Очень сложный базар

        Ирисы - цена 54000000 $.



                Очень сложный базар.

        X устроился на работу. Он ходил, работа (бумажная) не пыльная. Там женский коллектив. Одна девушка (Лена Иванова из 5 мкр., подруга Данильченко) его стала охмурять. Он не сразу это заметил. Однажды он что-то делал, а она сидела в своём кабинете. Она врач. “У меня болит голова”. Она кивком пригласила его в своё кресло: “Так в чём же дело”. Мол, я ведь и головную боль сниму. Но он не пошёл. На этой работе можно было уходить и приходить во время работы. Но неожиданно директор установил жим. И вот одна кадровичка, когда X пошёл погулять, его застукала: “А вы куда направились?” “У меня для дочери посылка. Я иду получать.” А они сами, этот коллектив (девушки и парни), эти законы нарушали. Между собой перетрахались. X подслушал по телефону, как Лена сообщила какой-то их девице, что вновь прибывший X должен быть запущен в оборот. “Он такой лапка. Я тебе его уступаю”. А X думал, что Лена искренна; на самом деле они все на этой работе б…. Для кадровички его друг передал X интимные вещи и верхнюю одежду, забытую в «притоне» (квартире) кадровичкой, которая больше всех орала за нарушение дисциплины. Она это всё забыла впопыхах во время пребывания у этих парней в рабочее время. X возвратился на работу и увидел кадровичку. “Для вас тоже передали”. (О забытых вещах).
        X как-то оказался в их компании. Один парень плюнул через 3 м. в урну. Девушки пришли в восторг. Это их имидж.
        Ему надо было додумать конец истории. И он это сделал, все поверили и согласились; ибо это была логика и прекрасно; и этого все ждали, этого хотели все…
        На самом деле конец был совсем иной…
        И его не узнал никто! В этом мире существует игра: то, что сильно хотели, желали, то они и др. др. делали и говорили. Они страстно хотели этого, и это слышали. Они хотели и сознательно шли на обман себя, чтобы чуть-чуть побыть счастливыми.

        Полиция давно уже извинилась за инцидент с шоу на пикниках – где оказалось столь много мнимых больных (розыгрыш, де, всё это было, правда, с печальным концом для шоумена); и контакты полицейских и двух детективов возобновились. Потери для полиции оказались минимальные при этом временном расторжении брака – пока они были в ссоре с Роджером и Штилике – из под их носа ушёл с приличной суммой денег тот фальшивомонетчик (зомби), который потом ещё долго морочил всем голову, пока не исчез с этими деньгами неизвестно куда.
        Роджер и Штилике не сдали его полиции. Теперь же полиция вновь обратилась к детективам с новой для них загадкой.
        Человек, явно безумный, пришёл в полицию и дал свидетельские показания; против кого?!
        Он говорил сбивчиво, невнятно. Проблески его сознания дали возможность сделать только письменное заявление, где он называет себя X. Он так и заявил, что хочет дать показания. При нём были документы. Полиция установила его личность. У него оказалась семья, которая подтвердила, что он приходил/ уходил куда-то по работе, ничего никогда не объясняя. Был нормальным, а вот теперь… Они тоже требовали; полиция должна разобраться. Стык медицины и этого случая ничего не дал. Медики установили, что человек зомбирован. И вывести его из этого состояния не удаётся. Надежда только на случай... Они долго его обследовали, затем развели руками. Полиции больше ничего установить не удалось; по его связям, там тоже никто ничего не знал. Все его друзья, знакомые, кто его знал, говорили, что он был нормальный, перебивался случайным заработком то там, то сям. Иногда удавалось найти хорошую работу. К этому все привыкли, и никто по большому счёту так уж сильно им не интересовался. И вот на тебе - новоиспечённый зомби.
        Упомянутые Данильченко – он давно живёт за границей – и Лена Иванова – её местонахождение неизвестно (кстати, изо всех её родственников остался только дядя, который её давно не видел, он живёт в другом городе) – как фигуранты дела были исследованы полицией. Результата нет. Конечно, возможности полиции позволяли продолжить в том же направлении, но, видимо, у них были дела поважнее.
        Решили водрузить это странное дело на плечи Роджера и Штилике. И те взялись за работу. Штилике опять изучил все материалы, которые ему передали в полиции. И начал расследование.

                --------------------

        Неожиданно пациент пришёл в себя. Он был абсолютно нормален. Только относительно своего заявления – он ничего не помнил. Говорил, да, устроился на работу, но где она находится, что он на ней делал – этого он вспомнить не мог. И кто они – эти его коллеги – тоже не помнил.
        Выходило так, что зомбирование касалось только того, что было связано с этой его работой. И за рамки того заявления, той информации, этот человек не выходил. Медицина подтвердила этот факт. Т. ч. вернуть память ему на этот счёт удастся только в том случае, если бы кто-то за него это сделал. Говорил он только то, что было в заявлении. Ничего не помнил, и ничего не мог сам понять. Его память скользила по тексту заявления, подтверждая те или иные слова в нём. Ничего не опровергая и совершенно не выходя за пределы оного.
        Медики вторично развели руками – редчайший случай. Как будто человек побывал на другой планете, всё там сфотографировал. А т. к. смысл сей информативной нагрузки, в принципе, недоступен – планета-то другая – то и понять эти фотографии никто не может. Как ни трудись, пользуясь логикой землян. Полиции с её мощным инструментарием тоже раскопать больше не удалось. Никаких свидетелей. Никаких концов. Всем было даже противно. Человек, собственно, не пострадал. Ну, там, пережил что-то (шок). С кем не бывает. А теперь вернулся к нормальной жизни. Вообще ничего не было. За исключением того, что он не помнил места и всего, что касалось его последней работы.

        “Настоящие потери – любви, дружбы, веры, счастья; есть, конечно, и материальное воплощение этого гимна. То же приобретение, т. к. только в силу выкованного характера ты этого смог достичь. Но и просто потери – денег, вещей (забыл где-то что-то, потерял…украли…) – тоже приобретение (косвенно) др. предметов. И эта цепь не разомкнётся. Это, как мысль, формы проявления которой различны. В музыке, живописи, науке, производстве, литературе и пр. Мысль одна. Потери. Формы разные. Приобретения. Иногда удаётся проследить за техпроцессом, - думал Роджер, - X предложили за деньги участвовать в медицинском эксперименте. Он согласился, куда деваться, деньги – немалые, для такого, как он. Нужно было уходить/ приходить в клинику на обследование, где ему постепенно давали какие-то препараты для изучения. Причём, в целях конспирации, предварительно (где-то на частной точке) гримировали. Потом грим убирали (он шёл домой – дома ни звука – таковы условия). Для усыпления бдительности – его знакомая Лена Иванова, видимо, лицо нелегальное (тоже конспирация). Первые симптомы – головная боль. Дальше ему необходимо было лежать в палате с больными, у которых по той или др. причине прогноз заболевания был серьёзный.
        Однажды (то ли он нарушил конспирацию, то ли не так вышел) к нему прицепилась нянечка, которая не участвовала в проекте. Он от неё отвязался. Но тут же при выходе его попросил посторонний мужчина передать посылку (вещи, в т. ч. и бельё) для своей жены (он, наверное, услышал разговор с нянечкой). X передал их той женщине (указана палата и имя женщины). По пути он опять встретился с нянечкой. Та пожаловалась. И его «привинтили» к стационару.
        Над ним продолжали делать опыты. Кроме посвящённых, этого никто не знал. В палате с ним устраивали розыгрыши (различные), утехи ради, т. к. X был не в себе (уже). Здесь он по просьбе больных предсказал им положительный исход.
        На самом же деле – все они умерли, т. к. болезни были быстро прогрессирующие и др. с летальным концом.
        В палате было шесть человек. X к этому времени был окончательно зомбирован. И его отпустили восвояси”.

        Спустя некоторое время после таковых разъяснений, X полностью вернулась память, и он всё подтвердил.
        Был процесс, было расследование; подтвердились свидетельские показания, что был грим.
        Нашлась даже Лена Иванова – их всех арестовали.
        - А как ты узнал, что их в палате было шестеро? – как-то после всего Роджера спросил его друг и напарник Штилике.
        - Я знаю эту клинику, их в палате всегда по шесть человек – тех, у кого дела серьёзные (дань традиции).
        Дело в том, что я сам находился в такой палате, лет двадцать назад, когда лежал с одним острым заболеванием. И надо мной тоже издевались соседи по койкам.
        Штилике как-то странно посмотрел на него и подумал о чём-то, никому не известном.