Izabella фрагмент-262

И его пока на этот раз более ни о чём не спросили. А тем временем, Багира давала интервью для представителя информ-вестника Азии «Внешний Мир» Асана Магдолиева.
– «Кого и в чём я могу уверить? Люди десятилетиями жили в замкнутом конгломерате. То, что скажет бай, который всегда всё знает, то и принимается за чистую монету и то, лишь в свете местных представлений. И какая разница, что бай ныне не у власти? Его всё одно послушают, ибо он скажет так, как местным это понятно. Я вот хочу всё выдать достойную аэробику на Королевскую Лигу и что? В Азии похлопают глазами и всё. Ибо это не похоже на традиционные танцы, что танцевали в Азии ещё двести лет назад. Не понятно и точка! Мне сдаётся что Азия – это стадо баранов возрастом в 400 лет минимум. И они и живут тем миром, который на планете давно канул в лету. Скажи им бай, что это ныне модно в мире, они и будут охать и ахать, но ни черта не понимать, что это такое. Уж русские и то, их в стократ совершеннее, и за то, русских, баи и не любят, ибо тогда их славу в народе разоблачат. Новое в Азии – купцы! Доршан никогда лишнего слова не обмолвит при народе о заказчике, о том где он бывал и как живут люди на иных землях, чтоб не разрушить устоявшегося мнения в народе. Возьми русского купца, он знает порой больше чем корона и всё тебе изложит что надо! Это целый клад информации! Так что ты хочешь от меня услышать? Гонки для азиата, что для ишака †колбаса в кормушке с овсом. Ишак не знает что это такое и можно это есть или нет. Лучше привычного овса всё одно ничего нету. Я не говорю, что народ Азии уж столь дикий и отсталый, но то, что он хитрый это и гадать не надо. Он любит прятаться за чужое мнение и чужие слова. И я не хочу, чтоб потом за моё мнение прятались, только бы я первая сама сказала, что это такое. То, что для Азии – пусть бай говорит, он лучше знает, я лишь могу дать интервью для остального мира», - дала Багира отвод, весело щуря глаза, и вольготно развалившись в кресле гостиницы. Одета она была шикарно для знати и коротко для пляжного сезона в Монако. И смотрелась очень эффектно.
– «Хорошо, ладно. А вот, ты встречалась тут с кем, из именитых мира сего? Это хоть что-то даст в представлениях азиатов, чего бай, как говорится, не знает. Может хоть что-то поведаешь для Азии? На счёт ралли я уж сам для населения распишу», - продолжил Асан и Багира пожала плечами, - «Ну, а что за именитые мира сего? Например, Изабель, Симона, Ириада и Вера-Ника, не считаются в мире именитыми. Если кто и считает так, †это его личное мнение, которое в обществе цены не имеет. А говорить это на уровне сплетней, ты сам подумай в моём-то положении титула девы-дуэньи!? А насчёт ящеров или монстров, это для азиата всё одно, что – демоны. А это дорогой мой, не традиции или мифы нации, а политика баев и довольно грязная политика. Я уже прокатилась один раз с русским патрулём по Азии, африканские дикие негры и то, уже современнее азиата, вот цена такой политике. Но такие личности как ящеров, не мне обсуждать и говорить тут о них. Интересно, что азиат думает, когда на ночное небо смотрит? Что там, раз небо чёрное – демоны? А звёзды – это их глаза горят? А ведь астрологи говорят – космос ныне на нас смотрит!? И я не поверю, что смотрит на Азию! Слава аллаху, я уже ушла от всёй этой дикости баев. Мне титул свой держать надо, а не глупости для азиатов говорить. Я бы могла уже порядком как маркизой стать и то, благодаря своим же достижениям. Иначе тут сейчас ни ценят и не судят. Так, какие именитости тебя интересуют?», и она помахала рукой в интересном жесте, что можно было толковать по-разному. Асан досадно улыбнулся и убрал микрофон, -
– «Ну соврала бы хоть что-то для народа? Мне тоже не радость такие интервью делать, но кому-то надо. Уж телевидению азиаты верят, не менее бая. И их надо хотя бы к мысли приучить, каков есть мир. Я понимаю если это безвыездные постояльцы, им хоть кол на голове теши, они всё на свой лад толкуют. Но это я показывать, всё равно не стану, мне тоже кусок хлеба нужен».
– «А зачем тебе или Азии, интервью у Багиры!? У них есть уже свои представления и сплетни обо мне. Зачем это развеивать? Вот есть великие правители в Азии, пусть они этим и маются. Или они тоже хотят за моим именем спрятаться. Не уж, дорогой, лучше я с русскими водиться буду, надёжнее и понятнее ребята. А сколько тебе за твой кусок платят?», - равнодушно поинтересовалась Багира  и Асан поглядел на неё немного сердито, - «Тебе какое дело? Сколько надо, столько и платят. Раз прислали, значит надо для дела и Азии. А ты всё артачишься и дурочку из себя играешь, титул у неё!?», и Багира расхохоталась, - «И ты туда же? Раз надо. Зачем ты приехал? Сочинил бы там своё интервью. Что мне, тебя дурака учить, что то, что отснял ты обо мне, уже выгодно продать можно и нажиться на этом. И тебе какое дело, что начальник у тебя заказывал? На стороне продай. Даже тем же, кунга. Но я у твоего начальника в подчинённых не числюсь, это ты уж съешь. Ты брать интервью-то не умеешь, азиат? А ещё для Азии надо!? Так что лично для тебя, я кусок хлеба давать не намерена, научись зарабатывать его сам».
 
 Верди развёл руками, -
– «Нет, Испания †это далеко, это на марсе где-то? Это трасса – и не ровная гладкая ленточка от старта до финиша, не считая всяких поворотов. Это путь. Это как жизнь или судьба. Это трудный путь, но я не встал бы на него, если бы жаловался. Что такое скорость? А леший его знает? Что такое я? Вот где вопрос. И что я вообще тут на трассе делаю? Летишь в тумане? Куда? Нет, не до финиша. Тут и времени нет, то есть, есть какой-то там секундомер, но это скорее всего машина времени, на которой можно провалиться в глубокое прошлое и потеряться там. Ведь инстинкты у нас работают и от первых ящеров на земле. Вот кто живучие были! Главное живучесть, а не риск или слава там какая. И тут всё ради этого. Монстры и ящеры. Мне кажется порой, что древние ископаемые даже человечнее нас были? Это не фантазии на тему бреда параноика. Во время полёта по трассе ты живёшь, потому, что жизнь – это движение. Движение – это жизнь и ты чувствуешь, это всем, что у тебя есть и даже рудиментами, что остались от древних ящеров. И хорошо, что есть те, на трибунах, кто чувствует это вместе с тобой и таких очень много, хотя бы для меня, например. Значит мы живём и у нас есть будущее. И мы не вымрем как динозавры в ледниковый период. Вот в чём радость гонок, и мне Кирамото ни сколько не жаль, он вымер. Это не гонка машин и технологий и об этом уже давно говорили, а кто не слышал или не слушал, мы не виноваты. Монако, тоже не знаю, что такое? Это отдых после гонок, курорт и девочки. Это мир, понимаешь? Весь мир. И я, как весь мир. Вот какой я маньяк бонапарт или фараон! В гонках нет рычагов переключения режимов и форсажа, это инстинкты монстра, его мышцы и реакция. Это другой мир. Это для обывателя, кто не живёт гонками, †марс и марсиане, ему такого на словах не объяснишь. Это и есть жизнь, а жизнь – это работа. Банальнее не скажешь. Кому что надо, одним чудо, другим живые переживания. И я живу на трассе не для одних поклонников, а для всего мира людей. Это – эволюция, как танк или паровоз, что ничем не остановишь».
Корреспондент тоже согласно развёл руками, -
– «Устами Верди глаголет истина! Мы – живём и значит побеждаем! И даже побеждаем время и пещерных ящеров. Только оптимизма бы побольше в ваших словах. Но я понимаю, что тут всё даётся дорого, а не просто так. И нечего блажить на бога, что он нам всё сам даст. И всё-таки дух проблем с модулями витает в воздухе. Технически, как не старайся, человеку не угодишь. И эти проблемы всплывают на трассе и все это тоже видят и переживают. Как и ваш первый день заездов. Наверное хорошо и то, что надо отметить, что пилот способен побеждать проблемы. И вы можете нам сказать в общих чертах, что же не хватает для полного чувства полёта? Какие препоны стоят на этом пути, для полноты картины гонки? Если это возможно выразить понятным языком?».
Верди немного сник задумавшись и потом махнул рукой, -
– «Это вопросы техников, а не мои. Время не победишь, как и ящеров, что сделали нашу эволюцию непобедимой для смерти, благодаря развитию инстинктов. Человека отличает только интуиция, от тех ящеров, кроме инстинктов и рефлексов. Ты дорогой пришёл брать интервью не о гонках, а о технике. А лучше всего о том сказал, один парень из России, но я не стану поднимать тут его имя и разводить эту политику. Это мне и другим, чести не сделает. Всё равно, даже технически, многие инженеры всё стремятся обмануть бога, но в итоге обманывают себя и нас гонщиков. Но гонки всегда были испытаниями и не столько техники, сколько человека. Каждому своё, вам нужна техника, а мне девчонки».