Промысел 1 12 2

Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602

Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/07/13/1996

Лайп заболела. У источника прозвучали зачеркнувшие прошлое слова, Каждое сродни ножу. Дочь Пайти поняла, родилась напрасно, или вовсе не жила. Растлитель отец открыл чувство телесной близости за долго до первой крови. Озабоченный наслаждениями человек сначала внушал похотливый восторг, потом леденящую ненависть. Всех Пайти, любителей прижать походя, Лайп считала вместилищами духа смерти. Мужчинами были охотники, которых не интересовала принадлежность к противоположному полу. Если бы то, что услышала от Тайс, говорила маленькая несмышлёная девчонка, Лайп не удивилась бы. Но схоронившая мучителя мужа и двух малолетних детей невестка , по причине раннего сиротства, выросла у костра старшей матери! Как женщина сказала?
«Волт укрыл меня собой от страха и обид».
 Таких слов Тайс не знала, и выдумать не могла. Женщиной была сформулирована узнанная сердцем, правда.
«Если надо, я умру за Волта».
Лайп умерла бы за не требовавшего прикосновений к ногам Кина, за каждого из сыновей и внуков. Что сделал охотник, чудовище, Порождение леса! “Эйи говорил, этот утащил Тайс, чтобы смерть не взяла детей! Да! Мейс сказал, из женщин Волт может обидеть только смерть. Охотник поймал добычу, отнёс в свой круг, велел проверить подкопы. Сам наверняка стоял у развязанного входа, держал сквозняк. Женщина с лопатой в руках должна была обойти жилище, имела возможность просить о помощи, но не воспользовалась! Смерть и страх отступили. Молчун позвал в жизнь, Тайс откликнулась. Четырнадцать сыновей стало у не умеющего нравиться человека. Мало звучных слов знал мрачный великан, только у Синих Камней ценили дело. Внуки Пайти переймут навык. Лайп не сомневалась, каждый пасынок встанет за приёмного отца перед лицом голода, болезни, смерти, хотя вчера, до полудня, понятия не имел, что в мире есть Волт и люди Глейста. Сквозь ледяной звон и жаркое кружение Лайп слышала, все мальчики, даже кормилец незамужней матери, пришли в круг Порождения леса. Охотник не возражал. Троих сирот и младенца Волт тоже забрал. Молока у Дан было мало, кормящих женщин в стойбище много. Приёмный отец носил малыша за пазухой, вытаскивал, если ребёнок начинал беспокоиться. С таким довеском было не сподручно далеко ходить. Охотник со Старицы приспособился рыбачить. На снабжённом камнями поворота большом плоту насельники круга Волта выплывали к крутояру, где река свивала воду жгутом. Чернобрюхие опасались таких мест, Порождения леса, не очень. За пару часов невод наполнялся. Волт и мальчики отгоняли плот к отмели Четырёх Ножей, оттуда носили рыбу в мешках, плот поднимали, на катках Тонда возвращали к исходному месту. Треугольным промысел не нравился. Несколько раз твари пристреливали Команду Волта. Но охотник рассчитал возможную траекторию полёта лезвий, снабдил плот плетёными ограждениями. Лезвия впивались в плетень, не спешили возвращаться. Старшим мальчикам, однажды, удалось подстрелить треугольного. Дети лежали плашмя, сквозь щели меж прутьев следили за поверхностью. Чернобрюхие подплыли достаточно близко. Юные стрелки оценили расстояние, подпустили, выстрелили в упор иглами Тонда. Шапка оказалась плохой защитой. Чудище всплыло, к великой радости ребятишек. Волт щелбанцами уложил весельчаков на плот, не позволил насладиться победой, и, тут же, над головами просвистела пара лезвий, врезалась в берег, вернулась назад. Пойманную рыбу за день съедать не успевали. Вилл объяснял, что хищников зимой нужно кормить, забирал остатки, сушил, складывал в торфяном кругу.

\
Мейс прекратил рыбалку, велел людям Волта собирать грибы, а на плот поставил готовых называться охотниками подростков. Волт занялся бортями. Здесь требовалась сноровка, аккуратность в поведении. Дети под руководством лесного человека сплели пчелиные круги, обмазали глиной, прокалили на огне. В них устроили рамки для сот, рискуя обрести трёхдневный зуд, отловили мохнатых маток, подсадили в искусственные борти. Отделившимся роям корзинки с крышками конической формы понравились. Внукам Лайп казалось увлекательным всё, что предлагал Волт. Дочь Пайти не радовалась. Жизнь уходила и ушла бы, но вернулся Кин, среди ночи проник в круг, без огня и ошибки нашёл мешок. Женщина не спала, не грезила, просто плавала взвесью в толще небыли. За время недомогания развернулось лето, оперились выводки, на два уровня подросли побеги, улёгся до глади вал возле места нового рождения Великой Реки. Несмотря на усилия Эйста и уход Атт дочь Пайти тихо таяла. Мир и покой пришли, душа остановилась. Требовался толчок вперёд, за грань, или назад, в прошлое. Третьего Лайп не ждала, но случилось: явился Нокк. Руки нашли иссохшую голову, заскользили по лицу. Женщина наитием узнала прикосновения любви.
«Милый! Дай огня. Я хочу видеть тебя, охотник».
«Утром поглядишь».
 «Утра не будет, я знаю».
«Будет, я сказал. Спи, а то этим помешаешь».
Лайп послушалась, легла лицом в ладонь Нокка, уснула впервые с тех пор, как споткнулась на ровном. Странным образом развернулись события! Толи была жизнь в «яйце», толи примнилась, не смог бы сказать., Кин лежал возле холодного очага в ожидании рассвета. Такое случалось часто, было привычным, точно взмах ресниц. Знакомые с детства шорохи окружили, обволокли. Вздыхал подвижный войлок, нежно постанывал дымоход. Узнанное внутри оболочки не давало повода для возврата. Жить в стойбище, на глазах у множества людей так, как стало привычно, было нельзя. Казалось, вернуться не получится ни при каких условиях, но означающий чрезвычайность случившегося щелчок, заставил появиться у Синих Камней.
«Лайп стимула не имеет».
Сказала Ида.
«Не имеет чего?»
«тепла, дающего пламени возникать».
«Я хочу, чтобы Пайти была по здешнюю сторону черты».
«Зачем, охотник?»
«Жизнь должна продолжаться».
«Пожилая женщина смирилась с тем, что есть начало и конец».
«К концу приходят, а не скатываются. Лайп пуста, как брошенный орех. Тут не конец, а бездна».
«Создатель мудрее нас, охотник, даст то, что отняли люди».
«Если время уйти, попрощаюсь. Если нет, верну».
Ида сжалась в комок. Программисту 1788 не с кем было прощаться, некого возвращать. Все, кто нуждался в участии, внимании, ласке, остались за гранью, пусть, не вечности, но времени и пространства. Аделаида Бартон вызвала стволик и очутилась в круге родоначальника племени Синих Камней. Атт, проснулась от хлопка не завязанного войлока, обомлела. Рядом с умирающей Лайп лежал мужчина. Голова женщины покоилась на раскрытой ладони. Первой мыслью было, вернулся признанный утопшим сын. Лайп утверждала, на отмели Четырёх Ножей обезображенное до неузнаваемости тело принадлежало Последнему Пайти. Больше в стойбище никто не тонул. Атт хотела разбудить мужа, но, вглядевшись, остолбенела вовсе. Первый охотник приречья безмятежно спал на постели странной женщины. Хозяйка круга подобралась, коснулась ладонью глаз брата. Кин повернулся на спину, сел.
«Маленькая девочка, ты испугалась?»
Прошептал родоначальник племени Синих Камней.
«Ты зачем здесь, охотник, как очутился?»
«Тебе не нравится, или муж возразит?»
«Почему не сказался мне?»
«Вы спите, а этой должно уйти?»
«Ты, тоже, спал, охотник».
«Лайп осталась, я заснул».
«Где твоя женщина?»
«В круге, конечно».
«Отпустила тебя?»
«Я никуда не уйду, до самой смерти».
«Тебе хорошо с этой?»
Кин молчал, глаза ответили утвердительно.
«Тогда ты не хотел?»
«Да, маленькая, не верил Создателю мира».

\
Она завязала , Но прежде он спросил, не было ли обиды на плоту. Ошеломлённая прикосновениями, женщина хотела только близости. Нужно было очертить и омыть жильё. Хозяин круга понимал, зачем следует сделать так, не спешил. Жена повиновалась и не догадывалась, что достичь желаемого можно одним жестом. Тадд близко знала только отца. Бродяга избегал завета первой крови , потому что урока семейной жизни дать не мог. Предводитель левобережных людей  не имел связей вне круга, но и круга не имел. Дочери казалось, Глейст любит мать. На самом деле, охотник нарушал закон продолжения рода, не доверял Создателю мира. Выросшая на груди отца девочка впитала только страхи, да запрет. Теперь мужу предстояло ставить по местам внезапно свалившийся горячий, сладостный сумбур. Если бы перезревшая девственница попалась за кругом, видит Создатель, Генк раскачал бы маятник страсти до поворотной точки, и дальше. В пути хотелось именно такой близости. На стоянке глаза прикидывали, как бы получить доступ к телу. Но хранимое памятью о собственной матери и матери сыновей сердце не позволяло, подсказывало, страсть вспыхнет, оставит стылый пепел. Умершая жена стояла рядом. Двое были из благополучных семей, строили храм взаимоотношений с учётом возможной бури. Смерть не разрушила постройку, но упрочила навык созидания. Генк знал, как складывается мир круга, сколько нужно терпения и сил. Какова награда, охотник тоже знал. Если не размениваться на мелочи, даже близость тел не даёт отката. Разомкнувшись, объятия предвещают новый, более упоительный виток. Зверолов Эйи помнил, что взяла смерть, и делал женщину навсегда. Тадд была неизбывно голодна. Сон не гасил желаний. Охотник притих, и мелькнула мысль, не плохо бы очутиться в руках сразу двух мужчин.
«Я спросить хотела».
«Ага»,
Отозвался Генк, пробиваясь сквозь тёплый туман опустошённости.
«Все, кому отец отбивал печёнки, искали того, что было с нами?»
«Примерно, да».
«Значит, дальше жить нельзя».
«Почему?»
Женщина мешала заснуть. Раздражение, возникло у сомкнутых изнеможением век, разрасталось, грозило обратиться в окрик.
«Я не знала и не хотела тебя до прикосновения на плоту, сделала, что велел отец, по привычке слушаться, и для перемены жизни. Мне хорошо с тобой, охотник, но так может быть с любым. Если кто-нибудь за кругом положит мне ладонь на спину, я не смогу отодвинуться, что будет тогда?»
Генк очнулся. Пелена упала, раздражение ушло. Опасность призвала холодное трезвение. Зверолов Эйи встал на тропу.
«Тогда этот останется без печёнок. В четыре руки мы с Глейстом сделаем из негодяя мясной пласт».
Охотник видел, глаза жены, два опрокинутых круга, полнятся ужасом.
«Я с чем останусь?»
«Со мной».
«Почему с тобой?»
«Потому, что мне ты нужна хозяйкой. Глейст понял намерения, велел сделать шаг. Другие хотели объятий вне закона».
«Женщина не может выбирать, охотник?»
«Может, среди тех, кто видит её женой.
«Отец не позволил выбрать. Напрасно сделал так?»
Ошибки бывают и в круге выбора, Тадд. Людям может показаться, двое нужны друг другу».
«Там, в обрядовом витке, есть возможность разобраться, охотник».
«Разбираться нечего. Таинство двух и рождение детей в руках Создателя мира, но люди сомневаются, норовят сделать по-своему».
«Ты, Генк, знаешь, что ошибки нет?»
«Знаю, как избежать. Если взял руку, выполняй закон».
«Так просто?»
«Сложней всего на свете».
Человек наслаждался. Чистая, безыскусная в обнажённой искренности, душа, заключённая в привлекательном, безупречно здоровом, теле, принадлежала охотнику Эйи.

Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/07/26/1872