Как Бокасса хотел Громыку съесть

 
(из истории Советского Союза)
(написано совместно с Леонидом Гольдентулом)

Как-то раз, в период застоя, СССР посетил президент Центрально-Африканской республики Жан-Бедель Бокасса Первый. С дружественным визитом на предмет вооружения своей армии с целью захвата всего африканского континента. Визит Бокассы в СССР оценивался исключительно высоко. Генеральный секретарь ЦК КПСС  Леонид Ильич Брежнев чуть было лично не поехал его встречать. Бокасса понравился Брежневу с первого взгляда. В чем-то они  были похожи. Оба простые, оба из народа, маршалы, оба любили ордена и мундиры, оба при разговоре руками размахивали, оба любили охоту. Только Бокасса в джунглях на носорогов, а Брежнев  – в Завидовском заповеднике на зайцев.

Ну, в Москве Бокассе, конечно, устроили прием по высшему классу. Так принимали только бывшего английского премьера Гарольда Макмиллана. В Большом театре на «Лебедином озере» африканский гость изнемогал от восторга – и языком щелкал, и в кресле подпрыгивал, и чуть из ложи вниз не выпал. Но все обошлось, поймали.
А после театра состоялся ужин. На этом ужине все и произошло. Леонид Ильич махнул пару стопок перцовой и так растрогался, что говорит Бокассе: «Проси чего хочешь, ничего не пожалею». Он имел ввиду, конечно, танки, автоматы и прочие игрушки , или даже орден Дружбы Народов. А Бокасса понял генсека по-своему. Сидит, к еде не притрагивается, а потом и говорит: «Все, так все, ваше превосходительство, господин генеральный секретарь, хочу съесть Громыку».
Почему ему именно Андрей Андреич  приглянулся, до сих пор загадка. Хотя, самому Громыке, например, Долли Партон нравилась. Песнями, а больше большим бюстом. Конечно, не до такой степени, чтобы съесть, но кто знает – сердцу не прикажешь. На ужине сначала подумали, что это такой центрально-африканский тост, что Бокасса  выпить за Громыку хочет, но спросили переводчика, никакой ошибки, говорит все правильно. Товарищ Бокасса хочет скушать товарища Громыку. В буквальном смысле, согласно законам гостеприимства, во имя мира во всем мире.
Ну, по пьянке Брежнев сначала хотел все в шутку превратить, но гость уперся. Тогда Леонид Ильич ему говорит: «Ладно, шут с тобой, ешь Подгорного, он помясистей будет, тоже член Политбюро». А Бокасса на своем стоит: только Громыку.

Ну, тут все пошло кувырком. Ссориться с Центрально-Африканской Республикой неохота, но ведь и Громыку жалко. Кто ж нас представлять будет на международном уровне?

На следующий день решили Бокассу вразумить. Организовали всенародную демонстрацию, вывели на улицы возмущенный народ, плакаты раздали: «Руки прочь от Громыки!» и «Людоеды, убирайтесь в Африку!» Как полагается гостю все перевели на родной язык суахули: «Бокасука – бокакака!» и «Собакаса – собасука!» И, на всякий случай , по английски: «Янки, гоу хоум!»
Но всенародного негодования не получилось. Все испортили диссиденты. Затесались  среди демонстрантов и в самом бойком месте  выставили плакат: «Бокасса, съешь все политбюро!» И еще один, поменьше на суахули: «Кабокаса ссака!» Что значит «Приятного аппетита!»

Короче, демонстрация Бокассу не убедила, от просьбы своей он не отказался, договор о совместной обороне Африки от империалистов всех мастей  не подписал, и домой улетел голодный.  А Брежнев со своей стороны, не смог преодолеть предрассудок и пожертвовать Громыкой. С тех пор отношения между Россией и ЦАР самые прохладные, хотя и Громыка умер, и Брежнев умер, и сам Бокасса умер.