема, личность – тройка – партия. Их задача? «Спасать пролетарскую шкуру» (Там же, с.20). Шкура, уже не звериная, возможно, поэтому ее не снимешь с плеч, как-то надо выживать и в этой шкуре. Возможное решение?
«Расстрелы для буржуазии …
…товарищеское исправление для рабочих и крестьян (Там же, с.46).
Как это ни странно, здесь опять взаимная незаменимость. Нельзя заменить буржуя пролетарием, но и без буржуя никак. Добро, зло? гораздо легче разделить шкуры. На то и вождь, пусть делит, иногда делится. Он живет ради революции, тогда почему он так одинок. Жить для себя – вовсе не значит, становиться все более одиноким. А вот жить для партии? Жить для себя, жить для партии, как это соединить? для этого надо быть первым человеком.
…
Первый человек говорит, самому себе, кроме себя, все одно некому.
Я начал свое время, с ним, с этим временем, началась и моя история. Эта история? Как передать ее содержание в целостном виде. С помощью образа, учебников еще не было. Адаму повезло, ибо такой образ ему задан. Содержанием истории стала мечта, вернуться в сады Эдема. Или вернуть себе сады Эдема. Оторвался от прошлого, и тут же вернулся к нему, пусть даже посредством мечты? Оторвался от прошлого, как будто утвердил свою настоящую подлинность. Или все же, пришлось вернуться в это прошлое, для утверждения подлинности самого себя. Явить себя миру, не жалкого изгнанника, а себя подлинного. Знать бы еще, каков он подлинный.
Видимо, такова была мощь образа, что двуногое существо рассталось с лапой, вооруженной когтями.
Что такое когти перед дубиной? Что с того, что лапа эта вооружена дубиной, и в этом смысле уже не была лапой. Так бы и махал себе миллион лет. Но в башке затеплился образ, потянулся к нему. Цепочка образов тянется через всю историю, а как иначе связать отдельные отрывки. Или вовсе, обрывки. Еще раз. Изгнан, уходит, куда? В неизвестность. А сам-то он, куда рвется?
; Вернуться в Эдем, нести крест, заслужить прощение, дверь откроется.
; Или вернуть Эдем, проще говоря, создать самому, для себя, открыть дверь.
Можно представить скорбную тень, Адам застыл на Мосту, куда двинуться. Возможны оба варианта, за каждым стоит мощный Образ, каждый Образ начинает историю, понятно, свою историю. Две разных истории, каждая манит, обе требуют немалого мужества. Какая проблема встала перед Адамом, не просто дилемма, выбрать что-то одно. Но именно проблемная ситуация?
Как соединить два этих варианта.
Самому себе сотворить Эдем, но чтобы и дверь оказалась не слишком тяжелой, иначе не открыть. Говоря современным языком, цена не должна быть слишком велика. В самом деле, куда отправился Адам? Из райского сада, в кромешную темноту, чем не свалка. Копайся, начал, увлекся. Одни, раскопал, сохранил, сберег. Другие, напротив, закопался, перерыл все, кругом яма – на яме. Таким образом, История, уже во втором приближении, это:
История = Избрание + Музей + Свалка.
…
Избрали, пожалуйте в музей. Понятно, желающих в музей полно.
А вот на свалку?
Значит, что-то еще должно быть, некая развилка. Нельзя же прямым ходом – в экспонаты или вовсе, в мусорную яму. Представьте, выбирают депутата, выбрали и говорят ему, идите в музей. Знак вопроса! а как же мои депутатские возможности. Мне надо их реализовать, вот она развилка. Возникла? Конечно, начиная с Адама и Евы. Два близких человека, можно сказать, родные. Адам – кормилец, главный в роде, или что-то в этом роде, его возможности с ним. А это что такое, где? Да вот, в руках у Евы. Это самая обыденная вещь. Скалка. Но при случае, можно вразумить, даже Адама, со всеми его возможностями. Та же Ева могла бы сказать, где мои бытовые возможности. Так что нам является в образе скалки? Еще одна наша вечная тень, наш неискоренимый быт. Хорошо быть "избранным", ты вознесен, можно забыть о быте, об этих вечных бытовых проблемах, знай себе, раздавай указания. Действительно, тут древо познания не требуется,
руки будут тянуться, к кому? Вы, почему не тянете руку, забыли, зачем вам дана рука!

Заняться местом в истории ; забыть о быте, быть над бытом, надо считать руки.
Пожимать эти руки, крепкие, вялые. Пустые? В основном, но какие-то будут со скалками. Странный народ, хочешь что-то получить, раскрой руку, глядишь, положат. А что можно положить в руку, в которой зажата скалка. Но, бывает, рука настолько привыкает орудовать скалкой, что так и таскает ее за собой, всюду. Кому-то не совсем приятно? В дополнение надевается шлем, скажем, голова напоминает луковицу, сколько смеха будет, глядите, по улице идет луковица. А так, надел шлем, скалка в руке, чем не пропуск в историю, кому бы предъявить, сзади уже очередь, какая же голова без хвоста. И тогда история предлагает другой вариант, для самых продвинутых товарищей, желающих быть впереди.
История = Пропуск + Скалка –; Музей + Свалка.
За этим невинным уравнением? Методология, история не может быть линейной, но упрямо стремится к линейности. Поэтому история, в упрощенном варианте = двойной процесс, две линии. На чем основана каждая линия, на природе человека. А вот выбор, той или иной линии? приходиться ждать той или иной личности, выбор ею сделан давно, она приходит, чтобы утвердить свой выбор. И мы дружно тянем руки, чем не древо познания.
…
Что было бы? если бы партия, в принципе любая общность, могла бы расширяться бесконечно.
В пространстве.
Не в историческом, а в самом обычном, географическом.
Можно ли представить бескрайнюю равнину, местами холмы, и по этой равнине растекается партия. Растекается век за веком, старательно, и не может исчерпать эту равнину. Что стало бы с историей? А что стало бы с партией. Скорее всего, история просто остановилась, замерла, на двух строчках. Числа такого, вышли на n-й километр, секретарь такой-то. А какие веселые были бы праздники, пройден первый миллион километров, пройдено первые десять миллионов километров. Но вот загвоздка, как отчитаться, ведь надо же послать донесение, а если донесение срочное? Можно послать не только донесение, еще донос. Вот было бы здорово, пришел донос, к стенке, гада! Не получится, как? Он уже помер, когда?
Тысячу километров назад. Не понял? В прошлой пятилетке.

Да и зачем нужна история в условиях бесконечности,
будь то колонна, партия, или государство. Зачем нужны все эти миллионы, километров, донесений, доносов. Обычный ответ, нужен горизонт, который недосягаем, по определению. Очень странно, горизонт, к которому тянется цепочка доносов. Ну, это как посмотреть. Может быть, недосягаем. А может быть, это мы его отодвигаем. Может быть, доносы. А может быть, обычная человеческая слабость. И то верно, не можем же мы изгнать из истории человеческие слабости. Нет? И вот уже выстроилась цепочка водоносов, несут свои бурдюки, бесконечная вереница. Если есть слабости, тогда пусть слабеют. А разве можно сделать так, чтобы человеческие слабости ослабели настолько, что стали абсолютно беспомощными.
Не говорите только мне, что слабости могут лишь усиливаться.
Обычный человеческий парадокс. Чем более мы боремся со слабостями, тем более они усиливаются. Как это им удается. Слабостям, носителям слабостей, слабакам, разве не должны выживать сильнейшие? Ставка на силу, тогда в кучу, в куче мы неодолимы. А это что за башка? Ты почему высунулся, тебе же ясно сказали, тянуть руки, кулаки, скалки.

Именно конечность человеческих ассоциаций и дает возможность истории повторяться.
Принимать вид бесконечности, нам уходить, ей длиться. На этом фоне? отдельная человеческая жизнь сжимается, попросту теряется. Человек совершает ответное действие. Начинает сжимать Историю, пытается ее подчинить. Не она меня, я ее творю, а как еще подняться над Историей, если есть такое свойство? Тогда можно свернуть историю, сделать свиток, скатку. В таком сжатом виде история занимает очень мало места, может поместиться в руке. Взять историю в руку, кому это под силу, что именно? Стать, быть катком. Вот здесь обнаруживается человеческое бессилие, как хорошо, что есть схватки, в которых человек не может одержать верх, не может выиграть, не может победить, в принципе.
История = Скатка + Схватка ; Бессилие победителей.
Если животные перестают быть тварями, кем же становятся сами люди. Иначе говоря, если мы можем открыть дверь в Эдем, можем ли мы закрыть эту дверь?
______  ______  ______
Литература:
1. Алданов М. Самоубийство. Собр. Соч. в шести томах. Т.6. – М.: Правда, 1991.
2. Гуль Р. Его «вопль» услышан // Слово, 1992, № 1 – 6.
3. Неизвестная Россия. XX век. – М.: Историческое наследие, 1992.
4. Угланов Н. Заявление в ЦК ВКП (б). – В кн.: Неизвестная Россия. XX век.
5. Тейяр П. Феномен человека. – М.: Наука, 1987.




История – многообразна, как сама человеческая природа.
Но образуют ее две линии, две основные линии, каждая линия дает достаточно материала, чтобы другая линия могла сделать выбор в свою пользу.


Дадим им шанс, пусть заслужат нашу любовь, другой все одно нет. И станут? нашими братьями меньшими, повезло. Наличие братьев меньших превратит нас, автоматически, независимо от наших добрых намерений, в старших братьев. Верно, ничего плохого, но уж очень почетная роль, претенденты тянутся.

Буржуя не заменишь пролетарием?
И то верно, не отправлять же на расстрелы пролетариев, кстати, а почему буржуя нельзя перевоспитать? Неужели диалектика запрещает. Но и без буржуя никак. Если всех буржуев расстрелять, кого же ставить к стенке. Дела не улучшаются, проблему сгущаются, кто? Начали искать, кулаки, подкулачники, гнилые интеллигенты.

Краткое изложение 2-го отдела
Если мы не можем открыть дверь в Эдем?
Так и стоять перед закрытой дверью. Но нельзя же стоять вечно. Кому по душе, стоять перед дверью, стоять век за веком. В реальной жизни. Я чувствую в себе творческие силы. Поэтому я пришел поступать в Академию, открывайте дверь. Дверь может открыться, может не открыться. Войдет, начнет потреблять свои творческие силы. Не войдет, повернется. И кто знает, начнет возводить свою академию. Бывает и такое. Но бывает и другое. Начинает разрушать старую Академию.
Можно ли представить человека, который решил разрушить Эдем?
 
Ну, в такой форме вопрос не принимается.
А как же Спаситель.